Чёртова высота

  Я ничего невозможного не выдумал
и несбыточного не сплел.
А. В. Сухово – Кабылин.
Закончилось заседание совета ветеранов Обуховского завода. Я вышел на улицу, перешел дорогу, сел на 115 автобус, еду домой. В душе понимаю, это хорошо, что они собираются. Надо жить! Ее нельзя отложить.
   Смотрю в окно. Вдруг ко мне подходит мужчина:
   - Вы?- Смотрит на меня внимательно. Называет мое имя отчество.
   - Да! Это я!
    - Меня зовут, - он наклонился, чтобы я лучше слышал – Владимир Владимирович Турбин. Я с интересом прослушал ваше выступление
на совете ветеранов. Вы пишите о ветеранах Великой Отечественной войны.
- Да! Потому что понимаю! Мы каждый несем свой исторический багаж
и  если утратим его, внуки нас не простят.
- Я хотел бы вам предложить материал о саперах, они отличились при штурме Синявинских высот!
- Буду очень рад! Тогда скажите ваш телефон. Созвонимся, встретимся.   
Я достал дневник, все записал. Попутчик выпрямился. Я сейчас выхожу, сказал он, моя остановка. До свидания!
На второй встрече в метро « Пролетарская» он мне передал материал. Мы еще долго стояли, вспоминали нашу жизнь. Владимир Владимирович тихо вздохнул и добавил, на всю жизнь запомнил!  Это было накануне празднования 50 - летя  ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ. Я по радио услышал сообщение о предстоящей встрече ветеранов – саперов воевавших на Ленинградском фронте, в районе Синявенских высот. Встреча намечалась во дворе Артиллерийского музея. Причем сообщалось, что встречать однополчан будет бывший комбат саперного батальона Иван Иванович Соломахин. Я долго вспоминал, где же я встречал эту фамилию? Пока, наконец, не вспомнил – о нем я читал в книге Б. В. Бычевского «Город – фронт». Во время войны автор книги был начальником Инженерного управления Ленинградского фронта. В подчинении, которого были и саперы, подвиг которых, при  взятии саперами Синявинской высоты и описан автором книги. Вспомнив все это, я поспешил к артиллерийскому музею.
У его входа заметил крепкого мужчину, который  внимательно приглядывался к входящим в помещение музея. Однополчане перед ним останавливались, улыбались, здоровались. Я решительно подошел к нему, представился и спросил: Вы Иван Иванович Соломахин? – Да! Ответил он. Пристально всматриваясь в меня. - Я не ветеран, в детском возрасте пережил все 900 дней блокады. И добавил, что мне известен подвиг саперного батальона в августе 1943 года. При взятии Синявинской «Чёртовой высоты». Поэтому услышав по радио о встречи саперов, я приехал сюда. Что бы увидеть Вас и просто, в знак признательности, пожать вам руку. Он подал мне руку. Я пожал ее и откланявшись отошел. Рассказав историю, Владимир Владимирович, улыбнулся мне. Посмотрев на него, я понял, у нас было много общего.  Да мы видели на наших улицах ветеранов войны. Я думаю, что бы точнее описать наше время, уже своему читателю, нужно обратится
к стихам поэта Леонида Агеева: - ведь краткая строфа, легче любых нравоучений проникает в душу человека:
… Все реже встречаю безруких,
Встречаю все реже безногих …
И подвиги,  и муки,
Их боль на военных дорогах –
Уходят
         С нами –
                От нас…
Прощайте отцы и братья!
Незримое ваше пожатье
Священно в последний час …
        Время идет! Мы заметили, что сейчас люди в своих общениях, распадаются на характеры.
         Яркий свет настольной лампы,  не дает уснуть. Передо мной, на столе лежит раскрытая книга с воспоминаниями Ивана Ивановича Соломахина.
Я читаю, как будто рукой пробую холодную воду, мне мысленно,  хочется, душой войти в него воспоминания. Рядом с текстом  лежит фотография Ивана Ивановича. Ничего нельзя прочесть на его строгом лице, взгляд скрывают очки.  Военная форма дополняет решительности. Читаю, словно слушаю рассказчика. У меня такое ощущение, что мы только что встретились, сели, и я ему уже все вопросы задал. Он после паузы, будто кивнул головой   и стал отвечать.
      -  Бои за Синявинские высоты не прекращались с января 1943 года, когда была прорвана блокада. Я был вызван к начальнику инженерных войск 67 – й армии, полковнику Лисовскому С. И. Там был начинж фронта генерал – майор Бычевский Б. В. Он в заключение совещания сказал: - Ввиду неудачи тридцатого гвардейского стрелкового корпуса, наступление на этом участке отменяются. Все десантные лодки с берега убрать.
  Слов нет к сказанному, опять скажу стихами поэта:
… Пехоту валит пулемет,
Зло лают минометы,
И стонет раненный в живот
Солдат четвертой роты.
Ползет на помощь медсестра
С йодом и бинтами,
А к медсестре из – за бугра –
Тяжелый танк с крестами.
Свинцовый частый дождик льет,
Снижаясь,
             самолеты,
И, словно воду,
             Травы пьют
Кровь четвертой роты. …Помолчим.   
      Краткая справка: - ключевыми в системе обороны противника были два опорных пункта противника. Один из них был на высоком холме. Эту высоту называли по разному - (сначала) по размеру – 45, о. м. (Потом) – Безымянная. (После неудачных штурмов) – Бараний лоб, но чаще всего «Чертова высота». На ней располагались основные наблюдательные пункты врага.
   В заключении генерал мне сказал: - вашему батальону быть готовым
к штурмовым действиям. …
      Я читаю воспоминания, меня, выматывают эти сложные планы руководства, заседания в штабе армии. Конечно, военному человеку сложно понять, что литература общается с читателем. А он сидит за своим столом,
а не на заседании даже такой важной организации как армия! Где часто ищут виноватых, и находят в результате своих же ошибок. А заслуги чаще всего приписывают большим начальникам. Ну ладно отвлекся!
       Я еще раз посмотрел на фотографию Ивана Ивановича. Я почувствовал его взгляд – он всматривался в меня, что бы понять, понимаю ли я его.
   - На своем совещании, командиры рот заявили, что предпочитают самостоятельно, силами батальона, штурмовать вражеский опорный пункт.
- Надо действовать по – саперному, тихой сапой, - пошутил кто – то. Наиболее предпочтительный был  вариант внезапный ночной атаки без артиллерийской подготовки. … А ведь это было мудрое решение, подумал
я  – ночь всех ставит в равные условия. Да! В рукопашной схватке, сильнее тот! На чей стороне правда! Говорили старики.
Начались тренировки. Сразу же возникло множество вопросов,
и командир 2 роты старший лейтенант Богачев Н. Н. стал записывать
их в тетрадь. К концу тренировок в тетради значилось 109 вопросов! Сразу
и твердо решили идти на штурм без шинелей, но с плащ палатками.
У каждого автомат, на ремне водолазный нож, три гранаты и фляга с крепким чаем. Кто – то предложил использовать для рукопашного боя малые саперные лопаты. Ночью, на тренировке при освещении ракетами: - блестели каски, что - бы ни блестели, облепили их грязью с травой. И так далее
по списку. … Были заметны выгоревшие гимнастерки, их удалось частично заменить на новые,  часть покрасили.  И главное - мы,  долго думали. 
Как отличить ночью своих от немцев? Особенно сзади? Кто – то предложил каждому повязать на шею марлевый бинт, бант увязать на затылке. Если банта нет – руби! …  Вопрос: - как быть, если раненый будет стонать и тем самым выдаст всех остальных? Решили единодушно: «Если нестерпима боль – грызи землю!»      
    Доложил командующему: - К исходу 11 августа батальон передислоцировался в лес близ Рыбацкого поселка №2. Настроение приподнятое.
Подкрепившись ужином, роты стали выдвигаться на исходные рубежи. В полночь цепи покинули передний край и растворились в темноте.
То и дело местность освещалась ракетами. Для движения можно было использовать только паузы между вспышками. Штабная группа, опередила цепи рот, к двум часам ночи достигла подножья высоты и расположилась
в глубоких воронках, заранее выбранных разведчиками Сергея Ульянова. Впереди, на фоне неба, четко виднелась самая высокая и грозная «Чертова высота».
      Наконец стрелка часов приблизилась к трем часам, а над горизонтом появились признаки утренней зари.   Я с беспокойством прошептал:
- Где же люди? Они должны быть здесь!
- Я сейчас разведаю – отозвался Тарасов.
Не успел я и слово сказать, как он выскочил из воронки … и был обнаружен. По склону горы посыпались ручные гранаты. Над нашими головами пролетел рой трассирующих пуль. Я вынужден был подать сигнал к атаке – серию зеленых ракет. – За Родину! За Ленинград! Вперёд братцы! Бей гадов!
Офицеры батальона первыми ворвались в траншеи. Не отставали от нас и саперы. Трудно описать панику, охватившую фашистов; с искаженными лицами, многие в нижнем белье (да мой читатель, даже на передовой немцы спали с удобствами), они пытались спастись бегством. В траншеях их били саперными лопатами. Наверху косили автоматными очередями. Многие
из них нашли свой конец в блиндажах и «лисьих норах». Мелкие группы врага, отчаянно оборонялись.
Краткие эпизоды боя, описанные автором, как вспышки ракет, осветили  имена героев:-
На старшего сержанта Виктора Феофанова напали два здоровых немца, пытались его задушить. Виктор успел одного сбить с ног ударом в живот, второго прикончил подоспевший ефрейтор Александр Мартьянов. Солдат первой роты Топорков был сбит с ног. Навалившийся на него немец ударил Топоркова ножом, к счастью, нож скользнул по лопатке. Пробегавший мимо старший сержант Соловьев Л. Н. прикончил  немца. Топоркова отправил
на перевязку. Каждая такая схватка с врагом – подвиг!
   Вражеский опорный пункт на «Чертовой высоте» был взят саперами всего за двадцать минут.
    При этом было захвачена паутина траншей около 400 метров по фронту
и 350 метров в глубину. Более 200 немцев было убито. Около 120 захвачено
в плен. Инженерный батальон потерял – 16 человек убитыми и 26 человек ранеными.
    Обойдя занятые позиции и убедившись, что батальон готов к отражению контратак. Я доложил по радио командиру 128 – й стрелковой дивизии -
о выполнении поставленной задачи.      
         Справка из архива: полковник Соломахин Иван Иванович – 1908 года рождения. Призван в армию Парфеньским РВК. Ярославской области.
Командир 106 отдельного мотострелкового инженерного батальона.
Награжден: 1942 год – Орден Красного Знамени.
12. 08. 1943 года за штурм «Чертовой высоты» - Орденом Суворова 3 степени. 1. 06. 1944 году – Орден Отечественной войны 1 степени.
За окном ночь. Света в окнах нет. Значит люди легли спать. Видят первые сны. Вдруг в голове вспыхнула высказанное мнение о сне Эриха Фромм в книге  «Человек для себя». Он там отметил, что « … сон зачастую оказывается единственным состоянием, в котором человеку не удается заглушить свою совесть; но трагедия в том, что когда мы слышим, что наша совесть говорит нам во сне, мы не в состоянии действовать, а когда мы
в состоянии действовать, мы забываем, что узнали во сне».
Мне показалось, что прошлое похоже на сон, мы его не можем изменить.   
Я верю, мы помним, что каждому говорит совесть, и мы не забудем, что нам завещали наши предки – беречь свою РОДИНУ!
      «Рожденный в мир сей пусть не думает, что он родился для того, чтобы наслаждаться сим миром и вкушать его радости, ибо если бы это была цель рождения, то он не умирал бы.
Старец Симион.


Рецензии