Металл Кондрашкинского кургана эпохи бронзы

I боть iна желЪзва натщуть
а нашен Iнтра
iзвергнуть од та сва
И бывает что иные железа наточат (натщуть) и нашего Интру извергнут од та сва (букв. от тех своих-наших?)
Влескнига. Исходные тексты
https://vk.com/doc399489626_484508072
 
Рис. 25. Кинжал с металлической рукоятью из Усманских курганов (см.: Пряхин А.Д., Саврасов А.С. Новая находка кинжала с металлической рукоятью. Евразийская лесостепь в эпоху металла. АВЛ. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. Вып. 13. с. 73,75, рис. 1—2)
Конечно же, весьма важным оказалось накопление как самих изделий из металла, так и свидетельств металлопроизводственной деятельности, происходящих с памятников доно-волжской абашевской культуры. Обратим внимание на находку в достаточной степени массивного бронзового кинжала с напаенной металлической рукоятью (рис. 25), поступившего от частного лица в 1998г. в лабораторию естественно-научных методов кафедры археологии Воронежского государственного университета. Нож-кинжал происходил из разрушенного подкурганного захоронения на территории Усманского района Воронежской области. Рукоять кинжала, постепенно сужаясь, завершается изображением булавы, отлитой с рукоятью по единой восковой модели. По обеим широким поверхностям рукояти и ее боковой грани нанесена выполненная в геометрическом стиле композиция: два изображения змей, головки которых объединены в единый, состоящий из зигзага пояс, ограниченный с одной из сторон двумя перекрещивающимися линиями. По бокам композиция ограничена рядом горизонтальных насечек. Изображенный на рукояти сюжет, составной частью которого является булава, может быть связан с мифологией об одном из главных божеств индоиранского пантеона — Индрой, громовержцем, богом-воителем — героем центрального в индоарийской мифологии космогонического мифа.
В рассматриваемые годы А.Д. Дегтяревой впервые был выполнен металографический анализ серии предметов, происходящих из военно-аристократического захоронения доно-волжской абашевской культуры в Кондрашкинском кургане (тот же Усманский район Воронежской области) Она пришла к выводу, что металлические предметы из этого кургана являются импортными для Подонья, связанными с металлообработкой населения, оставившего памятники петровско-синташтинского и потаповского круга т.е. памятники заволжско-уральских пространств (т.2. с.65-66)
...Другой исследованный в следующем году курган — Кондрашкинский. Имевший высоту 2,35 м и диаметр 44 м курган содержал три захоронения: наиболее раннее — позднекатакомбное (погребение 2), другое, содержавшее значительный инвентарь, военно-аристократическое захоронение доно-волжской абашевской культуры (погребение 1 — рис. 42—43), третье — донской лесостепной срубной культуры. Есть жертвоприношения животных. В насыпи встречены обломки абашевских и срубных сосудов (подробнее см. Пряхин А.Д., Беседин В.И., Левых Г.А., Матвеев Ю.П. Кондрашкинский курган. Воронеж: ВГУ, 1989) (т.1. с.190, 192)
 
Рис. 42. Инвентарь погребения 1 Кондрашкинского кургана (см.: Пряхин А.Д. Археология и археологическое наследие. Воронеж, 1995. с.93,95. рис. 17-18)
Рис. 43. Набор наконечников стрел из погребения 1 Кондрашкинского кургана
А.Д. Пряхин. Доно-донецкая лесостепь в эпоху бронзы. История изучения (В двух книгах: Воронеж, 2008. 257с. и 2010. 296с.)
https://vk.com/doc536686180_527711130
https://vk.com/doc536686180_527711761
...Большинство археологов связывают древнейших индоиранцев с населением андроновской и срубной культурно-исторических общностей евразийской степной и лесостепной зоны [Кузьмина, 1994, с. 6-12]. В XVIII-XVI вв. до н.э. на территории Евразии происходили активные миграционные процессы, вызвавшие переселение части индоиранцев в Переднюю Азию, Иран, Индию. Отголоски этих событий были зафиксированы в митаннийских, хеттских документах, иранской Авесте, ведийских текстах, содержащих первые письменные сведения о древнейших индоиранцах. Эти данные были использованы лингвистами, историками и археологами для реконструкции материальной и духовной культуры племен эпохи бронзы. Сравнивая социально-экономическую характеристику жизни протоиндоевропейцев и индоиранских племен, нетрудно заметить, что и те и другие занимались скотоводством и земледелием, особое значение придавалось коневодству с использованием колесниц, имели развитую металлургию, сложную социально-иерархическую структуру общества вплоть до понятия "царь". У индоиранцев титул правителя означал буквально "управляющий конями", по отношению к привилегированной военной знати использовался термин "стоящий на колеснице".
Достаточно устойчивый интерес, проявляемый исследователями к индоиранской тематике, обусловлен еще и тем, что в последние годы довольно частыми стали факты обнаружения погребений с колесницами или со специфическим инвентарем в памятниках синташтинско-петровского, потаповского круга культур, доно-волжской абашевской культуры. На территории Среднего Подонья обнаружено значительное количество погребений с дисковидными псалиями, характерным воинским инвентарем, жертвоприношениями лошадей, собак, мелкого рогатого скота. Эти захоронения характеризуются А.Д. Пряхиным как "социально-престижные", отражающие процесс выделения воинской элиты общества. К их числу относятся погребения Староюрьевского, Богоявленского, Кондрашевского, Кондрашкинского, Софьинского могильников, курганов у сел Селезни и Пичаево [Пряхин, Матвеев, 1988, с. 123-136; Пряхин, Беседин, Левых и др., 1989; Пряхин, Моисеев, Беседин, 1998, с. 3-30].
Погребения Кондрашкинского кургана, находившегося недалеко от с. Каширского Воронежской области, были исследованы в 1989г. Курган содержал три разновременных погребения, которые были интерпретированы исследователями как катакомбное (основное погр. 2), абашевское (погр. 1) и срубное (погр. 3). Наибольший интерес для нас представляет погребение 1. В прямоугольной яме был захоронен мужчина в скорченном положении на левом боку, с согнутыми руками, ориентированный головой на северо-восток. Рядом с головой обнаружены медные наконечник копья, тесло, в районе затылка — нож в деревянном чехле, под грудной клеткой — вислообушный топор с остатками деревянной рукояти и следами органики от футляра. Севернее костяка лежали россыпью 25 кремневых наконечников стрел, южнее — фрагмент щиткового псалия и вставной шип. На остатках бревенчатого перекрытия могильной ямы найден горшковидный сосуд со слегка отогнутым венчиком и горизонтально прочерченными линиями по верху и три медные скобы. Авторы связывают с погребением 1 и остатки четырех жертвоприношений, два из которых содержали кости лошадей, одно — конечности собаки и зубы лошади и одно — кости двух особей мелкого рогатого скота. Погребение было отнесено к позднему этапу доно-волжской абашевской культуры.
Согласно письменным источникам, подобный стандартный набор снаряжения: копье, кинжал, колчан со стрелами, тесло, боевой топор — имели колесничие ("стоящие на колеснице"), принадлежавшие к привилегированному сословию воинов [Кузьмина, 1994, с. 189-194]. Сходные наборы обнаружены в погребениях синташтинско-петровского, потаповского круга памятников, датируемых исследователями в пределах XVII-XVI вв. до н.э.
Датировка комплекса определяется по псалию и набору медных предметов. Хотя полную форму псалия восстановить сложно, изделие можно отнести к типу с усеченным сегментом диска, прямоугольной выделенной планкой и расположенными вдоль хорды малыми отверстиями со вставными шпеньками. Изделие орнаментировано, вокруг центрального отверстия украшено лопастями, вдоль планки — зигзагом и лопастями. Совершенно аналогичные два псалия с идентичным стилем орнаментации были обнаружены в Потаповском могильнике (кург. 5, погр. 8) [Васильев, Кузнецов, Семенова, 1994, рис. 33 2,3]. В погребениях курганов 1 и 5 Потаповского могильника зафиксирован и сходный обряд захоронения — скорченно на левом боку, с руками перед лицом [там же, с. 1-72]. Псалии этого типа, орнаментированные композициями, находящими полные аналогии в искусстве шахтных гробниц Микен, датируются Е.Е. Кузьминой XVI в. до н. э., хотя она не исключает возможности удревнения этой даты на век в случае бесспорного пересмотра возраста микенских гробниц [Кузьмина, 1994, с.177-179].
Вислообушный топор относится к типу массивновислообушных с Г-образным абрисом, слабо скошенной верхней гранью обуха и клиновидным без перегибов профилем (рис. 1, 1). Изделие значительно отличается от абашевского типа орудий из Пепкинского, Кондрашевского курганов, с Малокизыльского селища — узковислообушных, грацильных, с дуговидным абрисом, широким изогнутым клинком, сильно скошенной верхней гранью обуха, четким перегибом в профиле, отделяющим обушную часть от клинка [Замятнин, 1922, с. 13, рис. 4; Сальников, 1954, с. 74, рис. 20; Халиков, Лебединская, Герасимова, 1966, с. 13, табл. VIII].
Топоры, аналогичные кондрашкинскому, найдены на памятниках петровско-синташтинского круга, а также в сейминско-турбинских могильниках: на поселении Кулевчи III, в могильниках Синташта (СМ, погр. 3, 39), Сейма, Соколовка, Мурзиха I [Виноградов, 1982, с. 97, рис. 3, 1; Черных, Кузьминых, 1989, с. 128, рис. 70, 4-8; Генинг В. Ф., Зданович, Генинг В. В., 1992, рис. 100, 8-9]. Топоры этого типа весьма близки по морфологическим показателям к орудиям срубной культурно-исторической общности и, вполне вероятно, стали прообразом срубных топоров. Последние, в отличие от кондрашкинского, при сохранении общих пропорций имеют более массивную обушную часть и широкое лезвие [Черных, 1970, с. 58, рис. 51; Пряхин, 1996, с. 19-22, рис. 1, 2].
Наконечник копья относится к типу КД-4, по Е.Н. Черных, С.В. Кузьминых,— кованых, с короткой несомкнутой втулкой, пером листовидной формы, ромбическим сечением ребра жесткости (рис. 1, 2). Аналогичные изделия найдены в Покровском (кург. 15, погр. 2), Синташтинском (СМ, погр. 18, 30) могильниках и в погребениях сейминско-турбинских памятников — Сеймы, Усть-Гайвы, Ростовки [Черных, Кузьминых, 1989, с. 64-65, рис. 25, 26; Генинг В. Ф., Зданович, Генинг В. В., 1992, рис. 100, 10-11]. Следует признать, что в комплексах сейминско-турбинских, синкретических срубно-абашевских, алакульских памятников большее распространение получил сходный литой вариант типа с некоторыми видоизменениями: появляется ушко и литой валик вдоль края втулки. Подобные изделия найдены в Сейме (3 экз.), Решном (2 экз.), Покровском могильнике (кург. 8), погребениях в курганах Селезни 2, Близнецы, Бектениз, Кривое озеро, на поселении Кор-кино I [Черных, Кузьминых, 1989, с. 79-84]. По всей видимости, изготовление кованых и литых наконечников копий объясняется степенью доступности к источникам олова, локализованным в пределах Калбинского и Нарымского хребтов Восточного Казахстана. Эта новая, весьма ценная, лигатура позволяла повышать жидкотекучесть медного сплава и получать качественные отливки изделий с тонкой сплошной втулкой. Так, из проанализированных Е.Н. Черных и С.В. Кузьминых методом спектрального анализа сейминско-турбинских наконечников копий 86 % изготовлены из оловянной бронзы с примесью олова преимущественно в интервале 5-12 %, 11 % изделий — из низколегированной мышьяком до 1,8 % меди естественного происхождения, 3 % — из "чистой" меди [Черных, Кузьминых, 1989, с. 289-290].
Известные на Южном Урале абашевские наконечники копий с разомкнутой втулкой значительно отличаюся от кондрашкинского копья: они имеют длинную орнаментированную втулку и короткое треугольное перо [Там же, с. 64-65]. Позднее кондрашкинский тип копий в литом варианте получил широкое распространение в комплексах срубной общности Подонья, но с определенными изменениями — более узким пером, округлым сечением втулки [Черных, 1970, рис. 45, 46; Пряхин, 1996, с. 27-28].
Тесло имеет слегка округлый обух с пос-тепенно расширяющимися к лезвию боковыми гранями, ассиметричное в профиле лезвие, прокованное с одной стороны (рис. 1, 3). Идентичные изделия известны в основном на полтавкинских и потаповско-синташтинских памятниках: в кургане Д37 у с. Ровного, могильниках Колтубанкском (кург. 12, погр. 5) Покровском (кург. 35, погр. 2), Царевом кургане у г. Куйбышева, а также в погребениях Синташты (10 экз.; СМ, погр. 6, 39; С I, погр. 14, 15; С II, погр. 2, 7) [Rykov, 1927, S. 78, Abb. 21, 1; Збруева, Смирнов, 1939, с. 194, табл. 1, 8, 9; Кривцо-ва-Гракова, 1955, с. 57-59, рис. 13, 1, 2; Сальников, 1967, с. 191, рис. 23, 12; Генинг В. Ф., Здано-вич, Генинг В. В, 1992, рис. 61, 8; 127, 3; 148, 14-16; 152, 7-8; 175, 7-8; 184, 6]. Необходимо также отметить, что эта категория орудий была распространена и у абашевских племен Южного Урала, но абашевские тесла имеют параллельные боковые грани и иногда — расширенную пятку обушной части.
 
Рис. 1. Схема расположения шлифов на изделиях (секущей линией обозначены срезы на предметах). 1 — ан. 318; 2 — ан. 319; 3 — ан. 320; 4 — ан. 317; 5 — ан. 321; 6 — ан. 322; 7 — ан. 323.
Нож имеет намеченное перекрестие, узкую округленную пятку черенка, расширенную лезвийную часть, линзовидную в сечении (рис. 1, 4). Данный тип орудий характерен для потаповско-синташтинского круга памятников, раннесрубной и алакульской культур. Подобные изделия обнаружены в погребениях Поволжья и Южного Урала — в могильниках Потаповском (кург. 5, погр. 8), Покровском (кург. 35, погр. 2), Синташтинском (С I, погр. 15), Новом Кумаке (погр. 25), Царевом кургане у Куйбышева, Близнецах, у с. Ягодного [Збруева, Смирнов, 1939, с. 194, табл. 1, 2; Мер-перт, 1954, с. 148, рис. 10, 2, 3; Кривцова-Гракова, 1955, с. 54, рис. 12, 9; Андроновская культура, 1966, с. 51, табл. 38, 13; Сальников, 1967, с. 318, рис. 51; Кузьмина, 1994, рис. 30, 61].
Таким образом, нетрудно заметить, что зона распространения металлических изделий, аналогичных кондрашкинским, охватывает в основном районы Поволжья и Южного Урала. Идентичные предметы вооружения и орудия происходят из погребальных комплексов потаповско-петровско-синташтинского круга памятников, алакульской, раннесрубной культур и из могильников сейминско-турбинского транскультурного феномена. Определенная связь просматривается и с металлообработкой полтавкинской культуры. В частности, исходными формами для тесел и, возможно, ножей явились полтавкинские орудия.
...Микрорентгеноспектральный анализ показал, что все изделия изготовлены из металлургически "чистой" меди. Четыре предмета — топор, копье, тесло, нож — имеют примесь железа в пределах 0,6-1 %, в то время как три скобы состоят практически из 100%-ной меди.
...Металлографическое исследование позволило восстановить технологические схемы изготовления инвентаря, которые могут быть сведены к двум: литье с незначительной подработкой лезвийной кромки и ковка литого полуфабриката со степенями деформирующего воздействия 50-90 %. Из семи предметов только два — топор и тесло — получены литьем, остальные пять — наконечник копья, нож и три скобы — сформованы из соответствующих литых полуфабрикатов.
Вислообушный топорик отлит в двусторонней литейной форме со вставным вкладышем (ан. 318, рис. 2, 1-3). Заливка металла в форму производилась через литник, расположенный на спинке орудия (остатки литника неподалеку от втулки, следы литейных швов на спинке и брюшке).
...Технология изготовления металлического инвентаря воина-колесничего из Кондрашкинского кургана характеризуется достаточно устойчивыми навыками металлообработки. К их числу можно отнести использование металлургически "чистой" меди с высоким содержанием железа естественного происхождения, скорее всего выплавленной из сернистых медноколчеданных руд, изготовление массивных крупных орудий литьем в формах с получением качественных отливок, кузнечную формовку изделий из литых полуфабрикатов, производство кузнечных операций преимущественно при низких температурах в режимах неполной холодной и неполной горячей ковки 200550 °С. К числу особенностей металлообработки следует отнести и то, что приемы получения литых изделий из "чистой" меди с тонким сечением не были отработаны. Литье наконечников копий с тонкой сплошной втулкой было сложным процессом из-за сложности центровки вкладыша, значительной длины орудия, низкой жидкотекучести медного расплава.
По технологическим показателям кондрашкинский металл отличается от абашевских донских орудий. Хотя абашевские мастера также изготавливали изделия по двум технологическим схемам, но, в отличие от кондрашкинских кузнецов, они предпочитали проводить доработку орудий по горячему металлу при температурах порядка 600-800 °С или в режимах неполной горячей ковки. При этом подбор температурных режимов находился еще в стадии экспериментирования, допускались случаи пережога металла с оплавлением границ зерен, понижением прочности и отбраковкой изделий.
В отношении рудных источников кондрашкинского металла без полных спектроаналитических данных говорить сложно. Определенно можно утверждать использование в качестве исходного сырья сульфидных медноколчеданных руд, предположительно локализованных Е.Н. Черных в районе Мугоджар (месторождения Джангана) [Черных, 1970, с. 14-20]. Таким образом, типологические, микроструктурные показатели и состав металла свидетельствуют о том, что изделия являлись импортными для Подонья и, вполне вероятно, связаны с металлообработкой петровско-синташтинского и потаповского круга памятников XVII—XVI вв. до н. э. Для воссоздания полной картины развития племен этого хронологического горизонта необходимы всесторонние, комплексные исследования памятников.
А.Д. Дегтярева. Металл Кондрашкинского кургана эпохи бронзы. Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень; ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. с.30—38