Нет, не мячик в речке тонет

Ай-я-яй, как громко плачет! Это я про нашу Таню, про ту самую Антонову, о которой в самом первом post-новогоднем номере публикацией до боли знакомого слога, но неизвестного никому Артёма Семёнова, разродилась газета «Олония». Но мы не будем раскрывать здесь тайну анонима, опахалом из мамонтовой кости пытающегося сбить пламя разгоревшегося на Олонецкой равнине людского пожара. Тем более что пожар вспыхнул не самопроизвольно, а вызван был недовольством действий чиновников из администрации той самой Олонецкой низменности. Пусть Артём думает, что он Артём, а мы поговорим о Тане. И, кстати, в руках я держу веер, сработанный не из кости вымершего динозавра или мамонта, а из останков ещё не совсем остывшей молодой рептилии.
Оставим за скобками самый первый «плач Ярославны», поскольку с двенадцатого года нынешнего столетия прошло уже достаточно много лет, и случай этот мог успеть обрасти щетиной новых подробностей, что даже сами участники, возможно, будут воспринимать его как анекдот с бородой, и своей «новизной» он будет ассоциироваться с событиями 1812 года. Замечу здесь только одно: до какой же кондиции довели женщину чиновники из Олонецкой администрации, что она вопреки логике и здравому смыслу позволила себе ворваться в кабинет к чиновнику, чтобы начать там скандалить?! Но, давайте, всё же забудем эту быль, поросшую быльём. Хотя бы на время. Напомним здесь быль другую – ту самую, на которую, возможно, не зная истинных причин, ссылается автор заметок о Тане, намекающий ей, что, дескать, если бы та умела держать язык за зубами, то всё у неё было бы тип-топ. Видать, давненько не был в России Артём Семёнов, вот и рекомендует Татьяне Антоновой быть «воздержанней на язык и не вываливать на окружающих то, что на ум придёт».
Ай-я-яй компания, ой-ё-ёй коллектив! – хочется радостно воскликнуть мне и продолжить восторгаться умозаключениями автора, спрятавшегося за псевдоним Артём Семёнов. Радость же, и я надеюсь, что она не преждевременная, заключается в обнародованной дальнейшей авторской фразе, вызвавшей кривую ухмылку, наверно, не только у меня. Вот, что в частности, пишет «псевдоним»: «Но не пошла наука впрок Татьяне Антоновой. И уже 18 сентября 2016 года, в день выборов депутатов Госдумы и Заксобрания Карелии, она в Видлицком доме-интернате «вела себя агрессивно, громко разговаривала, повышая голос на членов избирательной комиссии и голосующих граждан, создавала нервозную обстановку». Далее в издевательской форме автор сообщает читателям «Олонии», что Т.В. Антонова находилась на этом избирательном участке, организованном как раз в Видлицком доме-интернате, наблюдателем от партии «Яблоко». Приводит Артём Семёнов и некоторые статистические данные: В результате именно на этом участке «Яблоко» набрало целых 6 голосов из 402 возможных или 2,47% от числа явившихся на выборы избирателей. Для сравнения: по Южно-карельскому округу эта цифра составила 10,82%, в целом по Карелии – 9,89%».
Убийственный факт, не правда ли? Особенно, если учесть «скоропостижный» вывод автора этого заказного «дацзыбао»: «В результате именно на этом участке…». Но в результате ли? И в результате этого ли? Быть может, в процесс голосования на избирательном участке Видлицкого дома-интерната вмешались некие другие силы, но не «громко-агрессивная» Антонова? В моём распоряжении есть черновые наброски письма кандидата в депутаты Законодательного Собрания Республики Карелия на выборах 18 сентября 2016 года Ивана Михайловича Ильина, адресованного председателю Центральной избирательной комиссии Российской Федерации Э.А. Памфиловой. Вот некоторые моменты из этого письма:
«На избирательном участке №353, который располагался в Видлицком доме-интернате для престарелых и инвалидов, присутствовали наблюдатели от различных партий. Все они являются сотрудниками Дома-интерната, и все они видели все зафиксированные нарушения, но по причине боязни потерять работу, они факты нарушений не подтвердят.
При подсчёте голосов сотрудниками полиции велась видеосъёмка. Все видеоматериалы волшебным образом исчезли.
Майор Намятов пообещал мне подтвердить все нарушения по голосованию вне помещения, подтвердить факт по лишнему 101 бюллетеню. Я так понимаю, он от своих слов отказался.
Все эти правонарушения и безобразия, которые произошли на выборах 18.09.2016 года на избирательном участке №353, подрывают доверие к сотрудникам правоохранительных органов, доверие к выборной системе РФ, авторитет государства»...
Что касается самих нарушений, которые были совершены на данном избирательном участке 18 сентября 2016 года, Иван Михайлович сообщал:
- голосование вне помещения;
- нарушения в заполнении специального реестра для голосования вне помещений;
- при подсчёте голосов был выявлен 101 лишний бюллетень, которые были погашены и сложены в отдельную папку, но не были учтены в протоколе подсчёта голосов и бесследно исчезли.
Кроме того, как сообщал в своём письме председателю ЦИК России Э.А. Памфиловой И.М. Ильин, «На избирательном участке №353 в день выборов 18.09.2016 г. находились пять сотрудников полиции Олонецкого района. Все нарушения происходили на их глазах, но никаких действий для предотвращения нарушений они не предпринимали».
Но вернёмся, как говорится, к нашим «баранам». Автор, взяв на вооружение тактику «Лучшее средство защиты – это нападение», в надежде на доверчивость читателей, рассказывает им о нарушениях, допущенных Татьяной Антоновой, оставив далеко за скобками нарушения членов самой избирательной комиссии. Сделаем здесь маленький «гдлян-гдлян» на обнародованную заказную «показуху»: «Воспрепятствование работе избирательной работе, - пишет А. Семёнов, – это не крики на митинге или в чиновничьем кабинете, тут правонарушением за версту попахивает…», дескать, «Не зря же УИК приняла в этот день аж два решения…». Что-то мне невдомёк, и я никак не могу сообразить, куда же это клонит анонимный псевдоним?  – То ли на митинг призывает выходить всем миром, в том числе и Татьяне Антоновой, а то ли заходить в кабинет к опостылевшему чиновнику и начинать с ним переругиваться, а потом и морду постараться ему хотя бы поцарапать?
Вывод, сделанный автором, предварительно заглянувшим по делу Антоновой в решение Олонецкого районного суда, всё же вынуждает меня пересмотреть свои промежуточные догадки. В своих рассуждениях о политкорректности фельетонист, однако, забывает, что Татьяна Антонова далеко не политик. Поэтому, зачем ей что-то там соблюдать, если ей, как и многим другим, и не только олончанам, хлеб свой насущный зарабатывать приходится не пустой говорильней с высоких трибун о том, что завтра будет лучше, чем сегодня, а своим горбом и исколотыми кафельной плиткой руками. Но человек, надевший на всякий случай на себя карнавальную маску Артёма Семёнова, но всё же полагая, что «ответки» от «плачущей Тани» не будет, старается унизить её, приводя в своём письме словечки из давно забытого детского лексикона – «трудное детство», «тяжёлая работа» и так далее. Чего ж гробокопатель и архивариус горемычный не добавил к сказанному ещё и «деревянные игрушки»? Или «с памятью моей что-то стало», и он помнит только то, что происходило с другими людьми, но свои подвиги из памяти стираются? Из своей памяти, быть может, и стираются, но не из народной. Стоит только обнародовать фамилию героя, спрятавшегося за несуществующей личиной, как тут же интернет окрасится дымами после залпов тысячи орудий. И, посему, не мячик в речке тонет, а автор, согласившийся за три бюджетные копейки наехать на истину. Плачет, как правило, тот, кто плачет последним. Как, равно и смеётся…