Глава XVI Ну, прям детектив какой-то!

- Привет Сергей, -   поздоровавшись на ходу с Сергеем, сидящим в первой половинке комнаты, Зайцева застряла в проходе стеклянной перегородки, разделяющей его с Сашей.
- Ты видел Марокова? – тут же, не дав ответить на приветствие Сергею, который только, было открыл рот для этого, спросила Сашу Марина, остановившись на его территории и глядя прямо на него.
Наверно опять по поводу архитектуры своего объекта, а про какого-то Марокова просто сочинила. Подумал Саша. Так, как там, в шестой мастерской, советоваться ей было не с кем. Общаться на такие темы по Outlook, как это делал Хазанов, было невозможно.
- Нет Марин. Я не знаю, кто он. Но, фамилия очень знакомая.
- Ой, ну ты даешь! Это наш новый зам. По производству!
- О Господи! Какой ужас! Еще один! Сколько можно!? Где она их только берёт!? Будто бы специально клонируют для неё! – не сдержал эмоции Саша.
- Тогда уж не для неё, а для всей страны, - поправил его Сергей, который, всё же решил не закрывая, открытого для приветствия рта, произнести уже хотя бы что-то.
Саша уже давно не ходил на совещания, и его начали забывать в институте. Ему от этого было хорошо, никто не дергал, и он уже мог приходить на работу, как консультант.
Шарфино к тому моменту почти не напрягало его. Но ездить и решать какие-то вопросы всё же приходилось. Развалову было сейчас не до него и Саша мог делать то, что хотел, помогая иногда Беатрисе Михайловне по тем объектам, которые оставались от некогда могучих и полноводных мастерских.
- Ты чего!? Знаешь, как прикольно!? Говорят, он такой идиот! Слушай, а когда всё это закончится?
- Скоро уже Марин. Очень скоро. Я думаю, что он последний. Честно говоря, я и не знал, что будет ещё один, - сказал Саша, понимая, что Марину уже, впрочем, как и его, не сдвинуть с места, пока просто само место не уйдет у неё из-под ног. Вот она и ждала этого момента, уже последние года два, наверное.
- Марин, ты, что это серьезно про Марокова? – спросил Сергей.
- Конечно, серьезно. А в первой мастерской Ольге предложили вместо Надеждина стать, но она отказалась. Тогда за Тихова взялись. И он согласился.
- Вадик – начальник мастерской? Ну, что ж может и хорошо. Он же всё-таки МАРХИ заканчивал, не то, что Хазанов. Но, чует мое сердце, они не дадут ему на этой должности остаться!
- Почему не дадут Саш?
- Потому, что он слишком умный для этого, а им такие не нужны. Боятся они их! – таинственно и необъяснимо хитро улыбаясь, предположил Сергей.
- А мне кажется, что с Тиховым всё гораздо проще было.
- Как Саш? – спросила Марина.
- Он денег наверно у них попросил столько, сколько Надеждин получал. Скорее всего, так и было. А они деньги только тем, кто с улицы платят. Надеются на чудо, а может и приказ Венеровой такой негласный есть – своим не платить. Не дали они ему. Не будет Тихов мастерскую за так тянуть, как я в своё время четвёртую.
- Конечно не будет Саш. Вот Мароков и поставил над первой мастерской ГИПа своего комплексного бывшего Санаева. Он теперь там типа руководителя, - ошарашил всех Сергей, с объяснимой теперь улыбкой.
- И ты об этом молчал!? Это же просто шапито-шоу каке-то! – Сашу, как стороннего наблюдателя, радовала эта ситуация, полная абсурда. Слава Богу, он не имел дел с Санаевым, которого не воспринимал, как претендента на какое-либо руководство, пусть даже и второстепенным отделом, которым мог руководить кто угодно, лишь бы только не профессионал. Никто в остатках института, к тому времени не мог понять, чем он занимался, сидя у себя в кабинете, на четвертом этаже, в который заселился, как только тот опустел после Надеждина.
Санаев был косоглазым. Те, кому приходилось разговаривать с ним, не понимали, куда же всё-таки он смотрит, на них, или куда-то вдаль, и в сторону. Человек, первый раз, попавший в здание института, случайно встретивший Санаева, мог принять его за завхоза, охранника, на крайний случай курьера, но только не за руководителя проектной мастерской.
И именно его предпочли Тихову. Кто его знает, может причина крылось именно в том, что Вадик не умел, смотреть сразу в двух направлениях, решая проблемы, следуя прямым курсом, не отвлекаясь на те, что так и норовили пробиться с боков, без очереди, так, как глаза его смотрели прямо. Скорее всего Санаев согласился на эту должность с повышением оклада. Иначе, как ещё можно объяснить его согласие взять на себя ответственность за чужих, незнакомых ему, и наверняка плохо, не во всю силу, работающих людей, не попросив за это пологающиеся деньги, как это пытался сделать Тихов. Санаеву, как человеку, пришедшему со стороны, разрешили, а Тихову нет. Ведь он был местным.
Саша понимал, что, если происходят такие вещи, нормальным людям в институте делать нечего, так, как не приходится больше надеяться на здравый смысл. Но он, к тому времени сильно обленился, и решил для себя, что будет здесь до последнего. Впрочем, какие-то предложения по новой работе им всё еще рассматривались. Ему казалось, словно он находится не в институте, а в стране, которую покинуть не может, так-как его нигде не ждут, потому, что там своих, таких, как он хватает. Куда бы он ни сунулся, везде пришлось бы учиться заново всему, начиная путь с самого низа. Его же колоссальныхй опыт никому не был нужен. Само это слово - опыт, в наши дни приобретало уже какое-то враждебное значение.
- То, что я сейчас рассказал, произошло буквально вчера. И мне было некогда с вами поделиться. А то, что Мароков теперь зам. Генерального, и для меня новость, - оправдался Сергей.
- Хорошо, Саш, что я тогда, ушла из первой мастерской.
- Теперь Марин это уже не имеет абсолютно никакого значения.
- Но, хочу я вам сказать, что это ещё не самое страшное, что могло бы быть. Видите, Венерова, что-то поняла, раз уже не ищет никого на стороне, а повышает своих, - успокоил всех Сергей.
- Может у неё деньги закончились? - предположил Саша.
- Давно пора уже! Сколько можно такие зарплаты своим платить? – поддержала Марина.
- Закончились, не закончились – не наше дело, а вот Аракдия Исаковича выживают, - сказал Сергей.
- Да ладно? Не может быть? – не поверил в то, что Шпатель может сдать свои позиции, Саша.
- Ты вот не ходишь на совещания уже давно и не в курсе того, что там творится. А их теперь проводит этот самый Мароков. Кстати, так ничего проводит. Что он не знает, ему объясняют, а, если неправильно говорит – поправляют. Люди у нас добрые, всегда готовы научить. Он обучаем, как Раскуров. Но, думаю, что этот продержится дольше. До самого конца.
- Мароков!? А, что это? Вернее, кто!? Зачем он? Чего ж ты раньше молчал? И, почему он продержится дольше Раскурова?
- А раньше не о чем было говорить Саш. Разве только об Аркадии Исакиевиче. Нормальных больше не осталось никого. Так вот о нём я и хочу сказать сейчас. А то, что касается Марокова, то он будет сидеть долго только лишь потому, что уровнем ниже всех.
- Ты же знаешь, что сейчас остатки института держатся только на объектах первой мастерской, которая осталась после бегства Надеждина, бесхозной. Так вот он, этот Мароков, хочет, чтобы проектировали без геологии. А Шпатель против. И расчёт не делает. Саботирует наглым образом.
- Ну, это в его стиле, - сказал Саша.
- Так вот Марокову то деваться некуда. Он и так попробует, и эдак. А Шпатель в никакую. И уволить его грозится, и выгоняет с совещания. А Аркадий Исакиевич за свою жизнь и не таких идиотов на место ставил. Короче старается всеми силами обойти Шпателя. А это невозможно. Кроме него никто в институте панельные дома рассчитывать не умеет, - дополнил Сергей.
- Ну, прямо детектив какой-то! - сказала Марина.
- Это ещё не всё, - смаковал информациею Сергей.
- А что, ещё может быть? По-моему, уже дальше некуда!
- Более того, они хотят найти нового главного конструктора института вместо Шпателя.
- Прикольно Сергей. А Правова не покатит? – спросил с издёвкой Саша.
- Нет, она же не понимает ничего в конструкциях, - с улыбкой ответил Сергей.
- Ну, их всех на фиг! Чего я зашла-то к вам. Вот, как ты думаешь, стоит ли покупать квартиру в жилом комплексе Измайловский лес? – сменила тему Марина.
- Думаю, что стоит. Он же сразу за МКАДом! - вспомнил Саша.
- Да, но туда ничего не ездит. Ни метро, ни автобусы. Только станция железнодорожная, «Стройка» называется. Говорят, что в вагон не влезть, в какое время ты бы ни ехал.
- Блин, а я даже и не подумал. А у тебя альтернативы нет никакой?
- Есть. Но в противоположном направлении. В новой Москве, -Марина подошла к карте новой Москвы, которая висела на стене Сашиного отсека аквариума, чтобы показать пальцем именно то место, где находится альтернативный вариант.
- Да ты, что!? Это же километров двадцать от МКАД! – удивился Саша.
- За то там, через пару лет метро построят. А в сторону Балашихи ничего строить не будут, потому, что туда новая Москва не распространяется.
- Марин, а ты не хочешь во вторичном жилье себе что-то присмотреть? – спросил Сергей, который, как раз и сам подумывал о том, чтобы, воспользовавшись всеобщим кризисом в стране, подобрать себе что-то побольше однушки, в которой он жил всей семьей из четырех человек, имея двоих маленьких детей.
- Саша, а ты посмотри в интернете, как дорого стоит вторичное жилье!
- Да, я знаю, но можно всё же что-то найти.
- Можно, но у меня мало денег. И так хватает только на однокомнатную студию.
- Ты смотри, что они делают!? Выселяют народ за МКАД, или в новую Москву, снижая цены на новое строительство! И делают это только для того, чтобы легче было провернуть всю эту так называемую реновацию, на освобожденных, выжженных территориях!
- Нет Саш, не думаю. Просто рынок встал. Цены падают. Никто, ничего не покупает. Думаю, что и на вторичку они поползут вниз, - возразил Сергей.
- Ничего не падают, а растут. Вон только пока я была в офисе продаж, две квартиры при мне выбрали.
- Ладно, Марин, мы своё мнение тебе сказали. А ты подумай и скажешь нам. Я вот вообще, например, думаю, что они, таким образом хотят население поменять, - предположил Саша.
- Как поменять? Кому это нужно?
- А, так Сергей. Просто взять и поменять несогласных, тех, кто не смотрит телевизор и не желает превращаться в зомбированную биомассу, на послушных рабов. Чтобы те, в свою очередь сразу голосовали за то, что нужно и платили налоги на всё, что только придет этой власти в голову, вплоть до колбасы.
- С чего это ты взял!? Несогласен с тобой. Слишком всё на спланированные, логичные действия похоже. А там, где чиновники - нет места логике, - возрасзил Сергей.
- Ладно! Упёртые вы все. Да, ещё и чушь какую-то несусветную несёте. Кстати, вы слышали про Чебыркулеву? Совсем я забыла, хотела вам рассказать.
- Нет, Марин, не слышали, а что ещё она натворила? – спросил Саша.
- Она ж теперь крымский мост строит. И давно. Прям сразу после того, как отсюда ушла.
- Ну, ей всё нипочем. И ты знаешь, она его построит, чтобы ни говорили о том, что он на плывунах, или там ещё, какую чушь.
- Да, Сергей и я знаю, как, - таинственно сказал Саша.
- И как?
- Как-как? Как обычно Марин! Сначала она всех обвинит в непрофессионализме. Потом начнет гнобить и увольнять. А дальше люди исправятся. Ведь почему все плохо работают? - продолжил, улыбаясь, Саша.
- Почему?
- Потому, что их научить некому. А она, как раз знает, как нужно. С ней не только мост через море построишь, с ней и на луну слетать можно. Только вот, как и на чём возвращаться, это уже личное дело каждого.
- Да уж! Ну, и времена пошли! Каждый день, какие-то новости. Причем они, как-то размножаются с геометрической прогрессией, - заметил Сергей.
Саша встал со своего рабочего места и переплыл к Сергею поближе, чтобы продолжить:
- Ты посмотри, что они делают со страной!
- Все нормально Саш. Так было всегда.
- Россия ничего не производит. Только строят все эти муляжи жилых кварталов. Мы все жили благодаря высокой стоимости бареля нефти. Теперь же, когда он упал, у нас начался кризис. Сначала первая волна, эхо которой докатилось до института, в конце десятого года, когда, где-то наверху было принято решение о смене Пристроева. А теперь и вторая, которую, видимо нам уже не пережить. Производство, которое лет десять назад, где-то наблюдалось, теперь полностью уничтожено, благодаря умелому руководству. И все ждут повышения стоимости нефти. А о развитии промышленности подумать никому и в голову не приходит.
Наш институт – маленькая копия страны. Они уже всё просрали. Проектов теперь раз и обчёлся! А Венерова, при этом отдает распоряжения раздать на сторону, бесплатно всё, что остались. Ты посмотри, не видишь аналогии с южными Курилами, и Забайкальем? На, что она надеется? Продержаться на аренде площадей, оставаясь при этом еще и председателем холдинга, которого уже практически нет? Одна она развалила три института!
- Для того чтобы понять, что можно получать деньги с аренды, нужен паразитический склад ума Саша. Чтобы пробраться к таким полным людьми, и проектами зданиям институтов холдинга, необходим спонсор, проплативший весь этот захват. Он выбрал в своё время Венерову и, теперь она заложница обстоятельств. Поверив сперва в свою незаменимость, будучи назначена на должность, теперь она, как и мы с тобой, видит к чему всё это привело, но не винит в этом себя. Мы, её тупые, некчемные сотрудники, прежде всего виноваты в происшедщем. Она, непогрешима сама перед собой. Ареол святости навечно прибит к её голове ржавыми гвоздями. Сейчас, именно обладающие таковыми качествами сотрудники требуются руководству!
- А, по-моему, это один в один ситуация в России. Страна обречена жить на то, что останется от продажи нефти за какие-то копейки. И самую малую часть от них, которой поделятся олигархи, правительство будет бросать нам, чтобы мы не сдохли с голоду. Профессиональные проектировщики лишены возможности проектировать, только из-за того, что руководству выгоднее жить на аренду, а правительству на деньги от выкачивания природных ресурсов. Разве это не одно и то же? Разве мы не являемся маленькой копией государства? – заметил Саша.
- Видимо да. И сама Москва переделывается ими в страну, раздуваясь как мыльный пузырь, жизнь которого, как известно – коротка, - согласился Сергей.
- Они делают из города резервацию для беженцев с опустошённых политикой руководства – земель. И теперь можно выжить только в реновации.
- Что за реновация такая Саш?
- Марина сказала, что комитет такой новый организовывается.
- А-а-а! Ты про это. Пожалуй, что да.
- Они будут согласовывать там весь этот ужас, в который переродились Острецовские кластеры. Сначала став похожими один на другой, как две капли воды, словно панельные дома шестидесятых, несмотря на его обещания, теперь лезут вверх, превратившись в точечную, такую знакомую нам по предыдущему правительству, но теперь более высокую, пятидесятиэтажную застройку.
- Не удивлюсь, если они будут и семидесятиэтажными, - загадочно произнёс Сергей.
- Ты, что-то знаешь про это? – насторожилась Марина.
- Нет.
- Давай колись! Знаю я тебя. Скажешь, какую-нибудь глупость, а она сбывается потом, - заинтересовался Саша.
- Ничего я не знаю. Просто подумай сам. Вспомни, как Острецов критиковал предыдущее правительство Москвы и главного архитектора за монотонность фасадов и эту точечную застройку.
- Ну, критиковал. И что с того? – с недоверием произнесла Марина.
- А то, что тот чиновник, кто больше всего критикует предыдущего – повторяет его ошибки, только в ещё больших масштабах.
Наступила недолгая пауза.
- Слушай Марин, мы с тобой прямо, как Острецов, и его Наталия, - вернувшись на своё место и расслабленно откинувшись на издавшим жалобный хруст, предпоследнем в комнате стуле, сменил тему Саша.
- Это почему же еще?
- Да, потому, что столько лет вместе работаем? И вот, настало время расходиться по разным местам, как и произошло с ними. Не думаю, что нам удастся отсюда куда-то вместе катапультироваться.
- Но её же, как ты говоришь, выжили из москомархитектуры? - возразила Марина.
- Да. А ты не смогла в первой мастерской оставаться, и перешла со мной в четвертую, так же, как и Наталия из «Диалога», в москомархитектуру. А потом, когда меня перевели в седьмую, ты опять вернулась вместе с четвертой мастерской обратно. Но, сейчас, я уверен, пришло время расставаться. И это уже навсегда. Не надо бояться. Мы же остаёмся в одном городе, стране, планете, в конце концов! - сказал Саша, с грустной улыбкой на лице.
- Жалко. Но и я думаю, что здесь уже всё закончилось. Наверно я уеду.

* * *

- Ты знаешь Саш, тут срочная работа для тебя есть, - по-деловому, прямо с порога, даже забыв поздороваться, сказал Развалов, вызвав Сашу перед этим к себе по внутреннему телефону.
- Какая?
- Отделу аналитики сметной стоимости проектной документации. При Московской Государственной экспертизе требуется специалист. Пойдешь туда. Поработаешь, - читая прямо с письма-запроса сложное название отдела, сказал Развалов
- Я же ещё на авторском надзоре?
- Там без тебя обойдутся. Это важнее.
- Но, ведь я не сметчик. Я не справлюсь.
- Ничего страшного. Разберёшься.
- А, как же институт? Я должен буду уволиться? – подумав уже о том, что его, таким образом, наконец-таки увольняют, сказал Саша.
- Нет. Это всего лишь командировка, - успокоил его, улыбаясь так, словно перед ним непонятливый таджик, Развалов.
Спорить, впрочем, как и продолжать разговор не было никакого смысла - Петя знал всё о всём, и всех. В споре рождается истина. А её-то он и боялся больше всего. Чтобы не расстраивать «ребёнка» Саша прекратил сопротивление, и удалился, для того, чтобы готовиться к командировке на следующую от их института, станцию Московского метрополитена.
Его уже не удивляла та уверенность руководства в способности сотрудников моментально переучиваться на любую другую профессию – ту, что сейчас была нужнее всего. Поколение всемогущих во всю шагало по стране. Ответственность в новом, незнакомом деле, полная смена направления деятельности, низкий уровень профессионализма принимаемых на работу сотрудников – не пугали их. Они были бескомпромисны, жестоки и непоколебимо уверены в себе.
Что же помогало им оставаться таковыми? – не мог ещё вчера понять Саша. Он много думал об этом, и приходил к неминуемому выводу - полная некомпетенция во всех вопросах, страх перед вышестоящими начальниками, копирование их во всём, являлись причинами данного поведения.

* * *

На следующий день Саша явился строго по адресу, написанному в письме-запросе. Это было соседнее с Москомэкспертизой офисное здание, стоящее всего в десяти метрах от неё. Современное, полностью стеклянное, своим главным фасадом выгнутое над проезжей частью, вплотную к нему проходящей дороги. Казалось, что оно находится на последнем месяце беременности и вот-вот должно разродиться. Саше даже показалось, что он и направлен принимать эти трудные роды. Но, поднявшись на шестой этаж, понял, что не один. В приемной у начальника отдела аналитики сметной стоимости проектной документации, сидела девушка, конструктор, из их института.
- Здравствуйте Александр, - сказала она.
- Доброе утро, - ответил он, не зная её имени. В институте оставалось ещё около ста пятидесяти человек от прежнего его состава. И он не мог знать всех по имени. Но, ему стало несколько спокойнее от того, что он был не один.
- Как вы думаете, мы справимся? – спросил он её.
- Сама не знаю. Но деваться некуда. Вы же знаете, сейчас все занимаются чем угодно, только не своим делом, - ответила она.

Саша честно отработал там два месяца. И, что самое интересное – получил за это ещё и деньги. Достаточно большие, ровно столько, сколько он получал раньше на своей должности в самые хорошие дни.
Его работа заключалась в сравнительном анализе смет проектной документации ДОУ, школ, поликлиник, и блоков начальных классов, выпущенной в Казани, с такой же, аналогичной, Московской.
Сметы для него всегда были чем-то таинственным и непостижимым. Казалось, что для того, чтобы что-то понимать в них нужно очень много знать. Ведь все сметчики, когда ему приходилось общаться с ними по работе, были такими неприветливыми и замкнутыми, что ему с большим трудом удавалось их расположить к себе. Они постоянно обвиняли проектировщиков в их некомпетентности и неумении правильно проектировать. В том, что у них никогда не «бьются» цифры.
Вообще, Саше это напоминало чем-то лихие девяностые, когда все специалисты, внезапно, буквально в один год, оказались на улице. И их потом пришлось разыскивать поодиночке, словно разбежавшееся стадо овец, уговаривая вернуться, обещая хорошие деньги. Но, надышавшись воздухом свободы, уже мало, кто хотел возвращаться обратно в профессию. Так, и сейчас, людей буквально ловили в коридорах института за руку, и насильно заставляли переучиваться.
Но, только была всё же одна, маленькая разница в сравнении времён. Она заключалась в том, что теперь, те, кто оказался на улице, ни за какие деньги не хотели возвращяться обратно, в профессию, из-за того, что боялись угнетения со стороны никчёмных, пришлых руководителей.
Векликое перемещение народов России шло полным ходом.
Зачем, для чего была искусственно создана такая ситуация, Саша не понимал. Он думал, что эта политика проводится специально, с каким-то тайным смыслом, понять который он пытался последние годы, но не находил ответа.
Ему казалось, что вокруг него уже не серьёзная творческая атмосфера проектирования, а, какая-то игра.
Саше вспомнился анекдот, про фашистов, которые решили распустить концентрационный лагерь перед своим отступлением, так, как красная армия подходила. И перед всеми заключёнными, построенным на плацу, один немец из управления лагерем произнёс в микрофон:
- Всем спасибо! Все свободны!
В некий, подобный тому анекдоту вариант, и превращалось всё в стране. Люди метались из одной конторы в другую, будучи уволены из тех мест, где они просидели годы. Устраивались, работали пару месяцев и понимали, что надо бежать отсюда, что и тут похлеще чем было у них. Вся страна поехала. Причем не с севера на юг, в тёплые страны, а в Москву, где ещё была хоть какая-то работа.
Вся его новая работа нужна была только лишь для того, чтобы доказать, что сметы муниципальных объектов из Татарстана кажутся заниженными, только лишь из-за недоукомплектованности нужными в Москве разделами. Кто-то еще сопротивлялся Татаро-монгольскому игу. Кто были эти люди? Саша, проработав пару недель сметчиком, узнал, что это были сами же чиновники, не желающие терять свой хлеб. Ведь они так хорошо были прикормлены на, кое-где оставшихся в живых проектных конторах, стараясь доводить их проекты до большего абсурда. Удорожая и без того дорогие объекты доведёнными до идиотизма нормами. А делалось это только лишь для получения «откатов», которые никто не хотел давать. Так и замыкался этот порочный круг. Вся эта пустая суета и родила целую организацию, в которой было столько руководителей, не умеющих, и не знающих, как именно это нужно делать, что самих сотрудников пришлось «воровать» с помощью писем-запросов, в проектных организациях. По принципу: - «Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, а, кто не спрятался, я не виноват».
Саша понял тогда, что вынужден будет работать экспертом, как бы скучно ему от этой работы ни было. Ведь в сложившейся ситуации, только таким образом можно было бороться с окутавшей его со всех сторон глупостью окружающей действительности, при этом, не идя на компромисс с совестью. Он мог честно, на законных основаниях, бороться со всем этим навязанным стране, идиотизмом. Не учавствуя в нем, и, не имея отношения к становящемуся опасным для человечаства, процессу проектирования, на основании новых, упрощённых, нелепых, и вредных для людей - норм.