Летающие монстры Верхней Саксонии

1.
Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они случаются.
Рэй Брэдбери

В первый раз Энгельберт увидел кальмара где-то под Бранбахом. Энгельберт тогда переночевал на постоялом дворе (святой Квирин, до чего же отвратительное, богомерзкое местечко!) и продолжал свой путь на восток. Дорога, вьющаяся среди полей, была сырой от вчерашнего дождя. Если б не этот распроклятый дождь, черта с два они увидели меня в своем паршивом заведении — со злобой подумал Энгельберт и, скрутив фигу, потряс ею в воздухе.

В полях тут и там усердно трудились крестьяне. Согнувшись в пояснице, они размеренно кланялись, словно бы истово молились. Раз за разом, снова и снова. Это зрелище наводило на грустные мысли.

— Незавидна ваша участь, — пробормотал Энгельберт. — Сколько раз приходится поклониться матери-земле, пока она что-то родит человеку на пропитание...

У дороги в густой траве стояла девочка лет десяти. На плече девочки сидел ручной суслик, обыкновенная игрушка бедняцких детей. Увидев приближающегося Энгельберта, суслик насторожился и сделал стойку. Девочка равнодушно смотрела на пегую лошадь и качающегося в седле всадника, ковыряя в носу.

— Здравствуй, дитя, — сказал Энгельберт, поравнявшись с девочкой. Матильда тут же остановилась и, наклонившись к ногам ребенка, принялась жевать траву.
Девочка вынула палец из носа и насупилась.

— Принеси мне напиться, девочка. Только вода должна быть чистой, слышишь?

— Отец не велит разговаривать с чужаками, — сказала девочка и пошла прочь.

Работавший неподалеку крестьянин разогнул спину и теперь внимательно глядел на Энгельберта, прикрывая глаза рукой.

Энгельберт выругался шепотом и продолжил было путь, но девочка окрикнула его.

— Господин! Эй, господин!

Она бежала за Энгельбертом, держав в вытянутых руках глиняный кувшин. Ему стало стыдно.

— Благодарю тебя, доброе дитя! —  сказал он с чувством, утерев рот тыльной стороной ладони. — Помогай тебе бог.

— У бога и без нас дел много, — ответила девочка, получив назад свой кувшин. — Бог с бедного последнее снимает да богатея одевает.

— Эка, — усмехнулся Энгельберт. — А тебе, как я посмотрю, пальца в рот не клади!

Девочка пожала плечами. Суслик на ее плече вдруг подпрыгнул, издав пронзительный свист. Девочка задрала голову в наливающееся солнечным жаром небо, а потом кинулась через поле с истошным криком:

— Летит! Папка, летит!

Энгельберт с удивлением оглянулся. Высоко над горизонтом он заметил темное пятно, которое медленно увеличивалось в размерах.

— Господин! — девочка махала Энгельберту рукой. — Прячьтесь! Он вас сожрет!

— Дитя мое, — Энгельберт привстал в стременах. — Во-первых, объясни, что ты имеешь в виду? А во-вторых, мой небесный покровитель, мученик за веру святой Квирин Руанский...

Девочка бросилась бежать, не дослушав. Энгельберт с досадой покачал головой и глянул через плечо.

То, что он увидел, запечатлелось в его памяти до конца дней. По бледно-голубому летнему небу плыло нечто, походившее на огромный мешок. Позади из мешка свешивалось, колеблясь в воздухе, что-то вроде пучка длинных веревок. Или корней растения. Точно! Будто пьяный садовник засунул в бочку куст орешника корнями вверх — вот на что это было похоже. Там, где корни торчали из бочки, Энгельберт с ужасом обнаружил огромный выпуклый глаз.

Несмотря на крайне нелепый вид, существо двигалось очень быстро. Энгельберт вонзил шпоры в бока старушки Матильды и помчался, не разбирая дороги, к темнеющему в отдалении леску.

— Матерь Божья, заступница... Святой Квирин... — бормотал Энгельберт, прижимаясь к лошадиной шее. — Уноси, родная... Что же это, бог мой!

Лошадь мчалась так, что ветер свистел в ушах, но Энгельберт чувствовал, как над ним нависает, неумолимо приближаясь, хищный летающий мешок. Время от времени за спиной что-то хлюпало и дьявольски клекотало.

— Все ангелы небесные!

Лес был уже совсем близко. Верная Матильда рванулась изо всех сил, и Энгельберт стрелой влетел под спасительную сень больших деревьев. Затрещали, посыпались ветки. Энгельберт пустил лошадь в густые заросли, прыгнул на землю и прижался к ней.

— Помоги, господи! Помоги, еще пуще стану служить тебе, только не дай страшной смертью умереть. Дьявол, это сам дьявол... — стонал обезумевший от страха Энгельберт, уткнувшись лицом в пахучую земляную сырость.

---

В кронах деревьев звонко пели птицы. Энгегльберт чувствовал, что его одежда пропиталась влагой, но боялся шевельнуться.

Вдруг что-то теплое и мягкое коснулось его головы. Энгельберт вскрикнул и рывком перевернулся на спину. Над ним стояла Матильда. Энгельберт увидел в выпуклом лошадином глазу, как в зеркале, свое искаженное ужасом лицо. Матильда фыркнула, будто усмехаясь, и принялась меланхолично обрывать губами листья неизвестного Энгельберту кустарника.

Губы Энгельберта сами собой растянулись в счастливой улыбке. Он сел и с наслаждением выругался длинным витиеватым ругательством.


2.

Чудеса там, где в них верят. И чем больше верят, тем чаще они случаются.
Дени Дидро

— А все от того, что люди стали дрянь, — сказал маркиз. — Они же книги теперь читают. Даже холопы. Я не читаю, так куда уж им-то лезть? Ан нет, читают, чтоб им пусто было!

Энгельберт кивал головой и прикладывался к кубку. После всех приключений уходящего дня кубок — это как раз то, что доктор прописал.

— Скажите, а вы читаете, мой друг? — маркиз с подозрением посмотрел на Энгельберта.

— Нет, что вы! — отмахнулся Энгельберт. — Этого еще не хватало.

Маркиз довольно улыбнулся, приподнявшись, и протянул к Энгельберту свой сосуд с брагой. Кубки сошлись, издав приятный звон.

— Так где, говорите, встретили вы этого монстра?

— Примерно на полпути между вашим замком и постоялым двором. Какое-то там животное...

—  «Хромой пес», — кивнул маркиз. — Это заведение называется «Хромой пес». В честь героя Большой войны, вы знаете. Превосходное место! Хозяин — почтенный, богобоязненный человек. И очень любезный — каждый месяц присылает мне свиной окорок, хотя я его даже не просил об этом одолжении.

Энгельберт что-то неразборчиво промычал в ответ.

— Хотя, — маркиз почесал щеку, заросшую седой щетиной, и мечтательно поглядел в закопченный потолок, — может, и было что-то такое... Я однажды велел ворота ему подпалить. Но только для забавы, слышите, шутки ради! Я же добрый.

— Да, — охотно согласился Энгельберт. — И щедрый! Стало быть, как раз между вашим гостеприимным замком, маркиз, и постоялым двором это и случилось. Еду я, значит, через поля...

— Ну и времена пошли, — нахмурившись, маркиз поставил свой кубок, но не рассчитал силы и брага растеклась по столу мутным озерцом. — А в ваших краях, дорогой Энгельс... Черт, никак не запомню!

— Энгельберт.

— Точно! — маркиз саданул кулачищем по столу. — В ваших краях, говорю, нет этих проклятых кальмаров?

— Слава богу, нет.

— Ничего, — кивнул маркиз. — Скоро будут.

— Кальмары? Так вы изволили назвать летающих чудовищ?

— Да, кальмары! Кальмары, пронзи их святой Георгий Каппадокийский своим чудесным копьем... Так их назвал один ученый муж. Перед смертью. Неловко сказать, но я велел его сжечь на всякий случай. Вместе с его книгами, конечно. Мало ли — на вид благороднейший человек, а вдруг колдун?

— И такое не исключено.

— Вот! — маркиз воздел палец. — Знаете, Энгель-как-вас-там, я подумываю устроить на днях экспедицию в свою деревню. Карательную. С целью, так сказать, выявления книгочеев. Маленький крестовый походец. Не желаете присоединиться?

— Почту за честь! — Энгельберт встал и, прижав руку к сердцу, поклонился.