Как-то так

      "Отчего люди не летают? Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела..." Честно говоря, Мамолю другой вопрос сильно беспокоил. Полеты - это так, мелочи жизни. Сколько раз во сне летала, даже описать могла.
Стартуешь с места. Вертикально то есть. Стоишь, сосредотачиваешься. Сильно так, как не во сне и не бывает. И отрываешься от земли.
   А интересовало ее всегда - почему дети одних родителей такие разные? Не внешне, это-то как раз часто бывает. Вот они с братом, например.
        У брата, между прочим, был один грешок в детстве. Ни Мамоля, ни брат рассказать о нем не могли, а спросить теперь не у кого.
            Мамолина жизнь, оказывается, чуть в самом начале не оборвалась, но, к счастью, случившееся только способствовало укоренению ее поперечного характера.
          Родные как-то вскользь поведали о давнем происшествии. Мама вышла куда-то, а вернувшись, услышала странные звуки, доносившиеся из комнаты, подбежала, и видит: малой сидит верхом на сестре и тянет пустышку, а та хрипит уже, но изо рта соску не выпускает. Все, конец сюжета.
       Может, для того, чтоб брат не страдал чувством вины, а сестра не пускалась во все тяжкие, давя на жалость, историю больше не озвучивали. Однако Мамоля, при внешности нежного белокурого ангелочка, порой проявляла ослиное упорство, выражавшееся нередко в вытягивании ящика комода и складывании вещичек. Ухожу, мол, из этого дома. Брату такие фортели и в голову не приходили. Много лет спустя брат такое сделал, хоть стой хоть падай... Дом, отчий их дом, плавно стал собственностью Мамоли, брат просто отошёл в сторону, чтоб, как народная мудрость гласила, "не захлестнуло волной благодарности"...
         Ну так про паковку чемоданов... Честно говоря, бывало это нечасто, потому как много времени у Мамоли занимало чтение, и характер проявлять не приходилось. Самой зачитанной у нее была "Динка" Осеевой.
       О! Она жила там, в начале двадцатого века, в той семье, где сестры - Алина, Мышка и Динка, были такие разные, будто и не у одних мамы и папы родились. И, конечно, кумиром ее была сорви-голова Динка. "Размочи бараночку в чае", советовал Динке друг ее, Ленька, и у Мамоли глаза щипать начинало...
      А вторая, сильно на первую книгу непохожая, но любимая, это "Орден Желтого дятла", где главный персонаж - кукла, говорящая, неуемная бедокурка.
 Судьба книжек была разная: "Динка", потрепанная и неумело заклеенная, жива, а "Орден желтого дятла" пошел у бабули на растопку, спасти удалось только половинку.
      Читались книжки, как правило, на печке. Потому как в ту пору нормой были печки и котлы. На печку влезали,  наступая на узенькую приступочку.Однажды Мамоля промахнулась, шлепнулась, попав ногой в помойное ведро, и от обиды разревелась. Отец, не зная, как ее утешить, произнес: Лель, не плачь, кошка нюхает. Вот какая логика была в этой фразе, кто-нибудь понял? И она не поняла, задумалась, и реветь перестала.
        А на печке было классно. Туда стелили половики, а в зависимости от натопленности печи, их можно было добавлять, или убирать. Лучше, чем на печке, отогреться после зимних гуляний было невозможно. Ребятня ходила гулять в ворсистых шароварах, снег в них буквально вбивался, не отдерешь, тряси не тряси. Так вот. Нагулявшись, половики на печке скатывали, и елозили ногами по голым кирпичам, еле терпя их жар. Здесь же, на печке, весной держали "коробашку" с вылупившимися цыплятами, и сколько раз не успевала Мамоля подхватить резвого летуна. Хотя цыплята, кажется, не сильно страдали от падений. Мыли ребятню у печки - ставили корыто, наливали воду, и все дела.
      А вот котел - та еще страхолюдина. Однажды  Мамоля чуть пожар не устроила, куклу решила посушить у котла, а та и вспыхни. Котла она с той поры боялась, а с печкой все обходилось. Было время, когда мама, убегая на работу, просила Мамолю "заправить" суп - добавить в кастрюлю с овощами кильку в томате.
     Между прочим, в селе с мясными продуктами было негусто, а сметану в стакане ложкой она первый раз ела в Москве, в классе восьмом или девятом.
     Зимой снегу было так много, что они выкапывали в нем пещеры, в которых делали лежанки, столы, посуду - все из снега. В этих пещерах поражала тишина - голубоватое освещение и тишина, которой больше нигде и не было...