Переход на работу в ИКТП при Госплане СССР

        На фото из архива Тихонов Константин Кузьмич, доктор технических наук, профессор, заведующий научно-исследовательской лаборатории кафедры «Организация движения поездов»

        Предыдущая глава   http://proza.ru/2020/01/28/556


        Для внесения некоторой ясности в свои воспоминания, я вернусь ненадолго к тем событиям, которые изложил во второй главе. Главе, посвященной воспоминаниям о студенческих годах.

        Мы с Сашей Батуриным на третьем курсе института очень заинтересовались применением электронно-вычислительной техники. Это был 1968 год. Тогда еще многие расчеты производились с помощью логарифмической линейки и счетного механического аппарата типа «Феликс». Неотъемлемым атрибутом бухгалтера были счеты на рабочем столе.

        Вместе с тем, стали появляться электронные вычислительные машины. Они призваны были выполнять те же арифметические операции сложения, вычитания и так далее, что и вышеназванные устройства. Но работали они уже на основе электроники. этом было их принципиальное отличие. По своим возможностям они соответствовали Примерно, как нынешний калькулятор. Только были размером побольше и по форме они очень напоминали пишущие машинки. Да и питались они от сети. Но это казалось чудом! Поскольку количество таких счетных машин было весьма ограниченным, то для работы на них студентам приходилось заранее записываться в деканате. Время работы было строго регламентировано и расписано по часам - по часу на человека в день. Два дня в неделю. По мере освоения этого устройства, весьма простого в использовании, спрос на них постоянно рос, в отличии от роста их количества.

        Но, оказывается, в институте имелись и реальные вычислительные машины, которые работали уже совершенно на других принципах. Там надо было разработать специальную программу расчетов, определяющую последовательность арифметических и логических операций. Ввести в память машины расчетную программу, исходные данные и получить на выходе конечный результат.

        Это был совершенно новый подход. Подход, еще мало освоенный и мало используемый. Мы с Сашей узнали, что научная работа с широким применением ЭВМ (тогда понятие новое – электронно-вычислительных машин) активно используется в научно-исследовательской лаборатории на кафедре нашего факультета «Организация движения поездов».  Возглавлял тогда эту лабораторию доцент, а позже и профессор Тихонов Константин Кузьмич.

        Мы с Сашей Батуриным направились прямо к нему. Так, мол, и так. Мы студенты третьего курса. Очень хотели бы принимать участие в тех работах, которые проводятся в вашей лаборатории с использованием ЭВМ. Готовы работать в любом качестве. Нам это очень интересно.

        - Ну что же, ребята. Приходите. Посмотрим на что вы годитесь, - ответил нам Константин Кузьмич.

        Через три месяца мы с Сашей работали в этой лаборатории уже на полных правах и даже на полставки. Это было счастье! Счастье работать в научном коллективе. Хотя и денежки в нашем возрасте совсем-совсем  не были лишними.

        Тогда в МИИТе имелось несколько типов вычислительных машин. Большая машина типа БЭСМ. И две относительно небольших и, соответственно, менее мощных ЭВМ типа «Наири», выпускаемых в Грузии. Язык программирования там был «ПЛ-1». Вот на таких  машинах мы с Сашей и проходили курс освоения электронной вычислительной техники.

        Мы принимали участие в реальных научных разработках, проводимых в научно-исследовательской лаборатории. В основном это были разработки, связанные с моделированием транспортных процессов. Передовое направление исследований того времени. По результатам этих разработок мы с Сашей сделали доклад по развитию транспорта на студенческой научной конференции МИИТа. Получили Дипломы за лучшие студенческие научные исследования.

        Работа в лаборатории продолжалась до самого окончания института. Дипломы мы писали под руководством уже профессора к тому времени Тихонова Константина Кузьмича. Оба получили отличные оценки.

        Все шло к тому, что мы, после окончания института, останемся работать в МИИТе в составе этой лаборатории. Но судьба распорядилась иначе. Константина Кузьмича Правительство Болгарии пригласило на работу для проведения исследований в области развития железнодорожного транспорта Болгарии. Такими приглашениями в то время не разбрасывались. Естественно, что Константин Кузьмич дал согласие на такую командировку сроком на два года.

        Константин Кузьмич долго беседовал со мной о моих дальнейших перспективах в сложившихся обстоятельствах. Он посоветовал мне принять распределение на Московскую дорогу и получить там практический опыт и знания работы железнодорожного транспорта. А как только появится возможность, он обещал перевести меня в свою лабораторию.

        В итоге меня распределили на станцию Москва-товарная Смоленская Московской железной дороги (это в районе платформы "Беговая"). Там я работал дежурным по станции, о чем я уже писал выше в Части 3 Воспоминаний.

        Со временем мне поступила информация, что Константин Кузьмич стал неважно себя чувствовать в Болгарии. Возможно, что и возраст сказался и достаточно серьезное изменение климата и питания. Он вернулся в Москву, не отбыв намеченный срок командировки. Болел и через непродолжительное время ушел из жизни. Ему был 61 год.

        Мне казалось, что все надежды заняться научно-исследовательской работой окончательно рухнули. Но однажды, когда я работал уже поездным диспетчером, на мой служебный телефон раздался звонок. Звонили из Института комплексных транспортных проблем (ИКТП) при Госплане СССР. Мне предложили встретиться и поговорить относительно моей дальнейшей работы. Я, конечно, подъехал в указанное время в Институт. Там мне предложили перейти на работу в этот Институт. Я дал принципиальное согласие. Из Госплана СССР сделали запрос руководству Московской железной дороги о моем переводе на работу в ИКТП. Но еще не истекло три года, которые я должен был отработать по распределению после студенчества. Поэтому  заявку оставили без удовлетворения.

        Ну, все! Не получилось. Время лечит огорчения. Спустя месяц я уже перестал вспоминать об этой неудавшейся попытке своего приобщения к научной работе.

        Но вот, примерно через год, звонок повторился. К этому времени уже закончились мои три года отработки по распределению. Меня снова пригласили на собеседование в Институт. На этот раз разговор был более обстоятельным. Он состоялся с директором института, доктором технических наук, Козиным Борисом Сергеевичем. Были разные вопросы. В частности, Борис Сергеевич поинтересовался размером моей нынешней зарплаты поездного диспетчера. А я в то время вместе с премией, с различными выплатами за ночные смены и еще там за что-то, получал уже 250-270 рублей в месяц. Для ориентира молодому поколению – это было примерно два средних заработка по стране. То есть, сумма была вполне приличная.

        - Ну, столько мы вам дать не сможем, - откровенно сказал Борис Сергеевич.

        - Максимум, что мы можем сделать – это принять вас на должность исполняющего обязанности старшего научного сотрудника с окладом 160 рублей.

        Разница была, конечно, приличная. Прикиньте сами, дорогой читатель, если Вы, конечно, до этого места дочитали, что Вы выберете? Но я прекрасно понимал, что после окончания института молодой специалист приходит в Институт на должность младшего научного сотрудника с окладом 105 рублей. Лишь года через два-три его оклад становится 125 рублей. И на этом оклад может "замерзнуть" на долгие годы.

        Хотя  на производстве у меня все складывалось совсем неплохо, я дал согласие на свой перевод на эту должность и этот оклад. Очень уж меня тянуло заниматься научной работой.

        Дальше ситуация разворачивалась по ранее пройденному сценарию. Поступил запрос от Госплана СССР в Управление Московской железной дороги. В случае отказа о моем освобождении от работы, я имел полное право написать заявление об уходе по собственному желанию. Руководство отделения дороги со мной не общалось по этому поводу. Со своими коллегами этот вопрос мы, конечно, обсуждали. И только, придя на работу в свою последнюю смену, я увидел на доске объявлений Приказ о моем переводе в структуру Госплана СССР.

        Вручил мне это Приказ лично начальник службы движения Захаренко Владимир Семенович. Позднее он станет начальником Департамента управления перевозками ОАО «РЖД». Так вот, Владимир Семенович на прощание сказал мне:

        - Дурак ты, Виктор. Мы тебя планировали через месяц назначить заместителем начальника станции Очаково. А через годик стал бы начальником станции. Станция хорошая, перспективная. Да и находится практически в Москве. Дурак ты.

        На этом мы и распрощались. Достаточно дружелюбно, на мой взгляд.

        Я до сих пор не знаю всю «кухню» этого перевода. Могу только предположить, что Тихонов Константин Кузьмич помнил обо мне, вернувшись из Болгарии. Поскольку сам он уже не работал, то обратился к своим коллегам из ИКТП и порекомендовал меня. Те ему пообещали сделать мне такое предложение о переходе на научную работу. Отсюда и звонки и запросы.

        Таким образом, моя трудовая деятельность сделала достаточно крутой поворот. Как жизнь покажет – не последний.

        Продолжение   http://proza.ru/2020/02/07/581