Глава X Предательское заключение

Бред с ТПУ, продолжался довольно долго. Не полгода, как было прописано в договоре, а год и более. Постоянные проблемы, к решению которых не допускались те, кто мог с ними справиься, имея опыт проектирования. Их охраняли, как святая святых сами руководители, держась за них, как за спасательный круг, понимая, что только они смогут дать возможность просидеть на этой должности ещё, хотя бы парочку лишних месяцев. Ведь, это не просто прибавление к стажу, а ещё и такая приятная во всех отношениях зарплата.
Расплата неминуемо приближалась. И Саша, и Биатриса Михайловна уже неоднократно наблюдали так называемые демонстративные «казни», проводимые над несправившимися руководителями. Чебыркулева, затем Раскуров, кто должен быть следующим? Для Венеровой не существовало авторитетов.

И, вот, уже ближе к новому году, как вошло в традицию в институте, подкрался час расплаты.
Но, перед этим, в уже, практически готовом проекте началось лихорадочное движение.
Несмотря на уверенность Исходова во всепобеждающие тайные знания, на работу был принят проектировщик пожарный, взятый по договору. Сделано это было скрытно, не так, как обычно берут необходимых сотрудников на работу.
Его почему-то оформили на ставку комплексного ГИПа.
Сначала Саша и Биатриса Михайловна, были несказанно рады ощущать помощь пожарного, понимая, что без него им не справиться. И их ничуть не смутило даже то, что фиктивно он будет комплексный ГИП.
- А вдруг он и действительно переметнётся в комплексные ГИПы? – сказала, как-то Биатриса Михайловна Саше, когда он зашёл к ним в комнату, для того, чтобы разогреть себе обед в микроволновке.
- Нет, что вы! Я думаю, что тут всё просто. Комплексным ГИПам, платят больше. Вот и всё, - предположил Саша.
- Ну, допустим. Но, тогда получается, что он тоже один из них.
- Из них, из кого? Из блатных, что ли вы имеете в виду?
- Да. Из них.
- Да мне, если честно, то совершенно всё равно, из каких он! Лишь бы планировки наши проверил, на предмет пожарной безопасности, и раздел спецтехусловия выполнил. Его же еще, как минимум, месяца три согласовывать!
- А я и непротив! Пусть работает, - ответила Биатриса Михайловна.

Совещания, к тому моменту участились настолько, что можно было с утра и не начинать работу над проектом, понимая, что к двум, трём часам дня, всё еще может неоднократно поменяться.
Вот и в тот же день, ближе к вечеру, в кабинете Пеньковой, было назначено очередное совещание, на котором, был представлен новый пожарный, тщательно замаскированный под комплексного ГИПа.
- Ну, что!? Вы готовы к совещанию? – спросила, проходящая мимо их комнаты, через приоткрытую дверь Давыденко, теперь ставшая официальным руководителм кем только уже не руководимой, к тому времени, второй мастерской.
- Какому совещанию? – удивился Саша.
- Autlook читать надо! Ну, или хотя бы изредка в него заглядывать, - ответила, хитро улыбаясь, словно только она и способна была разглядеть первой всю новую, появляющуюся в нём информацию Давыденко.
- По ТПУ? – спросила Биатриса Михайловна.
- А, почему же ещё!? – ответила Давыденко.
- Сейчас, только чертежи какие-нибудь для солидности возьмём, -сказал Саша.
- Ой, вы знаете, я же к зубному чуть не записалась! – радостно сказала Биатриса Михайловна.
- К какому именно? – не понял её Саша.
- К вашему! К зубному, что вы мне визитку давали.
- А. К этому. И, что же вас заставило опять отложить лечение своего бедного зуба – мученика?
- Вы знаете, я начала его полоскать вчера вечером.
- Интересная тема! И, что же? – заинтересовался Саша.
- Полоскала, полоскала. И, вы представляете! Сегодня утром он уже не болит!
- Вот! Вот к чему приводит нежелание идти к врачу!
- К чему?
- К исцелению!

Саша, с Биатрисой Михайловной, слегка отстали от Давыденко, и вошли в кабинет, благополучно занимаемый Пеньковой, чуть позже. Там уже вовсю шёл деловой разговор, в любую секунду грозящийся перерасти в совещание.
Поздоровавшись с присутствовашими в кабинете руководителями, и каким-то незнакомым молодым человеком. Саша, и Биатриса Михайловна присели за длинный, оставшийся от Пристроева и переживший уже многое, массивный, деревянный стол, окруженный такими же, тяжёлыми стульями.
- Коллеги, я хочу представить вам пожарного Олега. Он достаточно опытный проектировщик, для того, чтобы участвовать в нашем проекте ТПУ, - представила его Пенькова. Но, что-то в её поведении позволяло Саше догадываться о том, что она знает Олега и устроила его на работу.
Но Саше, к тому времени уже было совершенно всё равно, кто, кого и куда устроил. Его интересовал не результат, а скорее возможность снять с себя ответственность за чужие ошибки. Его никто не слушал, и от этого он постепенно начал превращаться в бледную тень архитектора, которая лишь перемещалась по ветру, еле касаясь земли, низко летя по воздуху, и не оставляя за собой никакого следа.
- Коллеги, прошу вас передать Олегу задание на разработку спецтехусловий по ТПУ, - неуверенно, словно побеждённый, сломленный воин, произнес Исходов.
Саше показалось тогда, что тот вынужден был признать свою ошибку, заключающуюся в нежелании отдавать проектирование раздела СТУ профессионалу, но, не при всех, а при раздаче люлей Венеровой. И, как чувствовал Саша, досталось заодно и Пеньковой. Но, та, по-прежнему всё ещё верила в свою непогрешимость, подкрепляемую некой волосатой рукой, позволяющей только ей одной работать честно на благо Родине во всём институте, где больше никому не было дозволено этого.
Сам Олег был высокого роста. На нём в обтяжку сидел синий костюм, с отливом. Крупная голова, с маленьким лбом, надутые губы и постоянно возмущенное выражение лица, какое бывает у школьника, обвинённого в поджоге школьной парты во время урока - говорили об определённом интелектуальном уровне данного человека.
- Ну, всё! Теперь держитесь! – шёпотом, сказал Саша Биатрисе Михайловне на ухо.
- Это, в камом смысле!?
Совещание взяло тут же другой, достаточно резкий вектор своего направления, и Биатриса Михайловна не смогла получить от Саши ответ на свой вопрос.
- А теперь давайте перейдём к основному на сегодняшний день вопросу, возникшему неожиданно вчера вечером - это опирание на вестибюль станции метрополитена, - перешла к основной теме совещания Пенькова.
- Как, всё же мы будем строить без опирания!? – спросила Давыденко, которая и раньше знала эту проблему, но, до поры до времени молчала о ней, боясь обидеть руководство нерешаемым с помощью её одной, вопросом.
- Да. Без опирания. Да и как можно было вообще проектировать с опиранием!? Надо же было догадаться о том, что метрополитен никому не позволит взвалить ответственность за эксплуатацию чужих, возведённых на его конструкциях, зданий. Даже, если они и имеют один, общий вход! – возмутился обладающий умением, узнав новое, выдавать его за давно забытое старое, Антон.
Безусловно, он был «опытный» руководитель. И Саша видел, как его, приобретённый в кратчайшие сроки, опыт грамотного перевода стрелок с виновного, на невиновных, проявляется в данный момент.
Раньше, для того, чтобы обрести таковые знания, требовались многие годы. Сначала нужно было вскарабкаться на определённый уровень руководящей должности. Потом продержаться на ней, хотя бы пару лет, что было несоизмеримо просто, ещё каких-то лет десять назад, так, как тогда созидателей было гораздо больше, чем руководителей.
Потом, весь этот, приобретённый опыт оттачивался и шлифовался на многочисленных стройках Родины. И уж затем применялся на деле.
Сейчас же всё, как-то поджалось до неописуемо коротких сроков. И все те, кто обладал «талантом» в приобретении данных знаний, вынуждены были учиться «расти», буквально не по дням, а по часам. Такой темп закалял их, делал жёстче и изощрённее в своих методах. Но всем этим новоиспечённым горе-руководителям, не хватало всё же некой глубины философии переливания, из пустого в порожнее. Они так же, как и все вокруг, подвергались спешке, начиная нервничать, совершая ошибки и, в итоге, «раскрываясь», как неопытные, прошедшие плохую подготовку, шпионы.
- Подождите, подождите Антон. У нас есть расчёты и некие разработки конструкций большепролётных ферм, с помощью которых только и можно обеспечить данные решения, - спокойно, словно совершенно ещё не опытный конструктор, не понимающий всей ответственности поставленной руководителем холдинга задачей, ответила Давыденко.
- Вот и я вам об этом толдычу. А вы перебиваете меня, не дав закончить мысль. В том-то всё и дело, что теперь нужно разработать два варианта конструктивных решений. Причем за кротчайшие сроки, и со стоимостными, сравнительными характеристиками. Что-то вроде двух, сводных таблиц, где будет представлен расход металла, его стоимость, и примерная цена строительно-монтажных работ, - как истинный аналитик, сформулировал за Давыденко её работу Исходов, даже и не препологая, того что она была проделана ею первым делом, перед началом проектирования этого ТПУ, ещё до его прихода в институт.
- Хорошо Антон. Мы всё сделаем. Сколько у нас есть времени на это? – поинтересовалась, улыбаясь, Давыденко.
Улыбка Давыденко, явно сильно раздражала новоиспечённого аналитика. Он не мог понять, как можно улыбаться в такие минуты, когда решается не просто судьба объекта, а прежде всего его, как грамотного, и талантливого руководителя.
- Я думаю, что сегодня, к вечеру нужно уже иметь какое-то, хотя бы в виде эскиза таблицы, предложение по данному вопросу, - с неким презрением, сдержанно-холодно, произнёс он.
- Антон, я думаю, что можно прибавить сюда время до завтрашнего обеда. Вы согласны со мной? - вклинилась, исполняющая, в данном случае, роль «доброго следователя» Пенькова, которая молчала до поры, до времени, дав высказаться начинающему руководителю высшего звена.
- Хорошо. Только до обеда. Но, первый эскиз должен быть у меня на столе уже утром, - согласился Антон.

Такого поворота событий не то, чтобы никто не ожидал, скорее надеялись на остатки здравого смысла. Который ещё кое-где существовал в проектировании, сохранившись от той, советской России, где на первом месте, всё же, несмотря на все глупости, присутствовал принцип экономии, и логики.
Никто не думал тогда, что, когда-нибудь, именно при капитализме, который руководствуется, прежде всего, экономией средств, ради большей прибыли – во главу угла встанет глупость и, что называется – закапывание денег, вместе со здравым смыслом в землю.

 И вот теперь, срочно требовалось сделать сравнительную характеристику возможных опираний. На всё, про всё имелся один день. И сравнительная таблица была готова в срок. Исходов красиво оформил её, как это умел, ещё по старой памяти, оставшейся у него от работы архитектором.
Венерова взялась сама согласовать один из представленных вариантов с институтом генпроектировщиком, проектирующим ту самую станцию метрополитена, на которую и подразумевалось опирание. Привыкнув действовать самостоятельно, не доверяя ни Пеньковой, ни Исходову, в которых всё больше и больше разочаровывалась к тому моменту, она так и не смогла убедить институт, генпроектировщик согласовывать опирание на запроектированную им, строящуюся станцию метро. Тогда, она приказала в срочном порядке разрабатывать новый, самый дорогостоящий вариант. Который невозможно было уже выполнить в такие кратчайшие сроки, оставшиеся от выделенного на всё проектирование времени.
Пенькова и Исходов, с первого дня зная, боялись озвучить суть вопроса Венеровой, сами не в силах решить его без имеющихся в её руках ресурсов. Они способны были только копошиться, где-то, у её ног, как ненужные звенья в цепи, создавая видимоть процесса руководства, не имея того опыта, который был присущ прежним, настоящим руководителям, забытым теперь уже навеки. Но сами ещё до конца не признавали, что лишены власти, и стали полными импотентами.

Не прошло и недели, как Венерова предложила сдать законченный проект в дирекцию ТПУ. Проект! Которого-то, по сути и не было, если считать то, что он полностью поменялся из-за принципиально новой схемы опирания! Она, словно бы стремилась уволить несправившихся руководителей, ставя им нереальные задачи.
Венерова, словно играла с ними в морской бой, пытаясь потопить, как четырёхклеточные, неповоротливые линкоры, уже неоднократно попав в каждого своими мощными орудиями, уничтожившими до этого не одно, порою ещё более мощное по водоизмещению, судно. Но, они держались на плаву в ожидании последнего, решающего попадания.
Пенькова, и Исходов, от страха перед неминуемой расплатой решили выдать всё то, что было на руках у проектировщиков за полноценный проект. Экстренно сброшюровав полупустые листы А0 под красивые альбомы А3-го формата в отделе размножения, для того, чтобы сдать официально, под накладные в дирекцию ТПУ, где, как считал Исходов, у него была джентельменская договоренность, придержать проект до начала следующего года. А там глядишь и двадцать третье февраля, потом восьмое марта, а уж совсем потом, вовсе весна. А ближе к лету проще простого найти работу. Короче говоря, они думали таким образом тянуть время. Ведь проектировщики тоже не стоят на месте, несмотря на то, что руководители им ничем не помогают. Поэтому они уж точно что-то наработают.
Но, как он ошибался!
- Как вы думаете, чем кончится весь этот подлог? – спросила Биатриса Михайловна, Сашу, когда они вернулись к себе после того, как только что погрузили проектную документацию институтскому курьеру. Который поехал к заказчику вместе с Исходовым, на одной из множества пустующих к тому времени институтских иномарок, лишённых перевозимых ими руководителей по приказу всё той же Венеровой.
- Как всегда и кончится! Что сами не знаете, что ли? Ведь не первый же раз!
- Вы думаете, что даже так!?
- Да! Именно так! А, как бы вы ещё хотели? Только так!
- Какой ужас! Опять мы останемся без руководства!
- А, что делать!? Срок настал. Они уже почти полгода на местах. Засиделись уже.
- Слушайте, я не знаю идти мне на корпоратив, или нет, - решила резко сменить тему Биатриса Михайловна.
- Вы же заплатили? – удивился Саша.
- Да.
- Вот и идите!
- Я в прошлый раз так же сделала
- Как?
- Заплатила и не пошла.
- А–а-а. У вас традиция.

В дирекции ТПУ Исходова жестоко подставили, написав предательское заключение на качество представленной проектной документации, которое и попало на стол к Венеровой. Ведь никто не хотел страдать за успехи других.
Пеньковой и Исходову было тяжело. Они чувствовали, что что-то готовится против них. Гораздо проще было тем, кто уже практически наизусть знал процедуру увольнения успешных менеджеров, находясь по ту сторону баррикад, будучи простыми исполнителями.

Приближался новый год. Позади оставался сложный, тяжёлый, ещё один, который они продержались в институте, не уволившись самостоятельно, и не будучи уволены.