2

          — Кешка, — голос в трубке звучал как-то необычно, напряжённо, — у меня ЧП. Срочно приходи.
          — Иду, любимая. — не раздумывая ответил Пономарёв, отложил в сторону газету и покачал головой: — «А мог бы как раз сейчас двигаться в противоположном направлении. Вот была бы незадача! Просто благо, что у Беаты день занят. Право же, нельзя совмещать несовместимое, всё должно идти по порядку, событиям следует планомерно чередоваться, а не сваливаться на человека подобно горному обвалу.»
          Спустя каких-то десять минут Иннокентий стоял возле двери в квартиру Анжелики. А спустя ещё пару минут уже с недоумением вглядывался в её бледное лицо с отчётливыми тёмными пятнами под глазами.
          — Вот нифига ж себе! — присвистнул он. — Даже не представляю, что здесь могло приключиться. Тем более, расстались мы с тобой накануне в совершенно замечательном настроении. Лика, малыш мой любимый, что стряслось за эти часы нашей недолгой разлуки?
          Анжелика усадила Кешу на диван и опустилась рядом с ним. Глаза её встревоженно смотрели чуть ли не в самую душу Иннокентия. Он не выдержал и обняв девушку притиснул к себе. И тогда она как-то глухо выдохнула:
          — Ой, Кешка, до чего же ужасный сон я видела сегодня! — девушка довольно ощутимо вздрогнула. — Мне кажется, ещё чуть-чуть и я умерла бы.
          Иннокентий вначале испытал некоторое облегчение от этих слов. Сон! Ночной кошмар, вот в чём причина суматохи! Однако, он сразу же спохватился, поскольку слишком уж серьёзно изменилась Лика, чтобы это могло объясняться столь банально.
          — Так. — произнёс Пономарёв. — Давай-ка рассказывай, в чём дело.
          Что такое ночные кошмары? Можно ли их как-то интерпретировать с точки зрения здравого смысла? Как на них реагировать?
          Лике снилось, будто она находится в большой клетке, необычной, со скруглёнными углами. Причём, девушка словно бы висела в центре этого ограниченного прутьями пространства. И вот, в какой-то момент, странное сооружение начало медленно вращаться вокруг Анжелики, постепенно набирая обороты. От этого у неё сильно закружилась голова и к горлу подкатила тошнота, и чем быстрее вращалась клетка, тем мучительнее становились позывы к рвоте.
          — Это было совершенно невыносимо! — с содроганием простонала Лика. — Казалось, у меня сейчас остановится сердце. И если бы не Интик, то прямо не знаю, что случилось бы!..
          — А что Интик? — быстро спросил Кеша, внимательно посмотрев на присутствовавшего здесь же кота. Казалось, тот тоже пребывает в лёгком замешательстве по поводу всего произошедшего нынешней ночью.
          Выяснилось, что во время продолжавшейся во сне пытки Анжелика ощутила вдруг ещё и непонятное воздействие на область лица. Кто-то невидимый словно бы пытался содрать ей кожу со щёк, и когда намерение сие стало чересчур уж явным, девушка вздрогнула и резко открыла глаза. Оказывается, это Интик увлечённо облизывал её лицо, пуская в ход жёсткие щетинки своего языка. Поняв, что хозяйка проснулась, кот закричал пронзительным голосом, и Лика окончательно пришла в сознание. Она, терзаемая невыносимым приступом тошноты, кое-как поднялась с постели и шатаясь от слабости добрела до ванной комнаты, где её основательно вырвало.
          — Я думала, что не дотяну до утра, так было плохо. — пожаловалась Анжелика. — Хотела вызвать скорую помощь. Но, ты знаешь, когда вернулась назад в постель, обнаружила, что головокружение прекратилось, да и вообще всё пришло в норму…
          «Во как! — недоверчиво взглянул на неё Иннокентий. — А впрочем, наверно, и такое бывает после облегчения желудка.»
           — Мне кажется, это симптомы пищевого отравления. — задумчиво пробормотал он вслух.
           — Ой, не знаю, Кешка. — вздохнула Лика. — Только уснуть я потом часа два точно не могла, всё боялась, что снова в клетке окажусь и она начнёт вращаться… Подобного я бы уже не вынесла, с ума сошла.
          Пономарёв заставил Анжелику переместиться к себе на колени и стал тихонько покачиваться с нею влево-вправо, словно убаюкивая. Обычно таким путём они достигали некоего удивительного состояния, близкого к полному единению их душ и тел. Сейчас этот обмен энергией на высшем уровне был необходим как никогда.
          Ни тот, ни другая конечно же и понятия не имели о том, что несколько часов назад, в далёкой Италии, на острове Капри, в местный госпиталь был доставлен с тяжёлым сердечным приступом некий Чезаре Барабас. И врачи, срочно занявшиеся пациентом, не давали никакой гарантии благополучного исхода реанимационных мероприятий. Молодые люди об этом не знали.
          Зато об этом прекрасно был осведомлён кот Интеграл, сидевший сейчас на любимом своём подоконнике и нервно подёргивавший кончиком хвоста. Понятное дело, что обычный кот, даже по прозвищу Шерлок Холмс, вряд ли смог бы сопоставить между собой некоторые факты последнего времени. Только Шанти был способен на подобное. Он, в отличие от любого другого из действующих лиц, сразу догадался откуда подул этот леденящий ветер, который разбудил его нынешней ночью. Подскочив от неожиданности, кот быстро обвёл взглядом комнату. Ни малейшего движения он не обнаружил. Было просто очень холодно и тихо. Мертвенно тихо. И тогда Шанти всё понял. Молниеносно он вспрыгнул на постель хозяйки и увидел белое, безжизненное лицо. Вот тогда-то он и принялся будить её, пустив в ход жёсткие щетинки на своём языке. И, слава небесам, Анжелику удалось вернуть оттуда, куда бедную девушку пытались увлечь неизвестные силы.
          А впрочем… неизвестные ли?
          Недодемон Шанти почувствовал, как холодная ярость наполняет его сознание. До сего момента он был уверен, что мерзавец Чезаре Барабас получил острастку на всю оставшуюся жизнь, и не посмеет никогда больше даже помыслить о причинении вреда Анжелике. Тем не менее, обнаруженная вчера разбитой кукла Далия со всей очевидностью доказывала обратное, теперь это стало понятным. Чезаре долго готовился, упорно выжидал, и как только наступил благоприятный момент, воспользовался отсутствием в квартире хозяев, тут же задействовал фарфоровую куклу наподобие аватара, и с её помощью устроил здесь какую-то ловушку, в которую и угодила нынешней ночью Анжелика. Что за неведомую магию применял всё это время Барабас, как ему удавалось остаться абсолютно неощутимым, было пока непонятно. Даже сейчас, после ночного кошмара, никаких энерго-информационных следов Шанти не обнаружил. Тем самым получалось, что Чезаре совсем не так прост, как до сих пор представлялся.
          «Ему же хуже.  — с ледяным спокойствием принял решение Шанти. — Я не знал, что в мире людей используется Магия столь высокого уровня, это своего рода приятный сюрприз для демона планеты Индиг-Рал. Но теперь итальянец мне всё расскажет.»
          То, что ниточка тянется к Барабасу, коту было абсолютно очевидно — своей гибелью Далия подтвердила неочевидные раньше факты, все разрозненные детали отныне сложились в картинку.
          И вот, ни сном, ни духом не помышлявший о дурном, Чезаре Барабас был внезапно разбужен, едва только успел как следует уснуть в своей уютной постели. Памятное змеиное шипение, с которым появлялся демон, наверно, заставило бы итальянца вскочить и со смертного ложа, такой ужас оно вызывало. Напрасно бедняга орал благим матом и божился в полной непричастности к случившемуся, тщетно, в порыве безумия, пытался швырять подушки и простыни в эту зловещую дьвольскую физиономию, которая висела перед ним в воздухе и жгла ненавидяще-яростным взглядом — всё было бесполезно.
          Когда доведённый до крайности Чезаре забился в конвульсиях и изо рта его полезла белая пена, кот Шанти благоразумно отозвал свою ментальную ипостась назад, и в полном недоумении поплёлся к себе на подоконник. Он был обессилен и обескуражен. Проклятый итальянец либо в самом деле ничего не знал, либо неизвестный хозяин запугал его так, что ему проще было умереть, нежели проговориться. Шанти был склонен придерживаться второго предположения, поскольку что-то, проскальзывавшее в поведении Барабаса, а особенно в отдельных его мыслеформах, относилось к сфере неизведанного и подозрительного. Жалко, что Чезаре сорвался в эпилептический припадок. Ничего страшного с ним, конечно, не произойдёт, поболеет немного, да и оправится. Но вот как свидетель, либо участник преступления, он отныне неинтересен — умрёт при первом же заданном ему вопросе.
          «Да, жаль. Похоже, я немного переусердствовал. — размышлял Шанти, уныло созерцая в окно заснеженный пейзаж двора. — Принял за главного злодея не того, кто им является на самом деле. А ведь разгадка была, похоже, где-то совсем рядом. Но вот теперь… теперь всё очень сложно. Я не знаю, что противопоставить неведомому противнику, подхода к нему нет. И это создаёт крайне серьёзную опасность для Анжелики. Первый раз тут, на Земле, я чувствую себя настолько бессильным. Оказывается, не только у нас, на Индиг-Рале, жизнь полна тихих ужасов и мерзостей, здесь, в мире хумансов, этого добра тоже хватает.»
          Увы и ах. Хотя, вполне вероятно, этого добра хватает по всей Вселенной.

          В 18.05 Пономарёв, как штык, стоял возле квартиры Беаты Королёвой и давил на кнопку звонка, ибо сказано было: приходи после 18.00, вот Кеша именно так и сделал.
          — О, какая приятная неожиданность! — воскликнула хозяйка, распахнув дверь. — Мне почему-то представлялось, что ты либо часам к одиннадцати заявишься, либо вообще игнорируешь моё приглашение. — Беата рассмеялась, увидев недоумение на лице Иннокентия. — Да шучу я, шучу! Проходи скорее, сладкий мой, жду с нетерпением!
          Они устроились в большой комнате. Пономарёва хозяйка усадила в кресло, а сама с его дозволения полуприлегла на диван, головой на боковую подушку.
          — Ох, устала я сегодня, Кешенька. — пожаловалась она. — И в воскресенье покоя нет. Так и пробегала полдня по частным вызовам. Работаю на износ. Страховая медицина не успевает, вот и приходится некоторым пациентам индивидуальную помощь оказывать, на дому.
          Иннокентий перевёл глаза с лица Беаты на её изящные ступни с точёными пальчиками и ноготками, покрытыми вишнёвым лаком.
          «Да, — подумал он, — жалко бить по нашим дорогам такую роскошь.»
          Королёва рассмеялась, поймав направление его взгляда.
          — Ох, до чего ж ты ненасытный мужик, Пономарёв! Вижу, вижу, как ты на меня смотришь. Остынь, сладкий мой. Вот-вот должен Кирилл вернуться из гостей, не хватало нам ещё ребёнка смущать адюльтером.
          — Хорош ребёнок! — не удержался Иннокентий. — Кулаки в два раза больше моих, и в плечах косая сажень!
          — Весь в отца. — с гордостью пояснила Беата. — Но по сути-то всё ещё дитя. — она склонив голову набок с любопытством взглянула на Кешу. — Кстати, сладкий мой… если я не ошибаюсь, ты ведь теперь, некоторым образом, не свободен в проявлении своих чувств? Или уже всё, прошла пламенная любовь?
          Пономарёв нахмурился. Самое лучшее, по его мнению, было бы иметь обеих красавиц в личном гареме, но раз это принципиально невозможно, то и говорить не о чем.
          — Нет, любовь не прошла. — сухо ответил он. — С чего бы?
          После паузы Беата поинтересовалась:
          — Как девочка поживает? Не замучил ты её ещё?
          Кеша тяжело вздохнул. Вряд ли стоило заводить речь в присутствии другой женщины о своей любимой, но сегодняшние волнения дали себя знать, не удержался.
          — Заболела она, похоже. — пожаловался Кеша. — Ночью нынче тошнило сильно. Да плюс ещё какой-то дурацкий сон ей привиделся, никак в себя прийти не может. Ну и намучился же я, пока успокоил, да уложил её подремать пару часиков после обеда…
          — А сам — юрк! — и ко мне отправился. — как-то нехорошо усмехнулась Беата, покачав головой.
          — Да ведь мы, кажется, заранее договорились о встрече. — изумлённо развёл руками Пономарёв. — Ты уж не возводи, пожалуйста, напраслину-то. Что за нелепый поворот разговора! К тому же я не зря тебе про искусство давеча намекал, вспомни.
          Беата демонстративно хлопнула себя по лбу ладошкой.
          — Ах, да! Приношу свои извинения, мой сладкий, действительно, сие обстоятельство меняет всё дело. И вообще, с чего это вдруг меня понесло? Нервы, ох уж эти нервы.
          Похоже было, Королёва, тем не менее, на что-то разозлилась. Однако, скрывая свои чувства, она быстро поднялась и проходя мимо Кеши чмокнула его в щёку.
          — Извини, брякнула не подумавши. Сейчас принесу по бокалу вина, выпьем мировую.
          Когда спустя пару минут оба сделали по глотку Сангрии, Беата поинтересовалась невинным голосом:
          — И как часто твою девочку тошнит?
          — Её Анжелика зовут. — хмуро пояснил Иннокентий и тут же встрепенулся: — Что ты имеешь в виду?
          — Ну, судя по твоей реакции, ты понял, о чём идёт речь. — улыбнулась Беата.
          Пономарёв сидел с ошеломлённым видом и не знал, что делать дальше. Ну, никак не могло ему прийти в голову такое объяснение недомогания Лики! Ну не было к тому вроде бы никаких явных предпосылок.
          — Ладно, Кеша, — успокаивающе проговорила Королёва, — не будем торопиться с выводами. Я полагаю, твоя Анжелика — девушка умная и внимательно следит за своим здоровьем. Может быть, в данном случае мы имеем дело с вульгарным пищевым отравлением. Но! — Беата подняла вверх указательный палец. — Я надеюсь, ты не забыл адрес клиники, где я работаю? Очень хорошо. Жду вас с Анжеликой в любой день недели. — Беата посчитала что-то в уме и добавила: — Но лучше всего прямо завтра бери отгул на работе и с утра веди девочку ко мне!
          — Я всё понял. — расцвёл в улыбке Иннокентий. — Слушай, Беата, это же здорово… — начал было он, но собеседница сделала знак остановиться.
          — Не торопись. Пока сие не более, чем предположение. Давай-ка лучше сменим тему, дабы потом не разочаровываться. Что ты там насчёт искусства толковал?
          Пономарёв с трудом сумел удержаться от бурного всплеска эмоций. Он жадно прильнул к бокалу губами и моментально выцедил остатки Сангрии, затем крякнул и некоторое время сидел, улыбаясь и закрыв глаза.
          — Ну, ладно. — в конце концов проговорил он и посмотрел на собеседницу сияющим взглядом. — Об искусстве, так об искусстве. Для меня, конечно, не секрет, что ты знакома с некоторыми представителями этой сферы деятельности. Ты ведь и сама изумительно хорошо пишешь картины. — Кеша обвёл рукой висящие по стенам комнаты полотна. — Ты вообще потрясающе талантливая женщина…
          — Ах, сладкий мой, — замахала ладошками в шутливом смятении Беата, — останови поток своего красноречия, иначе я не выдержу и тотчас же отдамся тебе прямо на этом диване!
          Оба рассмеялись и некоторое время ласкали друг друга взглядами.
          — Ну, — продолжил после паузы Кеша, — если уж совсем кратко… то мне нужен скульптор. Есть для него небольшая, но ответственная работа. — чтобы не быть голословным он тут же вынул из рюкзачка туловище куклы и показал Беате, а следом продемонстрировал на дисплее смартфона несколько снимков прелестного личика Далии.
          — Ах ты, боже мой! — восхитилась Королёва. — Какая славная куколка была… — она покачала головой и задумалась. — Ну, пожалуй, есть у меня знакомый человек, к которому можно обратиться с подобным заказом — одноклассник Кирилла, очень талантливый мальчик. Кстати, у сына в комнате стоит сделанная как раз его руками статуэтка. Сейчас я тебе её принесу. — с этими словами Беата убежала и, вернувшись, вручила Пономарёву какую-то игрушку. Он принялся внимательно изучать её и убедился, что у паренька действительно руки растут откуда положено — китайский болванчик был сработан им весьма выразительно. Пожалуй, такой мастер окажется способен воспроизвести голову куклы Далии максимально похожей на оригинал.
          — Это, вроде бы, не глина? — нерешительно произнёс Иннокентий, ощупывая статуэтку.
          — Какой-то пластилин, со временем хорошо затвердевающий. — пояснила Беата, пожав плечами.
          — Кажется, это именно то, что и требуется. — удовлетворённо пробормотал под нос Кеша. — Вот только лицо кукле тоже необходимо будет подрисовать. Ммм? — вопросительно посмотрел он на Королёву.
          Та только махнула рукой.
          — Ну, ты же расхвалил меня, как невыносимо талантливую художницу. Придётся соответствовать.

          Проснувшись утром следующего дня, Иннокентий сразу вспомнил сделанное накануне открытие и счастливо заулыбался. Вот так-то, похоже, в его жизни намечаются приятные перемены. Пономарёв бодро подскочил с постели и помчался в ванную. Спустя десять минут он уже сидел на кухне и уплетал завтрак.
          «Позвоню любимой часиков в десять. Договоримся, когда удобнее посетить врача. И закончатся все эти непонятки!»
          Единственное, что сейчас несколько беспокоило Кешу в связи со складывавшимся положением, это продолжающееся и кажущееся бесконечным обучение Лики в институте. Как-то раз, в одном из их диалогов, ею было высказано желание вначале завершить учёбу, а уже затем серьёзно приступать к полагающимся в отношениях между мужчиной и женщиной мероприятиям. Благой помысел, что и говорить. С другой же стороны, рассуждал сейчас Пономарёв, и потом найдутся не менее уважительные причины не торопиться с созданием семьи. Так можно всю жизнь откладывать и откладывать это дело, и в итоге дооткладываться.
          «Нет-нет, — не соглашался теперь с любимой Кеша, — пусть будет так, как получилось, не надо ничего переносить на потом! Если уж судьба рассудила по-своему, значит, следует повиноваться! А трудности мы переживём! Этим нас не напугаешь.»
          Беата, будто предчувствуя возможные осложнения, очень удачно вчера предложила не откладывать визит к ней в долгий ящик. Не успел Иннокентий допить кофе, как булькнул смартфон и на дисплей выскочила эсэмэска: «Как твои дела, любимый?»
          Пономарёв нахмурился. Жизненный опыт подсказывал ему, что подобный текст с утра пораньше означает не совсем хорошие дела у самого вопрошающего. Он не стал тратить время на составление ответного послания, а сразу сделал вызов.
          — Доброе утро, малыш!
          — Здравствуй, любимый.
          В голосе Анжелики отчётливо сквозила усталость, можно было не сомневаться — она провела скверную ночь.
          «Ай-я-яй.» — покачал головой Кеша и предупредил девушку, что сейчас навестит её с некоей хорошей новостью. Не слушая возражений, отключил телефон и помчался на соседнюю улицу. Буквально через каких-то пять минут он вошёл к Лике домой, запыхавшийся, встревоженный, и с облегчением убедился, что она выглядит вполне нормально, а вовсе не так плачевно, как ему представилось по тембру её голоса.
          — Слушай, малы-ыш, — поцеловав девушку в подставленную щёку, игриво произнёс улыбающийся Кеша, — мне кажется, у нас намечается пополнение, а? Ведь ты, я так понимаю, беременна?
          — С какого перепугу ты так решил? — удивлённо ответила Анжелика. — Ничего я не беременна.
          — Ну как же! — не мог остановиться в своём восторге Иннокентий. — Тошнота… это ведь какой-никакой, а признак? Разве не так?
          — Тошнота, Кешка, это, конечно, признак, — сокрушённо согласилась девушка, — вот только чего именно, я никак не могу понять.
          «Ну, вот тебе и на. — с досадой подумал Пономарёв. — Вроде уже так всё хорошо складывалось в этой головоломке, так логично…»
          А Лика тем временем продолжала рассуждать:
          — Если это было отравление, то при чём тут дурацкий сон? Ведь он опять приснился мне, Кешка, точь-в-точь, как накануне! Снова вокруг меня крутилась эта непонятная клетка, и снова довела меня до умопомрачения, разве что на сей раз Интику вмешиваться не пришлось, я сама сообразила, что надо просто проснуться, и подскочила как раз вовремя, чтобы успеть добежать до ванной. — Анжелика рассерженно всплеснула руками. — Да что же за идиотское наваждение на мою голову! Вторую ночь не могу выспаться. Я устала, Кешка. — вдруг как-то по-детски пожаловалась она. — А мне же сейчас на лекции ехать надо… И сил совсем не осталось. Эх, буду спать прямо на занятиях, другого выхода нет. Да ладно, не в первый раз! — попыталась всё-таки придать ситуации шутливую тональность Анжелика.
          И тут Пономарёв решил взять дело в свои руки.
          — Предлагаю поступить следующим образом. — сказал он. — Сейчас мы с тобой собираемся и едем к одному очень хорошему специалисту, где и будем разбираться, что такое вообще происходит. А я вчера, знаешь ли, позвонил знакомому врачу, — на немой вопрос Лики пояснил Иннокентий, — и она посоветовала нам срочно прийти к ней на консультацию.
          — Она? — уточнила девушка. — Это женщина?
          — Ну да, — кивнул Кеша, — она. Между прочим, врач-гинеколог высокой квалификации. Что тебя настораживает? Я знаком с Беатой Марковной ещё с тех пор, когда был женат, да собственно, потому и знаком, что приходилось к ней обращаться за помощью.
          — Беата Марковна! — фыркнула Анжелика. — И фамилия, наверно, Мюнхаузен!
          — Да чего ты ржёшь, балда! — не смог удержаться от смеха и Кеша. — Нет, вы только посмотрите на эту глупую девчонку! Под глазами тёмные круги, ноги от слабости подгибаются, в чём только душа держится после двух бессонных ночей, а она туда же — хиханьки тут хахакает!
          — Всё-всё-всё! — подняла руки вверх Анжелика. — Сдаюсь, мой повелитель. Уговорил. Ну их, эти лекции! Едем уже к этой… Беате Мюнхаузен. Я хочу на неё посмотреть. Прелестная, должно быть, старушенция. А старая гвардия плохого не посоветует!