Глава XIV Пройдёмте в цех!

Возможно ещё и по той причине, что Мышкин не менее трёх, а то и четырех раз в год уходил в отпуск, Венерова продолжала ценить и не трогать его на занимаемой должности, уважая такое законное желание человека на отдых. Только ему одному удавалось распределять, полагающиеся ему двадцать четыре дня отпуска в год, таким образом, что каждый раз он исчезал не менее чем на месяц. Как-то, перед самым новым годом, он вообще пропал на несколько месяцев, уехав в Австралию.
Саша подумал тогда, что наверно главному архитектору института положено хорошо познать мир, постоянно оставаясь в курсе малейших событий, происходящих в различных его, отдаленных друг от друга – местах.
Вот и в этот раз, перед самыми майскими праздниками, когда главные архитекторы институтов, обычно нужнее всего, в просыпающейся после зимней спячки стране - он собрался на другой, очередной по списку континент.
- Слушай Саш, я не могу больше с ней работать! Она совсем уже сдурела! Не пускает меня в отпуск! Говорит, чтобы я с ней завтра ехал на завод. А я ведь с ней заранее за полгода договаривался, что уеду! А она ни в какую. Слушай, а может тебя вместо меня послать завтра с ней? Выручай, а!? – случайно встретив Александра в коридоре института, высказал ему всё, что накопилось в его голове за последние пятнадцать минут, Толя.
- Погоди, погоди. Не так быстро. А то я прям испугался даже!
- А что тут такого-то? Давай, а? Саша, выручай! – взмолился Мышкин, явно и сам загоревшийся придуманной им же самим сейчас идеей и, скользнув взглядом по Сашиному лицу – добавил:
- Вон и борода у тебя какая красивая! Мужественная и недлинная. Хорошо, что ты её так удачно подстриг.
- Хорошо, хорошо. Только ты не волнуйся так, - Саша машинально погладил свою стильную небритость, которая ещё пару дней назад была роскошеной бородой.
- Я не волнуюсь. Просто у меня билеты уже куплены. А там всего делов-то ничего. Объяснить ей про системы вентилируемых фасадов, и походить рядом с умным видом.
Саша представлял в этот момент себя, плетущимся за Пристроевым, опытным архитектором, во время его визита на домостроительный комбинат, и пытавшимся обьяснять ему, как, и из чего сделаны панели, формирующиеся на конвейере.
- А она меня вообще знает? А то удивится тому, что это не ты, и вообще близко к себе не подпустит. – с серьёзным видом спросил Саша, избавившись от своего мимолётного видения лёгким встряхиванием головы.
- Да знает, знает она тебя прекрасно! Давай так. Я с ней переговорю сейчас по телефону, а потом к тебе зайду, или СМСку скину, - сказал Толя и побежал вдаль, в сторону своего кабинета, находящегося на мансардном этаже, прижав к уху внезапно зазвонивший телефон.
Саша только слышал долетающие, и затихающие по мере удаления Анатолия – фразы:
 - Да, да, я знаю…  Все отправил… а они нет. Да, я говорил им…  Ну, что я могу поделать – так работают…  Да, не мне они подчиняются…
Не прошло и получаса, как Толя ворвался в Сашин аквариум, и сказал:
- Все нормально! Согласовал. Завтра тебя отвезут на завод. А она туда подъедет, на своей машине. Отсюда в десять выезд. Черная, институтская тойота будет. Ну, всё, а я через час буквально уже исчезаю. Мне завтра не звони – телефон всё равно выключен будет. Все пока, - скороговоркой, сказал Толя.
- Счастливого пути! – улыбнулся Саша.
- Да, вот ещё, что. На заводе делают панели. Туда и привезут образцы отделки фасадов. Ну, там всякие минеритные обрезки. Скажешь там ей, с умным видом что-нибудь. Она всё равно ничего в этом не понимает, а кроме тебя больше никто так хорошо не сможет. Сам виноват. Ну, всё, пока, - убегая, протараторил Анатолий.

На следующий день Саша оделся по погоде, в жёлтые брюки в обтяжку, и пёстренькую, в мелкий рисунок – рубашку. На ногах у него были надеты синие мокасины без носков.
Черная Тойота, за рулем которой сидел неизвестный Саше водитель, явно из новых, стремительно преодолев расстояние, припарковалась подле проходной домостроительного комбината, выпускающего однослойные, наружные, стеновые, панели.
На часах было ровно половина одиннадцатого.
Они вышли из машины. Водитель для того, чтобы закурить, а Саша, с целью пробраться на завод через КПП, где на него уже был заготовлен пропуск.
И, что самое удивительное – пропуск оказался, не только приготовлен, но, ещё и его фамилия была написана верно. Саша прошёл во двор домостроительного комбината, и встал недалеко от въездных ворот, чтобы не пропустить машину Венеровой.
Не прошло и пяти минут, как ворота, с электричесским приводом, отъехали в сторону, и на территорию завода въехал целый кортеж, из трёх машин. Первой была Венеровская Ауди, потом Ренжровер директора домостроительного комбината, и наконец Лендкруизер директора строительно-монтажной фирмы.
Это напомнило Саше фрагмент из фильма «Бригада», но он справился с неверной аналогией, переключившись на реальность происходящих событий.
Все машины были черного цвета, и только Ауди отличалась от них светло-коричневым оттенком, явно с претензией на креативный подход.
Все припарковались на размеченой на асфальте парковке таким образом, что со стороны могло показаться, будто эти три транспортных средства, вывалились из брюха, пролетавшего над этими местами самолета, упав, кто куда смог.
Венерова вышла из своей маленькой, по сравнению с джипами – машинки, и встала в растерянности, не зная, куда идти. Тут же к ней подбежало, вывалившееся из внедорожников – содержимое.
Директору ДСК, на вид было около тридцати лет, руководителю строительной фирмы так же. Сильно помолодевшие руководящие штаты, словно близнецы имели одинаковые короткие стрижки и одеты были в синие костюмы с белыми рубашками без галстуков. Встав по обе руки Венеровой, им удалось создать абсолютно симметричную картинку. Костюмы, словно форма одежды, объединяли их в одном и том же стремлении – ни в коем случае не выделиться из толпы таких же скучных, но неимоверно мужественных, посещающих регулярно спортзал – тружеников капиталистического труда.
Саше надо было находиться рядом с ними, но он боялся близости этих опасных для него людей, потому, что опосался окраситься от них в синий цвет.
Пересилив себя, он подошёл к ним и подождав пока они обменяются комплиментами с Венеровой, поздоровался:
- Добрый день.
- Здравствуйте, - почему-то на «вы», поздоровалась с ним Дина Игоревна.
Мужчины не понимая, какой статус он тут занимает, но заранее уважая его пёстрые тона, и то, что с ним так запросто поздоровалась сама Венерова, пожали ему руки, по очереди представившись.
- Арсений, сказал «синий» с отливом человек из ренжровера, в белоснежной рубашке, без галстука, с мужественным, небритым лицом, и легкой, только начинающей разрастаться, лысиной.
- Артём, произнёс второй, не менее синий, но без отлива, мужественный клон, в пронзительно белой рубашке, с расстёгнутым воротничком, из лендкруизёра. Из-за короткой стрижки, и небритости совершенно круглой, без намеков на лысину головы, которого не было понятно с первого раза, правильно ли она поставлена на его шею. И только наличие тонкой прорези рта, помогало определиться в верности монтажа.
- Саша. Саша, - повторил два раза Александр, для каждого из них, в отдельности. Так и не сумев выявить в их лицах и капли индивидуальности..
- Ну, пройдёмте в цех! – торжественно произнес Арсений, будучи, как-никак новым директором ДСК.
И все они, окружённые толпой вспомогательной массовки, вошли в широкие ворота огромного цеха, из глубины, которого раздавался грохот, скрежет, и гул. Казалось, что там, где-то внутри него, создаётся что-то неимоверно величественное и знаковое, то, чего ещё никто не видел на этом свете, то, что стоит того, чтобы на него вот так вот приезжали смотреть, и восторгаться.
Венерова моментально потерялась среди толпы, которая очень органично смотрелась среди этого грохочущего царства, благодаря своим, таким же суровым, диким, не привыкшим к тишине и уюту –  лицам.
Она металась от одного мужчины, к другому, пытаясь задавать какие-то вопросы, чтобы создать видимость своей принадлежности к этому же классу успешных, молодых менеджеров. Но ей, впрочем, как и многим другим, присутствующим здесь руководителям, это очень плохо удавалось. Саше даже показалось тогда, что это напоминает какое-то шоу, своей искусственностью, и удалённостью от реальной жизни.
Она сама, как и вся эта управленческая молодежь, смотрелась здесь словно не в своей тарелке. Складывалось впечатление, будто бы это фашисты, ходят по цехам в оккупированном Советском городе, расстреляв перед этим всё руководство комбината. А рабочие так и продолжают работать в стороне, ожидая, что же они сейчас им такое придумают, и как им теперь с этим жить?
Наконец, блуждающая между зарождающимися в формах панелями – толпа, добрела до огромного стенда, стоящего чуть-чуть в стороне от всего конвейера с панелями. Там был смонтирован фрагмент фасада, на однослойной, наружной, стеновой панели. Перед ним, прямо на полу, были прислонены к нему, аккуратно вырезанные из минерита, кусочки разноцветных вариантов отделки, размером, примерно двадцать пять, на сорок сантиметров.
Венерова остановилась перед стендом, и, взяв в руки один из цветных образцов, который был синего цвета, вопросительно посмотрела на свое сопровождение.
- Это варианты отделки, - подсказал ей Арсений.
- Мы их привезли для того, чтобы вы могли посмотреть, весь тот диапазон цветов, который мы можем предоставить на наших домах, - дополнил Артём.
- Вы крепите их такими маленькими кусочками? – наивно моргнув своими ресницами на ледяных, мраморных глазах, с прожилками, в виде кровеносных сосудов, спросила ничего не понимающая, но очень успешная - директор холдинга.
Саша почувствовал, что настал его час. Тот момент, ради которого его собственно и взяли на это наисерьезнейшее мероприятие.
- Дина Игоревна, они нарезали образцы так мелко, чтобы вам было легче их рассматривать. Я думаю, они умеют их делать любой другой величины, в соответствии с самим проектом фасадов, и ограничиваясь лишь размером стандартного, минеритного листа, - Саша успел своей разъясняющей фразой, опередить всех строителей, даже и не догадывающихся о том, что непонимание Венеровой состоит именно в такой мелочи.
С этого момента он мог считать, что его функция на сегодня выполнена, продолжая молча ходить рядом, в составе всего этого длинного шлейфа, за постепенно остывающим, космическим телом, в виде кометы.
- То, есть все эти пёстрые цвета, всего лишь нарезанные мелко образцы!? – наконец догадалась она, одновременно с этим слегка погладив рукой не менее пёстрый рисунок Сашиной, яркой рубашки у него на плече.
- Да! Именно так! - поддержал он её догадку быстрее всех.

Походив ещё минут сорок по цеху комбината, делегация выбралась на свет Божий, расселась по машинам, и двинулась непосредственно на стройку, где монтировались жилые дома, собранные, как раз из этих панелей.
Езды было всего полчаса, не более.
Караван, выросший уже до числа семи машин, из которых только две были легковыми, проехал мимо храмового комплекса, который проектировала четвёртая мастерская, в те времена, когда Райкин, только поставил Сашу ею руководить. И сейчас, в нём заканчивалась обедня, и звонарь звонил в колокола на звоннице, при доме церковного причта.
После бестолкового шоу на заводе, стоящий в стороне от пролетевшего мимо них каравана, храмовый комплекс, не привлёк к себе ничьё внимание, кроме Сашиного, заставив задуматься о том, что, может быть, это и есть, как раз самая, что ни на есть настоящая архитектура, для которой он и был создан.
Саше не ездил сюда никогда на авторский надзор, и даже не ожидал, что сегодня окажется в этих местах, проезжая мимо. Храмовый комплекс был покрашен в жёлтый цвет. Саша переживал, о том, что возможно этот цвет получится во вред храму, не доверяя компьютерным картинкам, но, сегодня он понял, что был не прав.
Проехав мимо храмового комплекса, примерно метров через двести, они свернули на строительную площадку, где велись фасадные работы целого жилого квартала, состоящего из трёх, двухсекционных домов. Все участники кортежа припарковались прямо посередине будущего двора, в центре между, подготавливаемыми к сдаче жилыми домами.
Но Саша уже не пригодился на этом мероприятии. Он следовал за кометой, в самом конце шлейфа. Но, ему и не хотелось больше пытаться предугадывать желания Венеровой. Он был счастлив тем, что увидел свой, воплощённый в жизнь, проект. И никто, кроме него не знал об этом. Даже сама Венерова не догадывалась о том, что тот человек, который был взят сегодня с собой всего лишь так просто, на всякий случай умеет не только рисовать на бумаге, но и воплощать в жизнь свои объекты. Во всяком случае раньше ему это разрешалось делать. Но, сегодня он нужен был только для того, чтобы разъяснять, и обучать тех, кто занял все вышестоящие места в служебной лестнице.