Мегрэ и главные подозреваемые в преступлении

Ж.Сименон. "Признания Мегрэ" и "Мегрэ в суде присяжных".

Не стоит относиться к Жоржу Сименону как к несерьезному писателю, который просто развлекал публику историями о комиссаре Мегрэ. В цикле о знаменитом детективе около сотни произведений и среди них совсем немного незамысловатых рассказов и повестей, в которых нет ничего, кроме детективной интриги ("Нотариус из Шатонефа" или "Господин Понедельник"). В романах о Мегрэ Сименон обычно поднимает весьма серьезные темы.

В двух поздних произведениях из цикла о знаменитом комиссаре, написанных в 1959 году - "Признания Мегрэ" и "Мегрэ в суде присяжных", Сименон увлекся фигурой  главного подозреваемого в преступлении. В реальной жизни часто бывает, что после обнаружения трупа, у следствия быстро появляется основной и единственный подозреваемый, улики против которого хоть и не бесспорные, но достаточно весомые. Поскольку других кандидатов на роль преступника полицейские найти не могут, главный подозреваемый быстро меняет свое положение в деле: он становится обвиняемым, затем подсудимым и, в конце концов, осужденным. А сомнения в его виновности как были в начале расследования преступления, так и остаются после вынесения приговора.

В романе "Признания Мегрэ" комиссар вспоминает "дело Жоссе" - как он много лет назад расследовал убийство женщины, за которое был осужден ее муж. Муж в преступлениях такого рода – всегда главный подозреваемый. В деле, которое вел Мегрэ, все улики были против некого Жоссе, но у комиссара остались сомнения в его виновности, которые во время расследования Мегрэ не смог устранить. А точнее – ему не дали этого сделать. Пресса сразу же объявила Жоссе виновным, следователь быстро забрал дело у уголовной полиции и отправил его в суд. После вынесения приговора общественным мнением у бедолаги уже не было шанса, чтобы оправдаться перед судом присяжных. Но был ли он настоящим убийцей? – этот вопрос не дает покоя Мегрэ и спустя много лет после описываемых событий. Этот вопрос неизбежно будет занимать и читателя, поскольку Сименон так и не дал на него ответа. "Признание Мегрэ" – детектив лишь по форме, а на самом деле это драма, раскрывающая недостатки системы правосудия, которые характерны не только для Франции, но и для любой современной страны.

Когда я читал этот роман, то вспоминал реальную историю, которая произошла не так давно в Екатеринбурге с гламурным фотографом Дмитрием Лошагиным. Сразу после убийства его жены он стал основным подозреваемым в этом преступлении, но кроме косвенных улик, указывающих на его причастность, следствие ничего не накопало. Тем ни менее, хоть и не с первой попытки, но фотограф получил свою законную десяточку – ведь других подозреваемых в деле не было! А совершил он убийство или нет – систему правосудия этот вопрос не интересовал. Как и в романе Мегрэ.

В "Мегрэ в суде присяжных" Сименон подошел к теме немного с другой стороны: начинается роман с суда над главным подозреваемым - племянником жертвы убийства, который попал в жернова системы правосудия. Ситуация сходна с делом Жоссе, поскольку подозреваемый очень быстро перекочевал от Мегрэ к судебному следователю - раньше, чем комиссар успел досконально проверить все версии по делу. Но на этот раз Мегрэ не прекратил расследование, как предписывал ему закон, и смог докопаться до истины, хотя и несколько сомнительным способом.

В обоих романах автором затронуты и другие серьезные темы, которые его волновали. В "Признания Мегрэ" Сименон высказал свое негативное отношение к прессе, которая по некоторым громким делам выносит свой вердикт сразу после совершения преступления, когда узнает о первых подозрениях полиции в адрес конкретного человека.

Во втором романе Сименон продвигает идею, что если уголовной полиции не дали возможности обстоятельно провести расследование, то ни следователь, ни суд присяжных по объективным причинам не способны разобраться в деле, поскольку эти этапы уголовного судопроизводства являются формальными процедурами, сутью которых является соблюдение определенного ритуала, а не поиск истины. И что тут можно возразить? Сименон абсолютно прав.