Они служили в Шойне

Рассказ из моей новой книги "Гремиха и Шойна. Два посёлка, но одна судьба".

Меня, молодого парня, в середине шестидесятых годов судьба свела с Гремихой, Мурманской области. А вот других, таких же ребят, примерно в те же годы она свела с Шойной.

С поселком Шойна связана судьба не только тех людей, которые там непосредственно жили, но и тех, кто отдавал долг Родине, служили здесь.

Вот некоторые воспоминания, которыми поделились со мной через социальные сети бывшие военнослужащие примерно моего возраста.

Своими воспоминаниями делится бывший военнослужащий Анатолий Кузьмин из города Сибай Республики Башкортостан.

Служил он в воинской части “Берег” в конце шестидесятых годов. В те годы воинская часть располагалась непосредственно в посёлке и занимала часть освободившихся зданий Канинского рыбозавода.

Военнослужащие называли себя ракетчиками, хотя ракет поблизости нигде не наблюдалось. Позднее для ракетчиков был построен отдельно в тундре, в нескольких километрах от посёлка, городок.

Сейчас уже не секрет, что это часть  РВСН с центром в Плесецке. И их задача состояла в том, чтобы после пусков ракет серии "Космос" найти в тундре и уничтожить упавшие ступени.

” Я служил в 1968-1970 годах. Служил радиомехаником. Передатчик, где нёс службу, стоял на сопке возле старой метеостанции. Во время пуска у нас была работа. Частенько, особенно зимой было видно, как отделяются ступени. Ну а потом рутинная работа, взвод поиска искал по тундре ступени, двигатели и потом их уничтожали”.

Анатолий вспоминает, как горел двухэтажный жилой дом рядом с воинской частью, как в Шойне проводились испытания новых аэросаней, видимо предназначенных для поездок по тундре. Сани, к сожалению тоже сгорели. Было это рядом с поселком, поэтому многие жители, в том числе и я, помнят это событие”.

“Ну, служба была как обычно. О тех событиях, всё же действительно было засекречено говорить. После пуска слышим сообщение по радио, запущен очередной "Космос". Ну и далее номер. Ну, местные может, и не обращали внимания. Но после пуска, обычно в зимнее время, когда тундра застыла, слышны были глухие удары. Ну а, в общем, у меня о том времени только самые лучшие воспоминания. Очарован был природой Севера. Иногда попадали на рыбалку, ловили на удочку сайку, камбалу, навагу. Естественно северное сияние. Видел редчайшее, как я понимаю, свечение моря, оно светилось зелёным светом. Рукой зачерпнёшь воду, а там что-то подобное светлячку. Засветишь спичку, оказывается как червячки.

Очень маленькие, на метеостанции это фиксировалось как штормовое предупреждение. Так мне сказала знакомая. Были в тундре, собирали морошку. Командиры наши в основном были фронтовики. И командир части, вернее по его указанию, была изготовлена теплица. Ели огурцы круглый год. Кстати поскольку жизнь они видели, к нам относились по  отцовски. У нас не было естественно дедовщины, как сейчас она есть.

И даже такой эпизод из службы запомнился очень, перед Новым годом собрались жёны офицеров и для нас солдатиков лепили пельмени. Было много хорошего, например, зимой долбили майну и ловили рыбу рюжей. В общем, заботились о нас. Но и государство, то же. В частности зимой форма была ПШ. Сапоги яловые и, безусловно, кормили очень хорошо, перед Шойной больше месяца были в карантине. Небо и земля. Вспоминаю с большим добром”.

“Это при мне строилась часть в тундре, я как то был там. Не помню, по какой надобности. Демобилизовался из посёлка. Вообще Север меня постоянно удивлял. Начнём с того что мы прилетели на  аэродром. Ждали тягачи ГТТ-1, по-моему. Был декабрь. Было очень темно. Приехали в часть и в первую очередь к медицинскому брату. Поражены были тем, что когда зашли в рубленую избушку, почувствовали очень резкий запах свежего огурца. Потом медбрат объяснил, что это запах корюшки, а она была насыпана у него в углу.

Началась служба, и ещё очень не обычное, это белые ночи. Вначале мы не могли долго уснуть после отбоя. Потом привыкли. Но лето добавляло и проблемы. Подходили суда с углём, продуктами, и их конечно надо было быстро разгружать. Но зато появлялись свежие продукты. И что мне тоже запомнилось, когда приходил первый корабль, то местные на лодках летели к нему наперегонки. Спрашивал у местного, смеётся, это они за пивом. Конечно, понимаю что шутка. Но всегда при начале навигации хотелось чего-нибудь свеженького.

Это всё в прошлом. Было когда то секретно, но теперь смотрю, есть фото выложенные, ступени в тундре. Когда то про Плесецк ни кто не знал, а теперь знает, пожалуй, весь мир. Но о Шойне могу говорить очень долго. О людях, с которыми встречался, об обычаях их жизни, очень тогда для нас не привычной, о том, как наблюдал как мужики на мотоцикле “Урал”, рассекали по отливу, песок становился плотным. О том, как курит бычёк-рыба, бежали по отливу на зарядке местные дамы нам показали. О том, как бьют нерпу в проруби. Я пенсионер, работал на гражданке инженером-электриком. После Шойны бывал в Монголии, в Африке”.