Уголок земли

РОМАН УГОЛОК ЗЕМЛИ.
Книга вторая: ИСХОД.
Глава 8 (заключительная)


-Тося вставай.
-Шурка рано ещё. Дай поспать ещё немножко.
-Вставай тебе говорю. Быстро одевайся и беги к конторе.
-Это ещё зачем?
-Там собираются подводы.  Повезут в Журавлиху зерно на элеватор. Ты сними, доедешь до Поповой дубравы, а там полем добежишь  до Елшанки. В артели, где делают  махорку, найдешь маму и скажешь, чтобы она шла домой.  Олечка заболела.  Я сегодня тоже на поле не пойду.  Буду ждать Вас.  Олечку одну оставлять нельзя.  Она всю ночь  не спала, плакала и сейчас вся горячая.
-Ой, Саш, а как  маму не отпустят? Она уже два дня дома не была. Они там делают срочный заказ для фронта и никого не отпускают.
-Отпустят. Ты собирайся быстрей и бегом к конторе.
      Тонечка успела застать уже готовившейся к отъезду обоз и, устроившись  на последней подводе,  благополучно доехала до Поповой дубравы.  Здесь ей предстояло перебежать ржаное поле,  а там до Елшанки уже рукой подать.
           Солнце уже поднялось высоко, наступающий день обещал быть солнечным и тёплым. Тонечка торопилась.  Ей не терпелось быстрей увидеть маму, рассказать ей всё и, вернувшись,  домой вместе с ней успокоить  маленькую сестрёнку. Второпях  уходя из дому, она не успела покушать, и,  сейчас голод заставлял её на ходу срывать колосья ещё не совсем созревшей ржи на ходу шелушить их и, отправляя в рот медленно разжевывая  наслаждаться их запахом и вкусом.  Она сорвала несколько колосьев,  засунула их в карман кофточки, и, уже почти перебежав поле, неожиданно услышала грозный   окрик:
- А ну стой!
От неожиданности она вздрогнула,  остановилась и,  не зная,   кто с ней так грозно разговаривает,  стала вертеть головой во все стороны.  Поле было чистое ни куста, ни дерева где можно было бы спрятаться, не было. Неожиданно перед ней метрах в десяти из,  замаскированного схрона  поднялся мальчишка,  это был Егор,  как его фамилия она не знала.  Знала  только, что он был пионером, учился уже в 7 классе и готовился поступать в комсомол.
-Так вот, кто у нас колосья с поля ворует. Ты, что не знаешь приказ товарища Сталина,  что за воровство колосьев с поля тебя будут судить и могут отправить в тюрьму.  Что это у тебя в карманах?
  Тонечка вывернула карманы,  и на землю упало несколько сорванных ею колосьев.    
  -Ого, так ты ещё и запасы делаешь. А, ну пойдём в контору.
-Егор, да ты что, я бегу к маме, у нас маленькая сестренка заболела. Отпусти меня.
-Нет!
  Просить о пощаде было бесполезно. Егор был мальчишка, старше её и настроен  очень решительно.  Деревня была  рядом и через двадцать минут они были в конторе.
 Егор вёл её через деревню с таким видом, что можно было подумать,  будто он сопровождает опасного преступника.  Шествуя  позади,  он в одной руке держал кнут, и время от времени кнутовищем тыча в спину, плачущей Тонечке торопил её.
В конторе в это время было только двое.  Бригадир полеводов Сёмочкин Пётр Иванович  и эвакуированная  из Ленинграда  учительница, которая преподавала  теперь в местной школе   историю, Антонина Ивановна Угрюмова.  Выслушав,  Егора и Тонечку  они переглянулись,  после чего Пётр Иванович встал,  подошёл к Егору крепко пожал ему руку и сказал:
-Молодец! Ты правильно понимаешь приказ товарища Сталина о сохранности наших полей и урожая. Антонина Ивановна Обязательно обсудит в школе с ребятами ещё  раз вопрос о сохранности наших полей. Ты пока иди, но об этом случаи,  ни кому не говори. Мы сами разберёмся и примем меры.
   Когда  Егор ушел,  Антонина Ивановна прижала к себе Тонечку  и стала ласково ей нашёптывать:
-успокойся,  всё будет хорошо.
  Пётр Иванович тем временем налил кружку молока, отрезал большой кусок хлеба и всё это пододвинул к Тонечке. Пока она с жадностью и с аппетитом вперемешку со слезами обиды и горечи уплетала это всё,  они рассуждали, как им поступить в этом непростом деле.  За срыв колосьев на колхозном поле грозила тюрьма.  Взрослым за укрывательство детей застигнутых за этим занятием грозила также тюрьма.  Оба сидели,  молчали и смотрели на ребёнка, который никому не желая зла, не совершивший в своей короткой жизни ни чего плохого оказался заложником  безрассудных идей взрослых людей.  Которые ради своих единственно правильных, как им казалось идей, готовы посылать на смерть  других  людей.  Вина,  которых была лишь в том, что они имели своё мнение, хотели жить, так как им подсказывала их совесть.
 Первым прервал молчание Пётр Иванович:
-Ну, что будем  делать?
-Надо срочно послать за её матерью
Пётр Иванович крикнул в соседнею комнату.
-Настя.
 На его призыв  вошла Настя Полубаринова, работавшая в конторе курьером. Увидев Тонечку,  она воскликнула:
-Тонечка, Ты, Что тут делаешь?
-Настя, Ты,  знаешь эту девочку?
-Да, Петр  Иванович. Это моя племянница.  Дочка моей старшей сестры, Анны Фокеевой.
-Вон оно, что. А мы сразу как-то и не догадались спросить у неё фамилию  матери.
-Это не тали Анна Фокеева, которая не может выехать к мужу в Сибирь.
В разговор вступила Антонина Ивановна.
-Да Антонина  Ивановна, та самая. Вы ещё помогали ей писать письмо в Москву Товарищу Калинину, чтобы ей разрешили выехать к мужу,  эвакуированному вместе с заводом  в Сибирь. И Вы представляете,  как раз сегодня пришёл ответ от товарища Калинина.  Ей,  для воссоединения семьи разрешили выехать к мужу. В бумаге так и написано.
-Где письмо от товарища Калинина? Почему ты сразу не доложила?
-Пётр Иванович, я только сама сейчас увидела эту бумагу. Её привёз из Вольска почтальон утром.
-Покажи.
Настя быстро принесла бумагу и все с интересом стали её читать и рассматривать. На большом листе с водяными знаками, с затейливым  рисунком и несколькими печатями она  внушала уважение и желание как можно быстрее и правильнее её исполнить.
-Так, Настя беги на склады найдешь там Анну и веди её сюда. Ничего ей пока не говори.
   Когда Настя ушла Антонина Ивановна с тревогой в голосе заговорила:
- Я Пётр Иванович, даже не знаю, как нам поступить? Не дай бог Егорка кому нибудь расскажет про этот случай. Сейчас многие ребятишки мечтают быть похожими на Павлика Морозова. И поедет Анна в Сибирь, но только не к мужу, а вместе с ней и мы.
-Да. Случай не простой. Ему сколько лет?
-Седьмой класс закончил. Значит 14 лет.
-Это хорошо. Мы вот, что сделаем.  Мы его  пошлём  учиться в Вольск на курсы механизаторов. Для любого мальчишки это сейчас как высшая награда. Но при этом его надо предупредить, что этот случай он должен хранить как военную тайну.  В противном случае его могут не принять на учёбу.
 На том и порешили.
Настя вернулась быстро, ведя за собой Анну. Тонечка, как только увидела мать,  сразу бросилась к ней. Радости ребёнка пережившего за одно утро столько неприятных событий не было границ.
-Мама, мама я ничего плохого не сделала. Я искала тебя, чтобы сказать, что Олечка заболела и чтобы ты шла домой.
Анна,  не представляя ещё всей  сложности,  создавшегося положения,  спросила:
-Пётр Иванович, что случилось?
-Да ничего плохого.
Ответил тот.
-Настя ты возьми племянницу и посиди пока у себя в конторке.
 Когда Настя с племянницей вышли в другую комнату, Пётр Иванович и Антонина Ивановна рассказали  Анне о случае с Егором.
Когда они закончили свой рассказ, Анна,  обхватив голову руками,  шёпотом повторяла про себя:
-Боже мой, Боже мой, что же теперь будет?
  Пётр Иванович взял со стола письмо от Калинина и протянул его Анне.
-Прочитай ещё вот это.
Когда она,  прочитав письмо,  подняла голову, и, посмотрела на собеседников,  то они не смогли понять, чего больше в её взгляде: - радости, от разрешения на выезд,  или страха перед  наказанием за срыв колосьев.  Пожалуй,  чувство страха было сильней,  и,  поэтому она с тревогой и надеждой,  спросила:
-Что же мне делать?
-Собирайся в дорогу и как можно быстрей уезжай из села.
-А  если Егорка….
Не дослушав Анну до конца,  Пётр Иванович сказал:
-Егор это наша забота.
Через два дня, собрав все необходимые документы, с  тремя малолетними детьми, Анна в сопровождении отца, Пучкова Василия, стояла на перроне в Кузнецке в ожидании отхода поезда, который должен был отвести её в далёкую и загадочную Сибирь.
- Как приедешь  сразу напиши.
Наказывал ей отец.
- Как я доеду? Как я это всё перенесу?  Папа, у меня уже нет сил.
-Ты доедешь. Не сомневайся. Ты не имеешь права сейчас быть слабой. Ты не имеешь право сейчас даже умереть. Потому-что у тебя дети.  Ты должна поставить их на ноги. Научить их самому главному добру и справедливости. В самые трудные минуты у тебя будет только один  помощник  и спаситель, это Господь Бог. Молись Ему, проси Его, и Он не оставит тебя.
   Отец  говорил это мягким,  добрым  и  тихим голосом.
-Время Богоотступничества  кончится. Помни, не гневайся, будь кроткой как голубь, хитрой и мудрой как змий. Живи честно, по силе рук своих и жизнь не покажется тебе мучительно долгой.
Эти слова Анна будет помнить,  и следовать им всё свою жизнь.
Больше они никогда не увидятся. Она запомнила отца, одиноко стоявшего на перроне и махавшего вслед  уходящему поезду,  до тех пор,  пока дым из паровозной трубы не скрыл его из вида.
Поезд, набирая скорость, увозил её из родных мест в неизвестность.
Вот так прожив в эвакуации почти  два года, поздним вечером, 24-го, сентября, 1943 года
Анна навсегда покинула родное село Чернобулак.
 Вот  так  окончательно закончился  исход из родных мест одной из многих русских семей.
Не по своей воле они ехали на новые места.  Порой, оставляя на обжитом  месте небогатый, но все, же устроенный быт. На новом месте им вновь приходилось начинать жизнь с нуля. Строить дома, дороги, растить детей.  Для кого?  И почему?...  Вопросы,  ответ на которые  должно  дать время.
Через неделю Анна с детьми приедет в Новосибирск, встретится с мужем и старыми знакомыми по Красногорску. Для них для всех начнётся новая жизнь. С нуля. Будут они её строить все по- новому и по-разному.  Каждый по силе рук своих.  Но мечта у всех будет одна, обустроить свой уголок земли
прочно, счастливо и навсегда.
 Конец  книги 2,  «Исход»,  из романа «Уголок Земли»

Продолжение следует.