О книге Виктора Пелевина I Phuck 10

С первых же страниц настигает понимание, что чтение не из легких, и совсем непросто вчитываться, и осознавать происходящее. Приходится преодолевать одну за другой сложные комбинации идей, помноженные на своеобразность их изложения необычным техническим языком, со множеством профессиональных терминов из лексики программистов, и даже сленгом.
Мара (главная героиня) берет на прокат в полицейском управлении искусственный интеллект (Порфирий), и использует его с целью сбора данных о произведениях искусства «эпохи гипс», которые потом продает с большой выгодой.
Погружения в общение человека с искусственным интеллектом, который, к тому же, пишет по ходу развития действия дневник-роман, уводят из реальности в мир фантастики.
Читатель утомлен.
Читатель почти зевает, и переворачивает страницы вялой рукой, как-бы с высоты своего равнодушия предполагая, что знает, о чем это, и зачем это.
Но, не тут-то было!
Хитрость в том и заключается, что, размяв таким образом, как глину, податливый и уставший ум читателя, автор доводит его до особенного состояния, когда уже любая, попавшая в него деталь становится ощутимой, и принимает свою форму.
Так что к середине книге читатель уже совершенно готов. И в его размягченный ум прямиком впаривается злодейский план Мары. Она намерена использовать Порфирия не просто для сбора информации, но для творчества, создания им произведений искусства на основе собранных данных и алгоритмов, определяющих боль. Для этого Мара выкупает у полицейского управления Порфирия, чтобы владеть им. Она заставляет его служить своим меркантильным целям, и даже, под видом особых отношений, принуждает к  искусственному сексу с «желаемыми» образами.
Ага! – думает читатель, - Понятно! Вот она задача автора, - показать через аналогию того, как Мара создала искусственный интеллект, наделила его алгоритмами испытываемой боли, чтобы тот творил произведения искусства, замысел Высшей Силы - создание Человека, чтобы через него «чувствовать и творить».
Уже запутано, и требует осмысления.
Не совсем ясно, но, если чуть – чуть додумать, то разгадка близка…
А вот и нет!
И опять автор уводит читателя в невидимую глубину, и открывает совсем другую перспективу описанного и видимого, познаваемого и придуманного мира.
Одновременно читателя водят за нос якобы дневниковой правдивостью романа, написанного то одним, то другим персонажем книги. То есть книга в книге, прием, предполагающий доверительное восприятие всего якобы изложенного героем, который пишет свой дневник.
И читатель наивно полагает, что Человек (Мара) управляет процессом, и контролирует ситуацию. Ведь она описывает этот процесс, и свою победу над искусственным разумом.
Но как бы не так! Читателя вновь ожидает непредвиденная развязка, наполненная тайной, и выводящая все повествование на совершенно иной уровень.
Предмет, созданный Творцом, переигрывает своего Создателя.
Возможно ли это?
Что есть Человек в современном мире технического прогресса и искусственного интеллекта?
Кто кем управляет, и кто Творец?
В разбросанных строках окончания книги все чаше мелькает слово «боль».
Верно то, что боль, которую способен пережить только человек, порождает настоящее искусство. И такое искусство ценится дорого. Эта боль и есть пик человеческого существования, ради которого он, человек, сотворен.
Здорово! Оригинально! Достойно восхищения!
Еще раз убеждаюсь, что, даже читая через слово, пробираясь через набор незнакомых терминов и слов, можно сложить тот образ истины, который отражает собственную Вселенную.
Здесь вступает в силу как-бы закон воспроизведения отражения на основе зеркальности. Книга взаимодействует с читателем. Сложить целостную картину можно из того набора пазлов, которые есть в наличии у конкретного читателя, с учетом его жизненного опыта и размаха фантазии.
В конце концов, включившись в прочитанный текст, сознание словно бы подхватывает, и запускает молчавший до поры собственный алгоритм мышления, заложенный в глубине.
И, чем богаче и насыщеннее запас перерабатываемого и используемого для проявления сущности материала, тем загадочнее, тем интереснее, тем важнее и правильнее все, что смог прочитать именно этот читатель, именно в этой книге.
Даже не важно, как она называется.