Любовь вне правил. Глава двенадцатая

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


           Уже позднее, я узнала, что Наташа Гришкина на самом деле была беременна, но не от Володи. Желая отомстить ему, а, может, от отчаянья, она переспала со случайным парнем, встреченным на дискотеке. Все тайное становится явным, вылезло и это. Откопать правду Володе помогли его друзья, которым я до сих пор благодарна.
      Наступил первый весенний праздник – восьмое марта. За день до этого мои ученики подарили мне большую корзину прелестных гвоздик- красных, белых, розовых. Мне было приятно, что я заняла место в их сердцах.
     На следующий день мама забрала Алису к себе, так как они ждали каких-то гостей с детьми и хотели, чтобы Алиса с ними пообщалась. Вечером и я должна была присоединиться к своим близким.
    Я надела недавно сшитое черное бархатное платье и красиво уложила свои длинные непослушные волосы. Ближе к вечеру в дверь позвонили. Я открыла. На пороге стоял вдрызг пьяный Дима Батурин с букетом алых роз.
-Можно?
Я вздохнула.
-Ну, заходи, Батурин.
Пошатнувшись, он зашел в квартиру. Пройдя в комнату, небрежно бросил на диван букет и начал рыться в карманах. Достал оттуда маленькую красную коробочку.
-Что это? – поинтересовалась я.
-Подарок к восьмому марта,- заплетающимся языком объяснил он и нажал пальцем на маленькую белую кнопочку на коробочке. Щелкнув, она открылась. На красном бархате я увидела переливающееся ослепительным блеском, золотое кольцо с крупным белым камнем.
-Что это?– спросила я.
-Это якутский алмаз, Рита. Индивидуальный заказ, между прочим!
-Ты с ума сошел, Дима, да?- оттолкнула я его протянутую руку.
    Он помотал головой и, упав в кресло и, по-пьяному развалившись в нем, поднял ко мне свое смуглое лицо с мутными карими глазами.
-Ритка, я люблю тебя. Давно люблю. И ты об этом знаешь. И женился я  только назло тебе. Я пробовал забыть тебя, честное слово, пробовал. Но у меня ничего не получается. Выходи за меня замуж, Ритка! Единственная женщина, которая волнует меня все эти годы - это ты.
-Ты с ума сошел! Ты пьян!
-Да, я пьян,- Дима согласно кивнул головой,- но вот уже полгода я пытаюсь добиться твоей благосклонности. Но ты избегаешь меня. Вспомни, Рита, ну, вспомни, ты же любила меня! Ну, вспомни, как ты любила меня!
-Дима, это было так давно!
-Ну и что. Ну и пусть,- упрямо твердил он, монотонно раскачиваясь на стуле.
-Уходи, Дима, я прошу тебя,- я легонько дотронулась до его руки. Он дернулся, будто пронзенный током:
-А если я не уйду? Что ты сделаешь? Что? Выбросишь меня на улицу? Вызовешь милицию? Ну, что, что?!– Дима вскочил и, схватив меня за плечи, начал трясти. Потом, сжав меня в объятьях, начал осыпать мое лицо поцелуями. Изловчившись, я высвободила руку и, размахнувшись, влепила бывшему однокласснику пощечину. Голова его качнулась, как цветок на стебле. Отпустив меня, он отшатнулся, схватившись за щеку:
-Ты ударила меня. Ты ударила меня, Рита,- ошарашено произнес он и уставился на меня большими карими глазами.
- Да, я ударила тебя. Может, протрезвеешь. Уходи, Дима, я прошу тебя,- я села в кресло. Батурин вытащил из кармана серебряную зажигалку и подкурил себе, блеснув большой  золотой печаткой на безымянном пальце. Сев передо мной на корточки, мой одноклассник молча смотрел на меня, не забывая периодически затягиваться. Сигарета его обрастала пеплом и я заметила:
-Прожжешь ковер.
-Плевать. Я куплю тебе новый.
-Не надо мне ничего.
-Значит, ты ничего не хочешь от меня?
-А чего хочешь ты?- вопросом на вопрос ответила я. Дима поднялся с корточек и встал надо мной, слегка раскачиваясь на носках.
 Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я удивленно подняла на него голову:
-Ты серьезно?
-Вполне.
-Ты пьян, Дима!
-Я пьян. Но я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
-Прямо сейчас?
-Ну, что ты? Завтра,- потушив сигарету в хрустальной пепельнице, стоящей на столе, он засунул руки в карманы черных, с искрой, брюк.
-Ах, завтра?! Дима, давай не будем шутить такими вещами.
-Я не шучу,- Дима наклонился надо мной, опершись ладонями о подлокотники моего кресла, - я люблю тебя и сделаю все для тебя. У тебя будет все, о чем может мечтать женщина. Я неплохо заработал за эти годы и могу позволить многое своей женщине.
-Ты что, на базаре? Ты покупаешь меня, Батурин?
  Дима резко убрал руки с подлокотников и выпрямился:
-Дура! Я не это имел в виду!
-А что ты имел в виду? А, в общем-то, это не столь важно. Потому, что я не выйду за тебя замуж.
-Поч-чему?
-Потому что у меня есть другой человек.
-Кто?
-Это не важно.
-Ты любишь его?
- Думаю, да.
-Кто он?!– Дима повысил голос.
-Это не важно.
    Тут раздался дверной звонок. Я вздрогнула.
-Кто это?– Батурин повернул голову  в сторону двери.
-Не знаю.
-Не открывай.
-С какой стати?– я стремительно поднялась с кресла и пошла в прихожую.
          Улыбающийся Володя, сбросив куртку и кроссовки, зашел в комнату. Увидев стоящего посреди комнаты Диму, он вспыхнул:
-Кто это?
Мой одноклассник, глядя на меня мимо Володи, с расстановкой сказал:
-Рита, почему твои ученики посещают тебя так поздно? И, кстати, ты учила их, что, входя, нужно здороваться?
-Стал бы я еще здороваться!– вскипел юноша,- Рита, кто это?
-Фи, как грубо!- пьяно сморщился Батурин,- Что за фамильярность, Маргарита Витальевна, Вы позволяете по отношению к себе?
 -Заткнись, а не то!– Володя, сжав кулаки, сделал шаг вперед. Лицо его побледнело.
-Это мой одноклассник,- поторопилась ответить я.
-Что он в таком виде делает у тебя?
-А что Вы, мальчик, делаете тут в такое время?
-Рита, я за себя не  отвечаю,- мой ученик повернулся ко мне. Мускулы его напряглись.
-Ребята, ребята, я прошу вас, не надо ссориться,- вмешалась я,- Дима, иди домой. Тебе нужно отдохнуть.
-Ах, мне нужно отдохнуть?! А этот пацан будет отдыхать тут, как я понимаю?
-За пацана ты ответишь,- спокойно парировал Володя,- когда проспишься. И за остальное тоже.
-Ну, и грубая молодежь нынче, Ритуля! Тебе не кажется?
-Мне кажется, тебе пора домой, Дима,- я подошла к нему и осторожно взяла его за локоть. Дима отбросил руку.
 -Не надо. Я хочу услышать ответ на свой вопрос.
-Какой вопрос, Дима?
-Почему твои школьники качают здесь права? Ты многое им позволяешь, Рита!
-Еще немного, и я убью его,- мрачно пообещал Володя.
Дима захохотал. И, вдруг, так же резко, смех его оборвался. Хлопнув себя рукой по лбу, он вдруг округлил глаза.
-Маргарита! Неужели это и есть тот самый человек? Ты с ума сошла! Он же совсем еще мальчишка! За это есть статья, подумай об этом!
-Боюсь, что статья будет у меня,- отозвался Володя со своего места, - за особо тяжкое преступление.
-Прекратите!– закричала я,- Дима, раз ты все понял, теперь уходи!!!
-О-о! Какие страсти! Какой трагизм!– презрительно скривившись, произнес Дима,- как низко ты пала, Рита! Связалась с малолеткой, дура!
Володя подскочил к нему:
-Я попросил бы тебя заткнуться, дядя! Иначе я сам заткну твою глотку!
-Давай, дерзай, - насмешливо проговорил Батурин,- у меня разряд по боксу.
-У меня тоже.
-Мальчики, я прошу вас!– я встала между ними и обратилась к своему школьному другу: - Дима, я прошу тебя, иди домой!
-А он останется здесь?
Я промолчала.
Откинувшись, Батурин захохотал:
-Ну, ты даешь, Рита! Не ожидал!
-Я как-нибудь сама разберусь с этим,- грубо оборвала я его,- без тебя.
-Конечно, конечно. Разбирайся с этим сама. Я – пас!– Дима дурашливо поднял вверх руки,- не знаю только, чем он тебя купил – молодостью, красотой или же, он занимается любовью, как дьявол?
-Володя!– вскрикнула я, вцепившись в парня, который бросился на Дмитрия,- я прошу тебя, не устраивай здесь драку.
Я повисла у Володи на локте и зло бросила Батурину:
-Уходи!
-Хорошо. Я уйду,- почти протрезвевший от злости, сказал Дмитрий,- но я хочу, чтобы ты знала – ты пожалеешь потом, но будет поздно.
И он выскочил из квартиры, хлопнув дверью.
Взмокший от ярости Володя грубо спросил:
-Чего он хотел от тебя?
-Пришел делать мне предложение.
-Что?!
-Сделал мне предложение и кольцо принес.
-Какой крутой парень!
-Перестань!
-Надеюсь, он здесь больше не появится. Иначе я переломаю ему все ребра.
-Ну, успокойся,- приподнявшись на носках, я поцеловала парня. Володя обнял меня и слегка коснулся губами моего лба.
-Я никому тебя не отдам.
-Конечно, мой золотой, конечно,- постаралась я успокоить парня,- мне никто не нужен, кроме тебя, ты же знаешь.
-Правда?– Володя внимательно посмотрел мне в глаза.
-Да,- уверенно подтвердила я,- я люблю тебя.
-Ты сказала это,- Володя ошарашено впился в меня взглядом,- наконец-то, ты сказала это,- и неожиданно, схватив меня в охапку, закружил по комнате.
 Я засмеялась, шутливо пытаясь освободиться.
-Пусти меня! Пусти, дурачок!
-Ни за что! Ни за что на свете!– парень потащил меня к дивану и мы упали с ним вместе. Когда рука его уверенно дернула за шнур торшера, погрузив комнату во тьму, я закрыла глаза и тихо прошептала ему на ухо:
-Я люблю тебя…
      Наступила весна и четвертая четверть. Мне самой не верилось, но все пошло хорошо. Мы с Володей вели себя очень осторожно. Алиса привязывалась к нему все больше и больше. Мама, уставшая от нравоучений, старалась не влезать в мою жизнь. Лишь однажды она сказала мне, когда мы сидели с ней вдвоем у нее на кухне.
-Я не знаю, чем тебя зацепил этот мальчик, но вижу, что ты счастлива. Это невероятно, но это факт. И…я думаю, Володя тебя действительно любит.
Я засмеялась:
-Как ты это определила?
-По глазам. Я видела, как он на тебя смотрит. Я не могла ошибиться.
-Ты у меня самая золотая, мамочка,- я потрепала ее по щеке,- и я люблю тебя.
    Когда наступило лето, Володина мама достала нам путевки на море. Целых две недели мы провели, валяясь на белом песке и шатаясь по кафешкам на побережье.
     Когда пришел сентябрь, мне дали новый, пятый класс. Володя перебрался ко мне, теперь он уже не был моим учеником, и наши отношения уже больше никого не волновали. Он, как мы и планировали, поступил в институт. Мы были молоды и счастливы и все окружающие, похоже, смирились с нашей историей. В день Володиного восемнадцатилетия нас расписали в Загсе. Когда он надевал мне на палец толстое обручальное кольцо, руки его дрожали. Алиса, прыгавшая возле нас в новом голубом платьице, захлопала в ладоши:
-А теперь целуйтесь!
      Весной моему молодому мужу пришла повестка в армию, и он отправился выполнять свой долг перед Родиной. А еще через какое-то время я поняла, что беременна. Узнав об этом, Володя дозвонился мне через тысячу километров и возбужденно кричал мне в трубку:
-Риточка, я так счастлив! Береги себя, пожалуйста! Весной я приеду в отпуск, жди! Поцелуй за меня Алису! Я так счастлив, Рита, так счастлив!
      В дождливый октябрьский день, когда на деревьях облетели уже все листья, а на ветках дрожали прозрачные дождевые капли, я родила крупного светлоглазого мальчика с прилипшими ко лбу золотистыми волосиками. Отойдя немного, я заняла пост у окна, гадая, кто же первым придет ко мне с поздравлениями. Но прошел день, у меня перебывали уже все подруги, а мамы все не было. Она позвонила и каким-то странным голосом поздравила меня, пообещав зайти завтра утром, сославшись на мигрень. Я хотела обидеться, но потом подумала, что не стоит, так как маму действительно часто мучили жестокие головные боли.
     Но рано утром к нам в палату забежала испуганная медсестра и сбивчиво заговорила со мной.
-К Вам пришли. У нас, правда, не разрешают свиданий, но это особый случай. Выйдите в холл, пожалуйста. Вас там ждут.
« Какой особый случай?» - удивилась я.
Еще издали я заметила съежившуюся на жесткой больничной кушетке, Володину маму. Когда я подошла к ней, улыбаясь, она слегка привстала, обняла меня и почему-то заплакала.
-Ну что Вы, Тамара Аркадьевна! Я прекрасно себя чувствую и малыш здоровенький. Четыре пятьсот, представляете? Почему Вы плачете?
   Реакция ее была и вовсе ошеломляющей. Рухнув в кресло, она завыла, обхватив голову руками:
-Риточка, девочка моя, что же нам теперь делать? Что же нам делать?
Сердце мое екнуло.
-Что случилось? Ради Бога, что случилось?
В ответ она, размазывая по щекам слезы и всхлипывая, порылась в сумочке и извлекла из нее сложенный пополам конверт. На нем был написан обратный Володин адрес. Командир его части, которая была переброшена два месяца назад в одну из горячих точек нашей беспокойной страны, на официальном бланке сообщал мне следующие вещи. Мой муж, Куприянов Владимир Алексеевич, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, погиб смертью храбрых в жестоком бою на границе бывшей союзной республики две недели назад. Строчки запрыгали у меня перед глазами и письмо, стукнувшись о мои колени, упало на цементный пол. Я услышала чей-то душераздирающий вопль и с ужасом поняла, что это кричу я. В следующее мгновенье мир  обрушился, и темнота поглотила меня…
    Когда почти через сутки я пришла в сознание, возле моей кровати я увидела заплаканную маму, держащую меня за руку. Увидев, что я очнулась, она соскочила со своего места и торопливо заговорила:
-Слава Богу, слава Богу! Риточка, доченька!
-Не надо, мама! Где мой сын?
-Он в детской палате, с медсестрой.
-Я хочу его видеть.
-Да, конечно.
-Я хочу покормить его.
    Но молоко пропало. Видимо, навсегда. И я смогла лишь прижать к себе моего златокудрого мальчика и покормить его из маленькой бутылочки.
-Ничего, Рита, мы будем покупать ему молоко и смеси. Это не страшно, это у многих бывает,- успокаивала меня мама.
-Конечно. Я знаю,- спокойно ответила я.
Она странно посмотрела на меня и слезы побежали у нее по щекам.
Мое же сердце словно закаменело. Слез не было. Тугая глыба лежала у меня в левой половине груди. Лежала и давила со страшной силой. Мой светлый солнечный мир рассыпался на множество осколков, которые кололи мне сердце. Но я подумала: «Пусть счастье было коротким. Но было же! Было! Кто-то вообще не знает, что это такое – быть счастливым. Володенька, мой милый, как жаль, что ты так и не увидел своего сына, оставив его сиротой еще до рождения! Но он так похож на тебя, наш мальчик! Спасибо тебе, Господи, что ты оставил мне хотя бы это…» так думала я, бесцельно глядя в потолок и стараясь не смотреть на подурневшую от слез маму.
     Через несколько дней, уже выписавшись из роддома, я вместе с Володиными родителями, пошла в Загс, чтобы получить свидетельство о рождении. Понимающе посмотрев на нашу группу, одетую в черное, сотрудница Загса, круглолицая женщина средних лет, занесла ручку над документом и подняла на меня глаза:
-Как назвали ребенка?
-Записывайте–Куприянов Владимир Владимирович…
 
      
               

                К О Н Е Ц               



                1999 г.