У. Уэвелл. Об обязанностях перед явными грешниками

ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ ХРИСТИАНИНА ПЕРЕД ЯВНЫМИ ГРЕШНИКАМИ
Уильям Уэвелл (1847)

Кто крал, впредь не кради, а трудись, своими руками делая добро, чтобы было с чего уделять нуждающимся
Еф.4.28

Провозглашение Евангелия на земле было таково, что оно предназначено было показать всем людям, как бы хороши или плохи они ни были, что такое Божественное милосердие и как они могут найти доступ к спасению, обеспеченному Богом для человека. Сферой его действия является дух человека и мир мысли, в котором он живет перед Богом. "Царство Божие внутри вас" - провозгласил Христос Своим ученикам. Главной целью и результатом пришествия Христа не было - по крайней мере, так не могло быть сразу - исправить зло, которое существовало в обществе того времени, обеспечить материальное благополучие и свободу от угнетения и насилия, избавить мир от преступлений и растления, бедности и нужды, которые пронизывали все страны и классы общества. Христианство действительно стремилось к тому, чтобы творить добро всем людям, и прежде всего тем, кто разделял его веру, но при этом оно нацелилось на что-то гораздо более высокое и глубокое, чем облегчение земного положения людей.  Устройство законов о собственности и поощрение  хорошего гражданского устройства далеко отстояли от его послания. Оно в первую очередь обращалось к тем, кто изо всех сил старался приблизиться к Богу; оно должно была удовлетворить чаяния и стремления всех тех людей, которые так долго ждали спасения, дать свет тем, кто сидел во тьме, оплакивал свое безвыходное положение и искал свет, приблизить к человеку обетование присутствия Божьего присутствия, снять завесу, которая легла на сердца всех людей, и таким образом передать им некоторое восприятие настоящего благоволения и милости их Небесного Отца, чтобы они могли быть приведены к стремлению жить с Ним вечно в будущем.
Христианство обратилось ко всем рангам и классам людей, и предложило всякого рода людям истину бесконечной ценности, которая достигла самых сокровенных глубин их сердец и душ, но оно не обращало первостепенного внимания на различия в классах и рангах. Великие и малые, богатые и бедные, господа и слуги по большей части были оставлены в тех же отношениях, в которых и были. Их земные различия должны были быть сглажены, чтобы в дальнейшем угаснуть в том великом общем характере, в форму которого они были отлиты и преображены - в характере сынов Божиих и сонаследников вечного наследия со Христом. Христианство оставило древние границы и перегородки стен земного града и его социальную структуру, ибо оно учило людей, что здесь у нас нет постоянного града, и мы ищем того, который еще впереди. Христианство преобразило и возродило человеческое общество, но не прямо и явно, путем реформирования человеческих институтов, а тихо и косвенно, создав в самом их сердце другое общество с более глубокими корнями, - это священное братство, которое должно было перерасти и вытеснить простое мирское общение. Ученики Христа были едины в своих сердцах и умах, и это единство сразу же убрало предрассудки о свойствах и различии состояний. Могли ли те, кто заботится о сокровищах земли, иметь утешение в раю? И как могли бы те, кто лелеет в своих умах превосходство друг над другом, вскоре присоединиться к сонму, окружающему вечный трон Божий? Как вообще могут быть отделены и отчуждены друг от друга те, что были соединены с Господом Иисусом Христом? Христиане были "малым стадом", рассеянным среди пестрых и враждебных толп неверующих поколений. Они были внутри мира, но не от мира сего. Они и не искали того, чтобы исправить ошибки человеческих законов, переделать царства мира, чтобы возродить общество, но просто были самими собой, как люди возрожденные и принятые в Царство, которого до этого не было в мире.
Это правда, что Евангелие должно было, в конце концов, возродить мир, и дать новый дух человеческому обществу на земле. земля. Древние узы связей между людьми уже разложились и разлагались дальше; старые формы общественной жизни были мертвы и пусты, и быстро рассыпалась в прах. И предначертанной задачей христианства было соединить людей вместе новыми и прочными узами любви, чтобы в их жизни  раскрылись живые влияния, которые могли бы освятить законы и учреждения человеческие, и сделать царства земные стремящимися подчиниться Царству Бога и Христа Его. Этому суждено было случиться после веков упадка, бессилия и смятения, но этого еще не было на той первой  стадии христианского братства, к которой принадлежат апостольские послания. В этот период естественное право, общение и ученость были своеобразной привилегией государства, императора. Христианское же состояние, надежды и обетования, поставленные перед учениками Христа и отвечавшие их нуждам, отчасти держались на этих благословениях. Таким образом, в начале Послания к Ефесянам, из которого взят этот текст, св. Павел представляет великий предмет, говорит им о "Возлюбленном, Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении" (Еф.1.6-8). И подобным же образом он рассуждает в других частях этого послания, а также других, которые содержит наша святая Книга; прощение, благодать и милость Божия к нам занимают больше всего места в его мыслях.
Но хотя христианство в первую очередь имело дело с внутренней жизнью человека и лишь затем с обществом, и при этом лишь случайным и побочным образом заботилось о социальном положении и временном состоянии людей в обществе - тем не менее разве не замечательно то, как велика в нем среди заповедей, которые оно содержит, совокупность тех, которые взращивают социальные обязанности в соответствии с общим благом, насколько оно полно предписаний повиноваться законам и установлениям, которые устраивают жизнь людей, и правилам, которые определяют их состояние и условия жизни? Проповедники Евангелия всегда осознавали, что дело, для которого они предназначены - это законодательствовать для всего мира, или по крайней мере содействовать формированию законодательства согласно тем убеждениям, которые они получили от Божественного правления, под которое помещен человек. У общества, которое основал их Божественный Учитель, и которое Он вел к назначенной Им цели, никогда не было стремления бороться с обществом, уже существующим среди людей, но они хотели отвоевать свой путь с помощью мягкого и миролюбивого нрава. Они не собирались уничтожать светский закон общества, но подтвердили его в общих чертах для того, чтобы постепенно начать исправлять его несовершенства. И в соответствии с этой целью апостольские послания содержат советы к новообращенным христианам сообразовать свое поведение с общими отношениями в обществе, и не только относиться с полным почтением к предписаниям действительных законов, но также руководствоваться самой мудрой и взвешенной заботой о том, чтобы избегать  любых столкновений между внешними законами и внутренними убеждениями христиан. В таком духе апостолы трактуют, например, все отношения семейной жизни, признавая нерушимыми брак, родительскую власть и сыновнее послушание. Так что если бы апостолам пришлось действительно основать человеческое сообщество заново, как это иногда делали древние законодатели, то мы не нашли бы ничего более мудрого, разумного и проницательного, а также чистого и святого, чем те наставления, которые они дали.
Именно в этом духе апостолы наставляли во всем, что касается владения благами этого мира, их использования и распределения. Ибо если Евангелие призывает людей давать так же свободно, как они принимают, а апостолы с радостью восполняли нужды их обездоленных собратьев, и к их ногам были положены все богатства, собранные более зажиточными из учеников,  то все же они не мечтали об упразднении всех различий между богатыми и бедными, но довольствовались поручением для тех, что богаты в этом мире, быть готовыми отдавать и с радостью распределять. Они не поощряли ожидание, которым кое-кто, видимо, начал пробавляться сейчас и от которого христиане были очень далеки - что все должно быть общим и что бедные должны жить за счет богатых, ибо св. Павел пишет фессалоникийцам: "Когда мы были с вами, мы повелели: если кто не трудится, тот и не ешь". И сам Павел, чтобы никому не показалось, что он лицемерит, "не стал есть хлеб любого человека задаром, но трудился день и ночь, чтобы не обременять никого". И подобным же образом он дает Титу предписание: "Пусть наши люди учатся честным ремеслам, чтобы не разориться" (Тит 3.12 KJV). Этот перевод, которые вы найдете на полях ваших Библий, делает смысл оригинала четче, чем выражение в основном тексте ("чтобы ни в чем у них не было недостатка" - 3.13 СП). И  величие того Царства Божьего, утвердить которое Христос пришел на землю, в том, что оно не брезгует рассматривать такие вопросы, как дар и его принятие, отношения между работодателем и наемным работником, трудолюбие и праздность в мирском призвании - ибо все это вещи, достойные мысли и заботы его величайших учителей.
Но эта заботливость и деликатность идут еще дальше. Это внимание к общим условиям и преобладающим правилам собственности  было правилом, которому следовали в любом случае без оглядки на последствия. То, что община была согласна на наказание беззаконников извне, не только уберегало ее от катастрофы, но и освобождало христианских учителей от того, чтобы со всей озабоченностью относиться к ним. Мы легко можем представить, что те, кто осуждался за грубое нарушение светских законов, сразу же изгонялись прочь от сообщества, которое нацелено на большее, нежели просто светская добродетель; и вполне естественно, что было именно так, ибо поскольку ученики Христа были призваны стать чисты, как Он чист, любого человека, что не дотянул даже до стандарта чистоты, установленного людьми, следовало сразу же отставить в сторону, как недостойного ступить даже на порог!
Так как от христиан требовалось стремиться к святости, которая должна была сиять среди окружающего мира и скверны язычников, было бы резонно, чтобы из их среды изгонялись и отдавались миру на полное порицание те, кто утонул в пороках, которые порицали и наказывали даже язычники! С тех пор как даже язычники признали силу и ценности заповеди "не кради", естественно, можно было бы ожидать, что христианские учителя скажут: пусть вор будет изгнан из нашей среды, чтобы никто другой не соблазнился этим же и не было публичного скандала.
Но если мы посмотрим на смысл, который вкладывает в свои слова св. Павел, то они отличаются от этого. Он говорит: "Кто крал, впредь не кради, а трудись, своими руками делая добро, чтобы было с чего уделять нуждающимся". Он не скрывает своего неодобрения подобных поступков, но не считает, что они должны быть предметом просто отвращения к совершившим их и отчаяния у самих этих людей.  Он скорее обращает свои мысли к лучшему ходу событий: совершивший преступление должен как можно скорее вернуться к нормальной жизни, и восстановиться - это в его власти (по благодати, конечно же. - Пер.).
"Трудись, своими руками делая добро". И чтобы показать, как далек он от отчаяния в нравственном восстановлении того, кто ошибся таким образом, он ставит перед ним не просто надежду на избавление от наказания, на пользу, достаток или удовольствие, возникающее от плодов его труда. Он говорит о нем как о христианском брате; ибо несомненно, он принадлежал к христианскому обществу и когда-то, по крайней мере, исповедовал его веру, надеялся и искал радости в жизни христианина. И вот св. Павел снова ставит перед ним христианский мотив и христианский образ действий, не боязнь наказания и не надежду на  лучшую жизнь, но перспектива быть способным делать добро таким же образом, каким его чаше всего делают его собратья-христиане: "чтобы было с чего уделять нуждающимся".
Такую же заботу о тех, кого можно назвать изгоями общества, можно проследить в действиях нашего благословенного Спасителя и Его апостолов. Мы не будем здесь останавливаться на том, что Сам Господь часто выбирал мытарей и грешников для личного научения, ибо в послании св. Павла Филимону мы видим пример апостольского терпения к обидчикам. Это послание касалось Онисима, который был рабом Филимона, и который, убежав от своего господина, по общему обычаю после возвращения ему подлежал суровому наказанию. Поскольку он был явным нарушителем законного долга, св. Павел заступается за него, но не так, чтобы отвергнуть требования закона, а лишь настаивая, чтобы действия Филимона соответствовала христианскому братству и надежде, ибо он имел все основания надеяться, что дальнейшая жизнь преступника, ныне приведенного самим Павлом к вере во Христа, искупит его  прошлое.  Посему, имея великое во Христе дерзновение приказывать тебе, что должно,  по любви лучше прошу, не иной кто, как я, Павел старец, а теперь и узник Иисуса Христа;
прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих:
 он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне" - Павел говорит это, возможно, намечая на значение имени Онисим - "полезный", "выгодный". "Я возвращаю его; ты же прими его, как мое сердце... Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда,  не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем больше тебе, и по плоти и в Господе". Как нежно и многообещающе говорит он о том, кто попал под осуждение как преступник! И все же эта надежда и любовь не заставляла апостола отбросить притязания закона. "Итак, если ты имеешь общение со мною, то прими его, как меня. Если же он чем обидел тебя, или должен, считай это на мне.  Я, Павел, написал моею рукою: я заплачу; не говорю тебе о том, что ты и самим собою мне должен".
В таком положении мы находим великого апостола язычников, того, перед кем трепетали правители, кто находясь перед публичным судом, почти убедил одного из них стать христианином,  человека, который был вознесен на небеса, и слышал невыразимые слова, которые людям не дозволено произносить, того, кто мог говорить о Боге, как имеющий власть воскрешать из мертвых, как и его сотоварищи и ученики, к которым он обращался и которых Господь "воссадил на небесах во Христе Иисусе" (Еф.2.6).  И такой человек не считал для себя такие вопросы слишком мелкими или чересчур утомительными,  не гнушался тем, чтобы дать совет или помолиться о благоденствии даже в мирских делах у тех, кто когда-то поступил незаконно или нечестно, например сбежал от хозяина! С его точки зрения обеспокоиться такими вещами вполне естественно и подобает христианину, и он не считал это маранием рук. Христианская весть, таким образом, входила в мир морального зла с его обычными сопутствующими явлениями, страхом и горем. Павел хотел говорить утешительно и спокойно, давая надежду измученным узникам, совершившим преступления, а также борющимся рабам внутреннего греха, чтобы победить нарушителей закона, а также тех, кто ошибся, доверившись закону для спасения; чтобы восстановить людей в узах человеческого братства, которых они были лишены, а также привести их в узы более святого братства, которые Христос установил и освятил Своим Духом. И как хорошо будет для нас, собравшись сегодня вместе, рассмотреть, насколько соответствует христианским убеждениям и духу этот путь, по которому следовал апостол; как приятно было бы услышать это ему самому!
Поскольку высшая цель христианского учения всегда была такова, как мы сказали, на первый взгляд может показаться странным, что оно обращало внимание на столь низкие вещи; но на самом деле они вполне соответствуют высоте замысла самого яркого и значимого из слуг Христа, ибо забота о тех, кто был выброшен из общества и оказался на краю между светом и тьмой, не просто подобает тем, кто носит имя христианина, но являет всю облагораживающую силу христианского духа. И мы найдем множество причин тому, почему ученики Христа, сами измученные, шли по дорогам и среди изгородей, чтобы собрать изгоев и странников, и почему они сделали труд орудием нравственного перевоспитания и социального совершенствования тех, кто нарушил законы своей страны или сбился с пути исполнения своих обязанностей.
Мы найдем множество причин тому, почему христианам следует прилагать усилия к таким вещам, и некоторые из этих причин касаются христиан всех времен и веков. Эти причины занимали видное место в уме апостола, когда он написал слова, о которых мы говорим и которые имеют не меньший вес для нас по прошествии стольких веков. Для христиан всех времен должно быть истиной то, что они никак не могут сами добиться своего спасения, и это выводит их из глубокой озабоченности самими собой на интерес к нравственному и социальному благополучию других людей, даже самых низких и жалких, самых невежественных и порочных. Для христианина все люди братья, дети одного общего Отца, как бы далеко ни ушли они от Отчего лика; они наследники общего спасения, как бы они ни были лишены своего наследства (автор не признает ограниченного искупления. - Пер.). Во всех людях есть общее сердце человечества, благодаря которому мы и они едины, несмотря на все антипатии и развращенность; во всех них есть зародыш благословенного бессмертия, как бы ни был он загублен и разорен. Ко всем ним применим этот самый трогательный аргумент Павла: "Могу ли я презирать своего брата или пренебрегать им, если за него умер Христос? Все они рекомендуются  нашему вниманию и заботе Самим Христом, по Его примеру, ибо Он пришел исцелить изгоев общества, Он Сам очистил прокаженных, целых десять, хотя из них только один вернулся, чтобы воздать хвалу Богу и Его заповедям, и Он говорит: "Благословляйте проклинающих вас, делайте добро  тем, кто ненавидит вас... как дети Отца вашего Небесного, Который заставляет солнце светить над злыми и над добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных".
И эта любовь к нашим ближним есть самое главное доказательство и критерий нашего христианского состояния. "Дети мои, - сказал св. Иоанн, - давайте не будем любить на словах и языком только, но делом и в истине. Кто видит брата своего в нужде и затворяет свое сердце от него, есть ли в нем любовь Божья?" (KJV). Это не просто наши внутренние торжественные размышления, которые представляют нам нашего Небесного Отца и Судию - Его Сына, Искупителя и Освятителя. Поскольку Он возродил нас, не нужно также достижения вечной жизни в будущем, чтобы мы могли достичь истинного состояния христианской жизни. Эти мысли действительно самые важные и торжественные, но имеют ли они отношение к нашим внешним делам и практическим действиям, к нашему расположению в общении с теми, кто окружает нас, рождают ли они дела любви, обращенные как на тех, кто рядом, так и на тех, кто далек? Наше состояние по отношению к Богу не может быть независимым от нашего состояния в отношении людей. Наши души должны быть приближены к Богу посредством участия в привязанностях, которые Он предписывает, разделяя Его любовь ко всем Своим детям, в поиске возможностей делать добро всем, и особенно в том, чтобы найти и спасти то, что было потеряно. Наши души должны подготовиться к раю, облекшись уже здесь в небесные склонности и привязанности. Наша борьба за то, чтобы осуществить наше спасение должно включать в себя многое: это борьба, чтобы изгнать холодность, жесткость, летаргию, безразличие к людям, разжечь вместо этого жар деятельной любви ко всем и, прежде всего, к тем, кто, будучи непривлекателен в своих поступках и натуре, лишен любви большинства, в которой так нуждается. Такое расположение есть само по себе свидетельство Божьей милости и серьезности нашего отношения к Нему. В тех, кто богато наделен этим духом, уже есть частица света небес; их присутствие, их взгляды и слова, по-видимому, приносят благословение ; они несут с собой аромат рая, как если бы, как апостол, они были перенесены туда на некоторое время и принесли обратно небесный свет. Их любовь распространяется как солнечный свет, как далеко, так и близко, и облагораживает все, на что она падает. Самые убогие и низкие люди могут послужить тому, чтобы явились сладость их привязанностей, сияние их надежды, жар их усердия; и поэтому нам не нужно удивляться, если великий апостол язычников, исполненный всего христианского рвения и любви, терпения и мужество, надежды и доверия, открыл свои мысли для забот о тех, кто прежде воровал, поступал нечестно, задолжал своим хозяевам! Он мог советовать и ходатайствовать, хвалить и ободрять тех, кто был обеспокоен, и мог смотреть вперед, называя таковых уже не  рабами, но возлюбленными братьями. И так же мы, братья мои, насколько Бог дает нам блаженство разделить этот дух, должны найти питание и  импульс для своей христианской жизни, занимаясь подобными задачами, направляясь к таким людям, чтобы подобным же образом поднимать и восстанавливать тех, кого несчастливые обстоятельства их состояния погрузили в мерзость и убожество порока, восстановили против порядка в обществе и лишили обычных средств приближения к Богу.
Но есть и другие причины, почему христианину следует, таким образом, стремиться изменить тех, кто порочен, и спасти тех, кто подвергся искушениям, но может быть возвращен, по убеждению апостола и тех, кто разделяют его веру. Сейчас христиане больше не образуют, как тогда, сообщество изгнанных из мира и противопоставленных ему, и уходящий мир должен сам исполнять собственные обязанности. У нас больше нет христианского общества внутри страны; мы живем в лоне обычного общества, связанного воедино своими собственными узами любви и взаимных добрых услуг, но имеющего обширное наследие, которое перешло к язычникам, а то и брошено на руки языческих правителей. Мы больше не можем говорить о тех, кто блуждает в чувстве вины и нищеты на окраинах нашей социальной системы, что они ушли от нас потому, что изначально "не были нашими". Община  веры - это уже не маленькая семья в нации, чуждой ей и следующей своим законам,  и заботящейся только о себе. Теперь уже само общество претендует на то, чтобы быть христианским обществом. Мы живем в христианской стране и гордимся этим. Наши правители христиане, большая часть тех, с кем мы имеем дело, христиане, и даже на виноватых и несчастных надо смотреть как на провинившихся членов христианского общества, которых мы не можем теперь отвергнуть и исключить, чтобы они не были для нас упреком, но чья вина и чье страдание-это обязательно огонь и беда для нас, к чьему обществу они принадлежат.
Наше большое общество имеет, по милости Бога, явившего нам истину, по крайней мере, исповедание Евангелия, и несет таким образом, обязанность заботиться о заблудившихся и оступившихся членах Церкви, которые принадлежат христианскому обществу, с чем был согласен, как мы видели, и св. Павел, знавший, о чем он говорит и к кому он с этим обращается. Мы все являемся членами друг друга, и если один член страдает от зла и растления, а грех и порочность унижают его ниже уровня христианина и даже просто человека - то все члены страдают вместе с ним; и все видят в этом страдании печальное доказательство того, как слабы христиане и их влияние в мире, сколь малы их рвение и усердие по спасению ближних от самого страшного зла - неистового душевного смятения людей, борющихся за богатство и честь, наслаждения и превосходство, и толпящихся там, где всего этого больше всего. Как же много людей, которые с этого пира изгоняются в унылый, пустынный и грязный край, где нищета, порок и преступления преследуют их на каждом шагу! И если среди нас, таким образом, есть люди, доведенные до края погибели по вине всего нашего общества, то долг этого общества - если оно вообще признает какой-либо долг и имеет какое-то влияние христианского духа - искать и спасать их прежде, чем они окончательно погибнут.
Когда мы приняли исповедание христианства, мы знали, что жизнь христианина есть постоянная война, война с грехом, слепотой и растлением, которая будет вестись до конца, война с этими врагами, которые постоянно существуют в нашей груди, а затем - война с ними где бы то ни было,  насколько простирается наше влияние. Если же мы не делаем этого, то как же в нас может быть Дух Который вдохновил слова и поступки первых, кто принял Евангелие? Они были убеждены, что всего, что они  могли бы сделать, было слишком мало, чтобы явить их любовь ко Христу, Который возлюбил их прежде. Они были готовы класть свою дела, мысль, время и труд, чтобы привести на путь спасения тех, для кого умер Христос. Среди невежественного и развращенного и невежественного языческого населения они трудились так, что в течение нескольких поколений приобрели все самые прекрасные страны мира для исповедания Христа (речь может идти только о Европе и Леванте. - Пер.).  Они не просто сделали страны христианскими, они сделали большинство людей христианами, христианизировали наших предков, наши учреждения, наши семьи и привычки, а значит и нас самих. Они дали нам наши христианские надежды и поддержку, окружили нас христианскими влияниями, которые действуют и заслуживают наше доверие с большей или меньшей, но подлинной действенностью для большей части общества, в котором мы живем.
И тем не менее даже в пределах христианизированного общества процветают пороки, преступления и преступные замыслы, гнусность и злоба которых не была превзойдена даже в самые гнусные времена языческого разврата (? - Пер.). Закон произносит свое слово; его наказание размахивает бичом, подобно розгам учителя, под которыми несчастные существа учатся все больше и больше познавать свою развращенность. Но не только луч христианского Солнца правды все меньше падает во тьму и жестокие жилища, в которых живут и собираются в убогие сообщества дети беззакония, но сам свет естественного разума, поскольку он указывает на разницу добра и зла, постепенно угасает, и силы человеческого интеллекта, который сотворен Творцом и предназначен Им для использования в дальнейшем для таких целей, что облагораживают и  очищают природу человека, используются только как инструменты зла; они тщательно оттачиваются как часть арсенала хитрости и коварства, мошенничества и обмана.
В нашей любимой стране, которая признает власть Божью и Его помазание праведности и милосердия через Христа, есть множество несчастных существ, - целые классы и толпы тех, чье детство и воспитание, а также цели и привычки от рождения до смерти таковы, что как будто они от рождения поклялись служить какой-то злой силе, противящейся обществу и его установлениям, религии и ее заповедям. Как же христианская община может не прилагать усилий ко спасению жертв такого положения вещей? Мы считаем, что наш характер как гуманной христианской страны вынуждает нас вмешаться защищающей рукой в судьбу людей, которые в чужих землях обречены на смерть из-за варварских обычаев, которые там преобладают. Мы спасаем беспомощных детей, брошенных вдов, ничего не подозревающих путников, которых убивают сторонники диких суеверий в Индии. Мы прилагаем настойчивые усилия, чтобы разорвать цепи рабства везде, где они еще есть. Так не будем ли мы также, когда недостойные поступки совершаются у наших собственных дверей, спасать детей от худшего, чем гражданская смерть, которую тянет за собой вовлечение в преступный мир; спасать молодых людей, которые начинают свой жизненный путь среди сотоварищей столь же жестоких и настроенных разрушать, как индийские убийцы, спасать их от рабства такого же мрачного и унылого, как у закованных в цепи рабов? Не будем ли мы стремиться вырвать у преступного мира хотя бы некоторых из тех, кто может быть искушен злом, и научить их трудиться, делая своими руками добро так, как должно и как нас всегда увещевали учителя христианской веры?
Вот в чем нуждается христианская община сегодня и что следует делать как можно более серьезно, и вот что несомненно и искренне должны желать делать все ревностные христиане, любящие Бога и человека. Что здесь может сделать община в целом, а с чем лучше справятся отдельные люди, которые возьмутся за такую задачу - здесь не время обсуждать. По правде говоря, мы не можем сомневаться в том, что задача достаточно большая и в том и в другом случае. Когда община сделает все, что она сможет, все еще останется достаточно дела для наставления тех, кто наиболее подвержен искушению, дела, где конкретные люди смогут приложить самые благие свои усилия. Когда эти люди сделают все, что смогут, правительство может принять результаты их труда и опыта без всякого страха, что его действия должны будут вытеснять или портить усилия частных лиц в этой сфере. Все это, как я уже сказал, здесь нет возможности обсуждать.
Мы знаем, что на протяжении многих лет целое общество усердных и доброжелательных людей, по приглашению которого мы собрались здесь, отдает себя этому делу любви и прилагает все усилия, чтобы вырвать как можно больше людей из гнусных сфер порока и преступности в глубинах нашей страны. Этот труд поистине делает слаще воздух в нашей стране и порой заставляет забыть, как тосклив и мрачен край, в котором лежит их задача. Но они занимаются ею уже многие годы и с таким большим успехом, что это покажет, что благословения Божия можно ожидать на всех трудах, которые были приложены для этой цели и в нашей, и в других странах. Ибо попытки воспротивиться этому злу и усмирить его - это то, что связывает сердца добрых людей во многих странах, и в этом деле набирается общий опыт и взаимные советы, которыми они могут помогать друг другу.
Мы встретились здесь, чтобы помолиться за Божье благословение на средства, которые используются, таким образом, для того, чтобы Его милостивый Дух был излит в сердца всех, кто собрался здесь, чтобы они могли быть привлечены к взаимной помощи и участию в  этом добром деле, и могли охотно получить и применить средства благодати, чтобы изменять и совершенствовать тех, кто им вверен.  Пусть же наш Всемогущий Отец по Своей великой доброте даст нам сердца и руки, готовые к этому и ко всякому другому доброму делу! В этом есть большая нужда и ради всего мира и ради нас самих, и так и должно быть. Наша страна по-прежнему полна тьмы и жестоких сборищ, сил, что воюют против мира и порядка, чистоты и добра, света и любви, и которые могущественны и активны. Они нападают на нас со всех сторон и пробивают ограды святости в нашей прекрасной земле везде, где что-то не защищено. Мы призываем к усердию, ибо лишь постоянной бодростью, усилиями и непрестанным трудом мы можем спасать нравственный мир от постоянно грозящего ему потопа греха и погибели.  Мы спасены благим делом Божиим, но Божье провидение действует через людей и через средства, такие как те, которые мы, с вашей помощью, продвигаем и которые мы хотели бы развивать.
Итак, мы участвуем в этой войне против сил зла. Это это война, от которой зависит моральное сохранение нашей земли перед Богом. Присоединяйтесь к нам ради своей страны - ради великого дела добра и света против зла и тьмы, для возвышения человеческой природы против ее деградации. Но присоединяйтесь к нам и ради вашего же блага. Разве вы не знаете сами, что вы слишком часто бываете под властью мирской суеты и эгоизма? Разве вы не замечали, что такое влияние порой направляло ваши дни целыми годами? Разве вы не чувствовали, как дурен такой образ мыслей и действий, насколько он идет вразрез с нашим спасением, не удовлетворяет нужды нашей лучшей части и не способствует здоровью наших душ? Не кажется ли вам, что вы должны в некотором смысле оценить, насколько вы готовы хотя бы некоторое время заниматься столь высоким делом, как продвижение блага для своих ближних, помощь людям просто потому, что они наши братья? Если для вас это благо, если  у вас есть возможность таким образом присоединиться к делу любви и упражнять самые добрые порывы своей природы - то вы сделали шаг в той карьере, в которой люди не могут продвинуться слишком далеко или высоко, ибо она в любом случае потребует всей их личности. Мы часто говорим, что все люди братья, давайте же поступать исходя из того, что это так и есть, и это не только ради наших братьев, но и ради нас самих, ибо у нас может быть много братьев, и любя их, мы можем учиться и тому, чтобы должным образом любить себя самих и друг друга, и Того, Чьими детьми все мы являемся.
Давайте же в этот день и час отбросим претензии мира сего, его дела, упреки и награды. Все это недостойно нас. Мы бессмертные существа, а это вещи преходящие, земные и перстные. Мы призваны любить и объединять, эти же вещи отчуждают людей друг от друга, сеют холод и ненависть. Мир не должен претендовать на наше сердце, а нам не стоит бояться, что в своей любви к  ближнему мы станем экстравагантными фанатиками. Будем брать от мира только благоразумие, настойчивость и интеллект - но уже ради своих целей, ибо в своих делах дети тьмы часто бывают разумнее детей света. Но повторим,  что сами мы призваны быть детьми света, и что мы прискорбно опускаемся ниже своего призвания, если продолжаем быть детьми мира сего. Будем продвигаться вперед по пути света. Давайте идти вперед в том направлении, на котором свет уже озаряет наши шаги, и уповать на Бога, ибо по мере того как мы будем продвигаться, тьма и нечистота, невежество и порок, взаимный страх и ненависть будут рассеяны подобно ночной тьме на рассвете дня. Так что мы, таким образом трудясь, распространяем среди людей то же самое, что имеем и должны иметь -   познание и страх Божий, свет Его лика и доверие к Его любви и провидению в поиске нашего удела, превосходяшего этот мир и всякое понимание.