В погоне за тенью. 37 глава

     Проходили дни, Глеб так и не уехал в Москву. Константин Николаевич устроил сына на работу, заместителем директора рыбного хозяйства. Глеб, узнав номер телефона клиники в Москве, иногда звонил, чтобы узнать о состоянии Паши. Его, после консилиума, готовили к операции, доктор перед этим задавал Паше вопросы, когда случилась авария, какое лечение он получил, просмотрел бумаги об обследовании два года назад, был крайне удивлён, почему ещё тогда парню не сделали операцию и просто оставили, как есть.
     В день операции, Евдокия Семёновна с утра зашла к сыну в палату, видела страх в его глазах, успокаивала его, говоря, что теперь всё будет хорошо, а потом стояла несколько часов у дверей операционной и молилась. Молитв женщина не знала, но со слезами просила Господа сжалиться над её единственным сыном и помочь ему. Для себя Евдокия Семёновна ничего не просила, она молила лишь о Паше. Отпросившись и с учёбы, и с работы, прибежала Ульянка, они стояли в ожидании и молча смотрели на  стеклянную дверь матового цвета, пытаясь сквозь неё увидеть Пашу. А когда его вывезли на каталке в послеоперационную палату, а врач им сказал, что операция прошла успешно, Евдокия Семёновна обняла Ульянку и разрыдалась. Ульянка, как могла, по-взрослому успокаивала её.
     - Оставаться возле сына нет смысла. Он сейчас спит, приходите утром. И не волнуйтесь, за ним тут хорошо присмотрят. У нас квалифицированные медсёстры, я сегодня дежурю, так что сам буду рядом с ним. Вы устали, Вам отдохнуть нужно, - сказал доктор, подойдя к Евдокии Семёновне.
     - Спасибо Вам большое, доктор. Как Вас отблагодарить, не знаю, - со слезами сказала Евдокия Семёновна.
     - Для меня будет благодарностью, если Ваш сын встанет на ноги. До свидания, - ответил доктор, скромный, невысокого роста мужчина, с усталыми, но добрыми глазами, фанат своего дела, отдававший медицине все свои силы и знания.
     Проводив его взглядом, Евдокия Семёновна посмотрела на Ульянку. Встанет ли Паша на ноги, ещё никто не знал, да и говорить об этом было ещё слишком рано.
     - Как же хорошо, что есть такие добрые люди. Пойдём, дорогая, я утром приду, - сказала Евдокия Семёновна.
     Глеб начал работать, это отнимало у него всё его время. Вечерами он с друзьями захаживал в кафе, где оставался до полуночи. Там он и познакомился с девушкой, дочерью директора проектного институт, Оксаной. Она ему понравилась, так они стали встречаться день через день.
     Об Ульянке, Глеб старался забыть и не думать о ней, в Москву он тоже не звонил, лишь узнав, что операция прошла удачно, он вроде как успокоился, злясь на Ульянку, что она даже не звонит. А Ульянке звонить было тяжело.      
     Анастасии Павловны не стало, что уж теперь. Да и подумала, что таким образом, если она перестанет звонить Глебу, он скорее забудет её и может найдёт своё настоящее счастье. Константин Николаевич настаивал на женитьбе сына и Глеб, в конце концов, согласился, понимая, что Ульянку он никогда не получит.
     Почти весь город говорил о предстоящей свадьбе, которую назначили на тридцать первого декабря, на Новый год, планируя таким образом пышно отметить и свадьбу, и встретить тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год.
     Глеб воодушевился, не каждый день женятся, вместе со своей невестой они выбирали платье для неё, костюм для него, родители договорились с лучшим рестораном в городе, заказали меню, пригласили музыкантов, разослали приглашения. В общем, в канун Нового года, прошла пышная свадьба Глеба и Оксаны, в ресторане собралось более двухсот человек. Гуляли до четырёх утра, потом молодые приехали в дом Анастасии Павловна, где и жил Глеб. Правда, перед свадьбой, в доме сделали ремонт и поменяли почти всю мебель.
     Паша, после операции, пролежал в больнице почти месяц, длительное лечение, занятия с массажистами, куда парня привозили на коляске. И когда его выписывали, в доме уже стояла инвалидная коляска, как и говорил Глеб, ему привезли её в течении месяца. В больнице Паше дали костыли, как сказал доктор, с возвратом.
    - Как только перейдёшь на тросточку, костыли вернёшь. И не переставай делать упражнения, здесь главное - твоя сила воли и желание встать на ноги. Все болезни человека находятся в его голове, понял? - прощаясь с Пашей, который пролежал в больнице более двух месяцем, сказал доктор.
     - Спасибо Вам, Евгений Карлович. Вы вернули меня к жизни. Век Вас не забуду,- взволнованно сказал Паша.
     - Вот и живи век, чтобы не забыть, - с улыбкой сказал Евгений Карлович.
     Ульянка радовалась, словно это она впервые становится на ноги. Но до этого было ещё далеко. Ведь доктор сказал, не торопиться, иначе всё, что они сделали, пойдёт на смарку. И Паша не торопился, набравшись терпения, он тренировался.
     К его кровати приспособили перекладину, за которую он хватался и медленно делал упражнения, разрабатывая и мышцы рук. Ульянка каждый вечер делала ему массаж, уже не сомневаясь, что Паша поднимется на ноги. К Новому году они готовились с радостью, правда до этого, после аварии и смерти мужа, Евдокия Семёновна праздники и не справляла. Но в этом году, Паша сможет сесть за большой стол и они с Ульянкой готовились вместе. Ульянка даже Пашу просила сделать то или это и он с удовольствием помогал. Купили бутылку шампанского, правда, Паше пить было нельзя, да и Ульянка едва пригубила.
     Нарядили ёлку, купив живую на базаре и достав давно забытые игрушки, которые пылились на шкафу. На столе стояли фрукты, салаты, ветчина, сыр и колбаса. Ульянка достала деньги, что дал ей когда-то Глеб и она их спрятала. Паша был счастлив, он сидел за столом, правда, с трудом сев на стул, отказавшись от коляски.   
     Глеб с Оксаной после свадьбы уехали на десять дней в Ленинград, так сказать, в свадебное путешествие. Константин Николаевич взял им две путевки, молодые собрались и уехали на отдых. Доволен ли был Глеб, он и сам не знал. Но Оксана ему нравилась, красивая, ласковая, трудолюбивая, держала дом в чистоте. А в Ленинграде он осознал, что влюблён в свою жену, которая любила его искренне.
     Паша впервые встал на костыли ранней весной, им владел внутренний страх, после длительного времени без движения, парень попросил мать поддерживать его. Евдокия Семёновна обняла сына и он медленно, впервые поднялся. Ульянка стояла рядом, готовая прийти на помощь, если вдруг он не удержится. А когда он встал, всем весом удерживаясь на костылях, Ульянка попросила Евдокию Семёновну отпустить его и отойти. Женщина испуганно посмотрела на неё.
     - А вдруг он упадёт? - спросила она.
     - Не упадёт, он сильный. Мы же рядом, - ответила Ульянка, ласково посмотрев на женщину.
     Паша встал возле своей кровати, постояв пару минут, он сел. На следующий день Паша вновь встал, в доме была лишь Ульянка, у неё были каникулы. Она лишь ходила в школу на работу, после обеда. Но и Ульянка была во дворе, она вышла вынести мусор. Так, изо дня в день, Паша вставал на костыли, даже когда оставался один.
     В школе Ульянка подружилась с Катей и Димой. Парень знал, что Ульянка после занятий остаётся работать, да она этого уже и не скрывала. Правда, в классе были и такие, которые относились к Ульянке с недоверием и даже посмеивались. Как-то, придя в школу, она услышала, как её обсуждали девочки, её одноклассницы.
     - Приехала, неизвестно откуда, уборщицей работает, а ставит из себя дочь министра, - говорила одна из девушек.
     - Вечно в платке ходит, нет, Вы видели когда-нибудь, чтобы она улыбалась? - спрашивала другая.
     - И что в ней Димка нашёл, кажется, он влюблён в неё, - вмешалась в разговор третья девушка.
     - Да нет, Димке я нравлюсь, мы же с ним и в кино ходили, и на танцы. Думаю, он просто насмехается над этой курицей, - услышала Ульянка голос Лены, самой красивой девушки в классе.
     Светловолосая, с голубыми глазами, стройная, высокая девушка всегда вела себя вызывающе, словно знала себе цену.
     - Ты чего в класс не заходишь? - услышала Ульянка за своей спиной голос Димы.
     От неожиданности, она вздрогнула и резко повернулась к нему.
     - Я... я только подошла... - пробормотала Ульянка, опуская голову.
     - Врать ты не умеешь. Пошли в класс, - сказал парень, взяв её под руку.
     Но остановился, услышав голоса девушек. Последние слова Лены он и услышал. Взяв Ульянку за руку, он зашёл с ней в класс. Девушки, увидев их, замолчали.
     - Что же Вы замолчали? Очень интересно послушать, как вы обсуждаете человека, которого рядом нет, - сказал Дима, не отпуская руки Ульянки,  которую она пыталась вырвать.
     Девушки молчали, казалось, им было неудобно, что их подслушали.
     - Понятно... Так ты думаешь, что нравишься мне? - спросил Дима, посмотрев на Лену.
     Девушка покраснела, но гордо вскинув голову, взглянула на него и кивнула головой, ничего не говоря.
     - Ошибаешься, Леночка. Ну да, раз в кино сходили, пару раз на танцы, это от скуки. Это, чтобы ты знала, мне очень нравится Ульяна. Она удивительная девушка, трудолюбивая, серьёзная, целеустремлённая, красивая и... не болтушка и сплетница, как некоторые из вас, - заявил Дима, оглядывая девушек.
     - Она же лысая! - воскликнула Лена.
     - Правильно говорят, у женщин волосы длинные, а ум короткий. Это точно о тебе, - ответил Дима.
     Ульянка вновь попыталась отдёрнуть руку, но Дима ещё крепче сжал её.
     - Да отпусти ты мою руку! - крикнула Ульянка и наконец выдернув руку, выскочила из класса.
     Но наткнулась на учительницу и ей пришлось вернуться с ней обратно. Ульянка молча прошла на своё место и села. С недавних пор, Дима пересел к ней за один стол, поэтому и он прошёл и сел рядом.
     - Что случилось, Ульяна, почему без настроения? - спросила Катя, которая пришла позже всех, едва успев на урок.
     - Голова болит, - ответила Ульянка.
     Но с того дня Ульянка и вовсе замкнулась в себе, общалась только с Катей и Димой, расстроившись, что и в этой школе её не приняли. Дима каждый вечер приходил к концу её рабочего дня и провожал до дома. Он предлагал Ульянке пойти в кино или на танцы, но она отказывалась. Несколько раз просила не приходить вечерами и не провожать её, но Дима продолжал приходить и Ульянка, в конце концов, смирилась и молча выходила из школы и шла к остановке. Правда, парень рассказывал много интересного, даже анекдоты со смехом рассказывал, особенно про армянское радио и искренне смеялся сам, видя, как смеётся Ульянка.
     Зарплату она отдавала Евдокии Семёновне, правда, в первый раз женщина отказывалась брать, говоря, что ей самой нужны будут деньги.
     - Я живу у вас, словно член вашей семьи, тётя Дуся. Значит и деньги должны быть общими. А Вы, как мама моя, будете давать мне на проезд и обед, - сунув в руку женщины деньги, весело сказала Ульянка.
     Евдокия Семёновна прослезилась.
     - Ты и правда, мне словно дочка, Ульянка. Ведь, если бы не ты... мой Пашенька так и лежал бы до сих пор, - обнимая Ульянку, сказала она.
     Пришла весна, волосы Ульянки отросли за эти месяцы почти до плеч. Платок она сняла, зашла в парикмахерскую, где ей подправили её густые волосы, а когда она впервые появилась в классе без платка, Дима с восхищением посмотрел на неё, а Лена прикусила губу.
     Паша впервые встал, сначала на костыли, потом, отбросив их, вытянул руки и стоял несколько минут без них. Ульянка словно почувствовала, что он может упасть, подбежала к нему. Паша машинально обнял её за плечи и испуганно сжал руки. Ульянка обняла его за торс.
     - Паша, всё хорошо, обопрись о моё плечо, - сказала Ульянка, посмотрев на парня из-под его плеча.
     Паша медленно привлёк её к себе и посмотрел ей в глаза.