Цена вопроса

    В некой подземной раздевалке-комнате все было как обычно. Рабочие-подземельщики перед ночной сменой стучали костяшками доминошными, козла очередного забиваючи. Под потолком сводчатым, сквозь густой дым махорочный, закатным солнцем желтел светильник, вокруг которого лениво накручивали бесконечные круги мухи осоловевшие. В красном углу над столом мастера, рядом с закопченым ликом Николы Чудотворца, на специальном насесте из полушпалка цельного, костылями железнодорожными к стене прибитого, дремал пернатый талисман бригады – матерый попугаище по прозвищу Полиглот. Эта птица давно прижилась в бригаде, ибо многочисленные канарейки, коих подземельщики испокон веков использовали вместо газоанализаторов, почему-то дохли со странной регулярностью. А вот неведомо как и откуда залетевший в подземелья попугай чувствовал себя превосходно в непростых условиях столичной подземки.
    Полиглотом птицу прозвал один из рабочих – недоучившийся студент, не столько за то, что попугай виртуозно выражался на разных языках, но и за всеядность. Полиглот ел и пил все что можно, и частенько даже то, что вроде бы совсем нельзя. Практически каждый, кто впервые видел Полиглота почему-то подходил к нему и говорил одну и ту же фразу: Попка – дурак! На это попугай неизменно отвечал такой мощной многоэтажной сложносочиненной матерной конструкцией, что непривычный человек бледнел и на некоторое время впадал в ступор, пытаясь осмыслить услышанное.
    Вдруг, откуда ни возьмись, заявляется представитель генерал-губернатора столичного. Сам в прошлом цельный боевой генерал от инфантерии и герой двух Кавказских войн. Сопровождал он группу гостей иноземных в их ознакомительном променаде по столичной подземке… И ведь тоже не удержался. Назвал Полиглота Попкой-дураком и замер с раскрытым ртом, получив ответ. Уж, на что вроде бы человек военный, в боях и казармах полжизни проведший, а, поди ж ты, впал в изумление.
    Тут иностранцы стали наперебой через толмача-переводчика спрашивать - что, мол, этот русский Попка-дурак генералу ответил? Толмач переводить отказался, а вот Полиглот… Прищурив глаз он нехорошо глянул на французика, а потом выдал тираду длинную на натуральном парижском наречии, да такую, что бедный лягушатник аж с лица сбледнул, как некогда его сородичи под картечным обстрелом с редута Шевардинского. Потом по очереди досталось англичанину, германцу и макароннику, а заодно и какому-то арапу эфиопскому из неведомой земли африканской, что случайно на экскурсию затесался. Никого Полиглот не обделил, всем ответил… Подробно и вдумчиво!
    Тевтонец крепким мужиком оказался. Пошатнулся, глазки выпучил, но на ногах устоял. Даже сомлевшего англичанина и итальянца под руки подхватить успел. А вот чернокожего Маугли потом часа два по самым темным тоннельным закоулкам искать пришлось. Выбил он с перепуга головушкой своей кокосовой дверь деревянную, да с визгом наружу ломанулся. Еле отыскали потом аспида африканского.
- Ай да Попка! Ай да распросукин сын! Эк, шельма, иноземцев разуважил! – восхитился генерал. И уже совсем было решил Полиглота себе забрать, да потом передумал. А что ежели вдруг кто из персон высокопоставленных к нему в гости пожалует… Конфуз преогромнейший может получиться.
    И тут немчин возьми да и брякни, на дверь снесенную указывая. – Хлипкие де у вас тут двери обустроены! Моя фирма германская, за плату совершенно умеренную, может поставить вам двери металлические из самолучшей стали крупповской сертифицированные. Такие двери ни воды, ни пламени не боятся, и ни какая негра эфиопская их головой не вышибет. Тут очнулись другие иностранцы забугорные. Даром что квелые в коленках, а выгоду враз почуяли. Стали они свои двери нахваливать, да чужие поругивать.
    А была в ту пору на Руси мода на все иноземное. Даже приказчика из конторы департаментской, что по поручению начальственному при иноземцах состоял, величать было велено на иностранный лад – младшим обер-берг- креатив-менеджером по сношениям общественным. Стал тот креатив-менеджер что-то на ухо генералу нашептывать, да пальчиком в воздухе нолики вырисовывать.
    Задумался генерал. Нахмурил брови соболиные, а потом и говорит мастеру Михалычу ласково. – Мне тут стало любопытственно. Так что доложи-ка мне, мил друг, сколько много дверей всяческих в помещениях подземельных имеется и каких они размеров. Что не знаешь? Так поди ж, посчитай да померяй! А как сделаешь - доложишь, вон тому… как бишь, мать его… кривативному.
    С тем и ушел генерал, да делегацию иностранную с собой увел достопримечательности наши подземельные дальше показывать. А менеджер по сношениям вцепился в Михалыча, как клещ в собачье седалище. Вынь да положь ему реестровую ведомость с подробным дверным перечнем! Начальство ведь спрашивает. Ну, Михалычу деваться некуда – обещал все справить со всевозможной скоростью. Тем и отбоярился.
    Сел Михалыч за стол свой мастерский, думать думу тяжкую. Как поручение спроворить, да работу остальную при этом не завалить.
    Чтобы двери мерить два толковых работника требуется. Да не просто абы каких, а читать-писать умеющих и с аршином раскладным обращаться обученных. Маловато у Михалыча таких работников. По пальцам посчитать – так пальцы лишние останутся… По прикидкам приблизительным выходило все совсем невесело. Две сотни станций, да по сотне дверей на каждую – двадцать тысяч штук дверей получается. Чтобы дверь померить, да в свиток занести – не меньше минуты требуется. Вот и выходит двадцать тысяч минут, как одна копеечка. А на двоих – ажно сорок тысяч минут! Или по другому 666 часов с минутами. Тьфу, число диавольское! При восьмичасовом рабочем дне - 83 рабочих дня или четыре с лишним рабочих месяца. Ежели посчитать по 30 целковых месячного жалования работникам, то аж 125 рублев ассигнациями! И это только по прикидкам предварительным. А ведь еще от двери до двери дойти надобно, да потом все записи переписать начисто. Да и работнички, даром что грамотные, а без перекуров работать не обучены. Так что смело можно стоимость удваивать. Вот такая, блин мать ее, математика! Либо пару лучших работников почти на год отпускать на отхожий генеральский промысел, либо всю бригаду в дверемеры переквалифицировать – тогда недели за две-три можно управиться. А работу основную кто справлять будет, пока вся бригада с аршинами по казематам подземельным пыль с дверных косяков стряхивает? И так, что ни день – то событие неприятственное. Негоже хозяйство без пригляда надолго оставлять. Чуть зазеваешься - подтопит что-нибудь или, не приведи Господь, ветром с кровли вестибюльной черепицу сорвет да на крышу чьей-нибудь кареты припечатает. Начальство разбираться не станет - скрутит в бараний рог и такую ижицу вставит непотребным образом, что долго ходить будешь знаком вопросительным, да на свои онучи выпученными глазками пялиться…
    Вольно же генералам, да манагерам любопытство тешить на ценник не глядючи! Жаль, что на вопросы глупые Полиглоту отвечать не поручено. Уж, он бы, небось, дешевле справился. Ну, да ладно. Штоф студенту поставлю, так он все и нарисует в лучшем виде часов за несколько. А проверять начнут, так скажу, что мол аршины у меня старые, да не стандартизированные. Все на разный лад меряют. Да народишко грамоте не шибко обученный, циферки постоянно путает. Авось обойдется, не впервой поди.
    Вздохнул Михалыч, да и вслух высказался. Да так, что мухи на стол доминошный дождем осыпались, а попугай Полиглот на насесте подпрыгнул и посмотрел на мастера с глубоким уважением.