Наёмник Храма

               
               
Монодиалогия

                Пролог

               «… Всевышний создал нас по образу и подо-
               бию своему. Но не надо понимать это бук-
               вально. По образу и подобию ментальному,
               духовному, телесному? И создал не только
               нас, но и всё сущее, живое и неживое. И соз-
               дал всё сущее в неисчислимом количестве
               вариантов. И в разные времена, и в разных
               мирах. И всё им созданное изменяется, раз-
               вивается, перетекает из одного в другое.
                Нам не дано постичь цель и мотивы все-
               вышнего. Стремиться к этому – гордыня. Не
               стремиться – леность ума и уныние. Так что
               нам делать? Чего добиваться? Жить по
               сердцу и доброте, полученной от него. И бо-
               роться с тем, с другим, который тоже есть.
               Бороться с ним в себе и вне себя всегда и
               везде. И помнить, что неисчислимое мно-
               жество разумных существ очень похожих на
               нас и совсем непохожих задают себе те же
               вопросы.
                Нас мириады в разные времена и в раз-
               ных мирах. И миры эти могут быть совсем
               рядом с нашим, в долях мгновения от нас, а
               могут быть непостижимо далеки…»
                Из записок монаха-отшельника
               Цумволя из Лемберга, найденных в пещере
               циклопа Бергуса 13-го
               
Стрела летела над землей…

Глава 1. Зоррент
            
           Монолог 1

       Обычно я все делаю сам. Работа такая. Даже не работа, а образ жизни. Сам на себя полагаешься, ну и стараешься себя не подводить. Так что помощников у меня нет, а вот попутчик есть и очень даже своеобразный – пума, довольно крупный самец и, главное, надежный товарищ в моих постоянных странствиях. Я его котенком спас во время наводнения на реке Темной. С тех пор вот уж три года он сопровождает меня в моих странствиях по безлюдным местам. Но в города и деревни  со мной не заходит, не нравятся ему, видимо, наши людские повадки и запахи. А зову я его просто – Пум.
     Вот и в этот раз Пум отстал от меня на тропинке, что выводит путника из леса на огороды  в городских предместьях,  повернулся ко мне задом, пару раз не-довольно дернул хвостом и бесшумно исчез в кустах. Мне бы твою бесшумность, Пум.               

             Диалог 1

- Садитесь, Гант. Что нового в Зорренте?               
     - Пока ничего особенного, мой Магистр. Но скоро сюда кто-то придет.
- Мне этот кто-то, Гант, нужен живым и в здравом рас-судке. Вы меня понимаете?
     - Да, сэр. Я объяснил своим людям, что от них тре-буется.
- Мы с Вами работаем вместе лет пять, Гант. Срок немалый, и как маг Ордена Вы меня устраиваете во всех отношениях. Я бы очень не хотел в Вас разоча-роваться.
     - Для этого есть предпосылки, мой Магистр?
- Нет, слава Единому! Просто я хочу, чтобы Вы осо-знали: все наши прежние заботы – просто детские забавы по сравнению с тем, что стоит перед нами сейчас.
     - Я буду предельно внимателен, сэр.
- Храм знает, что мы ищем. И знает где. Я предпри-нимаю меры, чтобы найти осведомителя…
     - Если…
- Если?..
     - Если это осведомитель. В Храме могучие маги, хотя они и не любят этот термин.    
- А вот это – по Вашей части, Гант.
             
           Монолог 1. Продолжение

     Город этот называется Зоррент, не шибко боль-шой, но и не маленький, столица  провинции. Страж-ники на городских воротах проводили меня оцени-вающими взглядами, но вопросов не задавали. Бу-дем надеяться, что моя наружность не вызовет и у жителей особого любопытства: выше среднего роста, телосложения тоже среднего, пожалуй плечи чуть пошире обычного да походка слегка пружинистая как у всех, кого ноги кормят, а иногда и спасают. Одева-юсь я неброско, но удобно: коричневая замшевая куртка, пояс из двойной кожи, плотные домотканые брюки заправлены в мягкие невысокие сапоги. На поясе средней длины прямой меч в простых, но надежных ножнах. Меч очень строгий, без всяких украшений, чеканки. Гарда тоже не привлекает вни-мания, но кисть от косых и колющих ударов защища-ет надежно. Лезвие тоньше обычного, обоюдоострое; правильнее будет сказать – обоюдо-очень-острое. И шляпа с широкими полями самая простая…с виду. На самом деле не все так просто. Мою фетровую шляпу невозможно пробить, проколоть, прорубить обычным оружием. А почему, спросите вы? Правиль-ный вопрос.
Потому что, в фетр вплетена паутина пещерного пау-ка. Найти этого паука очень нелегко, обитает он в са-мых труднодоступных для человека подземных лаби-ринтах Древних гор. А ловит он в свою паутину та-мошних летучих мышей, размером достигающих среднюю собаку. Стало быть,  паутина у этой твари очень крепкая на разрыв. Только немногие из гномов, точнее гномих  умеют находить этих пауков, вымани-вать их из паутины и сматывать паутиновую нить в клубки. Заморочка в том, что только живая паутина, на которой ее хозяин живет и пасется, сохраняет свою крепость на долгие годы. Как гномихи  дурят па-уков никто не знает, древний народ свои тайны хра-нить умеет. Стоп, потом расскажу, а сейчас мы имеем вот что: навстречу из переулка вышли трое и пере-крыли мне дорогу. Крепыш справа смотрит волком, тот, что слева – левша, а третий стоит чуть сзади правее центра, прикрывается крепышом. Очень гра-мотно стоит, он, видимо у них за старшего. Зря левша стал слева: улица узкая, футов* двенадцать, это мне на руку. Начинаем представление.

* 1 фут = 30,48 см

             

    

            Диалог 2

- Здравствуйте, ув-важаемые! (Голос заискивающий) Не подскажите ли одинокому страннику дорогу к со-борной площади? (Перемещаемся слегка влево)
     - А зачем тебе собор? Помолиться решил? Самое время! (Старший издевается)


    ( Ну, поехали! Удар левой ногой левше в кадык, в прыжке с разворотом удар хлыстом левой же ногой старшему в висок, кувырок вперед, вскакиваем, раз-ворачиваемся. Что мы имеем? Левша осел к стене, старший упал на левый бок, крепыш разворачивает-ся ко мне, раскрывая рот от удивления. Удивитель-ное – рядом, мой незнакомый друг! Прыгаем под не-го, подсечка, пяткой – прямой по верхней губе. Звук неприятный, значит – попал. Садимся старшему на грудь, коленями прижимаем ему руки к мостовой. От-вешиваем освежающую пощечину. О, он открыл свои карие очи!)
     - Голубчик, расскажи мне, кто вас послал и с какой целью! (Аккуратно вжимаем большие пальцы с двух сторон его кадыка)
     - Я его не …не знаю. Дал пять сильвенов, обещал еще пять, если вырубим тебя здесь и оставим ле-жать. (Молодец, выпалил одним духом) Потом минут на десять перекрываем с двух сторон этот кусок ули-цы, не подсматривая, что тут происходит, и сматыва-емся.
     - Где и когда он отдаст оставшуюся часть гонора-ра?
     - Гоно…чего? А, деньги! В таверне “Заходи!” за рынком, перед закрытием.
     - Обидно! На эти деньги разве что пару поросят можно купить. Измельчал народ! Теперь слушай ме-ня: в таверне вы никого не дождетесь. (Чувствую, кто-то за всем этим наблюдает, слева сверху, издалека) Но он тебя, я думаю, найдет. Передай: меня выру-бить в зависимости от сезона стоит не меньше два-дцати сильвенов, то бишь - двух дублонов, запомнил?
     - Да..., господин!
    ( Все, занавес. Уходим.)

              Монолог 2
               
     Продолжаем ознакомительную прогулку по городу, все видим, слышим, нюхаем и, одновременно, раз-мышляем. Как учил меня Наставник в “Зверинце”, раскладываем ситуацию по полочкам. Я только во-шел в город, а меня уже встретили. Встреча была ор-ганизована несерьезно. Значит: или меня с кем-то спутали, или это предупреждение. Предупреждение о чем? О том, что меня ждали. Опять два варианта: ждали, потому что следили за мной в пути; или пото-му что знают, что я должен был прийти в Зоррент. Следить за мной целых два месяца пока мы с Пумом шли из Храма, а шли мы через горы, леса, буреломы, держась подальше даже от лесных звериных троп, следить за мной можно было только с помощью спе-циально обученных птиц, либо других летучих тва-рей. Но и такую слежку не я, так Пум почувствовал бы. Значит наиболее вероятно, что кто-то знал зара-нее, что я сюда приду, и зачем. О том, какие места я должен посетить в ближайшие пару лет, знает только Настоятель Храма. В какой последовательности я это сделаю, решать было мне. И я никому не говорил, что начну с Зоррента. В общем, делаем вывод: кто-то очень точно просчитывает, что и когда будет делать Геп. Да, господа. Геп от Гепарда, это имя мне дали в “Зверинце”, когда проверили мое древнее происхож-дение. Кстати, про “Зверинец” уже пора рассказать. Это закрытый монастырь на северных отрогах Древ-них гор. Закрытый, потому что туда не принимают всех желающих. Отцы-настоятели Храма сами нахо-дят кандидатов и сообщают Наставникам  монасты-ря, где они и кто такие. Монастырь – это школа, школа для детей и подростков, у которых сохранилась па-мять о древнем происхождении. Храм считает, что Всевышний создал людей не сразу, вначале он со-здал древние народы: гномов, эльфов, троллей и дру-гих; а потом уже начал ваять людей, беря за основу тех или иных животных. Вы, наверное, встречали людей с птичьими лицами, с кошачьими, с лошади-ными? Вот это оно и есть. Но только очень немногие из людей сохранили память о своем древнем проис-хождении. Точнее не сами люди, а их тела. Настав-ники Монастыря изучают указанного кандидата и определяют, память какого животного сохранило его тело. А потом в течение долгих лет развивают у сво-их учеников умение пользоваться способностями их древних предков.
     Я произошел от гепарда. И слава богу, некоторым достались предки намного менее симпатичные. А что главное у гепарда? Правильно – скорость. Я умею очень быстро бегать, правда -  недолго. Как быстро? Ну, могу догнать лошадь на расстоянии до двухсот ярдов( 1 ярд = 3 фута). Правда, это зависит от того, как далеко мы находились друг от друга на момент старта, насколько сильно лошадь стремится от меня убежать и, насколько сильно я хочу ее догнать. Все относительно, как говорит мой друг гном Булк`ин ( Не дай бог назвать его Б`улкиным: сильно обижается): борода до пояса – для гнома не примета.
     Так, что-то я заболтался. Что у нас на полочках? Или кто-то очень могущественный отслеживает и предугадывает мои действия; или…стоп! Это же бы-ла проверка: я это или не я! Проверяют всех путников (Бедные одинокие путники!) на предмет легкости их вырубания! И ты, Геп, вместо того, чтобы жестоко расправляться с невинными злоумышленниками, должен был аккуратно подставиться. А теперь тебя просеяли из десятков путников, и будут проверять дальше! Очень у меня вредная работа.
 
         Монолог 3
   
     Поселился я в гостинице  “Под соснами”, сосны действительно окружают двухэтажный  каменный дом с черепичной, недавно отремонтированной кры-шей. Моя комната на втором этаже с видом на улицу, до ствола ближайшей сосны футов десять, при острой необходимости допрыгну, хотя лазание по де-ревьям не входит в мои специальные способности. Ну, уж спущусь как-нибудь, а вот забраться по стволу без ветвей, да еще прыгнуть ко мне в окно даже хо-рошо тренированный человек вряд ли сможет.
     Лежу я в своей комнате на добротной деревянной кровати с резными набалдашниками по углам, и могу продолжить свой рассказ про что? Про паутину. Сма-тывают, значит, гномихи эту паутину  в клубки и уно-сят к себе, а потом вплетают паутиновую нить  в свои изделия. В моем облачении таких изделий три: шля-па, домотканая рубаха с длинными рукавами и пер-чатки. Перчатки я обычно ношу в задних карманах брюк, так что злоумышленника, посягнувшего каким-либо колющим или режущим оружием на мою задни-цу, ждет глубокое разочарование. Что еще у меня с виду простое? Меч? Правильно, меч заточен с обеих сторон моим другом Булкиным ( помните про ударе-ние), заточен  и заговорен гномьей магией, замаги-чен, так сказать. Булкин заверил меня, что года два будет мой меч рубить и рыцарские доспехи, и кольчу-ги. Главное не пытаться его точить на обычном то-чильном камне и вообще стараться камни не рубить, ибо магическая заточка от ударов и трения о камни сильно слабеет, и станет мой меч самым заурядным. А года через два надо будет наведаться к моему другу в Древние горы, дабы оный меч “подмагитить”. Из оружия кроме меча у меня есть метательные лезвия, по пять штук в каждом рукаве куртки. Сделаны под мои руки заточка, ясно дело, магическая  того же ма-стера.  Ну и, наконец, в каждом сапожке у меня акку-ратно под подкладкой  намотана  очень крепкая бе-чевка  тридцати футов длиной с крючками-захватами на обоих концах. Это не совсем бечевка, тонкая как спичка, прозрачная, что это за материал даже Булкин не знает. Древний артефакт, без сомнений. А поэтому что? Поэтому не дай бог узнать про мои бечевки ры-царям Ордена. Очень они древними изделиями ин-тересуются, а также их временными владельцами. Из казематов Ордена, говорят, никто из “приглашенных” на допрос не возвращается. Так вот, по этой бечевке я и на стену крепостную заберусь, и через неширокое ущелье переправлюсь, и в колодец спущусь. Беда только: очень эта бечева руки режет. Поэтому мне Булкин и сшил перчатки, мало того, что непробивае-мые, так еще и липучие к древней бечеве. Такого дру-га – дай бог каждому. А такого задания, что мне дал Настоятель – не дай бог никому, но об этом в другой раз.
     А сейчас пойду-ка я прогуляюсь по славному горо-ду Зорренту, на зорренток погляжу и себя…, нет, себя я уже показал. Даже больше, чем надо.
     Спускаемся на первый этаж, ступени лестницы слегка поскрипывают, если идти посередине. Это хо-рошо. Пробуем вдоль стены; если идти, прижимаясь к стене – не скрипят, это плохо. Вдоль по стенке мож-но подняться почти бесшумно. В трапезной на пер-вом этаже только один посетитель, судя по одежде – монах-странник, сидит в углу и, не торопясь, попива-ет  пиво, как и час назад, когда я зашел устраиваться на ночлег. Хозяйка, миловидная, лет сорока, перети-рает за стойкой  пивные кружки.
    « - Не подскажите, хозяюшка, как мне до рынка до-браться?
     - А как выйдете, сударь, поверните налево и по этой улице и идите, как раз на рынок и придете. Толь-ко там уже торговля сворачивается, время то уже – почти пять часов пополудни.»
     Дошел я до рынка, большинство лавок уже закры-то, и покупателей совсем мало. Но мне нужен не ры-нок, а таверна “Заходи”. Будем нарываться на при-ключения. Как учил Наставник: лучшая защита – это нападение. А защищаться уже пора.
               
     Ох, какая девушка идет на встречу. Стройная, до-вольно высокая, пышные каштановые волосы слегка выбились из под шляпки. Судя по изящному, но не-дорогому платью – из мелкопоместных дворян, или дочь городского чиновника среднего ранга. А глазки то, глазки! Светло-карие, слегка раскосые, взгляд с прищуром. Нос с горбинкой. Лицо слегка вытянутое, подбородок для девушки, я бы сказал, волевой. Кра-сивое лицо и умное. Что-то меня к ней сильно распо-лагает. Какие-то прямо флюиды что ли. Она, часом, не колдунья? Вряд ли, я магическое воздействие на меня, любимого, чую. Да и облик у неё вполне поло-жительный. И очень симпатичный. Так, что-то я под-растаял. Ишь какой дамский угодник во мне проснул-ся! Не время, поспи пока. Быстренько осмотрела ме-ня и пристально взглянула в глаза. Дерзковато для скромной городской барышни.

           Диалог 3

     - Милая девушка! Не укажите ли путь к соборной площади (что-то я повторяюсь) одинокому чужезем-цу?
      - Я не разговариваю на улицах с незнакомца-ми, сударь!
     - Премного извиняюсь за дерзость, о, дева незем-ной красоты! Но ведь Вы уже заговорили со мной!
    - Собор у Вас за спиной, он виден отовсюду. А насчет девы – слишком выспренно! (Сарказм! Это хо-рошо!)
     - Помилуйте, о, несравненная! Вашу прелесть нельзя описать обыденными словами!
      - Сударь, оставьте Ваши комплименты и дай-те мне пройти! (А взгляд все же слишком жесткий, что-то в ней не так. Может, попробуем знак “Зверин-ца”?)
    ( Стряхиваю левой рукой несуществующую пылин-ку с воротника куртки, одновременно делаю тайный знак Монастыря: средним пальцем два раза слегка касаюсь сверху указательного пальца. Ответ? Есть ответ!! Она поправила правой рукой ленту на шляпке. Мизинец зажат в ладонь! Наша! Воистину – тесен мир!)               
 - Разрешите узнать, сударыня, Ваше рабочее имя?
      - Рысь, а Ваше?               
 - Геп, и в миру тоже. Ваше мирское имя?
      - Юна. Вы давно в Зорренте?
     -  Я пришел сюда только сегодня, Юна. А Вы?
       - Достаточно давно. Нам не стоит так долго разговаривать на улице, прощайте!
     - Постойте, Юна. Где мне Вас найти?
              - Не надо меня искать, Геп. Надо будет – я са-ма Вас найду.

          Монолог 4. Геп

     Вот так встреча! Мое пребывание в этом городе становиться все интереснее. Рысь! Что мы знаем о рыси? Серьезная кошка без хвоста. Причем здесь хвост! Рысь отлично лазает по деревьям. Вот! Значит Юна должна уметь отлично лазать по вертикальным поверхностям! Полезное умение. А что еще? А не знаю! Чтобы это узнать, надо увидеть ее в деле. О не-которых наших древних способностях мы, выпускни-ки Монастыря, неожиданно для себя узнаем в очень жестких ситуациях. Главное – успеть ими воспользо-ваться. Был у меня такой случай. Успел, но об этом потом.
     Надо все-таки зайти в “Заходи!”. Вот она, эта та-верна. На вывеске – приглашающая рука с указую-щим перстом, оригинально! Заходим. Зал наполови-ну заполнен посетителями, народ с виду довольно приличный. О, и тут этот монах сидит в углу и пьет пиво. Интересно, он это пиво из гостиницы сюда принес или здесь заказал? В такие совпадения я не верю, подсяду к монаху.

           Диалог 4

     - Вы не против, святой отец, если я составлю Вам компанию?
    - Отнюдь нет, сын мой. Ибо общение с паствой даже в минуты редкие досуга есть непреходящая обязанность слуг церкви. (Гладко излагаем!)
     - Эй, красавица, принеси мне кружку пива и еще одну слуге божьему! Да, и поесть чего-нибудь мясно-го! (Нешто я травоядный?)
     - Бог возблагодарит тебя за щедрость твою, сын мой!
     - Дозвольте узнать Ваше имя, почтенный отец.
     - Имя мое не разъяснит тебе сути моей, миря-нин.
    ( О, как! Отец предпочитает странствовать инкогни-то. Комплекция у него основательная, видно, спосо-бен слуга Господа отстоять свое право не называть имени.)
     - Ну, а я представлюсь: зовут меня Геп.
    - Странное имя, сын мой. Видимо в далекой стороне окрестили тебя столь коротким именем. Надеюсь, ты – крещеный?
     - Крещеный я, отец, крещеный. А сторона та дей-ствительно далекая. Утоли мое праздное любопыт-ство, святой отец: ты во всех питейных заведениях пьешь пиво одновременно или по очереди?
     - Любопытство есть порок, а вездесущ Господь единый!
     - Сие суть истина непререкаемая. Трудно мне ве-сти беседу, отец, с человеком, в ком предельная уче-ность сравнима лишь с его непоколебимой скрытно-стью. Приоткрой же мне завесу тайны своей, отец. Ведь не случайно я дважды встретил тебя сегодня?
     - Не случайно, Геп. Я послан Храмом оказывать тебе потребное содействие во исполнение миссии твоей.
     - А известна ли тебе, отец, суть миссии моей?
     - Настоятель Храма мудр и не отягощает разум сынов своих ненужными им до поры знаниями. Ве-домо мне, что дело твое зело Храму любо. А посему опыт мой, знания и владение посохом послужат успешному свершению поручения, данного тебе Храмом.               
     Ну что ж, неплохо иметь такого союзника: и сам отец, судя по всему, мужик тертый, и посох у него внушительный – дубовый, футов шесть длиной, наконечник внизу бронзовый и вершит сей посох массивный бронзовый же шар. А вот и жаркое при-несли!
     - Я глубоко благодарен Храму и тебе, отец, за ра-дение обо мне. Лишь одно тревожит меня – суть мое-го дела и моя собственная натура вынуждают меня работать в одиночку, я привык сам решать свои про-блемы.
     - Проблема эта не твоя, сын мой, а наша об-щая. А докучать своим присутствием я тебе не буду, Геп. Мне тоже одиночество не в тягость. Знай просто, что я где-то рядом.

       Монолог 5. Геп

    Поел я плотно, можно теперь и пива попить, не то-ропясь. Хорошее тут пиво подают, густое, пенистое. В таверне появились новые лица. Стоп, одно лицо не совсем новое: это же крепыш, пассивный участник гостеприимной утренней встречи меня, любимого. Носик нам уже заклеили, выглядим мы вполне жи-венько, даже пиво себе заказали. Вот увидел меня, молодец, виду не подал, что мы в какой-то степени знакомы. Ну, значит, и я не буду афишировать наше шапочное знакомство.
    « - Красавица, возьми с меня за два, нет за три пи-ва. Прощайте пока, святой отец!»
     Выходим на улицу, уже стемнело. Однако фонар-ное хозяйство на улицах Зоррента находиться под должным присмотром. По крайней мере на централь-ных улицах. Пойдем проверим, как обстоит дело в переулках. Надеюсь, мои незнакомые недруги не остановятся  в своих устремлениях проверить мои способности. Темные ночные переулки самая милая для этого обстановка.
     В переулках фонарей естественно нет. Кое-где тусклый свет пробивается через щели в ставнях окон.   Месяц со звездами светят старательно. Так что кро-мешной тьмы нам опасаться не стоит. Точнее не нам, а им. Я то в темноте вижу вполне прилично, спасибо древним предкам.
     Ага, кто-то за мной идет, стараясь делать это бес-шумно. Судя по звукам их двое, один потяжелее. Неужели крепыш решил потребовать реванша! Лад-но, продолжаю движение, ничего не вижу, ничего не слышу. Теперь еще шорох спереди за углом слева, а вот и справа тоже. В этот раз ребята подготовились серьезно, мое тщеславие приятно замурлыкало. Начинается: из-за углов слева и справа вышло по со-лидной фигуре, оба правши, в руках - дубинки. Пол-ная боевая готовность! Двое сзади приближаются. Пятнадцать футов, двенадцать, десять… пора!
     Забегаем на левую стену (я хоть и не рысь, но два-три шага по вертикальной стене пробегаю), отталки-ваемся (шляпу держим в руке), переворачиваемся ногами вперед, бьем левого верзилу двумя пятками в лоб, приземляемся – кувырок вправо, прыгаем на правую стену, отталкиваемся и бьем правого в скулу, переворачиваемся лицом к задним; оба в замахе ду-бинками. Уходим под левого, локтем под ребра, па-рень валится на бок. Начинаем убегать, надеваем шляпу, крепыш догоняет. А вот теперь – самое инте-ресное: - 2 секунды, оглядываюсь: крепыш заносит дубину, возвращаюсь, ну, шляпа, не подведи! Удар, вырубаюсь…               
       
             Монолог 6. Геп

     Навалились, скрутили, обыскали, поволокли, за-бросили на какую-то повозку и повезли. Повозили по городу (все время по брусчатке), я даже слегка вздремнул, пока была такая возможность. Останови-лись, стащили меня с повозки, опять поволокли. Втащили в какое-то помещение, теперь вниз по лест-нице, скрип двери, кидают на пол, опять скрип, щел-чок замка. Все: я в темнице сырой.   
      Ну, что, ребята поработали неплохо, молча, даже не чертыхались, когда таскали меня туда-сюда. Кто-то их хорошо проинструктировал. Пока никого нет, надо осмотреться. Приоткрываю глаза: темновато даже для меня. Чуть видна светлая полоска под дверью. Больше свет ниоткуда не пробивается, но нам хватит и полоски. Помещение мне выделено, прямо скажем, небольшое: футов семь-восемь в длину, да и в шири-ну не больше. С высотой пока неясно, но чувствую – сильно не распрыгаешься. Окошка никакого не наблюдается, оно и понятно: а вдруг просочусь лег-ким облачком на волю. Нет, просачиваться я не умею. А жаль, утек бы сейчас под дверь, и все дела. Так, что у нас с путами: скрутили грамотно, лежу на боку, могу мигать и слегка крутить головой. Хотя это все не страшно, освобождаться от пут нас учили хорошо: не распутаешься к обеду – останешься голодным до ужина и так далее. Работаем кистями, ослабляем за-тяжку, ага – пошла, милая, пошла. На этом пока и остановимся, кровоснабжение восстановлено, а свои таланты нам так сразу раскрывать не следует. Глав-ное – руки теперь я могу освободить быстро, а остальное – еще быстрее.       
     Кстати, уважаемые, а вы знаете, что это было за «- 2 сек.» перед тем как меня огорошили дубинкой по голове? (Эх, шляпу бы найти!) Не знаете? О то ж! Об этом мало кто знает. Дело в том, что древние предки одарили меня очень редкой способностью: я могу возвращаться во времени на несколько мгновений назад. Не физически, конечно, а ментально. Разве что головой могу крутить там, в ближайшем прошлом. Наставник говорил, что в нашем, седьмом столетии после Перехода таким даром обладали человек де-сять. Из них лишь четверо из Зверинца, остальные – рыцари Ордена. Правда, могут быть еще темные ло-шадки. С этими прыжками назад не все легко и про-сто: чем дольше “отскок”, тем больше он забирает у меня уже не ментальных, а физических сил. Больше чем на 3 секунды я прыгать не пробовал. Да и после 3-секундного прыжка чувствую себя так, словно про-бежал ярдов пятьсот, спасаясь от бешеной собаки. А так как я этой способностью пользуюсь в самых слож-ных ситуациях, когда все решают мгновения, и силы мне ох как нужны, то я остановился на двух секундах: и сил хватает на активные действия, и противники не успевают заметить ничего особенно странного. Тело же мое в эти мгновения продолжает делать свое дело – бежать, лежать, идти, стоять, смотря, что я де-лал перед прыжком.      
     Вот так, дорогие мои, я и путешествую во времени. Прыг-скок, прыг-скок. И – на тебе дубиной по башке! Подставился я вроде вполне правдоподобно. И лежу теперь на соломе, слегка покрывающей холодный каменный пол. И сколько мне так лежать – неизвест-но…    
     Так, так – за дверью какие-то звуки. Щелкает замок. Закрываем глазки – мы еще в отрубе. Кто-то заходит в мою каморку. Дверь за ним закрывают на замок. Он стоит надо мной, видимо со свечей в руке, ибо стало светлее. Опаньки! Легкое покалывание мочек ушей и кончиков пальцев. Магическое прощупывание созна-ния! Что я сейчас должен чувствовать? Ничего! Я же валяюсь оглушенный! Пытаемся не чувствовать…   

             Диалог 5.               

- Как Вы себя чувствуете, милсдарь?
       - … .
- Перестаньте притворяться мертвым жуком, я знаю, что Вы в сознании! Как Ваша голова? Борг заверил меня, что ударил в полсилы. (Значит, крепыша зовут Борг. Кстати, раз нас раскусили – выдаем на гора порцию страха.)
       - Лучше бы он ударил по спине, сударь. Головой я иногда думаю, да и шляпу придется менять.
- Новую шляпу я Вам не обещаю. А старая вон валя-ется в углу, пригодится Вам вместо подушки, и куртка Ваша тут же, только, уж извините – без лезвий. Да и не о шляпе Вам сейчас следует беспокоиться.               
       - Извините, сударь, с кем имею честь вести столь куртуазную беседу?
- Меня зовут Гант Воган, я – маг Ордена. А теперь Вы будете отвечать на мои вопросы. Кто Вы, чем зани-маетесь, зачем пришли в Зоррент?
     - Для меня большая честь, мой господин, получить аудиенцию у мага достославного Ордена! Имя мое – Геп, фамилию родителя своего не знаю, так как рано остался сиротой. На жизнь зарабатываю самым за-урядным способом: охраняю и защищаю человека, готового платить мне за это скромную, но достойную плату. А пришел я в ваш гостеприимный город как раз таки в поисках такого человека.
- Что ж, примерно такого ответа я и ожидал. Судя по твоему облачению и амуниции – последние месяцы были для тебя не самыми удачными, Геп?
     - Вы правы, сэр. Мой последний наниматель от-правил меня с поручением, за время моего недолгого отсутствия успел получить пять ножевых ранений и умер, оставив меня без работы и без рекомендаций. А без хорошей рекомендации трудно найти прилич-ную работу, вот я и перебиваюсь случайными зара-ботками.
- Где ты научился бегать по стенам, Геп?
     - Помилуйте, сударь, от страха люди и не на такое способны! ( Не забывать чувствовать страх!) Одна моя знакомая, милое миниатюрное создание, пока муж поднимался в спальню  на второй этаж,  умудри-лась засунуть пьяного здоровенного любовника в ко-мод и раскинуться на кровати в безмятежном сне.
- Язык у тебя подвязан хорошо, Геп. Но меня что-то в тебе настораживает. Для охранника средней руки ты слишком хорошо знаешь свое ремесло и, мне кажет-ся, слишком хорошо образован.
     - Грамоте меня обучал один добрый монах, а про ремесло – мне стыдно, что я не смог увернуться от простой дубины. Позвольте узнать, мой господин, в чем причина столь пристального внимания Ордена к моей скромной персоне, и чем я прогневал могуще-ственный союз благородных рыцарей?
- Ты хорошо скрываешь свой страх, Геп. А то, что ты боишься – я знаю. И это в какой-то мере говорит о твоей правдивости. Да и ложь я бы почувствовал. Где и когда был убит твой последний хозяин, и как его звали?
     - Это произошло с полгода назад в Лонгве, а звали моего хозяина Волинг, был он купцом 2-ой гильдии. В Лонгве его хорошо знали многие, а его слуги под-твердят  мой рассказ.
- И долго ты служил у этого купца, Геп?
     - Почти год, сударь.
- А до этого?
     - Сопровождал обозы, что переходят через Древ-ние горы. (Мудрые наставники учили меня избегать откровенной лжи, на полуправде и недоговоренно-стях поймать трудно.)
- Нам потребуется время, чтобы проверить твою ис-торию. Пока же тебе придется побыть у нас в…гостях. Когда выяснится, что ты тот, за кого себя выдаешь, мы отпустим  тебя и выплатим э… гонорар за испы-танные неудобства. Я доложу Магистру Ордена о твоем  деле.
     - Вы хоть развяжите меня, мой господин?
- Я оставлю свечу в углу на камнях. Твоих талантов должно хватить, чтобы перекатиться и пережечь ве-ревки до того, как свеча догорит.

             Монолог 7. Геп

     Ну, что. Перспективы у меня незавидные. Торчать в этом каземате месяца два-три. Да и нет гарантий, что они вообще собираются меня выпускать, даже если у них исчезнут сомнения по поводу моей лично-сти. А если Магистр захочет, чтобы меня допросили с пристрастием? А оно мне надо? Кто мной интересу-ется уже понятно до слез. Дело мое не ждет. Да и вольнолюбивая натура странника громко протестует против такого расклада. Короче, надо отсюда выби-раться. Распутываем веревки. А да, не забыть их пе-режечь, пока горит свеча. Зачем нам лишние подо-зрения. Так, теперь посмотрим, точнее, ощупаем дверь. Дверь серьезная, внизу маленький лючок, как раз для миски с едой. А замочной скважины с внут-ренней стороны двери нет. Молодцы, Рыцари! Сква-жина только снаружи, ручки изнутри тоже нет. И это правильно. А то начну сейчас за ручку дергать и кри-чать: “Отпустите меня, ради бога, люди добрые!” Лад-но, шутки в сторону. Щель между дверью и коробкой есть, небольшая, но есть. Эх, как бы сейчас мне лез-вия мои пригодились! Ну, ничего, у меня еще один инструментик имеется. Цепочка, на коей крестик ви-сит. Не стали слуги рыцарские цепочку с единоверца срывать. Грешно это было бы с их стороны! Да и це-почка-то даже не серебряная, обычное железо. На вид. Только вот звенья, если присмотреться, не круг-лые, а прямоугольные. Еще одно изделие моего дру-га-гнома. Цепочка, она же гибкая пилка по металлу. Слабо, господа Рыцари?  Расцепляю замочек цепоч-ки, кладу крестик в карман. Перекидываю один кон-чик цепочки за язычок замка. Теперь надо чем-то под-цепить тот кончик и притянуть сюда, вовнутрь. Ага, соломиной с пола. Есть, оба конца цепочки у меня в руках. Ну, поехали! Пилите, Геп, пилите!..
     Вжик! Цепочка провалилась вниз. Все! Часа два промучился. Не язычок у этого замка, а язычище! Ве-шаю мою волшебно-восхитительную цепочку на шею. Одеваюсь, куртка, шляпа. Меча с ножнами нет, ясный пень. Значит, дальше будем бороться за свободу практически голыми руками. Стоп! А что с бечевка-ми? Щупаю голенище, вот она бечевочка. Ну, хоть так. Пора! Сейчас по идее – раннее утро. Самое сон-ное для охраны время, то есть самое время сматы-ваться для меня. Подсовываю пальцы под дверь, тя-ну ее вверх, чтобы меньше скрипела, и медленно от-крываю. В коридоре почти также темно, как в камере: слева – тупик, справа в конце слабый свет. Пошли! Бесшумно доходим до угла и осторожно выглядыва-ем: за углом помещение для охраны. Стол, лавки по двум его сторонам, два факела на стенах. За столом четыре охранника дремлют, уронив головы на руки. Нехорошо, служивые! Один хотя бы должен бдитель-ностью радеть! Что тут еще? Справа – лестница наверх. По ней меня, надо понимать, и спускали. Слева – еще лестница, и тоже наверх. Прямо как в древней сказке из прежнего мира: налево пойдешь, направо или прямо – все равно козленочком станешь! Наши действия? Пойду-ка я по той, что слева. Ибо та, что справа ведет к выходу, а там еще может быть охрана и может даже бодрствующая. На цыпочках проскальзываю освещенный угол и наверх, наверх! Хорошо, ступени тут каменные, а сапоги у меня мяг-кие – никто даже не всхрапнул.
     Лестница винтовая, ни дверей, ни окошек. Один этаж, второй, третий. Да это же башня! А вот и дверь, не заперта. Приоткрываю, выглядываю: смотровая площадка под конусной крышей. Слава богу, ночью господа Рыцари часового на башню не поставили. И то правильно,  свалится еще спросонья. А на свободе уже рассветает. Розовая полоска света окаймляет еще темные холмы на востоке. Надо торопиться! Внизу внутренний двор, отгороженный от переулка довольно высокой стеной. За стеной стоит сосна. Люблю я сосны; и запах приятный, и пользы при мо-ей профессии куча: хочешь – слазь, хочешь – залазь. Если умеешь. До сосны футов двадцать. Отлично! Снимаю сапог, достаю из-под отворота голенища чу-до-бечевку. Раскручиваю конец бечевки над головой, и…оп! Недолет! Узковата площадка. Подтаскиваю бе-чевку назад. Ах ты, господи! Крючок зацепился за ка-мень с внешней стороны стены. Проверяю: зацепил-ся надежно. Ну что ж, значит, съедем для начала на стену. Обматываю другой конец бечевы за столб крыши, завязываю специальным узлом: он от сильно-го натяжения не развяжется, а раз десять несильно подергаешь – распустится как миленький. Надеваем перчатки и поехали! Подъезжаю к стене, запрыгиваю на нее верхом, подергиваю бечеву. Ну, давай же, ми-лая, давай, развязывайся! Есть! Наматываю бечевку на руку, крючок перецепляю с внешней стороны сте-ны на внутреннюю, спускаюсь по стене, сдергиваю бечевку и все: упражнение выполнено! До новых, надеюсь, нескорых встреч, господа Рыцари!
     Теперь любой на моем месте постарался бы по быстрому убраться из города. А поручение  Настоя-теля кто будет выполнять? Лорд-наместник? Нет! По-этому, придется поступить наоборот: добраться, наконец, до моей любимой соборной площади и за-браться на колокольню. От звонаря, небось, легче бу-дет прятаться, чем от Рыцарей с их наемниками.
     Вон она, колокольня собора. Захожу с тыльной стороны, осматриваюсь – никого, забрасываю крючок на крышу соборной пристройки, дергаю: зацепился, можно лезть…
В три приема забрался я на колокольню, тут и ниши, и проемы, и балки перекрытия под куполом – есть, где скрытно уединиться одинокому верхолазу. Какой отсюда роскошный обзор будет, когда совсем расцве-тет! А пока можно немного вздремнуть…

                Монолог 7. Продолжение

     Чу! Слышу, как кто-то шаркает на колокольню. Вот он, звонарь. Да, нелегко дедуле сюда взбираться, но такая у него служба: неопасна, но трудна. Молодец! Четко, по-военному отзвонил к заутрени и зашаркал вниз. А внизу город уже расшевелился, торговцы с тележками покрикивают, служанки из задних дверей помои в сточные канавы выплескивают, а нечастые еще прохожие их за это обругивают. Стоп! Что-то ме-ня на лирику потянуло, а не до нее нам сейчас: думу надо думать прямо на голодный желудок. Что надо делать, чтобы самому ничего не делать? Это первый вопрос при вступлении в гильдию лентяев. Правиль-ный ответ: найти кого-то, кто за меня все сделает. А кого мы имеем в этом суетном (для меня, по крайней мере) городе? За вчерашний, он же первый день пребывания в Зорренте (кстати, согласитесь, очень насыщенный событиями день: одних схваток учебно-боевых две с общим счетом 1: 1 в мою пользу) я ча-стично проникся доверием к моему загадочному со-юзнику монаху и полностью проникся симпатией к Юне, которая оказалась Рысью и дала понять, чтобы я держался от нее подальше. Большинством голосов выбираем монаха. Что должен делать добросовест-ный союзник при пропаже своего соратника? Как ми-нимум он должен начать его разыскивать. А для этого передвигаться по городу. Вот отсюда с высоты коло-кольного звона я и буду его высматривать, а заодно и наблюдать за поисковыми действиями Рыцарей, ес-ли они уже меня хватились. По логике еще не долж-ны. Утреннюю плошку с едой добрый служивый са-маритянин может мне уже и поставил, но удивятся они, что она не тронута где-нибудь к вечеру (вряд ли у них в «гостинице» трехразовое питание). Вот только дверь! Я то ее прикрыл плотно, но при открывании нижнего лючка она может и приоткрыться. Так что сейчас у них там может происходить самая веселая паника: куда делся, чем перепилил замок, кто обыс-кивал, кто проспал? Короче, не завидую я ребятам – останутся они сегодня без сладкого, а также соленого и кислого.
     Народу на улицах становится все больше, но мое-го таинственного монаха пока нигде не видно. Про-должаю круговое наблюдение, благо основные улицы сходятся к соборной площади радиально, обеспечи-вая прекрасный обзор.
     Ну а пока, дорогие мои воображаемые слушатели, пора вам рассказать, что за дело мне поручено. Исто-рия не короткая, так что отхлебните, у кого, что есть на столе и внимайте.

              Монолог 8. Геп «Переход»

     Начну издалека. Семь веков назад произошел Пе-реход. Как нам объясняли в «Зверинце», наша пла-нета одновременно существует в разных мирах или, наоборот: на планете существуют разные миры. Си-туация сугубо философская, то есть непонятная. Сколько их, одновременных – неизвестно. Но мини-мум два (или две). Этот мир и тот, откуда перешли наши предки. Существуют они как бы со сдвигом во времени и пространстве. Поэтому друг о друге не по-дозревают. Хотя теперь уже подозревают. Возможно, случайные мелкомасштабные переходы случались и раньше. Ведь о древних народах (гномах, эльфах, троллях и т.д.) в том мире бытовали легенды и сказ-ки. Но в них мало кто верил. А зря.
Что произошло семь столетий назад, никто толком не знает. Вроде бы в том мире люди напридумывали та-ких сложных и опасных машин, что в один прекрас-ный (или ужасный) день произошел какой-то сбой, авария или взрыв. В общем, какое-то широкомас-штабное и резкое изменение. В результате часть лю-дей и животных того мира переместились из своего мироздания в это. Причем планета осталась та же – Земля-матушка, и Солнце и Луна – те же. А вот ко-ренное население – совсем другое, как раз как в тех сказках, что оказались не сказками, а другой реально-стью, жутковатой для невольных переселенцев. Гно-мы, эльфы еще ладно. Все-таки, пусть другая, но ци-вилизация, язык, культура, ремесла. Но есть еще вся-кие-разные ведьмы, кикиморы, лешие, кентавры, джинны, циклопы, грифоны и даже, говорят, драконы. Первому поколению переселенцев пришлось хлеб-нуть лиха по самые эти, в общем, вам по пояс будет. Переместились как бы представители всех основных рас и народов, мужчины, женщины, дети, старики. Отбирал ли их кто для перехода и, если да, то по ка-кому принципу и почему именно этих людей – непо-нятно. Среди переселенцев оказалось изрядно дале-ко не лучших представителей соответствующих народностей и классов общества. Так в чем еще ве-селуха: все, что было сделано машинами или из неприродных материалов границу двух миров за редким исключением не прошло. Из одежды на пере-селенцах по неволе осталось только то, что было сшито или связано руками из шерсти, льна, хлопка, мехов. А так как руками в том мире, судя по всему, мало что делали, то сюда большинство попало прак-тически голышом.
В идеале в момент перехода надо было быть завернутым в шкуру, скажем медведя и держать в ру-ке хороший слиток золота. Так кто ж знал! Драгоцен-ности и самоцветы, у кого с собой оказались, «та-можню» прошли. А больше – ничего! Представляете, бац! – и ты теряешь все, что нажито непосильным трудом, а сам оказываешься голым с кольцом на пальце в дремучем лесу, а перед тобой стоит нату-ральный свирепый гном, размахивает неслабым то-пором и орет что-то непонятное, но явно воинствен-ное?! А почему воинственное? А потому что в этом мире у древних народов тоже были сказки, но уже про людей, причем довольно страшненькие. Так что отношения переселенцев с древними на первых по-рах складывались ох как нелегко!
     Люди, попавшие сюда, говорили на разных языках, а древние расы говорили и говорят на одном – все-общем древнем. И люди постепенно перешли на все-общий, теперь редко кто помнит что-то из языков прежнего мира. Письменность тоже местную освоили ( оттуда лишь у немногих остались с собой какие-то заметки, сделанные карандашом или чернилами). С веками много чему у местных научились, кое-какие свои ремесла вспомнили, и полезные в хозяйстве механизмы здесь дотоле неведомые смастерили. Церковь Единого, правда, за учеными мужами, что пытаются всякие умные приспособы ваять, при-стально следит. Ибо кто его знает, что за машины привели к столь драматическому катаклизму в преж-нем мире!
     Некоторые животные и птицы из того мира тоже сюда попали, только почему-то не в те места, где раньше обитали. Пришлось им менять свои повадки под новую среду, страусы, например, отрастили себе оперение на ногах и стали на мелких животных охо-титься, а в том мире, сказывают, совсем безобидная птица была. Пумы у нас появились, но им то приспо-сабливаться особо не пришлось – они и так были, су-дя по моему приятелю, серьезными бойцами за вы-живание.
     Географически переселенцы попали примерно в те же места, где они жили в прежнем мире. Светло-кожие попали сюда, в Вестландию; в прежнем мире этот континент называли Европой. Желтокожие – в Истландию (Азия). А темнокожие – в Атлас, это юж-ное побережье Среднего моря, а еще южнее там жизни нет – Великая пустыня. В том мире еще были обширные земли далеко на западе, но есть ли они здесь, мы не знаем. Из тех, кто туда поплыли на уда-чу, никто обратно не вернулся.
     С религией получилось довольно интересно. У древних рас религии как таковой не было, уважали они, конечно, высшие силы, но святилищ им не стро-или, жертв не приносили, жрецов не выбирали; счи-тали, что живут с высшими силами в единении и со-гласии: веди себя по древним законам своего племе-ни – и высшие силы будут тобой довольны. Нарушил – получи наказание, распишись. Хотя может и обой-тись, у высших сил своих забот хватает, высших. Природа, короче, сама рассудит. А люди принесли с собой не одну, а несколько религий, между собой, как правило, не терпимых. В Вестландию – веру в бога Единого, в Истландию – несколько разных, одна дру-гой замороченнее, в Атлас – веру Пророка; да еще внутри каждой имелись свои разногласия. Древним расам поначалу шибко понравилась сама идея, что можно выбрать себе высшую силу и конкретно ей по-клонятся, а она за это будет тебя плотно опекать, а после смерти еще и хорошее место для духа твоего подыщет.
Стали они, в основном гномы и эльфы, вникать в пришлые религии. Они то в своем мире везде жи-вут, могли сравнивать. Вникали, вникали, сравнива-ли, сравнивали, лет сто у них на это ушло. А куда им было торопиться – эльфы вон до трехсот лет по нашим меркам легко дотягивают и больше могут, да устают, говорят, от жизни; у гномов тоже – в пятьде-сят лет отроду ты еще право голоса на Совете не имеешь, а  лишь с 77, то бишь с совершеннолетия.
     Кое-кто из древних за это время, подумав не торо-пясь сломя голову, принял одну из религий. Но очень немногие. Потому как древним трудно оказалось вы-брать, какая религия правильная, а какая – великое заблуждение есть. Адепты каждой стучали себя в грудь, что именно их религия единственно правиль-ная, потому что верная. Немногочисленными ново-обращенными оказались в основном гномы, суще-ства импульсивные, под хороший жбан пива способ-ные на резкие поступки, о которых по прошествии времени могут и сожалеть. И начались между ними распри: атласские гномы своих северных соплемен-ников стали обзывать неверными собаками, а те ат-лассцев – неумытыми сарацинами, хотя что это за сарацины такие были, сами не знали. В конце концов, на Советах племен и те и другие получили всеобщее неодобрение и запрещение вносить религиозные распри в стройные гномьи ряды. Надо сказать, что и священнослужители пришлых религий тоже оказа-лись в смятении: а благое ли дело обращать к своему божеству столь странных существ? У жрецов Пророка совсем тяжелый случай приключился: джиннам шиб-ко понравилась их религия, и потребовали джинны быстренько их обратить в эту веру. А по той вере – джинны суть порождение темных сил! Что прикажете делать сынам Пророка? Пораскинули сыны, чем бы-ло и додумались таки до мудрого решения: верьте, мол, господа джинны, на здоровье в нашего дорогого и любимого, мы тут запросик  Ему послали, как отве-тик придет, что с вами делать, так и примем вас непременно. Вот уж лет шестьсот пятьдесят ждут бедные джинны высочайшего решения по их насущ-ному вопросу.
     Со временем в церкви Единого произошло разме-жевание: часть духовников ратуют за то, что Единый из того грешного мира сюда перебросил избранных (хотя народишко всякий-разный сюда попал). И бла-годарить надо Единого, и жить, как живем, заповеди его исполняя. Эту линию проводит Храм и Мона-стырь его.
     Другая часть божьих слуг считает, что надо искать путь назад в тот мир, к истокам нашей религии и культуры. Эту позицию занимают Рыцари, поэтому все странные вещи, которые непонятно как из того мира сюда все же попали, Рыцари собирают, изучают и настоятельно рекомендуют всем «потусторонние» артефакты сдавать им на благое дело поиска пути назад. Вот я свою бечевку и храню в тайне. Рыцари ее пощупают – пощупают, да на гвоздь и повесят, а меня она, сами видите, сильно выручает. 
     С государственным устройством получилась вот какая история. В первые лет сто после Перехода по-чти все изведанные земли люди поделили на княже-ства, герцогства, баронства ( в Вестландии) и хали-фаты, султанаты ( в Истландии). И само собой почти сразу и повсеместно начали воевать с соседями, дабы себе урвать всего побольше. Такая всеобщая междуусобица длилась ещё лет сто. Духовенству церкви Единого и Пророка эти военные безобразия сильно не нравились. Ибо насилие есть зло, а зло привлекает Тьму. И поэтому владыки обеих религий стали всячески противодействовать междуусобным поползновениям владык мирских. И для этого орга-низовали свои вооружённые отряды. У церкви Еди-ного это Рыцари, у жрецов Пророка – стражи Проро-ка. Постепенно эти военные силы обеих религий превратились в самую влиятельную силу в этом ми-ре.
     Эльфы и гномы всячески этому способствовали, ибо от людских войн им тоже доставалось на орехи.
     И вот уже лет триста серьёзных военных разборок между соседями ни в Вестландии, ни в Истландии не случается. И там, и там в крупных городах стоят гар-низоны под религиозными флагами и бдят сохране-ние мира.
     Бывают, конечно, исключения. В Нордландии (это северная часть Вестландии) стычки между соседями толком и не прекращались. Но там они носят харак-тер эпизодических набегов с целью поживиться чем-нибудь соседским, что плохо лежит или охраняется, и быстренько – домой. Поэтому Рыцари в Нордландии за обстановкой следят внимательно, но карательные меры применяют редко: у нордландцев грызня с со-седями бытует испокон веков ещё из прошлого мира.
     Ну, вот. Про Переход я вам рассказал, а монаха моего союзного пока не видно. Расскажу теперь про дело мое секретное и, судя по началу, рискованное.
     После безвременной кончины последнего моего работодателя, решил я было уже обратно в Древние горы податься, наняться в охрану обозов, что спуска-ются к Среднему морю. Да не получилось. Гонец от Настоятеля Храма меня нашел; приглашает, мол, те-бя Настоятель на беседу. Человек я свободный, живу сам по себе, но уважение к Храму нам в Монастыре привили основательно. И отказывать Настоятелю мне и в голову не пришло.
    За месяц без малого добрался с попутными обоза-ми до северных предгорий Тирольских гор, где нахо-дится город Лемберг. Там то и стоит на самом высо-ком холме собственно Храм в архитектурном смысле: огромный собор-крепость, потрясающий своим вели-чием и строгостью форм. Принял меня Отец Настоя-тель по-доброму, про жизнь мою кочевую расспросил, а потом завел разговор про Переход.

           Диалог 4

     - Что ты, Геп, думаешь о стремлении господ Рыца-рей назад в другой мир путь найти?
            - От добра добра не ищут, Ваше преосвящен-ство. Я того мира не знаю, мне солнце и здесь светит, хвала Единому.
     - А готов ли ты, сын мой, службу важную церкви Единого сослужить?
            - Человек я простой, учености средней, особых талантов не имею (хе-хе!), уж не знаю, чем могу Церк-ви помочь зело.
     - Ты, сын божий, не юли! Тебя мне наставники Мо-настыря хвалили. Ты уж их не подводи!
            - Да я готов помочь! Вы хоть намекните, Ваше преосвященство, что за служба такая. Слово-то дать легко – держать трудно.
     - В этом ты прав, Геп. Слушай и вникай. Появился в нашем мире артефакт из старого мира. Выполнен вроде как из стекла, но стекло очень необычное. И разделёно это изделие на несколько частей. Части эти разбросало по нашему миру. Сколько их точно и где они, никто не знает. Артефакт этот судя по всему как-то связан со старым миром. Поэтому Рыцари ищут части этой вещи отдельно от церкви Единого, хотя и являются её военным крылом. У меня есть сведения, где Рыцари особенно активничают. Хочу, сын мой, чтобы ты отправился по этим местам и по возможности Рыцарей опередил.

           Монолог 9. Геп

     Оп! Вижу я, кажется, моего монаха. Да, он! Извини-те, уважаемые, отложу свой рассказ на потом. Вот он, союзник мой – не идет, а шествует: котомка за левым плечом, посох – в правой руке. Прохожие уважитель-но обходят: и сам солиден, и посох не слабый. Пора дать ему какой-нибудь сигнал. Думаете, буду свистеть и руками махать? Щас. У меня есть пара–другая по-лезных мелочей. Вот, полюбуйтесь: зеркальце круг-лое, размером чуть больше дюйма(1 дюйм = 2,54 см), но главное – вогнутое! Зайчик от этого зеркальца ма-ленький, но очень яркий. А храню я его в левом сапо-ге в потайном кармашке. На заказ мне его сделал один мастеровой человек. Четыре сильвена содрал с меня, но оно того стоит. Утро, слава богу, солнечное. Ждем, пока монах выйдет на солнце, а то в тени этот зайчик и кто другой заметит. Направляем в глаза, ага, зажмурился отец, заморгал. Прикрываем зеркальце ладонью, открываем, прикрываем. Молодец монах! Быстро соображает. Направляется прямо на Собор-ную площадь, мигаю еще пару раз. Давай, голубчик, топай сюда, наверх.
          
           Монолог 10. Юна

     Вот он и появился. Шесть недель я его в Зорренте ждала. Интересный парень. Говорливый и с виду не серьёзный, но выпускников «Зверинца» несерьёзных не бывает. Я ведь тоже… серьёзная. Слежку за Гепом установила, нашлись толковые подростки, и им инте-ресно в разведчиков поиграть, и денежку от меня по-лучают. А на пацанов кто внимание обращает?
     Вчера Гепа взяли. Люди Рыцарей. Это очень пло-хо. Из каземата Рыцарей вытащить его будет очень не просто. Надо знакомиться с кем-то из рыцарской обслуги.
     А Геп мне понравился. Глаза очень выразитель-ные. И сам… живой. Наши выпускники обычно очень спокойные и… холодные, что ли. А этот совсем как обычный человек. Но Отец-Настоятель обмолвился, что много чего может. Может, то может, а от четырёх молодчиков не отбился.
     Ладно, посмотрим, как к каземату ключики подо-брать, образно выражаясь. Я тоже много чего могу.

           Диалог 7

     - Утро доброе, сын мой! Вот ты где прохлаждаешь-ся!
            - Да уж, прохлаждаюсь… Времени мало, пре-подобный, слушай…
…Теперь, отец, думаю, скоро они и тобой заинтере-суются. В таверне нас вместе видели, и заплатил я за тебя, рисанулся. Времени в обрез. Передай, отче, ве-сточку одному человеку и уходи из города. У Рыцарей тут везде глаза и уши.
     - Сделаю, Геп, говори.
            - В ремесленных рядах найди оружейника Ро-да, сразу не заходи, походи по соседям, посмотри то-вар, то да се.
     - Не учи церковную нищенку милостыню просить, короче говори!
         - Понял, укорачиваюсь. Скажешь Роду, где я. Пусть, как стемнеет, проедет на телеге за собором, да пусть накидает в нее чего помягче, чтоб я себе задни-цу не отшиб.
     - Дело несложное, только перекроют Рыцари выез-ды из города еще, думаю, засветло.
         - Уже перекрыли, к бабке не ходить, но я и не со-бираюсь пока из города исчезать, в другое место пе-реберусь.
     - А дальше что?
         - Дальше, друг мой таинственный, тебя здесь быть не должно. Сможешь уйти?
     - Уйду, Геп, испарюсь аки утренняя роса.
         - Ну, лады. Будь через неделю в деревне Дубки, что по северной дороге на Темной стоит. Выше по те-чению верстах в двух от деревни есть брод, а у брода – часовня. Либо сам появлюсь, либо весточку пере-дам.
     - А если...?
         - А если – еще три дня подожди, а потом топай к Отцу Настоятелю, расскажи про мое геройство не-слыханное, а главное скажи – меня в Зорренте жда-ли!
     - Понял и ухожу…. Да, а чем ты меня привлек, Геп, столь ослепительно?
         - А это у меня видишь, какое зеркальце имеется.
     - Забавная вещица и дюже полезная!
         - Постой, отец, а нет ли у тебя в котомке случа-ем… холодной котлеты?
     - Котлеты по бедности не имею, а вот омлет с вет-чиной на куске доброго хлеба найдется, в гостинице перед уходом на про запас предусмотрел.
         - Вот спасибо, монах. А то я уже на голубиные гнезда начал плотоядно посматривать.
     - Ешь, загорай, а я снизойду  на землю грешную поручение твое исполнять, бог в помощь и до встре-чи!
 
           Монолог 11. Геп

     Ну вот, отца озадачил, съестным разжился, ыынь нааыаетса,… жизнь, говорю, налаживается. Извиня-юсь, сейчас моментом перекушу и продолжу, любез-ные, свое повествование…
     Так вот что рассказал мне Настоятель. Некоторые предметы того мира, как вы уже знаете, все-таки во время Перехода сюда попали. И существует мнение, что и после оного продолжают изредка оттуда прибы-вать. Ходят слухи о том, что после катаклизма и люди сюда проникают, но у Церкви об этом достоверных сведений нет. А вот артефакты редко-редко да появ-ляются.
     И вот год с лишком назад в Храме узнали, что Ры-цари начали активно разыскивать какую-то вещицу, причем скрытно-тайно. Верные люди, в коих недо-статка Храм не испытывает, сообщили, что предмет сей от всех прочих забавностей того мира отличается тем, что продолжает иметь какую-то связь со старым миром! И что, якобы, попал он сюда по частям, а сколько их и где они – Храму  неизвестно. Но Рыца-ри, видимо, какую-то зацепку имеют, а потому посла-ли свои поисковые группы не просто по городам и весям, а в конкретных направлениях. Храм отслежи-вает пути этих групп, направляя по их стопам своих людей. Сколько этих людей и кто они – знает только сам Отец Настоятель. Каждому называет два-три ин-тересующих Храм места, а когда и как туда попасть верный человек решает сам.
     Дело серьезное, сказал Настоятель. Господа Ры-цари ради столь мощного артефакта ни перед чем не остановятся. Поэтому решай, мол, Геп. Большими деньгами прельщать меня не стал: Храму нужны лю-ди, проникнутые важностью дела, а не злата алчу-щие. Но деньги подорожные у тебя будут. Да и при удачном завершении поисков Церковь тебя, Геп, не забудет.
     Думать я долго не стал, да и не привык я долго ду-мать. Профессия у меня такая, что ум должен быть пусть и неглубокий, но быстрый. Короче, я согласил-ся. И дело интересное, да и сколько можно через Древние горы туда-сюда обозы сопровождать.
     Помолчал Настоятель, в глаза мне пристально по-смотрел. В кончиках пальцев у меня защипало, но за-крывать сознание я не стал. Пусть смотрит, какой я есть.
     Видимо, мой внутренний мир вполне устроил Настоятеля, и он сообщил мне детали моего задания. Мне предстоит посетить три места: город Дахла в Южной пустыне, остров Циклопов в Среднем море и город Зоррент на западе от Древних гор. В каком по-рядке я их обойду – решаю я сам. И никто об этом знать не должен. Верные Храму люди в этих местах будут знать о моем возможном прибытии и помогут, чем смогут. Кто они, и как их найти, Настоятель мне сообщил.
     « - Это все, сын мой. У тебя есть вопросы?
           - Мне все понятно до слез, отец. Когда начи-нать?
        - Ты уже в пути, Геп.»

         

       Диалог 8

     - Кто он, Гант?
           - Он тот, кого мы ждали, мой Магистр.
     - Он силен?
           - Это не столько собственно сила. Это редкие умения и навыки, плюс быстрота мышления. И глав-ное: он умеет закрывать сознание.
     - Он маг?
           - Нет, он не маг, мой Магистр, но кое-что из ма-гического арсенала ему подвластно. Я уверен – он из «Зверинца».
     - Вот как! Храм начал привлекать своих любимчи-ков.
           - Увы, господин. Мне нужна будет Ваша по-мощь, чтобы взять его.
     - Вы думаете, он еще в городе?
           - Я чувствую это.
     - Наш гость встречался с кем-нибудь до…э…захвата?
           - Да, господин, какой-то монах-странник. За ним уже следят.
     - Я не сержусь на Вас, Гант. Виновных в побеге накажите, но так чтобы они были в состоянии испра-вить свои ошибки.
           - Будет исполнено, мой Магистр. Но главный виновник его побега – я.
     - Я доволен тем, что Вы это понимаете.
 
           Монолог 11. Продолжение

     Так что с тех пор я гуляю сам по себе, но уже не ку-да хочу, а куда надо.
     Однако уже за полдень. А в тюрьме сейчас еду, небось, разносят, макароны. Мог бы вскоре сытым на соломке валяться… или голодным висеть на цепях в пыточной, виноват, в комнате откровений. Ведь Ма-гистр Ордена мог бы захотеть побыстрее все обо мне узнать. Нет уж, лучше тут на колокольне поторчу. Чего действительно жалко, так это меча. Достанется он ка-кому-нибудь оболтусу из рыцарских прихвостней, да-же не поймет, какой у него чудо-меч, сегодня же в ко-сти и проиграет. О! Кстати это идея!

           Монолог 12. Святой отец

     Прошел я, не торопясь по ремесленной улице. За-глянул в пару-тройку лавок, поприценивался к боль-шим походным ножам (хороший нож для странника вещь сугубо необходимая), да так ничего не выбрав, зашел в мастерскую Рода, благо вывеска так и гла-сит: «Оружие от Рода». Судя по разнообразию ору-жия и амуниции Род его не только сам ваяет, но и прикупает у заезжих торговцев. Мечи, сабли, алебар-ды, пики, арбалеты боевые, самострелы охотничьи и прочая, и прочая. А снаряжения всякого – не счесть. С интересом обозреваю все это суровое великоле-пие, все-таки немало лет пользовался подобными изделиями рук человеческих. Разное я оружие пере-пробовал по долгу службы. И в учебных поединках, и в боевых. Пока не выбрал своё любимое. Им оказал-ся двурукий меч. Оружие редкое, так как мало кто сдюжит им владеть. Но меня природа силой не обде-лила, вращал я этим мечом и рубил так, что супро-тивники старались ко мне не приближаться. А я как раз наоборот старался к ним приблизиться дабы сра-зить. Двурукий меч в два раза длиннее обычного и весит в два раза больше, мой весил 4,5 фунта. Кисти и плечи для работы таким мечом надо иметь сталь-ные. На мои я не жаловался. Но к сорока годам по-нял, что пора переходить на более лёгкое оружие. А у Рода, кстати, двурукого меча и нет.
               
           Диалог 9
               
      - Чем могу помочь тебе, отец? Разве не слово бо-жье есть главное твое оружие?
           - Истину глаголешь, сын мой. Однако и хладная сталь нередко богу Единому подсобляет.
      - И твоя правда, преподобный.
           - Как звать тебя, железных дел мастер?
      - Родом кличут, отец.
           - Ну, раз Родом, тогда слушай…
      - … Поручение несложное, божий человек, выпол-ню. Тем более, собирался на днях к кожевенному ма-стеру съездить… Мальчонка мой сообщил, что ты, преподобный, у коллег моих по цеху ножами интере-совался. Тебе и впрямь нож потребен?
           - Правда, Род, да негоже служителю церкви при оружии подпоясанным странствовать.
      - И то верно.… Но есть у меня одна вещица.…Вот, смотри, отец, такие ножи в Иберии мастерят, что на юг от Западных гор. Называется навах. Лезвие не широкое, но и не узкое, слегка изогнутое, заточка од-носторонняя с зубчиками, а кончик с двух сторон за-точен гладко. И пилить им можно, и резать. Длина лезвия приличная –десять дюймов, сталь отменная. А главное – лезвие складное. Видишь, тут лапка на ручке, вверх лапку большим пальцем приподнял, за-щелку освободил, и лезвие аккурат в ручку сложи-лось. Ручка бронзовая, а щечки из бычьего рога. Вещь у нас редкая. И ни тебе ножен, ни пояса не надо.
           - Хороша вещица, Род, ой хороша! Небось, больших денег стоит?
      - Тут деньги – дело второе. Просили меня, чтоб этот навах в хорошие руки попал. Боятся иберийские мастера, кабы их изделия на злые дела не употреб-лялись. А вот подарить я тебе его не могу - примета плохая. А… у тебя с собой кроме посоха столь знат-ного ничего железного нет?
           - Да есть нож, вот в сапоге ношу. Но, сам ви-дишь, и заточка уже не та, и ручка потрескалась…
      - Это ничего, отец, я с ним поработаю, будет лучше нового. Давай меняться!
           - Ну, спасибо, Род, уважил. Шедеврален нож и по руке удобен. Добром тебя вспоминать буду!
      - Значит, по рукам. И еще, отец, мальчонка мой высмотрел, что кто-то за тобой след держит. Непри-метный такой, с бородкой.
           - Быстро они.… Спасибо, сын мой, и да пребу-дет с тобой Единый!
      
            Монолог 13. Геп

     Стемнело. Надо спуститься пониже, вот теперь лучше – до мостовой с заднего ската соборной крыши футов десять. Тут Рода и подожду. Так, а сколько у меня денег осталось. Считаем.., четыре дублона, семь сильвенов и семь грошей. Не нашли мою занач-ку слуги рыцарские! Неплохо, особых расходов до Лемберга не предвидится. Кстати, мой вниматель-ный читатель(ница), про местную денежную систему я ещё не рассказывал.
     Рассказываю. Золотая монета – дублон, серебрян-ная – сильвен, медная – грош. 10 грошей = 1 сильвен, 10 сильвенов = 1 дублон. Система простая, как утюг с углями. Но так было не всегда. Сразу после Перехода много попало сюда разных денег, и назывались они по разному. Со временем всё это денежное разнооб-разие упростилось до максимума, в смысле до мини-мума: дублон – сильвен – грош. Это у нас в Вестлан-дии. В Истландии тоже просто: пиастр – дирхам – филум. Курс обмена между нами тоже простой: один к одному. Чеканят монеты в Вестландии гномы трёх кланов по заказу Храма Единого. Для Истландии деньги чеканят в Атласе, в городе Пирамид, это на южном побережье Среднего моря. Казной там зани-маются жрецы Пророка. Так получилось в этом мире, что центральная власть сосредоточилась в руках служителей двух культов.
     Ну вот, с денежной системой разобрались. Хотя нет – надо пояснить цену денег. Начнём с простого: ужин в деревенской таверне с пивом или вином обойдётся в 5-6 грошей. Переночевать в комнате для гостей – 7-9 грошей. Перейдём к ценам на… движи-мость. Конь или лошадь верховая 12-14 сильвенов, гужевая под телегу – 10-12, сама телега(повозка) – 8-10 сильвенов, ослик многоцелевой – 6-7 сильвенов.
     Недвижимость: домик с небольшим садиком где-нибудь в предместьях Лемберга обойдётся путнику, которому надоело путешествовать, в 30-35 дублонов; дом в самом Лемберге с парой комнат на втором эта-же будет стоить подороже – 50-70 дублонов, потому как на первом этаже обычно затевают какое-нибудь дело: лавку, мастерскую, харчевню и т.д.
     Телега дров осенью будет стоить 1,5-2 дублона, уголь дороже – 3-3,5. Это в городе. В сельской, а тем более лесистой местности цена теоретически-символическая: во сколько сам свой труд ценишь.
     Так, что я ещё не оценил? А, оружие и снаряжение. Седло с попоной, торбой и всеми конскими прибам-басами стоит где-то 5-6 сильвенов, считай - полло-шади. Меч простой без наворотов с простыми же ножнами – 7-8 сильвенов. Нож большой с ножнами – 2-3 сильвена. Арбалет гномьей работы вещь недешё-вая – 3-4 дублона, болты к арбалету – по 5 грошей.
      Ну, где же, ты, Род? Очень кушать хочется!.. Ага, какая-то телега из-за угла вывернула. Только та ли это? Не хватало еще не на ту телегу спрыгнуть, вот крику будет! Остановилась почти подо мной, возница слез, подошел к лошади, якобы подтягивает подпругу. Грамотно! Прыгаем! Оп!!! Мягкое что-то, это шкуры, зарываюсь. А воняют – жуть!



           Диалог 10

     - Куда едем, приятель?
           - А ты, извини, кто будешь, добрый человек?
     - Да тот, кого ты ждал – Род.
           - Привет, Род! Поехали за рынок, на южную до-рогу. У меня к тебе еще одна просьба, я тут в запарке у Рыцарей в каземате меч свой оставил, самый обычный, но дорог мне как память. На кончике рукоя-ти буква «Б» витиевато исполнена. Может, попадется тебе на глаза, так ты уж прибереги для меня, в долгу не останусь.
     - Поищу, поищу твой меч. А ты, стало быть, без-оружен?
           - Ну, практически да.
     - На, возьми мой. Вещь простая, но надежная, за-точка моя, фамильная.
           - Вот спасибо, Род, выручил. Сколько с меня?
      - Семь сильвенов, с ножнам.
           - Получи. А если что,.. мой меч себе оставь, сам поймешь почему.
     - Лады. Тихо! Заройся поглубже – стража!
           … Стой! Кто такой?.. А, это ты, Род. Куда это на ночь глядя?
     - Доброго Вам вечера, десятник! Да вот провозил-ся, а кожевеннику обещал сегодня шкуры привезти.
           - Извиняй, Род, придется нам твои шкуры пи-ками поковырять.               
     - Помилуйте, господин десятник! Вы ж мне весь товар попортите! Да и что там может быть?               
     - Да шарашится тут один шустряк…
           - Так дозвольте, я их сам перекидаю?
     - Перекидаешь, говоришь? Фу, а воняют как пога-но! Ладно, проезжай, Род. В таком смраде и крыса не усидит.
     … Ух, слава Единому! Пронесло. Слышь, друг ты мой шустрый, рынок мы проехали, за поворотом направо начнется южная дорога, ярдов через двести – застава.
           - Удачи тебе, Род, я тут сойду. Бывай!
     Хорошо тут на окраине: темно, и народ зря не шляется. Теперь, не торопясь, чешем сломя голову в переулок. Как там было сказано? Первый налево, и еще раз налево. Налево я люблю, ибо сам левша. Точнее – двурукий, почти все могу делать (или ло-мать) обеими руками и ногами одинаково. Этому научить очень сложно, это у меня от древних предков, мир их праху.… Это должно быть здесь. Стучу: тук, тук…тук…тук…

           Диалог 11

     - Кто?
           - А ты отгадай, хозяйка, или открой да погляди!
( Дверь приоткрывается, женщина внимательно смотрит мне в глаза)
           - Пусти, Ильда, водицы испить, а то так есть хо-чется, что аж переночевать негде.
     - Геп! Заходи. Да к окну не суйся – тень с улицы видать.
           - А как ты меня признала, добрая женщина?
     - По описаниям, да по глазам.
           - А что там, в глазах, имя видно?
     - Имя не имя, а предков твоих специально обучен-ным взглядом можно лицезреть, не дай бог им дорогу пересечь!
           - Не опасайся, хозяйка, тебе от них, равно как и от их потомка вреда не будет.
     - Будем надеяться. Ох, и запах от тебя, это… тоже от предков?
           - Ха, ха! Нет, это я в чужих шкурах побывал.
     - Иди на кухню, возьми котелок с горячей водой, таз, ну, в общем, найдешь, что надо, и в коморке за кухней помойся. А я пока тебе поесть соображу…
( Ох, как хорошо чистым быть! И с кухни пахнет очень завлекательно.)
     - Ешь, ешь давай. Мясцо тушеное, капустка ква-шенная с клюквой, сама делала.
           - М-м-м, овья-те-ние!
     - Ешь, не болтай, мне тебя расписали как серьёз-ного человека, а ты, смотрю, здоров языком молоть.
           - А ты, матушка, по делам суди.
     - Какая я тебе матушка?
           - Ну, тётушка. Пойдет?
     - Хорошо, тётка так тётка. Хотя, судя по тому, что я видела: такого родственничка не дай бог никому!
           - Зато такую тётушку – дай бог каждому!
     - Не льсти, лукавый! А что ты такого натворил, племяш, что господа Рыцари весь город с утра на уши поставили?
           - Особливо ничего, тётушка. Так, кое-что по ме-лочи.
     - Ну-ну.… А ты знаешь, чем я на хлеб-соль зараба-тываю?
           - Судя по антуражу да интерьеру – гадаешь?
     - Ишь, сметливый! Но тебе сегодня гадать не буду. Плохой сегодня день для гадания.
           - Ну да, все ж на ушах стоят, гадать некому.
     - Не то, я хоть и не ведунья, но чувствую тяжесть какую-то в окрестностях нехорошую.
           - Спасибо, Ильда, за угощение. Прямо заново народился. Теперь вздремнуть бы маленько, а потом смогу и горы воротить.
     - Ты уже, видно, наворотил! Теперь дело делай, от-дыхать тебе не досуг. Сейчас и пойдешь.
           - Помилуй, тётушка, что за спешка?
     - Нельзя медлить, чую. Намедни кум, ратник ры-царский, сказывал: затевают что-то Рыцари на клад-бище. На краю кладбища, что к лесу выходит, полянка есть нехорошая, не полянка даже, а так – пустое ме-сто. Не чисто там, давно уже, как давно никто и не помнит.
И вот годков двадцать назад поставили там монахи Храмовые часовню. Чтобы место, так сказать, очи-стить. Все, как положено, освятили, образа повесили. Наутро приходят – свят, свят! Образа вниз главами висят, и крест над входом тоже перевернут. И тяжко им стало. Ну, образа и крест забрали, в Храм на очи-щение отправили. А часовня так и стоит заброшен-ная. По своей воле к тому месту никто близко не под-ходит.
           - Страшноватая история, ну а я то…
     - А ты то – не перебивай, племяш! Так вот, на днях Рыцари туда сунулись.
           - Ну и?..
     - Как сунулись, так и высунулись. А троих не стало!
           - Как так?
     - А так, наутро мёртвыми их из часовни вытащили, причем без заметных повреждений, а по виду: будто они там лет десять пролежали, понимаешь?
           - Нет, не понимаю.
     - Вот и никто не понимает. Короче, не сегодня-завтра должны доблестные витязи снова туда сунуть-ся. К ним подмога прибыла, человек двадцать. По-этому сейчас и пойдёшь, пока они тебя по городу ищут.
           - Хорошенькое дело! Три Рыцаря зашли – три трупа нашли. Да еще целыми! Супостат им, видать, достался не простой. Не шибко весёлая работенка!
     - А тебя в Храме что – барышень под мышками ще-котать подрядили?
           - Ладно, не стыди! Хоть что-нибудь еще извест-но по эту часовню?
     - Точно не знаю, но вроде в часовне куда-то вниз можно спуститься…
           - А там что?
     - Ты, Геп, не дуркуй! Я тебе что – ясновидящая? Я гадалка на картах, хоть и не на простых, а на Таро, но про такие вещи я у них не спрашиваю, эта тема для меня потусторонняя.
          - И где там искать-то ведаешь?
     - Нет, Геп. Ты уж сам постарайся на месте разо-браться, чему-то тебя учили?
          - Да чему-то учили…
     - Тогда слушай, как идти туда по-тихому.

          Монолог 14. Святой отец

     Вернулся я с ремесленной улицы в гостиницу. Шел не торопясь, по дороге пару раз убедился, что согля-датай следит за мной неотступно. Хозяйка в гостини-це накормила знатно: бычий хвост тушеный с луком и картошкой, похлебка грибная с яйцами, сыр овечий, нежный как пудинг. Ну и от пива, ясное дело, не отка-зался. Поболтал с хозяйкой о том, о сём. Потом под-нялся к себе в комнату отдохнуть пару часиков до за-ката. Ночь предстояла суетная – уходить надо из го-рода, благо предместья загодя изучил изрядно. Вы-бираться, мне кажется, лучше через кладбище. И от слежки оторваться сподручнее. Лишь бы у Гепа все ладно сложилось.

           Диалог 12

- С-слушаю тебя, Великий!
     - Задание у меня для тебя, Горх. В Зорренте на кладбище есть часовня. Она уже не его (палец вверх), а моя. Уже лет двадцать. В полу есть ход вниз. Внизу справа в стене найдёшь свёрток с очень важной для меня вещью. Руками своими костлявыми её не тро-гай! Развоплотишься! Закрой камнем как и было и жди. Туда придёт смертный. Один. Для тебя дело не трудное. Мои слуги там недавно троих рыцарей умертвили в несколько мгновений. Когда войдёт – за-таись. Дай ему свёрток найти и взять. Обдай страхом и умертви. Затем положи ему на лоб эту косточку. Она возродит его в небытие. Глаза откроет, глазницы зелёным засветятся: он – наш. Всё это время свёрток должен быть у него в руках. Тогда с ним ничего не произойдёт. Вещицу принесёте мне. Тебе всё ясно, Горх?
- Да, повелитель Тьмы! Я вс-сё  с-сделаю как ты ве-лел!
     - В помощь тебе пойдёт оборотень. Он знает, что делать. Иди, и не разочаруй меня!
         
           Монолог 15. Геп

     Правильно все Ильда объяснила, до кладбища до-брался без приключений. Жаль, небо все вызвезди-ло, мне бы лучше потемнее ночку, благо вижу я в темноте почти как Пум ( где-то мой спутник ошивает-ся?). Иду по левому краю вдоль зарослей боярышни-ка. Да, нечасто в этот угол кладбища люди заходят,
между могилами трава и репейник по пояс, кресты покосились. Видать, и кладбищенский смотритель сюда нос не кажет. А вот и часовня на прогалине. Останавливаемся, смотрим, слушаем, нюхаем. Вроде все спокойно, опасности не чувствую. Ну, пошли в часовню. Что тут у нас? В узкие окна с двух сторон проникает свет звездный, слева, где луна – поярче. На полу следы недавние, и от сапог, и тащили что-то… или кого-то. Пол ровно выложен каменными плитами, как же тут можно вниз попасть? Надо про-стукивать.… Вот, в левом углу (всё-то у меня слева получается, тенденция, однако). Плита звучит как-то гулко, подковыриваем ее мечом, напрягаемся, сдви-гаем: вниз ведет узкая каменная лестница, выстав-ленными в стороны локтями достаю обе стены. Ну что, потопали вниз, хоть и не хочется. Вот тут уж и мне еле ступени видно. Все, ступени кончились, пря-мо - тоннель не шибко ровный, свод вроде стал по-выше. Иду, какие-то узкие лазы по сторонам, но пока пойду по тоннелю. Вышел в помещение попростор-нее, а что дальше? А ничего – тупик. Пустой камен-ный мешок. Даже моего зрения еле хватает чтобы всматриваться, а вообще то – тьма кромешная.
     И что мы имеем? Ни тебе сундука с сокровищами, ни гроба с… чур меня, чур!, что-то я разболтался. Начинаю прощупывать стены этого мешка по часовой стрелке, то бишь посолонь… Опаньки! Тут один ка-мень вроде чуть выступает из стены, цепляюсь кончи-ками пальцев за его края и пытаюсь его подвигать ту-да-сюда – двигается! Вытаскиваю его по чуть–чуть к себе. Плотно загнали, вражьи дети (а может и не вражьи?). Вынимаю камень,  кладу на пол, засовываю руку в образовавшуюся нишу, что-то мягкое там, вы-таскиваю это что-то: какая-то вещица размером в пол-ладони завернута аккуратно в тряпицу. Может это и есть искомое оно? Ладно, тут все равно зги не видно почти совсем, кладу находку в карман – наверху раз-беремся. Придется все тут до конца обшарить, не хо-телось бы еще раз в этот мрак спускаться, и правда здесь какая-то тяжесть в душе ощущается; да и ока-зии второй может не представиться – Рыцари в оче-реди стоят, любознательные наши…Стоп! Что-то сто-ит у меня за спиной! Совсем рядом! Опасное что-то. Я всегда заранее  опасность чую, а тут не сработало! Господи! Какой страх меня пропитывает! Это даже  не страх, не страх.., а ужас, холодный ужас! Весь вспотел, холодный пот капает в сапоги. Не могу обернуться… и не хочу. Я боюсь, боюсь жить, надо убить себя сейчас, убить быстро, чтобы не узнать, что там сзади! Если оно дотронется до меня, я умру от страха! Кто я? Жалкий, дрожащий червь! Но я не дрожу, я боюсь даже дрожать!! Я боюсь дышать! Ка-пелька пота висит на кончике носа, боюсь смахнуть! Стоп! Не трепещи, Геп! Тебя же учили всему, чтобы выживать, выживать и побеждать! Ну же, Геп! Оч-нись!.. Не могу! Рук нет, ног нет, я их не чувствую! Мо-гу только судорожно дышать и моргать... Но я же че-ловек! Единый не посылает нам испытаний не по плечу! Помоги, Отец наш! Давай, Геп! Ну же! Зак-закры-закрываю сознание. Есть! Работаю: прыжок вбок с разворотом, меч уже в руке! Поднимаю глаза… О боже Единый!! Это труп! Чуть мерцающий гниющий труп! Он даже не гниет, он… он кипит ! Желто-зеленая мерзкая слизь пузырится по всему уже почти высохшему телу. Пузыри лопаются, слизь брызгает в стороны. И все это чуть светится гадостным зелено-ватым светом! Оказывается свет может быть гнус-ным, хуже мрака! Оно медленно протягивает в мою сторону свои разлагающиеся длани, скрюченные прогнившие пальцы тянутся ко мне: «Иди ко мне! Ко мне! Ко мне!» - шипит так жутко! Пустые глазницы че-репа светятся мерзким зелёным светом. И светятся все ярче и ярче! Не смотреть в эти глазницы, взгляд вниз. Ох и кошмар! На ступнях часть пальцев уже от-валилась… Очнись, Геп! Очнись, сучий потрох! Пры-жок вперед и влево, разворот у этого за спиной и ме-чом! Слева, справа, слева, справа! Наотмашь, с потя-гом на себя! Еще, еще! Рублю пластами, с чавканьем летят желто-зеленые шматки. Труп начинает оседать, пронизываю гортань и  в развороте срываюсь на бег в туннель! Кто-то выскакивает из бокового прохода и прёт на меня – не пойму, то ли человек, то ли… вур-далак! Прыгаю вперед и вверх через эту тварь, на ле-ту бью ногой под основание мохнатой шеи, призем-ляюсь и вперед! Пулей взлетаю по лестнице, больно бьюсь плечом о сдвинутую плиту, выскакиваю из ча-совни и лечу на еще ватных ногах к лесу. Вот она где, жизнь: небо, трава, солнце! Солнце?! Сколько же я там пробыл?


Глава вторая. Погоня

           Монолог 16. Святой отец

     Солнечным ещё теплым сентябрьским утром я пребываю в раздумьях. Точнее пребываю я в пере-леске за кладбищем, который постепенно переходит в густой, но с виду проходимый лес, уходящий по холмам вверх от города. Ночью спал на подстилке из елового лапника, спал беспокойно, неоднократно вы-рываясь в явь из мутного мира устрашающих снови-дений. Да и собаки в округе выли непрестанно. К то-му же знобило, хоть тем же лапником и укрылся, а ко-стерок разводить не стал, опасновато! Но после не-скольких взываний к Единому, дабы даровал краткий сон безмятежный верному слуге своему, сия благо-дать под утро снизошла, и пару часов удалось по-спать нетревожно. А теперь вот любуюсь утренней природой и одновременно пребываю в раздумьях. Вопрос предо мной стоит не новый: что делать? Ухо-дить дальше от Зоррента, как с Гепом оговорено бы-ло, или переждать в окрестном лесу денек-другой, да вызнать как-то, что нового в городе произошло? А вдруг Гепу опять моя помощь понадобится? Через кого вызнать? Только через Рода. Больше у меня до-веренных людей в Зорренте нет. А если его уже в ка-земате на откровения домогают? Нет, Геп прав, надо идти в Дубки, и с оглядкой идти! Сейчас следы моей ночевки замету, да потопаю. А что там за мельтеше-ние от кладбища по кустам? Будто кто-то перемеща-ется прытко к лесу, да и не перемещается, а бежит так плавно и не слышно, да и не бежит, а, право сло-во – летит! Геп! Геп, вот удача! Слава те, господи, и поклон благодарственный за столь наглядный ответ на вопрос мой! Поспешу наперерез!



           Диалог 13

     - Геп, Геп!.. Горазд ты, бегать столь стремительно, никак погоня?
           - Будь здрав, отче! А ты как узнал, что я тут?..
     - Да и не знал я, Геп. Рука господня привела по времени и месту! Заночевал  вот в перелеске перед дорогой неблизкой. Да не торопись ты так, не поспе-ваю!
           - Хуже места ночевать ты, монах, не нашел бы! В общем, так: что мог, я сделал,
Убираться нам отсюда надо подобру-поздорову. Бе-жим!
     …- Уфф! Я так бегать несподобен, Геп! Да и вряд ли кто еще. Чудно ты бегаешь, однако!
           - Жизнь у меня такая  - чудная, особливо сего-дня.
     - Слушай, Геп. Давай так: ты беги, а я пешком по-спешаю, скажи только, где привал устроишь. Да и присмотрю заодно, не семенит ли кто за нами.
           - Хорошо, отец. Я бы на шаг перешел, да надо мне хорошенько приустать, чтоб от дурных воспоми-наний не вздрагивать. Вон там прямо за двумя хол-мами речка струится, иди по ней вверх, а там я тебя найду – не бесшумен ты на ходу.

           Монолог 17. Святой отец

     День клонился к концу, вечерело, смеркалось, тем-нело. Причем все это происходило одновременно. К холмам, указанным Гепом, поспешал я не торопясь, дабы в случае обнаружения погони, увести ее в сто-рону подальше от моего быстроногого подопечного. Вошел в узкую лощину, по дну которой журчала в сторону Зоррента мелкая неширокая речка, или глу-бокий и широкий ручей (а где грань между ними?). Мелкие камешки, устилавшие дно сего неторопливо-го потока, ловили последние лучи заходящего солнца и пытались их отражать. Но тщетно. Лесистый холм, что слева огораживает лощину, уже спрятал за собой светило. Дальше просто пошел по ручью, где по воде, где по узкому бережку, с трудом сдерживающему ко-лючие заросли ежевики, заполонившей оба довольно крутых склона. Сапоги снимать не стал, смазанные гусиным жиром швы влагу пока не пропускают. Мер-но опираясь на посох, шел и наслаждался раннеосе-нней природой. Со стороны города еле слышно до-носился лай собак. И наступил момент, когда я осо-знал, что лай этот усиливался. Собаки явно прибли-жались и лаяли азартно-визгливо; так голосят специ-ально обученные собаки, учуяв близость добычи. Как бы это они не за моей персоной поспешают! Или за Гепом? Ну что ж, мы тоже… специально обучены, и древними предками кое-чем одарены Правда, ох как не хочется свои умения применять! Иду теперь стро-го по воде, да где поглубже; авось собачки след и по-теряют. А может, это охотники неудачные запоздало оленя догоняют?.. Нет, пожалуй, эта охота все-таки за моей головой. Шум погони приближается к лощине. Раз место встречи изменить нельзя, то так тому и быть. Надеюсь, Геп тоже погоню услышал и, не ища себе приключений… ни на что, побежит борзо на се-вер. А мы уж тут с божьей помощью охотников от охо-ты отвадим.
     Собаки выскочили из-за поворота по ручью ярдах в двухстах. Остановился, развернулся к ним ликом, стою, жду, посох в камни речные уперев. Сколько их? Раз, два… семь, семь крепких мосластых коротко-шерстых псов надрывно лают и метаются в стороны  шагах в двадцати от меня. Ближе не суются, словно чуют что-то очень опасное и  чуждое их природе. А вот и хозяева пожаловали! Рыцари, верхом в колонну по два. Двенадцать рыцарей прекрасных и с ними дядька. Дядька, как и все в орденском черно-белом плаще, но без шлема, вместо оного обруч на голове серебром отсвечивает на длинные темные волосы (Маг!). Выехали Рыцари на ту невидимую черту без-опасную, что их собачки себе обозначили, и коней попридержали. Старший наклонился вперед, всмат-риваясь в мою уже не четко видимую фигуру, затем чуть тронул коня стременами, дабы приблизиться ко мне.
Конь идет неохотно, фыркает в бок, косит на меня глазом. Тут и остальные всадники  двинулись, обра-зуя полукольцо из двух шеренг на всю ширину лощи-ны. Маг остановил коня в дюжине шагов.

           Диалог 14

     - Здравствуй, преподобный! Вот и свиделись!
           - Будьте здоровы и Вы, сударь! Только не обес-судьте: не припомню, чтобы мы прежде встречались.
     - А мы и не встречались, монах. Но я тебя искал. Как ты лихо ушел вчера вечером от моего… сопро-вождения!
           - Не ведаю, господин мой, о чем Вы и кто Вы!
     - Будет притворяться! Я маг Ордена, Гант Воган. А как твое имя, преподобный?
           - Мое мирское имя осталось в прошлом, Гант, а Единому я служу анонимно.
     - Вот как! Дерзок ты, монах! Однако у нас есть спо-собы сделать тебя повежливее. Барон! Окружите преподобного плотным вниманием.
           - Будет исполнено, сэр!
           - Стойте, Рыцари! Не хочу урона чинить слугам Единого. Поворачивайте назад, здесь вам дороги нет!
     - Да ты никак угрожаешь, негодный! Взять его!



           Монолог 18. Геп

      Бежим себе и бежим. Правильно монах рассудил – пусть себе спокойно идет. А мне надо пробежаться, отвлечься, с мыслями собраться. В движении я луч-ше думаю, не знаю почему.  А лес уже серьезный, на дремучесть претендует. И это хорошо.
      Так, что мы имеем? В часовне я пробыл ну около часа, а на самом деле прошло часов десять. Значит, там внизу время течет по-другому. Или это…, эта тварь как-то на время влияет. На сознание наезжать у нее лихо получается. Чуть не спятил от страха наве-денного, мог бы и руки на себя наложить. Теперь примерно ясно, что с теми тремя случилось. Они то сознание закрывать вряд ли умели. Да и я хорош, ведь твердили Наставники: чуть какие непонятки – закрывайся! Такие слюни распустил, противно вспо-минать! До сих пор в животе холодно. Ну ничего, на бегу, бог даст, отпустит.
     Значит, не только святая церковь этой вещицей интересуется. Кстати, надо бы достать ее и рассмот-реть. Нет, торопиться надо нет, как говорят на база-рах торговцы из далекой Тартарии. Мудрые люди: не надо, говорят, торопиться, боятся и… рисоваться. И все будет хорошо. Правда, торопиться мне по жизни часто приходится да и рисануться грешным делом иной раз могу. А бояться… до вчерашней ночи я, ока-зывается, не знал, что это такое. Но все-таки от гадо-сти этой я ушел? Ушел. Даже от двух, вторая тоже была не подарок. Теперь не уверен, что это был обычный вурдалак. Шибко быстро мы с ним « пооб-щались». Дальше, вещицу в суматохе не утерял? Не утерял! Сам ноги унес? Еще как унес! До сих пор несет. Так кто я после всего этого? Как есть невоз-можный герой! Был бы у меня дружок- менестрель – какую славную балладу про сей подвиг накропал бы! Ну, разве что без лишних подробностей.
     Бежим дальше. А Отец Настоятель мне про эту третью, э… заинтересованную сторону ни словом не обмолвился. Но я на него не в претензии. Может, не предугадал такого поворота, а может – не стал зря пу-гать. Как монах мой попутный сказал: « Настоятель не отягощает разум сынов своих ненужными им до поры знаниями». Сильно изложил! Впечатляет! Продолжа-ем раздумья на бегу… Что за..? Ох ты ж… Ну ты, Пум, напугал! Метнулся из кустов серо-желтой молнией и вот он! Уже о бедро трется. Что-то меня часто в по-следнее время пугают! Ты бы хоть мяукнул вперед себя! Ах, ты мой котяра! Башкой в колено уперся. Мол: хорош болтать – почеши! Чешу, чешу, красавчик! И как ты меня находишь по лесам и долам? Не ска-жешь? Ну и ладно, лишь бы и дальше находил. Ну, хороший, хороший! А уши бархатные, пушистые! Ну, все, все! Побежали дальше. Вжик – и нет его! С Пу-мом пообщался, и на душе отлегло.
      Теперь какие наши действия? Пока светло надо сделать привал малый да вещицу в столь жутком бо-рении выстраданную рассмотреть. Сверток из не-крашеного льняного холста. Разворачиваем. Да-а, изделие явно не из нашего мира! Даже трудно опи-сать, но попробую: вогнутый лепесток из граненого как бы стекла, однако вряд ли это стекло; с внешней стороны покрыт тонким-тонким слоем металла, точ-нее не покрыт, а переходит самым непостижимым образом из стекла в металл! Настоятель упоминал, что артефакт, возможно, состоит из нескольких ча-стей. Если несколько таких лепестков сложить вме-сте, то получится… получится нечто вроде чаши. Ну-ка прикинем: их должно быть восемь или девять. Сам лепесток сей чудный покрыт с обеих сторон и с тор-цов какой-то прозрачной пленкой, на ощупь чуть лип-кой что ли. В общем, тяжело очень описывать вещь столь странную, не понятно, зачем и из чего сделан-ную. А ведь она может быть хрупкой! Этого только не хватало! Все, хватит умствовать. Наше дело порося-чье: на хвост наступили – визжи! Доставлю, бог даст, эту вещицу дивную в Храм, там есть, кому умные го-ловы над ней поломать. Заворачиваем, как было, и кладем во внутренний карман куртки выпуклой сто-роной наружу. Аккурат по боку легла вещица! Теперь задача одна – побыстрее ее Отцу Настоятелю вру-чить. Чувствую, небезопасно быть ее пусть даже вре-менным владельцем.
      А вот и Пум! Положил к моим ногам заднюю ногу косули и растянулся на траве, довольно урча. Мурлы-кать, как его меньшие собратья он не умеет. По край-ней мере, я ни разу не слышал, а урчит забавно. Как будто у него внутри что-то побулькивает. Ну, спасибо, Пум, уважил! Тут нам с монахом на изрядный ужин хватит. Соль у меня есть (всегда с собой ношу мешо-чек). Кстати об ужине: вот и полянка подходящая, сейчас лезвие из рукава достанем, мясо на полосы настрогаем с кости, костерок вот тут у большой каме-нюки разведем,… Чу, что за шум? Никак собаки ла-ют? Нехорошо лают – надрывно. Вон и Пум уши навострил и голову поднял. Вряд ли это охота – позд-новато, уже вечереет. Лай все ближе. Намерения че-ловеческие с той стороны чувствую, намерения ско-рее враждебные. Этому умению нас в «Зверинце» специально и долго учили. Возможно, древние суще-ства в большинстве своем обладали этой способно-стью, ну а мы, их далекие потомки, тоже в большин-стве этот дар утеряли. Я из самых способных к этому оказался, и то лет восемь шлифовал это чувство. Не только чувство опасности, но и враждебные намере-ния. Правда если скала или дерево на меня упадет – я заранее не почувствую. Это будет просто слепая судьба, fata, понимаешь, morgana (лат.)! Я только от живых существ какие-то эманации ощущаю. Ага! Вот почему я в часовне ничего не учуял! Эта дрянь к жи-вым существам никакого отношения не имеет. И еще: чем сильнее эти негативные намерения, и чем ближе тот, кто ими обуреваем, тем четче я это чувствую. И сейчас конкретно с той стороны, где собачки разлая-лись. Опаньки! А монах то примерно оттуда должен притопать! Пум! Побежали назад! Несемся на звук, благо оба в сумерках видим неплохо. Бежим по ру-чью… Стоп! В сторону! Там за поворотом на ручье ка-кая-то суета. Придется по склону тихонечко подо-браться. Пум, ты лучше тут пока посиди, понаблюдай.
Поднимаюсь по склону лощины, а склон то чем только не зарос, да еще камни торчат в живописном беспорядке. Лишь бы из под ног ничего не посыпа-лось, огласка нам ни к чему.
Подбираюсь поближе к месту непонятной ак-тивности. Замираю! Внизу в ручье кто-то стоит. Это ж мой монах! А перед ним всадники. Рыцари! О чем-то беседуют. Эт-то еще что такое!? Голова монаха оку-талась дымом, он широко раскинул в стороны руки и… Огонь! Полыхнуло прямо изо рта! Струя пламени устремилась в сторону всадников и, чуть не достиг-нув ближайшего, растаяла в дыму! Конь под ним с диким ржанием стал на дыбы и в развороте шарах-нулся в круговерть людей и лошадей, еще мгновение назад стоявших плотным полукольцом. Собаки со-рвались первыми и умчались назад по ручью, за ни-ми устремились лошади, их перепуганные всадники даже и не пытались взять ситуацию под контроль. Буквально через считанные мгновения вся эта бес-порядочная кавалькада исчезла за поворотом лощи-ны. И судя по затихающим вдали крикам, лаю и ржа-нию, остановить сию ретираду всадникам не удава-лось, да  и не сильно хотелось, я думаю. А что монах? А герой наш огнедышащий медленно оседает в ру-чей! Скатываюсь к нему по склону: « Отец! Отец! Что с тобой? – Дай… Дай мне время.., Геп…» И вырубил-ся!

 Монолог 19. Ильда

      Посмотрим, как там у Гепа дела. Он у нас валет пиковый. Раскладываем… И что я вижу? Вижу маету недавнюю, очень нехорошую. Но разрешилось всё благополучно. А теперь дорога дальняя, с препят-ствиями. И препятствия тоже какие-то нехорошие. А вот ещё и дама бубновая к Гепу подтянулась. Что за дама такая? Время для амуров у Гепа не самое удач-ное. Нет, тут не амуры, вроде как дела казённые. Хотя и сердечными мотивами тоже отдаёт, вот она девят-ка червонная, вся в сердечках и аккурат между ними. Так, что дальше? Король пиковый всё время у Гепа за спиной. И ничего хорошего я от этого короля не чув-ствую.
     Карты картами, а особый дар (ежели он у кого есть) позволяет почувствовать добро или зло от той или иной карты или их расклада.
     А чем успокоится? Успокоится казённым делом и…опять эта девятка с сердечками. Ну надо же! По-лучается и дело у него получится, и на личном фрон-те видится успех. Ну, дай бог, дай бог!

           Монолог 20. Геп

      Вот это у человека дар! Страшно подумать от ка-ких предков! Сам бы не увидел – не поверил! Мои способности по сравнению с этой стихией просто жалкие фокусы заезжего фигляра. Но сколько ж сил жизненных на это надо!?  Это тебе не на три секунды отпрыгнуть! Слушаем: дышит неровно и с подвсхри-пыванием, но дышит, и это уже хорошо! Надо пере-тащить его в укромное место, не дай бог, Рыцари очухаются да возвертаются! Взваливаю монаха на спину. Ох и тяжел, преподобный! Подбираю посох, а котомка? Пум! Пум! Прихвати котомку, котяра!..
      Да-а, с такой… поклажей я еще не путешествовал! Обычно я путь держу налегке, самое необходимое (огниво трутовое, бурдючок кожаный непротекаемый на пинту воды или вина, соль да еще пара – другая полезных мелочей) рассовываю по карманам и кар-машкам. Не люблю, когда руки заняты.… Вот она, по-лянка наша привальная, укладываю аккуратно мона-ха беспамятного на травку, котомку подкладываю ему под голову. Пум опасливо приблизился к преподоб-ному, принюхался, бия хвостом беспокойным, фырк-нул недовольно (никак монах еще дымком попахива-ет) и отошел на другой край полянки. Интересно, сколько времени понадобится слуге божьему от по-двига огнеопасного оправиться? А еще интереснее: кого бы Ильда у монаха в открытом взоре увидела? Ну да ладно, займусь пока костром да ужином. По любому надо голод утолить и силенок поднакопить, чтобы дальше двигаться… особливо еже ли с мона-хом на закорках…
      Время за полночь, попробую монаха добудиться, а нет, так потащу на себе, не нравиться мне здесь за-держиваться. Брызгаю ему на лицо водой из бурдюч-ка. Ну-ка, друг мой стихию огня покоривший, просы-пайся что ли! Ага, глаза приоткрыл!

           Диалог 15

      - Узнаешь меня? Это я, Геп. Как ты, отец?
           - Получше.… Хотя слабость еще гнетет. Найди, Геп, у меня в котомке мешочек замшевый да подай мне.… Благодарствую, тут у меня в мешочке флакон с эликсиром травяным, силу споро возвращает. Но ча-стить нельзя, только при явной необходимости, ибо привыкнуть можно к зелью сему. Глоток малый при-му…
      - На, возьми мяса поешь. Нас тут Пум… угостил.
           - Пум?
      - Да, вон видишь, киска лежит, глазищами поблес-кивает? Это мой приятель и спутник давнишний.
           - Ай да приятель! Много вокруг тебя интересно-го случается…
      - Я то что! А вот случилось мне лицезреть как ты, отец, с погоней обошелся! Слыхом не слыхал о таком чуде! Великим даром тебя природа наградила!
           - Дар велик, но и цена не малая. Считай на треть года жизнь себе укоротил, да и немощен-беспомощен становлюсь на несколько часов.
      - Вот оно что! Значит, платишь ты жизнью своей по частям! Суровая плата!
           - Суровая, но справедливая! Дабы без особой надобности дар предков не тратил!
Я пока перекушу мясом, столь ароматным, да и элик-сир пусть в силу войдет.
      - Правильно, ты пока поешь, а я тебе расскажу, с чем мне поневоле повстречаться пришлось…. Вот так все было, а вот посмотри на артефакт неместный. Не хотел я тебе суть дела сообщать, не моя тайна, но у двоих шансов вдвое больше вещь сию доставить по назначению. Да и по делам твоим доверие к тебе ощущаю.
           - Изделие пречудное. А сила против тебя нехо-рошая поднялась! Подай мне твой меч да ножны, я с ними… поработаю. Монах я в конце концов или нет?
      - По мне так – да. А вот Рыцари, погонщики наши, думаю, сильно теперь в этом сомневаются, ха-ха!
           - Это их рыцарские проблемы. А теперь давай уходить отсюда побыстрее, Геп. 
      - А сам то как?
           - Премного лучше, снадобье знатное. Ты, чай, в темноте зришь аки  на свету божьем?
      - Зрю помаленьку, отец.
           - Ну и я, слава предкам, во тьме не плутаю. Бе-ри свое оружие, как смог очистил от скверны, соби-раем бивуак и потопали. И пойдем мы в Дубки твои путями окольными.
      - Это еще зачем? Нам бы побыстрее туда добрать-ся, пока Рыцари по новой не дерзнули.
           - Охолонь, вьюноша! Не Рыцарей нам более всего опасаться надобно! Земная погоня нам не столь опасна, оба кое-что умеем, да еще приятель твой зе-ло впечатлить способен. Нам потусторонних сил сто-рожиться следует! Пойдем по местам древней силы, имеются такие в округе, я их чувствую.
      - Дольмены?
           - И дольмены тоже. Ближайшее место часах в четырех-пяти на северо-запад. Так что и не сильно отклонимся. Еже ли поспешаем – к рассвету дойдем. Плохо, что придется идти ночью, ночь – время тем-ных сил, но и здесь сидеть не резон.

           Диалог 16

      - Ш-што с-с-с моим братом, Великий-й?
           - Верну я его, Зирга, верну: меч был простой, без заговора.
      - Подари мне этого с-смертного, о Великий-й! Я ему лютую с-смерть ус-строю.
           - Подарю, красотка моя неживая, но не раньше, чем выжму из него нужные мне сведения. Хотя ноги можешь ему отгрызть, они ни ему, ни мне, хе-хе, не понадобятся. Но кровь останови, и дух его поддержи-вай до моего с ним разговора. И запомни, Зирга, у не-го вещь не из нашего мира. Она нужна мне невреди-мой! За эту вещь ты отвечаешь своим вечным тле-ном, уразумела?
      - О да, Великий-й!
           - За полночь брата твоего воплощу, и пойдете по следу, может до утра и догоните этого дерзкого смертного. Уж я узнаю, как он смог из-под страха уй-ти! Если будет с ним кто – не убивать, не калечить: мне притащите. Я из них вечно мертвых сделаю, первое время их никто от живых не отличит. Очень полезные слуги будут!
      - А потом отдаш-шь мне с-смертного?
           - Потом он – твой, безглазая!
      - С-спас-сибо, хоз-зяин!

           Монолог 21. Брат Ильды

      Подлей еще медовухи, Ильда! Мастерица ты мед бродить! Забирает! Так вот значится, я от мага наше-го ярдах в десяти был сзади, потому то хорошо все видел и слышал. Хотя лучше бы и не видеть сего! Монах этот поначалу начал отпираться: и я не я, и не ведаю, мол, что вы от меня, слуги божьего, хотите. Но с нашим магом такие штучки не проходят! Небось, в каземате на дыбе быстро бы разговорился, вражий сын! Только успевай пиши! Ох, хороша медовуха, плесни-ка еще, кума! Ну вот, только мы было дерну-лись отца вязать, как это началось! Не вру, лопни мои глаза! Покрылась голова монаха дымом сизым, и ка-ак полыхнет в мага огнем адовым! Еще б чуть и жар-кое от Ганта сталось бы! Что тут началось, жуть! Ло-шади на дыбы, все смешалось в миг! Я коня своего за шею обнял: смекнул – умная тварь сама меня оттуда унесет. И таки не подвел меня конь! У города еле его остановил! Тут и остальные возвернулись, слава бо-гу, все целые.
      А теперь прослышал я, Ильда (только ты, слышь, не болтани никому!), маг затевает погоню, знаешь ка-кую? С бешеной собакой! Сотник проговорился. Гант выбрал трех собак из наших и увел к себе в подземе-лье. Наутро выступим. Так я чего к тебе пришел, Иль-да: ты у нас на всякие дела мастерица. Сотвори мне, кума, какую-никакую хворь на время. Живот чтоб при-хватило или еще что. Страсть не хочу еще раз за этим монахом идти. А, Ильда?

           Монолог 22. Святой отец

      Доподлинно, Геп, неизвестно, кто и когда эти ка-менные святилища построил. И святилища ли они. Даже гномы о том не ведают. Стоят себе веками, и что интересно: рядом с этими местами никто не се-лится и дорог не прокладывает. И древние народы и люди сторонятся их. Честно сказать, мне в них тоже неуютно. Что доподлинно известно – темным силам туда ходу нет. Кстати, Геп, ты можешь пошибче идти, не отстану. За два часа в пути я вполне в себя при-шел. Так вот, святилища эти бывают трех видов: оди-ночный каменный столб или – мангир; дольмены – когда на вертикальные плиты плоский камень поло-жен, некоторые с лазом округлым; и, наконец, камни вертикальные в ряд или круг поставленные.
В чем тут смысл, мне не ведомо, да и вряд ли кому из ныне живущих. Чудно то, что за столько сто-летий рядом и внутри этих мест ничего кроме травы невысокой не росло и не растет. Будто должно этим таинственным творениям открыто стоять и ветрами продуваться.
Да вам в Монастыре должны были про сей фе-номен рассказывать. Что? Ты в это время приболел? Ну, ну. Чую, древняя история у тебя не из самых лю-бимых наук была, угадал? Небось, ристалища разно-образные тебе более по душе приходились, а? Ко-нечно, угадал. Я ведь не в городской управе по найму стражей рясу просиживал! Кое-что в людях понимаю.
Ну, даст бог, за тот синий лесочек перейдем, а там уж  и рукой подать. Что? Почем знаю в темноте, что си-ний? А ты цвета в ночи не разумеешь? Ну ничего, своих талантов, думаю, есть у тебя. Ладно, не скром-ничай! А тепло видишь? Ну как, как! Во-он ярдах в ста справа семья кабанчиков пасется, красновато отсве-чивают. Ну и что, что в зарослях? Заросли прохлад-ные, посему чуть синеватые, а кабанчики теплой кро-вью живы, вот их и видно. Тебе бы! Тут уж как приро-да распорядилась: кому, понимаешь, сломя голову по лесам по долам носиться, кому цвета в ночи разли-чать. Разболтался я с тобой, не свойственно мне это…

           Монолог 23. Геп

      Да, отец, речью немалой ты меня одарил. Благо-дарствую, много интересного почерпнул. А насчет наук прав ты. Мне и Наставники пеняли, что отрасли, где усидчивость потребна, не моя стезя. С неточными науками мне сподручнее. Почему только мечом ма-хать? Хотя и это при моем образе бытия есть условие sine qua non. Географию шибко уважаю, карты легко разбираю и запоминаю. Сам могу местность на бума-ге отобразить похоже. Растения, птиц, зверей и дру-гую какую тварь божью тоже знаю не худо. Латинские их названия, врать не буду, туговато мне давались. Зато, что и кого можно съесть и как приготовить, и где найти, и какая травка лечит, аль животины какой жир для чего полезен: вот в этом я изрядно разумею. Оно мне при моей профессии не раз выручало. Какая та-кая профессия? Хороший вопрос, отче! Так прямо и не готов к ответу! Одним словом, наверное, и не обо-значишь. (Я тут по тропочке левее возьму, хорошо?) Сейчас попробую дать определение: специально обученный человек широкого профиля по решению непростых задач узкого характера как добром так и силой, когда на благое дело потребно. Вот! Впечат-лился? А ты думал! Я ж по риторике, то бишь науке поболтать, у Наставников в любимчиках ходил. Что? Какую науку совсем не любил? Грамматику. Скука тоскливая! И что обидно: есть хорошее правило, так на тебе к нему кучу исключений! И непоняток тоже немало, скажем: я тебя убедю или убежду; победю или побежду? А вот еще противоположные слова смешные получаются, к примеру: какой суразный у нас с тобой разговор получился. Или: Пум, годник, опять нам что-то поесть тащит. В общем, не согласен я! С чем? Да со всем! Вот, кстати, монах, и лесочек твой… синий…   

           Диалог 17

      - За последние дни, Гант, Орден потерпел в Зор-ренте несколько крупных неудач! Молчите! Я хочу из-лить накопившееся негодование на Вас! И Вы это за-служили! Вы знаете с каким трудом много десятиле-тий назад Орден принял решение брать магов на службу? Это был вынужденный шаг. Святая Церковь в целом не одобряет магию, колдовство, ворожбу, etc. Ибо зыбка грань между белой магией и черной! Од-нако, ради высших интересов Ордена мы на это по-шли. Мое поколение Рыцарей привыкло видеть вас, магов, в своих рядах. И надо отдать вам должное: многие славные дела в угоду Единому и Рыцарям, слугам его, успехом своим обязаны в большой степе-ни вашим э… способностям и доброй воле. Я сам до последнего времени являлся убежденным сторонни-ком вашей необходимости для Ордена. Но события буквально нескольких сентябрьских дней сильно по-колебали эту мою убежденность. Когда я сейчас запе-чатывал мое послание с докладом Верховному Маги-стру, у меня от расстройства дрожали руки! Вы когда-нибудь прежде замечали за мной такую слабость? Нет? Правильно! Потому что я сам такого не припом-ню.
      Ну вот, кажется, полегчало. Теперь я готов, Гант, внимательно Вас выслушать! И не оправдания, а кон-кретные предложения!
           - Спасибо, мой Магистр, за Ваше долготерпе-ние! Поверьте, я глубоко переживаю наши последние неудачи! Прошу только учесть, что в обозримом про-шлом Ордену не приходилось сталкиваться со столь жестким противодействием Храма и темных. Прости-те, что поставил столь разных наших противников в один ряд! Но таково истинное положение дел. На этот раз я предлагаю направить три отряда…
      - Три отряда! Маг, у меня есть и другие заботы!
           - Сэр, поверьте, ради этого артефакта можно многим пожертвовать! Наши усилия окупятся стори-цей. Позвольте изложить мой план?

           Монолог 24. Геп

      Вошли мы в синий (по ощущениям моего попутчи-ка и соратника) молодой лес. Время близится к рас-свету. А у меня какое-то неприятное чувство, как бы холодок в груди. Видимо, близость древнего святи-лища сказывается. Хотя нет! Это все-таки опасность! Причем, с какой стороны – не пойму. Чуть ли не ото-всюду! Оглядываюсь: ничего особенного, лес как лес. А чувство нехорошее усиливается! Пум тоже занерв-ничал, рыкнул и метнулся влево от тропки. А в той стороне вроде спокойнее.
      «Отец! Ты тоже это чуешь? Давай беги, что есть мочи за Пумом! Я прикрою. Да беги же! Я за тобой последую, только по своему…»
      Все, отец рванул влево. А я перехожу на свой фирменный фокус: маятниковый бег. Погнали! Полу-кругом вперед и вправо ядров пятьдесят, потом рез-кий разворот – и полукруг вперед и влево, и так да-лее. То есть бегу как бы все время в стороны, а про-двигаюсь вперед. При моей скорости от монаха не отстаю, хоть он и по прямой ломится. Вот! Что-то есть! Наконец-то, терпеть не могу неизвестности! Кто-то приближается сзади справа… и слева. Двое! При-бавляю темп, удлиняю полукруг! Боковым зрением вижу какое-то свечение, присматриваюсь. О господи! Опять эта тварь! Да не одна: две! Закрываем созна-ние! Успел! А мерзости эти так жутко угловато прыга-ют и довольно быстро! Для трупов. А мы сейчас вашу гнилую дыхалку и проверим: чуть снижаю скорость, но увеличиваю амплитуду маятника. Бегут, твари, строго за мной, на поворотах их заносит, бьются о деревья и друг о друга. По чуть-чуть настигают, ярдов до десяти пусть себе, темп не прибавляю: надо дать отцу время добежать до древнего места. Покалывает в голове и кончиках пальцев: пытаются меня страхом обуять. Ну, уж дудки! Во время я закрылся, страшно-вато, конечно, но бежать не мешает. Что это? Твари чем-то кидаются на бегу в мою сторону. Какими-то ошметками.
Господи! Это ж они с себя сдирают! Ай! Левую ногу обожгло под коленкой. Достали, сволочи! Что-то липкое и очень холодное течет по ноге! Нога начина-ет неметь. Этого только не хватало! Значит, эти трупы не только страхом воюют! Уменьшаю амплитуду, ускоряюсь. А нога деревенеет! Слава Единому! Впе-реди вижу прогалину и высокие столбы. Уже не бегу, а ковыляю на полутора ногах. Рядом шлепаются кус-ки этой гадости! Ну, еще немного! Все! Выбегаю, да что там, вываливаюсь на ровную поляну с каменны-ми столбами по периметру. А вот и монах с Пумом в центре круга…

           Диалог 18

      - Слава богу, Геп! Видел я твои маневры – впе-чатляет! А что это ты захромал под конец?
           - Погоди, где эти твари? Ага, мотаются по краю опушки, молодцы, древние, знатную защиту постави-ли! Посмотри, отец, какая дрянь к ноге прилипла, хо-лодом обожго, ногу еле чую. Как бы от нее избавить-ся?
      - Стой! Не трепещи! Сапог снимай! Осторожно! Не коснись этого! Извини, но штаны я тебе попорчу. Вот он, мой навах. Штанину по колено придется разре-зать. Есть! Да, нехорошо – кожа уже побелела! Один выход: согреть твою ногу надо срочно! Костер? Нет, тут особый огонь потребен! Догадался? Не боись, я слегка полыхну. Плащом накройся, ногу выставь в сторону. Хорошо! Ну, держись, Геп!
          - Уй-й-й! Ничего себе слегка! Кабана можно за-жарить, изверг!               
      - Терпи стражник, сотником будешь! Как нога?
          - Издеваешься? Огнем горит!
      - Это хорошо! Значит, живая! Сейчас эликсиром капну, разотру, и будешь бегать не хуже прежнего.
      …    - И вправду отпустило. Опять я твой должник, преподобный. При случае – отбатрачу! Извини за возмущение.


      - Будет тебе куртуазности изъявлять! Я виноват: опыта нет сдерживаться. Можно было и поменьше… дунуть. Но слабости почти не чую, видать, немного сил потратил.
          - Посмотри на Пума! Напугал ты его, к самому краю жмется. Если бы не эти твари, умчался бы по-дальше.               
      - А они все рыскают! Видишь: будто стена неви-димая вокруг поляны стоит! Уже светает, думаю, они скоро уйдут. Вряд ли им солнечный свет по нутру.

          Монолог 25. «Аз есмь червь» (сон Гепа)

     Я вроде как в Лемберге. И вроде как в своей ком-нате (откуда она у меня?!). Окно выходит на одну из центральных улиц города. Я живу, получается, на третьем этаже. Напротив тоже трёхэтажный дом, внизу лавки какие-то, а верхние этажи жилые. Третий этаж дома напротив – одна большая квартира. И в ней семья уже ужинает. Молодцы! Всегда в одно и тоже время, в полвосьмого вечера. (Получается, я за ними давно подсматриваю?!) Что там у них на ужин? Навожу резкость подзорной трубы. (Откуда у меня труба?!) Плохо, что у них занавески на окнах столо-вой плотные. Видно плоховато. Зачем в столовой за-навески? Чтобы соседи не подсматривали! Так, всё равно, хе-хе, подсматривают. Доедают мясное рагу, отдельно овощи нарезаны и хлеб. Заканчивают ужин, и, как всегда, начинают ругаться. Муж пересел к ка-мину, трубку раскуривает. Жена ушла мыть посуду на кухню и оттуда скандалит. Я это понимаю по её ми-мике, занавески на кухне менее плотные. С этими понятно, а что там у их соседей справа? Ага, там тоже ужинают. Котлеты с картошкой, ясненько.
     Я как бы знаю, что это моя комната или квартира, что я в ней вырос… с тёткой(?). От неё это жильё мне и досталось…
     Что там? Муж курит трубку, на вредные выпады жены не отвечает, но видно, что его коробит. А не надо было жениться! Я вот никогда женат не был, хо-тя невеста у меня вроде была(?). И никто меня дома не пилит!
     Стоп! У меня в комнате кто-то есть! Да! Вижу боко-вым зрением силуэт справа. Кажется? Но что-то же я вижу… и чувствую! Лампа у меня погашена, я же за соседями подсматриваю. Страшно! Хочется закрыть глаза и исчезнуть, а потом появиться где-нибудь на свету в людном месте. Далеко-далеко отсюда. Мед-ленно кладу трубу на стол и медленно подхожу к лам-пе. Ох, как страшно! Трясущимися руками зажигаю лампу и шарахаюсь влево к стене!
     Поднимаю глаза… Стоит! Мужчина, в плотной до-мотканой куртке, шапка на нём какая-то непонятная на глаза надвинута. Лица почти не видно.
     « Вы к-кто? Как вы сюда.., у меня же закрыто… и цепочка! Кто вы?!»
     Он ко мне боком. И как бы смотрит в окно, но и на меня. И как бы с ухмылкой.
« Плотник я, полы у вас делал, помнишь?»
     Какой плотник?! Ах, да, да! Лет десять назад тётка просила полы подремонтировать. Я ещё совсем па-цаном был. Конечно, это плотник! Просто зашёл по старой памяти. Всё очень просто! Чего бояться?
     « Да, да… п-помню, конечно. Вы ещё новые плин-туса прибили. Но…у меня с полами всё нормально...»
« Нормально, говоришь?»
     И стоит, и смотрит искоса так снисходительно. И равнодушно, как на вещь.
«Ну, раз нормально… Тогда я, пожалуй, пойду.»
     «Да, да, я в-вас провожу.»
«Не надо, я сам.»
     Он вышел из комнаты. Скрипнула входная дверь. Хлопнула. Вбегаю в маленькую прихожку, скорее за-крыть на замок. Но… но она закрыта!? Да, закрыта на замок! И цепочка накинута! Как же…как же он вошёл?! И кто это? Я, конечно же, плотника того в лицо не помню. Да и у этого типа я толком лица не видел. И такой страх от него! Я до сих пор дрожу. А может его и не было? Может мне почудилось? Нет, был! На по-ловичке у двери кусочки талого снега, сейчасные…
     Три вечера после этого я не гасил лампу, даже ко-гда спал. А сегодня… около восьми вечера… я стою у окна. И… он стоит! И опять справа. И слегка раскачи-вается. С носков на пятки, с носков на пятки.
     « Опять в-вы?! Но мне ничего не надо! Я не пони-маю, что вам…»
«Как жизнь? Как работа? Ведь ты же где-то работа-ешь?»
     « Д-да, работаю. Ночным сторожем. Лабаз охра-няю.(?!)»
«Лабаз это хорошо… (Господи! У него глаза как бы светятся зелёным!!) А в личной жизни как? Баба хоть у тебя есть?»
     « У меня… Я не понимаю… зач-чем вам?»
«Так бобылём и живёшь? Ни женщины, ни друзей? Ведь друзей тоже нет?»
     « Д-друзей тоже… Что вам от меня надо? (Почти кричу) Уходите! Мне нехорошо… Оставьте меня в по-кое!! Я стражу позову!
« Ха-ха! Стражу! Зови. Только что ты им скажешь? Что ты никчемное существо? Фух! Разозлил ты меня, я аж вспотел! А ну-ка, открой окно!»
     « Зачем окно… И почему я? Сами и…»
« Не понял! Тебя что, заставить, а? Ты, слизняк!»
     « Не…не надо. Я открою, вот…» (Глаза! Они све-тятся зелёным так противно! И смотрит он как бы сквозь меня! Попробую рукой перед ним…не заме-тил! Слепой?!)
     « А… вы зрячий? Вы… видите?»
« А что я должен видеть? Тебя? Тебя лучше не ви-деть, червь!»
     « Холодно, я окно закрою…»
« Стой, где стоишь! Холодно ему! Слушай, червяк, А зачем тебе окно?»
     « Ну, к-как же… как у в-всех…»
« Как у всех! Ты не как все. Для чего ты живешь или для кого, а?»
     « Я п-просто живу как все…»
« Опять «как все»! А я знаю, зачем тебе окно! Чтобы быстро оказаться внизу!»
     « Как быстро… тут третий этаж…»
« Ерунда! Давай! Сигани из окна на мостовую!»
     « В-вы что?.. Тут ярдов восемь!! И брусчатка!»
« Ярдов восемь»! Заладил! Давай, прыгай, урод! Или помочь, а?»
     « Не… не надо помочь…Я с-сам! Тут гвоздик… я сейчас… я сам…я са-а-а!..»
          …Фу! Проснулся весь в поту! Надо же такой га-дости присниться! А эти твари у места силы так и ма-ячат. Видать они мне этот кошмар навеяли. Хорошо, дело к рассвету.


          Монолог 26. Геп

      Дальнейший наш с монахом путь до Дубков про-шел без приключений. Шли днями, ночи проводили в местах древней силы, пришлось поэтому хорошего крюка дать верст на тридцать. Шли строго по бездо-рожью, дабы и земную погоню, ежели таковая при-ключится, с толку сбить. Однако за пять суток нашего путешествия Рыцарей мы  не видели и не слышали, а вот наши неживые преследователи упорно появля-лись после полуночи у границы очередного святили-ща и толклись неподалеку до рассвета, шипя что-то неразборчиво в нашу сторону; надо понимать – руга-лись. Мы к этим жутким тварям попривыкли, даже Пум на вторую ночь безмятежно спал, предваритель-но покружив по-кошачьи в центре площадки (на этот раз это были дольмены) и улегшись там, где центрее быть не могло. Метательные гадости наших мерзопа-костных недругов внутрь мест силы тоже попасть не могли, падали под ноги своим явно злившимся  бро-сателям. Одно мы с монахом уразумели точно: инте-ресовались эти исчадия явно моей персоной. Стоило мне отойти от центра святилища к краю оного, ска-жем, по нужде, как они тут же перемещались на тот же край. Преподобный столь трепетной опеке не удо-стоился.
      Пум все это время держался от монаха подальше, злопамятно опасаясь очередных огнеопасных прояв-лений. В светлое время и подавно не баловал нас своим присутствием, но обязанности добровольные по подкормке попутчиков исполнял регулярно. Слуга божий проникся к Пуму неразделенной симпатией, уверяя меня, что не по гастрономическим соображе-ниям. Верю, ибо Пум действительно симпатяга.
      Сегодня утром мы тронулись в путь в приподня-том настроении, ибо по нашим общим расчетам до Дубков оставалось часа три ходу. Так оно и оказа-лось. На военном совете (Пум воздержался по при-чине полного отсутствия) порешили, что монах вой-дет в деревню один с самыми чуткими предосторож-ностями и разузнает, что там и как. По-научному: « на превентивную рекогносцировку». Умеет отец витие-вато выражаться.
      В ожидании монаха я хорошо рассмотрел окрест-ности с невысокой заросшей  кустарником скалы за деревенскими огородами. Деревня располагается в просторной ровной долине, ограниченной по обе стороны лесистыми холмами. Неширокая речка пет-ляет по долине ближе к правым холмам, между реч-кой и холмами проходит тракт с юга, от Зоррента, надо полагать. В деревню с тракта можно попасть по широкому ровному броду. Повезло крестьянам с реч-кой: не надо на мост и на ремонт его периодический раскошеливаться.
      Преподобный вернулся где-то через час с деталь-ным докладом. Смышленый мальчишка, задобрен-ный хорошим  кусом мяса, с готовностью сообщил монаху-разведчику, что в целом обстановка в де-ревне спокойная, подать в этом году община выпла-тила исправно, лучше него в деревне никто пращей не владеет, воробья может с десяти ярдов на спор сшибить (на медяк поспорим, отец?), корова пегая у соседей отелилась благополучно (сам всю процедуру наблюдал), сестра старшая – достала: все время но-ровит его по хозяйству занять, не понимает, что ему надо свои боевые навыки шлифовать, как будущему солдату Рыцарского ополчения, в прошлом году пять парней из деревни Рыцари отобрали, повезло ребя-там, ему тоже лет через десять может повезти, еже ли, конечно, не у сестры на побегушках это время зря потратить. Рыцари отрядом человек с дюжину вчера утром прискакали с Зоррента, выспрашивали старо-сту и в кабаке про прохожих разных, особливо мона-шенствующих (красноречивый взгляд на вниматель-ного слушателя), наказывали в случае появления та-ковых – нарочным сообщать споро (приятель, сын старосты, подслушал), затем Рыцари покинули де-ревню и направились по тракту дальше на север, до-клад окончен.   
      На продолжении военного совета в прежнем со-ставе я настоял на том, что на сей раз пойду в дерев-ню сам. Во-первых, потому что широкая популярность преподобного превысила все разумные пределы, а во-вторых: основная цель нашего захода в Дубки – получение весточки от верного человека. Настоятель назвал мне пару-тройку таких мест, где я могу полу-чать полезные сведения или новые указания. Одно из них – Дубки, а еще точнее – лучший деревенский кабак «На посошок» (он же и единственный). 
      Монах потопал к той часовне, о которой мы усло-вились еще в Зорренте, где будет тихо и незаметно ждать меня до утра, а если я не появлюсь – попробу-ет негласно разузнать, что со мной такое приключи-лось и далее действовать, исходя их характера сего приключения.
      Как стемнело, я вошел в деревню через огороды, легко нашел кабак по столь характерному для подоб-ных заведений шумовому обрамлению. Вхожу: на входе никто не стоит (видимо, хозяин сам с возника-ющими проблемами справляется), народу внутри немало, шумят, галдят, но в целом обстановка кажет-ся спокойной. Обычный вечер в деревенском кабач-ке, где все друг друга знают. 

           Диалог 19

      - Вечер добрый, хозяин!
           - И тебе того же, путник.
      - Каким напитком славится твое заведение, доб-рый человек?
           - Пиво свое доброе варим, вино яблочное тоже домашнее, есть кое-что и покрепче, сам выбирай, приятель.
      - Уж и не знаю: все такое вкусное, должно быть. Пожалуй, пива прохладного кружку приму с удоволь-ствием.
           - Получи, друг. Первая кружка – от заведения. А последующие – по две монеты, вино – по три. (Оце-нивающий взгляд на мой не шибко опрятный наряд, одни порезанные брюки чего стоят!)               
      - Знатное пиво, хозяин! А по одежке не цени – найдется у меня горсть монет, покроющая мою жаж-ду, да еще одна серебряная за ответ на вопрос.
           - Разные бывают вопросы, на некоторые вооб-ще нет ответа, на другие отвечать – себе дороже.
      - Да, Вы, батенька, философ! Мой вопрос из про-стых и невинных. С приятелем по пути разминулся. Никто разом не спрашивал про… любителя больших кошек?
           - Монету себе оставь, приятель твой уже опла-тил вперед. Не сильно вы разминулись!
      - Вот спасибо за добрую весть! А может сказал, где найти его?
           - Нет, не сказал. Да и не надо его искать: вон слева в углу сидит, юноша в шляпе…

           Диалог 20

      - Вы не против, если я за Ваш столик…(Вот дела! Это же Юна!! В мужском костюме!) э-э… присяду… ибо мест свободных…
           - Садись, Геп, рот то закрой, и лицо бы поумнее сделал! Юнг меня зовут, понял?
      - Как не понять! У такого красивого юноши и имя под стать!
           - Охолонь, Геп! Или ты мальчиками интересу-ешься?         
      - Да нет, только женским полом интересуюсь. Бы-ла у меня одна почти знакомая девушка в Зорренте, прехорошенькая! Жаль, пол, говорят, поменяла.
           - Дурак! Никто ничего не менял! Так надо. Те-перь слушай: Рыцари всю провинцию на заставах перекрывают, патрулями рыскают, твое описание устное распространяют. Еще монаха какого-то ищут. За тебя три дублона сулят, за монаха – два.
      - Ну, вот это уже достойная цена, монах, правда, расстроится…
           - Да замолкни ты! Я тут как дура… то есть, как дурак со вчерашнего торчу. Уходить надо! Уже двое из местных как-то подозрительно бочком из кабака выскользнули. Рыцари далеко не ушли, только вид сделали, рядом где-то хоронятся. Первым уходи! Где встретимся?
      - У часовни выше по речке, там и монах должен прятаться.

           Монолог 27. Геп

     Объединились мы у часовни со святым отцом и потопали уже втроём в сторону Лемберга. По тракту по понятным причинам не пошли. Лесом, по тропкам звериным то тут, то там проявляющимся. В первый же вечер нарисовался Пум с солидным глухарём в зубах. Нарисовался как всегда бесшумно. Юна, отды-хавшая полулёжа у костра, молниеносно вскочила с кинжалом уже в руке.
     « Не нервничай, Юна! Это мой друг, Пум. Пум, это Юна.»
     Котяра вначале подошёл ко мне, потёрся о колено, потом завернул у монаху, но не дошёл, двинулся к Юне. Сел перед ней, прищурился. Юна присела пе-ред Пумом и почесала его за ухом. Он её обнюхал. Запах, видимо, пришёлся ему по душе, так как он тут же разлёгся у её ног. Знакомство состоялось. А Юне как Пум понравился! Она весь вечер его то поглажи-вала, то усюсюкивала. Кошку себе нашла! Я даже лёг-кую ревность почувствовал.
     Ночевали у одиночного мангира. Тёмные твари по ходу взяли себе выходной. Ночь прошла спокойно.
     А Юна мне сильно нравится. В мужском обличии она вообще неотразима. Но никаких вольностей себе не позволяю…пока. Думаю,скоро начну позволять, для начала хотя бы на словах. Даже то, что она на язык остра и резковата, ещё больше меня привора-живает.

           Диалог 21

      - Четвертый день, Геп, мы топаем, а вести пра-вильно себя с дамою хоть и в мужском платье ты так и не наловчился!
           - А как же я должен себя вести? Ручку поглажи-вать, да через ручьи-канавы переносить что ли?
      - Вот этого всего как раз и не надо! Развлек бы ме-ня беседой увлекательной, дабы скрасить монотон-ность перехода. А то все с преподобным на фило-софские темы нудишь. Я, между прочим, девушка начитанная!
           - Да ну?
      - Ну да!
           - А вот мы сейчас проверим!
      - А проверяй! Проверяльщик нашелся! Один тоже все проверял, проверял…
           - Ну и…?
      - И ну!
           - Да как с тобой светскую беседу куртуазить, ес-ли ты дерзишь на каждом слове! Уж лучше с отцом умным словом перемолвиться, или вообще молча шагать.
      - Молча не хочу – засну.
           - А ты на ходу спать не умеешь?
      - Умею, но падаю.
           - Забавная ты девица, Юнка!
      - Вообще ничего не угадал!
           - ?!
      - Не забавная, не девица и не Юнка, а Юнг!
           - А ты знаешь, что парень из тебя никакой?
      - Это еще с чего ли?
           - А с «того ли»: мужик должен быть волосат, во-нюч и регулярно пьян. Тогда его и в бабской одежде распознать легко.
      - А я.., а может я и волосата? Тебе почем знать?
           - Да нет, вполне гладкая.
      - Ах ты, негодник! Ты подглядывал, когда я в ручье обмывалась!?
           - Что значит подглядывал? Я тебя охранял! Го-лую да безоружную в лесу всяк обидеть может! А охранять с закрытыми глазами несподручно.
      - Вот врежу тебе за бесстыдство твое!
           - Мое!? Я в лесных ручьях обнаженными преле-стями окружающую природу и существ в ней пребы-вающих не прельщаю.
      - Устала я с тобой препираться. Как это Пум тебя терпит! Долго нам еще сегодня топать? Пора уж и привал устроить.
           - А это монах решает. У нас с ним уговор: он путь прокладывает, а я переодетых в мужское бары-шень оберегаю.
      - А ты сам дороги в Лемберг не знаешь?
           - Знать то знаю, но… Нам окольными путями двигаться следует. С тем расчетом, чтобы ночевать в древних святилищах.
      - Я же тебе передала пожелание Отца Наставни-ка: в случае удачи незамедлительно доставить арте-факт в Храм! А мы тут круги нарезаем!
           - Видишь ли..., не хотел я тебя пугать без надобности. В общем, за нами до Дубков такая дрянь увязалась, что только в святилищах и можно отси-деться. Правда, уже три ночи признаков жизни не по-дает, точнее признаков смерти.
      - Тёмные?
           - Да, причем ни я, ни монах о таких тварях не слыхивали. Страхом завораживают, я-то от них бы оторвался, а с вами…
      - А мы у тебя за обоз, значит!?
           - Да нет, что ты! Меня монах уже не раз выру-чил, и ты…
      - Ты, Геп, вот что: придет время – я свою службу отслужу, не беспокойся. В первой пятерке из Мона-стыря выпустилась, кое-что умею. И не смей меня… оберегать! Ты должен донести эту вещь до Храма лю-бой ценой, а один или с союзниками – вопрос второй.
           - Суровые слова говоришь, Юна, но справедли-вые. Это у меня с непривычки группой работать. Обычно, все сам-один улаживаю. Смотри, монах по-сохом сигналит: должно быть уже недалеко.

           Монолог 28. Юна

      А Геп мне нравится все больше и больше. Пони-маю, что ни к чему хорошему это привести не может, но вот нравится – и все! Учили же меня, дуреху, ника-ких романов на работе, а лучше вообще без романов обходится. Ну, если уж хочется расслабиться – за-верни на сельскую гулянку, покувыркайся ночку на сеновале с парнем посимпатичнее, а утром исчезни. А Геп все же очень мил. И внешностью хорош, и ба-лагур еще тот. При его профессии даже странно. Встречала я не единожды выпускников «Зверинца». С двумя из них даже любовь покрутила (да не одно-временно, не подумайте!). Холодные они, слишком рассудочные, что ли. Такой даже когда тебя гладит- ласкает, кажется, заодно вспоминает болевые точки, чтоб одним пальцем вырубить. А Геп совсем не та-кой, хочется  верить. Да что я заладила: а Геп, а Геп! Стыдно, девушка! Хорошо хоть сам не пристает. Чет-вертую ночь в лесу коротаем у древних камней, а он ни-ни. Так, дает понять, что я ему симпатична и баста! Вот и ладно: с любовью справлюсь я сама, а вместе… а вместе будем тащиться в Храм. А может… органи-зовать ночку на сеновале да успокоиться, может он такой же, как все они, инкубаторские? Как там в древней песне пелось: парня в койку тащи, рискни, там поймешь, кто такой! И ведь он далеко не такой простой и придурашливый, как пытается казаться. У Рыцарей из каземата простые не испаряются. А ча-совня? Забежал, мол, нащупал артефакт, порубил на запчасти тёмную тварь и заодно оборотня, и ходу! Что-то до этого никто сильно живым оттуда не выска-кивал, насколько я выяснила. Не прост, Геп, ох, не прост! Наверное, и это тоже в нем привлекает. Любо-пытство наше бабье, будь оно неладно!.. Ой! Что это там, на опушке маячит, и вон еще одно! Господи! Ка-кой ужас!!      
            
          Диалог 22
               
     - Юна, куда ты, стой! Стой!.. Уф! Еле перехватил. Здорова ты бегать, куда не надо. Эй! Очнись! Ну же!   
           - А? Что? Отпусти меня сейчас же!
     - Ага, отпусти ее! А ты опять к этим тварям обни-маться ломанешься, извращенка!
           - Я что?.. Сама сюда..?
     - Ну, не совсем сама. Они умеют одурманивать, по себе знаю. 
           - Какие жуткие твари! Кажется, они прямо на ходу разлагаются.
     - Еще как! И запах соответствующий.
           - А ты с ними общался?
     - И очень тесно! Еле ноги унес! Но одну порубал!
           - Это ты с такой тварью в часовне общался?! Ну, ты велик! Я бы, наверное, и убежать от них побо-ялась!
      - Да я и сам окаменел поначалу, еле успел за-крыться.
            - А они сюда не прорвутся?
      - Не боись! Мы с монахом уже немало ночей по древним местам от них хоронимся, видишь: они как бы на невидимую ватную стену натыкаются, а вате этой не знамо сколько тысячелетий.
            - А как это ты там «закрылся»?          
      - Ты… не умеешь закрывать сознание?
            - Нет! Научи!
      - Ишь, шустрая какая! «Научи!» Раз тебя этому в «Зверинце» не научили.., хотя попробовать можно, конечно, если подумать, то оно ясное дело, может что и даже вполне, однако, вместе с тем, чревато непред-сказуемыми последствиями, кои, в свою очередь привнесут в ход событий некоторую хаотичность и…
            - Прекрати словесами поносничать! Научи, от-батрачу!
      - Ой, батрачка нашлась! Хотя.., за два поцелуя мо-гу попробовать!
            - Что-то недорого берешь, любезный!
      - Один – до, другой – после!
            - Ах ты,… нахал!.. А.., я тебе нравлюсь что ли?
      - Не то слово, Юночка! С первого взгляда порази-ла ты мое сердце насквозь! А тут еще и в руках по-держал…, совсем сомлел!
      - Что-то долго ты смелости набирался, я уж, чест-ным делом подумала, что ты из тех…
      - Нет, прелесть моя, я из этих в полном объеме!
            - Ну, пока еще не твоя…
      - А надежда, надежда у меня есть, о несравнен-ная?
            - Нет!.. Нет во мне такой жестокости: отнимать у человека последнюю надежду! Но пока я… хочу есть! Держите бедную девушку в голоде-холоде, да еще страхолюдинами ужасными на ночь пугаете!               
      - Сей момент, сударыня! Монах, друг мой! Что там Пум нам на ужин наохотил?


          Монолог  29. Святой отец

     Третью неделю длится наше путешествие в Храм. И треть пути позади. И трижды за это время Рыцари чуть не перехватили нашу компанию. Тенденция, од-нако! Спасибо Пуму, чует угрозу даже раньше Гепа. Проявится из зарослей нежданно, хвостом бия, и метнется в безопасную сторону. Мы с Юной тут же переходим на бег в указанном направлении, а Геп  испаряется (по-другому не скажешь) в сторону угро-зы, дабы определить степень опасности.
Тактика эта пока не подводит, но Рыцари нахо-дятся в опасной близости. Видимо, уже поняли, куда мы идем. И собак своих научили молча преследо-вать. Да еще эти гнусные твари! Пока нам удается за световой день добраться до следующего святилища, но, насколько мне известно, чем дальше на восток, тем меньше встречается древних мест силы. В об-щем, перспективы нерадостные, а может, это я ворчу от усталости, не мальчик все же по бездорожью неде-лями то пешком, то бегом.
     Зато отношения в нашей бродячей компании про-чатся на глазах. Пум перестал меня чураться, и даже иногда позволяет почесать себя за ухом. А ночами, когда появляются мерзкие исчадия, старается дер-жаться поближе ко мне, а не к Гепу. Выбрал, так ска-зать, меньший страх. И у молодежи отношения за-метно изменились: Геп откровенно не сводит                глаз с Юны, а та кокетничает с ним напропалую, но, образно говоря, держит на расстоянии вытянутой ру-ки. Молодцы! Что бы вокруг не происходило, а жизнь продолжается. Но самое смешное: Пум начал Юну ревновать к Гепу! Только Геп начнет барышню слад-кими речами охаживать, кот, ежели по близости ока-зался, подходит к Юне, плюхается на бок спиной к ней, а в Гепа упирается лапами и как бы отпихивает слегка. Блюдет чистоту нравов, котяра!
               
          Диалог 23
       
     - Прошу разрешения, милорд!
          - Входите, барон!
     - Устное сообщение от Мага, сэр: « Круг сужается. Беглец с монахом.  Идут в Лемберг. Ночами их оса-ждают темные». 
          - Благодарю, барон. Ваши комментарии?
     - Собаки держат след, идут молча, но очень нерв-ничают. Не знаю, надолго ли их хватит. Пару раз чуть беглецов не взяли. У них вроде приручена какая-то большая кошка. Вблизи рассмотреть не удалось. И еще с ними какой-то парень.
          - Парень? Две недели бегом по лесу? Это не-простой парень, должно быть! Передайте Генту: его тоже брать живьем.… Хотя, главное.… В общем, главное остается без изменений. Как люди?
     - Приустали, но никто не жалуется. И еще эти мерзкие существа!
          - Вы их видели?
     - Да, сэр. Живые разлагающиеся трупы с зелено-ватым свечением. Появляются только за полночь, до-вольно быстро передвигаются. На близком расстоя-нии подчиняют своей воле, на моих глазах погибли два опытных солдата, просто стояли и ждали страш-ной кончины. Поэтому, сэр, мы по ночам отсижива-емся по ближайшим деревням.
           - Я не упрекаю вас в этом. Присутствие темных несомненно усложняет вашу задачу. Стойкость и му-жество вашего отряда будет оценена по достоинству. Позаботьтесь о семьях погибших. Отдохните до утра – и в путь.

          Монолог 30. Геп

     Вот чертовка! С ума меня сводит, причем нарочно. Я понимаю, древние святилища – не лучшее место для любви, но она даже поцеловать себя ни разу не позволила! А глазками так и оглаживает. Да еще Пум задурил: ревнует он, видите ли! Вот пущу на бархотки для сапог, будет знать. Один монах ведет себя при-лично, но и тот лукаво посматривает. Брошу их всех, да сам к Настоятелю добегу. Нет, могу не добежать: монах святилища чует издалека, а мне одному в лесу с этими мертвяками одной ночи может хватить, точ-нее – им может хватить. Значит, придется терпеть за-тянувшиеся неудачи в личной жизни и тяжелые невзгоды в работе. А как эти Рыцари достали! Хоро-шо хоть ночью в лес носу не кажут, видел я, что с двумя из них стало: умерли, но как бы года два назад. А с собачками никак Маг их поработал – молча пре-следуют, и след держат надежно, несмотря на все наши ухищрения. Лошади, однако, у них похрапыва-ют и пофыркивают, как им и свойственно, что и помо-гает Пуму издалека погоню определять. А у меня бе-готни! Не дай бог никому: к преследователям вер-нуться, свежий след собачкам оставить и на круг их увести, пока моя ненаглядная с монахом в другую сторону трусят, потом своих к вечеру догнать. Я, ко-нечно, люблю пробежаться, но это уже каторга бего-вая какая-то.   
     И сегодня не лучше, чем обычно. С полудня погоню за собой веду, а солнце уже село, хорошо хоть отец святой мясом с хлебом снабдил на дорожку, так жуя и бегу. Такой способ приема пищи явно противоречит человеческому естеству. А что поделаешь! Господа рыцари тоже, небось, в седлах жуют, бедолаги слу-живые. Ну, ничего, через пару часов погоня отстанет, пристанище на ночь будут искать. А я ближе к ночи кралю свою догоню неприступную, аки крепость за рвом.
     … Судя по Северной звезде, время уже ближе к полуночи, а я своих бойцов и бойчих еще не догнал. Видать, шибко большой круг нарисовал. Это хорошо – завтра погоня попозже на хвост сядет. Ага, впереди какие-то силуэты передвигаются! Да, это мои спутни-ки версты наматывают. Что-то сегодня поздновато мы по чащам дремучим блуждаем. Не нравится мне все это! Ну, вот! Накаркал! Две до жути знакомые мерцающие фигуры приближаются к ним справа!
     - Юнка! Монах! Они справа, справа! Убегайте вле-во! Беги, я сказал, дуреха!!
     Ну, наконец, послушалась! А то за кинжальчик свой схватилась, геройка! А мы сейчас с этими тварями пообщаемся. Закрываем разум и – вперед!
     Подбегаю наискосок к одной, она уже в развороте на голос. Ныряю под ноги, в кувырке подрезаю мечом сухожилия под коленями, переворот, на ноги, -1, шмат дряни летит прямо в грудь, падаю: перелет! Первая гадость заваливается вперед на коленях, точнее без колен, вторая метает второй шмат, укло-няюсь, задело плечо, прыгаю вправо, и оно за мной, тянет лапу, получи!, лапа улетела, отпрыгиваю, а где перв.… Вот дрянь! Ухватила за щиколотку и шипит! Замах  мечом, не успеваю, вторая тварь перехватила руку, первая дергает вниз, падаю, ох и силища! Не могу вырвать руку, перебрасываю меч в правую, руб-лю, ноги леденеют, левую руку почти не чую, рублю по той, что держит за ногу, есть! Кувырок в бок, рублю ту, что надо мной, уворачиваюсь, надо вскочить, ноги не держат, их как бы нет, падаю на бок, переворачи-ваюсь в сторону, обе твари тянутся ко мне, а мне хо-лодно, мне очень холодно и никуда не хочется, не хо-чется…    

          Диалог 24      

     - Он жив!? Отец, он жив?
          - Жив, но плох. Ты, вот что, женщина, найди ка-кие-нибудь тряпочки, смочи водой и положи ему на лицо и руки. Мне придется его э… разогреть.… Вот молодец, а теперь отойди. Ну, поехали!...
     - Ты что!! Ты его чуть не сжег! Эскулап хренов!
           - Не шуми, дочка, и не дерзи мне!
     - Ведьма на метле тебе дочка! На нем одежда тле-ет!
           - Радуйся, что в нем жизнь тлеет! Кончай исте-рику, раздевай его и натри вот этой жидкостью, са-мые холодные места натирай тщательнее.
     - Совсем раздевать и… всего натирать?
           - А ты хочешь, чтобы он частями ожил? Ну, натирай тогда то, что считаешь самым нужным. И элексир заодно сэкономим, хе-хе!
      - Тьфу, на тебя! Все вы самцы одинаковые!
           - Ты работай, работай, не отвлекайся. Как глаз-ки строить, так мы аж из штанов мужских выпрыгива-ем, а как мужику помочь, так…
      - Он не мужик, он … мужчина!
           - А есть разница?
      - Есть, Геп мне как-то разъяснил…
           - Ну, вот, молодец! Можешь, когда хочешь, хотя это больше мужеского пола касается. Теперь только время ему поможет, да и я с ног валюсь.
      - Суровый у тебя дар, отец! Не дай бог еще раз увидеть! А силы, небось, свои точишь?
           - Догадливая! Подежурь, Юна, до утра. Мужчи-ны  у тебя сейчас совсем немощные.

           Монолог 31. Юна

      Денек выдался еще тот! Если бы не монах,  не знаю, выжил бы Геп или нет. А теперь вроде ничего, дышит ровнее, и на ощупь теплее…. Славный нам слуга божий достался, а я то думала, что я такая кру-тая. Теперь понимаю, что – трусиха! Когда Геп с эти-ми тварями работал, я в ярдах двадцати была, а ко-лени тряслись самым постыдным образом. Геп – кра-савчик! Видела я мастеров клинка, но такого…! Ско-рость движений почти невозможная, а в какой-то мо-мент я его вообще потеряла из виду…, моргнула, наверное. Но и ему такие противники  оказались не по плечу. Спасибо монаху! Подбежал и ка-ак полых-нул по темным, не слыхала я никогда столь жуткого визга! А потом мы его кое-как доволокли  до древних камней,  где уже метался и поскуливал Пум. Странно то, что у Гепа на теле нет серьезных шрамов! При его работенке это непонятно. Пока натирала я то его хо-рошо, гм…, рассмотрела.      
     Светает…, скорее бы он в себя приходил. Господи! Только бы с Гепом все было хорошо! И отец спит как убитый. Хоть с Пумом все в порядке: прижался ко мне теплым боком и щурится на костер. Ах ты мой красивый котик! Скоро твой дружок поправится, вот увидишь. Ага! Глаза приоткрыл. «Геп, Геп, ты меня узнаешь?»
   
          Диалог 25               

     - Геп, как ты? Не пугай меня, скажи что-нибудь!      
          - Привет…, Юна! Как поживаешь?
     - Ой! Слава Единому! Теперь отлично поживаю! Ну-ка, пошевели руками-ногами, как они?         
          - Да вроде ничего – слушаются. Что же  мне  так холодно! А, вспомнил: тварюги заледенили. Что у те-бя там в котелке кипит? Вода? Налей немного, доб-рая девушка.
     - На, пей. Ох, я с вами страху натерпелась! То пока тебя вызволили, да к жизни вернули, то монах сва-лился в беспробудный сон, а тут уже утро, прямо из-велась вся. Ну, да ладно! Главное, что ты в порядке! А встать можешь?
          - Сейчас попробую: нормально, приседаем, встаём! Все путём, сестричка!
     - Не дай бог никому такого братика!
          - Гм, да, мне недавно уже намекали, что родни у меня вряд ли прибавится.
     - Правильно намекали. Мороки с тобой многовато, то тебя ищи, то с тобой по лесам-чащобам таскайся, то обледенелого натирай…
          - А жидкостью чудотворной… ты натирала?
     - Я, а то кто же, монах только объяснил, что к чему – и вырубился.
          - И… в каком же… э… объеме, так сказать?
     - В полном, не извольте беспокоиться! В таком полном, что можешь считать меня своей любовни-цей… почетной.
          - Так может при случае следует понизить твой статус до, скажем, регулярной?
     - Нет, вы на него посмотрите! Только с того света вернулся, ещё дверь за собой не закрыл, а туда же! Давай,  монаха буди, пора топать, у тебя попервона-чалу прыти то будет поменьше, я думаю. Надо от по-гони отрываться с запасом.

          Монолог 32. Геп

     Да, сплоховал я с тёмными! Преступная самонаде-янность! «Я сам! Я сам!» Если бы не команда моя бо-евая: отогревали бы меня сейчас черти  на сковород-ке. Хотя не факт! Может мне бы за такую мучениче-скую кончину все грехи  списали, и как раз, наоборот, на небесах бы зубами стучал (там должно быть про-хладно). По любому, миссию свою не выполнил, дело запорол, и кто бы я был после этого? Ладно, проеха-ли. Три дня прошло после моего неудачного выступ-ления соло против живых мертвецов. И три ночи они не появляются. Начинаю надеяться, что монах наш пожег их основательно, если не окончательно. Вчера мы так осмелели, что всю ночь шли, не останавлива-ясь. Благо и я, и отец вполне поправились, а Юнка ночью тоже неплохо видит. Не просто по лесу шли – по самому водоразделу, по хребту, стало быть. И местность, кстати, погористее стала, и хребты Ти-рольских гор к юго-востоку, куда нам и надо, благо-склонно подворачивают.  Это отец мудро придумал: Рыцари коней не оставят, а по каменистому хребту кони не пройдут. Значит что? Значит, придется им двигаться по низам примерно в ту же сторону, высы-лая почаще наверх людей с собаками, дабы держали след. В результате мы отрываемся от них все даль-ше, я вчера пару часов назад пробежался, а погоню так и не почуял. И Пум явно успокоился. Короче, жизнь налаживается. А главное: Юна стала со мной поласковее! Сама позавчера после ужина подошла ко мне, поцеловала взасос и сообщила, что это аванс до поры, когда наши  бытовые условия «позволят нам позволить себе все остальное». По стилю не очень, но, по сути, сильно сказано! Тем более что, какой у Юны стиль? Да никакого! Сплошная эклектика: хоро-шенькая, стройная, умненькая барышня, а дерется и ругается (как дерется, я узнал, когда подтрунил над ее кинжалом – еле отмахался; а как ругается: подслушал её тираду, когда она в ежевике запуталась) – ну чисто боец портовой стражи. А одежда: то женская, то муж-ская? Короче, бог с ней, со стилистикой. Зато как она по деревьям лазает! Только вжжиг… и ее аппетитная попка уже чёрте где в кроне пропадает! Не успеваешь толком и полюбоваться. Но самое прикольное то, что спускается она вниз головой!! Точнее, не спускается, а слетает. Гм, а в платье, пожалуй, у нее возникли бы проблемы. 
      Вот только мерзнуть я стал заметнее. Никогда мерзляком не был. А теперь у костра по полчаса зу-бами стучу, пока согреюсь. Монах на мою жалобу за-явил, что бога надо благодарить, если это единствен-ное последствие от «адова дыхания», а стук зубами «неприличен будет лишь в присутствии венценосных особ, к коим, сын мой, ты вряд ли будешь допущен в обозримом будущем». 

          Диалог 26

      - Слушай меня внимательно, Гогр! Сестру твою, Зиргу, я вернуть в нетлен не смогу: слишком сильно ее опалило, ты сам видел. Но ты сможешь отомстить.
          - Я ощ-щень хочу мс-стить, Великий-й! Оттай-й мне этих-х смертных-х!
      - Будь по-твоему, Гогр. Хотя мне и пригодились бы их тела. Но я дарю их тебе! Одно я тебе запрещаю: убивать владельца неземной вещи! Мне надо его до-просить. Его живым и саму вещь невредимой ты до-ставишь мне. Смотри, не соверши ошибки!
          - Он будет дос-статочно жиф-ф для допрос-са, Великий!
      - Я дам тебе в помощь двух новеньких, рыцарей, которых вы с Зиргой умертвили. Они еще помнят свою земную сущность. Заставь их войти к древним, они – солдаты, чувство долга может пересилить страх. Правда их нетлен вскоре разрушиться, но это уже будет неважно. Главное – принеси мне вещь!
          - Я с-сделаю вс-се, как ты повелел, Великий-й.
      - Постарайтесь напасть на смертных до того, как они войдут в запретное место. Теперь вас трое. Пусть один сразу займется монахом, а остальные – вла-дельцем вещи. Если смертные успеют попасть вовнутрь, дайте им время привыкнуть к вам и успо-коится. Направишь туда своих помощников, когда на страже останется кто-то один.
         
          Монолог 33. Святой отец

      Последние дни идем очень споро. Да и ночи при-хватываем. Молодые в недолгие минуты отдыха вор-куют аки голубки. Пум уже смирился с тем, что при-рода свое возьмет и ревность свою не кажет. Ис-правно притаскивает нам на ужин (или  завтрак) что-нибудь из дичи или птицу. Запасы муки у меня уже заканчиваются, если не выйдем за пару дней к лю-дям, останемся без лепешек, да и соль на исходе. По моим расчетам послезавтра будем недалеко от Бла-гого, невелик городишко, а завернуть было бы не ху-до. Благо, Рыцари изрядно поотстали. Не с руки им по косогорам на лошадях рыскать. Надо будет намек-нуть Гепу: можем Юну, то бишь Юнга послать первой на разведку. А вдруг в Благое наши приметы еще не передали, вот и отдохнем по-человечески!
      Радует то, что неземные наши вороги уже с неде-лю не появляются. Неужели я их на тот свет…, нет, правильнее сказать – на этом свете успокоил? Вряд ли: я пока Гепа волок с места… их схватки, постоянно оглядывался, и в очередной раз их мерзких светя-щихся на земле силуэтов вдруг не увидел. Чую, еще пересекут они нам дорогу, скорее бы до Храма до-браться! А в Храме я давно не был. Сколько? Да, по-читай года два. Гепу помочь меня верный человек от Отца-Настоятеля попросил. И встретились мы с ним не в Лемберге. Да, с удовольствием войду в Храм! Там такое умиротворение чувствуешь, что хочется добро по всему миру сеять полными пригоршнями. Но, не получается. Зла в нашем мире хватает. Вот и приходится мне всю сознательную жизнь не столько добро творить, сколько со злом бороться. Хотя это тоже добро. Только с позиции силы. А силёнки надо беречь. Огонь древних предков применять очень ска-редно, по возможности. Ну, пора Юну будить: её че-рёд бдительность являть. Тем более что роль у неё мужская, так что на послабления резона нет.

         

Диалог 27

      - Так что, Геп? Будем в Благое заходить?
          - Ну, раз и ты уже приустал, отец, значит зайдем.
      - Смотри, милостыню подал. У самого, небось, только и в мыслях, как бы до теплой постели до-браться, да еще бы не одному, а?
          - Прозорлив ты, отец, до беспредельной конеч-ности! Однако, по первоначалу – все-таки хорошо по-есть!
      - Ясный пень! На голодный желудок любовь может получиться… э… несколько платонической.
          - Для слуги божьего, монах, речи твои несколько нескромны.
      - Ладно, прав ты, сын мой, разболтался я что-то. На роман ваш возгорающийся насмотрелся, видать. А куда это твой «любимый» запропастился? Только что поодаль за нами плелась.
          - Может по нужде… Стоп! Что-то тут не так! Она обычно намекает, куда нам пока не ходить! Бежим назад!... Вон, видишь, её шляпа на траве?
      - Да, шляпу вижу, но без хозяйки. Фу ты! Да вон она на сосне, в самой кроне. Эй! Барышня! Это ты по какой нужде туда забралась: по большой, аль по ма-лой?
          - Тише, вы! На всю округу разорались! А тут Ры-цари со всех сторон!
      - Как это со всех?
          - Так это! Момент, спускаюсь…. Так вот. Огляну-лась я случайно, а внизу в лощине что-то блеснуло. Забралась наверх -  мама честная! И внизу, и слева, и справа – Рыцари! Откуда их столько набежало!? Только на севере их не видно, но это не факт.
      - О! Вот и Пум проявился! Смотрите, на север намекает.
          - Ну, что, Геп? Как обычно: мы с Юной дёргаем за Пумом, а ты – круги писать?
      - Нет, отец! Некуда мне их уводить, вместе поспе-шаем.

          Диалог 28

      - Все, Маг, им только на север дорога. Почему Вы не разрешили нам окружить их полностью?
          - Садитесь, барон. Пусть идут. Мы будем сужать полукольцо, и они попадут прямо в пещеру орков.
      - Но ведь орки…
          - Да, барон, орки – создания тьмы. Тем хуже для них. Наши подопечные, насколько я их узнал за это время, изрядно потрепят оркское племя, силы порас-тратят, тут мы их и возьмем!
      - Вы, Гант, и без магии – стратег!
          - Есть немного. Слушайте, сотник, работать бу-дем так. Собак до последнего держим рядом. Когда поймём, что наши беглецы ввязались в бой с орками, подтягиваемся поближе и отпускаем собак. Они нападут только на беглецов, я над этими собачками серьёзно поработал. Но рвать до смерти не будут. Наша задача отрезать орков от беглецов. Половина наших людей пусть занимаются орками, а остальные набрасывают на беглецов сети и берут их в полон. Осторожнее с монахом, его лучше для начала оглу-шить и завязать рот. Дабы он не смог проявить свои огнеопасные способности.
     В любом случае, барон, главная задача – добыть артефакт. Скорее всего он у Гепа. Объясните нашим воинам, что сегодня у нас хорошая возможность за-вершить операцию. Пообещайте всем хорошую награду и отдых в Лемберге.

          Диалог 29

      - Так, войско! Опасность была сзади и с флангов, а теперь что-то нехорошее чую и впереди, но это что-то другое.
          - Ты, парень, почетче изложи!
      - Да, не знаю я, но там, куда мы семеним – тоже ничего хорошего.
          - То-то, я смотрю, Пум как-то неуверенно ведет нас на север. Что будем делать, командир?
      - Какой я вам командир, отец! Думаю, надо идти, как шли, но с большой оглядкой.
      - Геп, давай, я вперед сбегаю, я шустрая, и по верхам могу уйти, если что…       
      - Хорошая мысль, беги!.. Слышь, отец, ты эти ме-ста знаешь, что там может быть впереди?
          - Давно я по этим горам проходил, да и не со-всем здесь, Геп. Горы древние, много тут чего и кого может быть.
     ( … Вон вроде Юнка мелькает, а то я уже заволно-вался! « Ну, докладывай, разведка!»)
      - Докладываю: орки. Их пещера – ярдов пятьсот вон там, за скалой. Перед входом, как у них заведено – свалка. Вонища – жуть: черепа, кости, отбросы… Короче, орки они и есть орки. Но свежих следов их пребывания не заметила. С неделю они тут не появ-лялись точно.
      - Час от часу не легче! Надо нам побыстрее мимо этого паскудного места проскочить.
      - И еще, Геп. Я обратно по деревьям перебира-лась, чтобы не наследить (нюх у этих вонючек сам знаешь какой!). Так вот: совсем недалеко от их пеще-ры меж каменюг лаз углядела, его только сверху мож-но заметить.
      - Молодец, барышня! А обойти подальше пещеру мы сможем?
      - Нет, Геп. Только мимо нее, окаянной.
      - Не нравится мне все это! Ну, тогда – не отста-вайте!... Да уж, еще тот запашок! Чу!
Отец, ты слышишь – вроде топот?
          - Да, Геп! Это из пещеры. Боюсь, это хозяева выходят.
      - Так и есть! По этой тропке мы от них не оторвем-ся! Юна! Где там твой лаз? Быстро  веди!...

         
Диалог 30

          - Ты з-звал меня, Великий-й?
      - У меня для тебя хорошие новости, Гогр. Смерт-ные вошли в лабиринт Тирольских гор. Там тебе бу-дет легче выполнить мое поручение и отомстить за сестру. Мой вурдалак  покажет тебе место. Эта пеще-ра - перекресток нескольких подземных троп. Они обязательно попадут туда. У меня есть свой проход  пещеру, ты будешь прятаться в нем. Смертные прой-дут мимо тебя (узкая щель под углом – тебя не заме-тят), рыцари твои выскочат на них спереди из разных тоннелей. В суматохе подскочи сзади к владельцу вещи, обдай страхом и утащи в мой проход. Волоки его как можно быстрее, тебя встретят.
          - Хорош-ший-й, план, Великий-й! Я отдам тебе с-смертного и вернус-сь в пещ-щеру?
      - Да, Гогр. Насладись местью, они не должны уме-реть быстро.

          Диалог 31

          - Уф-ф! С этими покончили! Думаю, двумя ис-чадиями меньше. Перестарался я слегка: до углей пожег. А ты молодец, Юна! Лихо ты их своим кинжа-лом закрутила-завертела!
      - Да что я! Это ты их порешил, огнеопасный ты наш!
          - А… где Геп?
      - Геп! Геп!! Где же он!? Геп!!!...
          - Тихо! Хватит кричать! Лучше вспомни момент, когда он ещё был здесь!
      - Сейчас. Мы с тобой, отец, вошли в пещеру. Геп шел за мной в двух шагах. Потом на нас выскочили эти две твари…, и началась кутерьма. Но…, но Геп в ней не участвовал. Правда я какой-то шорох сзади услышала, но было не до того. Вот всё.
          - Значит, он исчез как раз, когда на нас напали.
      - Выходит так. Ой! Пум! Пумчик! Милый! Как ты во-время появился! Ну-ка, поищи своего дружка! Я в этой полутьме никаких следов не рассмотрю. Давай, Пумчик!..
          - Смотри, Юна, тут щель какая-то. Пум явно на неё намекает!
      - Ну, так пошли! Оп! Ты не падай, отец! Что, совсем устал?
          - Еле на ногах держусь. Отработка за огонь началась. Ты иди вперед, а я за тебя буду держаться. Хорошо хоть проход узок, падать некуда…
      - Смотри, монах! Впереди вроде светлее. Ты тут посиди, отдохни, а я тихонько пройду вперед, по-смотрю, что там…
      … - Отец! Отец! Очнись! Не засыпай сейчас! Там…, там еще одна тварь Гепа волочет! Отец! Ты слышишь меня?
          - Слышу.… Только сам я… не дойду. Помоги мне… встать.
     - Давай, обхвати меня сзади за шею. Вот так. И пошли. Ох, и тяжел ты, отец!.. Вот они! Стой, дрянь! Отпусти… его…. Как… страшно! Я не могу… Отец!!..
          - Я сейчас…, дочка!..

          Диалог 32

          - Орков мы порубали, Маг. Двадцать семь штук. Одного я перед тем как… допросил. Наших беглецов они не видели, но что-то почуяли. Потому и вышли из своего логова. Собаки тянут куда-то  вверх на скалы. Но туда только мои скалолазы смогут влезть.
      - Так пошлите кого половчее, сотник! Они же не могли сквозь землю провалиться!?
         - Уже послал, сэр! Жду результата.
      - Извинит, сотник – нервы! Ведь уже у нас в руках были! Что мне Магистру докладывать? Про двадцать семь орков?
         - Я Вас понимаю, Гант. Будем надеяться, мои скалолазы что-нибудь найдут!.. А вот и один из них. Ну, что там?
      - Сэр, наверху – сплошные скалы и каменная крошка. Следов не нашли. Скорее всего, они перева-лили за эту гряду и спустились в расщелину. С той стороны собаки возьмут след, сэр.
          - Надо обходить гряду и искать их следы на той стороне, Маг.
      - Посмотрим карту… Вот такой крюк придется сде-лать. Смотри, сотник, вот тут твои скалолазы могут перетащить собак, отправь их вперед. Пока мы на лошадях обойдем, может они, что и найдут. Тогда пусть преследуют, но осторожно. Дай старшему этот брелок, я их по нему издалека почую.

          Диалог 33

      - Геп, ты в порядке?
          - Да, о прелестная избавительница! Что с мона-хом?
      - «Что с монахом?», вырубился! Он помимо твоего похитителя тех двух вначале пожёг! Теперь твоя оче-редь его тащить. Надо побыстрее отсюда ноги делать. Ты хоть представляешь, куда нам лучше топать в этом лабиринте?
          - Для начала, Юночка, вернемся в пещеру.
      - Я впереди, пошли. А по дороге расскажи мне, как ты так геройски сдался этой твари! Видела я, как она тебя будто порося волокла. Только что не визжал.
          - Всем ты хороша, моя милая, но язык твой ядо-витый я тебе когда-нибудь пообрежу, или попрошу одного моего друга, гнома, он тебе его заколдует. Бу-дешь или молчать, или (ух, тяжел отец!) говорить только: « Да, милый!»
      - Это я так всем буду говорить? Типа шлюхи?
          - Ну что Вы, барышня, исключительно мне, а остальным – молчать. Погоди… Тут совсем узко… Так вот, насчет порося. Он сзади напал, из этой самой щели. Обдал страхом, и давил им все время… пока тащил. Я все понимал, а сделать ничего не мог, даже завизжать, как ты изволила выразиться. Я всего лишь смертный…
      - Ладно, проехали. Я этот ужас помню. Кстати, те двое, что на нас в пещере выскочили, тоже страхом давили, но не так… неотвратимо, что ли. Я даже успела перед ними кинжалом помахать, пока отец с духом, то бишь с дымом собирался. Как он, дышит?
          - Дышит, но как-то прерывисто. Ему много вре-мени понадобиться в себя прийти.
      - Вот и пещера эта нехорошая. Куда дальше, мо-нахоносец?
          - Эх, Пума бы сюда!
      - А он тут был! Это он нам показал, куда тебя… по-волокло. Пум! Пу-ум!... Вот он, котик! Ишь как об тебя трётся! Я прямо ревную.
          - Пум, дружище, хорош тереться, выводи нас из этих подземелий…


Глава третья. Лемберг

          Монолог 34. Отец-Настоятель

      А Гепа все нет. Мой человек у Рыцарей сообщил, что их чуть не взяли на средних отрогах Тирольских гор. Это было десять дней назад. По расчетам долж-ны быть на подходе. Драк эти места должен знать. Неужели темные?... Нет, нельзя думать о худшем.
Мнителен я стал к старости. А Отцу Настоятелю мнительность не пристала. Как и другие простые че-ловеческие слабости. Они есть и у  меня. Куда от них денешься! Но приходиться все держать в себе. Ну, где же Геп? У Рыцарей уже есть одна часть артефак-та. Они уже высчитали, сколько их всего. А у нас пока неудачи. Уже потеряли в этих поисках трех выпуск-ников. И каких! Все надежды на Гепа и его команду. Ну и на гномов. Обещали помочь. Гномы не любят ничего обещать, особенно людям, пусть даже и той же веры. Но в этот раз обещали.… А Лой молчит. По-нятно, что предводитель эльфов должен выдержать паузу. Но три месяца!? Или больше? Когда я отпра-вил нарочного? Сверимся с записями…. Так, депешу Лою я послал в конце мая, а сейчас середина  октяб-ря. Да, не торопится эльф с ответом. И его можно по-нять: артефакт – проблема людей, зачем эльфам в это дело встревать, да еще выбирать, на чьей сто-роне, Храма или Рыцарей. А помощь эльфов нужна, ой как нужна! Ну, где же Геп?...

          Диалог 34

      - Юна! Давай чуток отдохнем. Пусть отец вот… тут полежит, и я… полежу. Если я еще пару часов его по-таскаю на спине, то в случае чего – буду не боеспосо-бен. Надо что-то придумать…. Ага! Юн, поищи в его котомке флакончик с эликсиром. Да, открой и влей ему малую толику в рот. Очень малую! Вот, теперь подождем…
- Геп, а что это за элексир такой?
     - Не могу я раскрыть тебе, Юна, секрет сей тайны!
- Ох, и сказанул! Секрет и тайна – одно и то же.
     - Нет, есть разница.
- Ладно. Вот я сложила руки на коленках как паинька. Объяснись.
     - Внимай! О, дева несмышлёная!
- За несмышлёную ответишь!
     - Не перебивай! Секрет человек знает и понимает, но по каким-то причинам не хочет или не может его раскрыть. А тайну человек может полностью или ча-стично не знать или не понимать. Например, ты зна-ешь, что в доме есть потайная дверь и ты хранишь эту тайну, но что за дверью, ты сама не знаешь. Как то так.
- Ух ты!  Я прониклась! Ты, Геп, прямо философ! Ну, не хочешь раскрывать секрет этой тайны, как хочешь. Но я на тебя надулась! (И действительно очень за-бавно надула губки и щёчки!)
     - Ладно уж! Явлю тебе милость свою. Слушай сек-рет тайны: элексир этот был у святого отца с пачала наших с ним странствий. А откуда он у него, и что это за элексир такой чудодейственный, я не знаю. Очнёт-ся – сама его спросишь. Всё? Успокоилась?
- Мог бы сразу так и сказать... Слышишь, Геп? Пум впереди зарычал! Я мотнусь, посмотрю, что там…. Геп! Там – гномы!!...
      - Будь здрав, человек! Я – Лудин, из клана Година. Ты, должно быть, Геп?
          - И тебе, Лудин, и товарищам твоим здравия! Откуда ты меня знаешь? От Булкина?
      - Нет, Геп. Хотя Булкина знаю – знатный оружей-ник. Отец-Наставник попросил Година помочь тебе дойти до Храма. Что с твоим спутником?
          - Плох он, Лудин! Сил много потратил. Ему по-требен покой и время в себя прийти, а я его тут по подземелью таскаю.
      - Ничего, его мои ребята понесут. А зверь этот то-же твой? Если бы не твоя спутница, порубили бы мы его!
          - А…, как вы узнали, что я… спутница?
      - Так это для людей твой маскарад, дева, может и сойдет. А мы, гномы, видим вас… по сути. Как звать тебя?
          - Юнг, то есть Юна. Как вы во время, Лудин! Геп уже совсем из сил выбился нашего друга и соратника тащить. А нас преследуют.
      - Идите за нами, люди. Мы поведем вас гномьими ходами, в кои кроме нас никто не вхож.

          Монолог 35. Геп

      «… гномьими ходами», в том то и дело, что гномьими! Вы не пробовали торопливо идти по узко-му проходу, сгорбившись и слегка наклонив голову, часов так десять подряд? Я тоже не пробовал. Удо-вольствие не из приятных! Гномы то ростом не вы-шли. Самый рослый из них мне до плеча достает. Юна чуть ниже меня, и то макушкой регулярно чирка-ет о полукруглый свод. И что-то при этом шипит. Ду-маю, текст не для приличного общества. А свод дей-ствительно идеально полукруглый, стены ровные, будто шлифованные, повороты плавные. Короче, бе-ги и радуйся…, если ты гном. Они и бегут. Нетороп-ливо так, трусцой. И сколько они так могут трусить, одному их гномьему богу известно. Стоп! Тут я пере-гнул. Эти поклоняются Единому. И кресты у них на коротких бычьих шеях висят основательные. Гномы любят все крепкое, тяжелое и короткое. И сами они такие, и оружие у них такое, да и сама жизнь (по сравнению, конечно, с эльфами). Вот так часов десять не меньше и бежим. Гномов – семь человек. Опять стоп! Гномов – семь гномов. У каждого на груди фо-нарь масляный светит на цепи. Это изделие тоже не-большое, но массивное, а светит чудно: ровно и без дыма. Надо будет при случае их расспросить, что за масло они используют. В моей работе может приго-диться. Хоть и вижу я в темноте, но со светом прият-нее. Лудин – старший, держится по-гномьему замы-кающим. Это у нас, у людей: командир – впереди на лихом коне (осле, верблюде, слоне – нужное под-черкнуть). А гномы командира держат в безопасности. Сзади на них нападают: командир – впереди, и наоборот. Правильно ты, терпеливый мой читатель, догадался: со всех сторон нападают   – командир в центре. Монаха в плетеном гамаке по двое несут, и меняются нечасто. Крепыши! Юна время от времени к ним пристраивается, проверяет, как наш отец. А он все в беспамятстве. И эликсир не помогает. Гномы обещали, как выберемся на поверхность, заняться монахом по-своему, по-гномьему. Обещают, что « уже недалече», а что у них это значит – покажет ближай-шее, я надеюсь, будущее.

          Диалог 35

      - Мы сделали все, что умеем, Геп. Он, бог даст, скоро придет в себя, но…
          - Говори, как есть, Лудин. Что с ним?
      - Из него уходит жизнь, Геп. Он, как бы тебе объ-яснить, он… надорвался. У вас, у людей, жизнь и так короткая. А вы еще и силы свои тратите небережли-во.
           - Все это так, гном. Но мой спутник…, но мой друг сознательно свою жизнь укорачивал. Из чувства долга на благое для Храма дело. Если бы не он, мы бы с тобой не разговаривали сейчас. И что… нет надежды?
      - Плох он…. Когда он очнется, ты долго его не то-ми. Во сне он дольше продержится, поэтому я и не хотел его будить, но ты настаивал…
           - Я не жалею, Лудин. Каждый имеет право на то, чтобы в сознании…. Спасибо вам, гномы. Юна! Перестань заранее реветь! Слезоточивый вы, бабы, народ…
   …- Геп… Рад, что… вижу тебя и Юну.
           - А я то как рад, что ты очнулся, отец! Как ты?
       - Слабость сильная, и холодно в груди… Ты элик-сир мне давал?
           - Юна три раза в тебя вливала, раз в сутки. Но ты не просыпался, и дыхание не выравнивалось. Это гномы помогли тебя вернуть в сознание…
       - Гномы?
           - Да, они нас из подземелья выводили своими тропами. Ты лучше поспи.
       - Нет, Геп. Раз эликсир не помог.… Чувствую, моя пора пришла. Раньше не верил…, что это можно по-чувствовать. Гномы вас и дальше… поведут?
           - Да, отец. Они Настоятелю обещали нам по-мочь.
       - Обещали, это хорошо. Я… дальше с вами не пойду, Геп. Не перебивай…. Обузой быть не хочу. Тебе… вам надо дело зело важное завершить. Отцу-Настоятелю передай… ну, сам решишь, что сказать, а от меня…, от Драка, пожелание всех ему благ.
           - Драк…. Теперь понятно, от какихдревних предков твой дар! Спасибо, что назвал себя, отец. Упоминали Наставники о выпускнике давнишнем с особыми способностями. Рад, что узнал тебя лично.
        - Устал… я. Идите с богом. Не реви, дочка. У каж-дого свой срок.… Да пребудет с вами Единый!

         Монолог 36. Геп

      Оставили мы Драка с двумя гномами. Они его в надежное место унесли, без присмотра не оставят. Тяжело расставаться вот так, в безнадежье.
      Ведут нас гномы уже пятый день на восток по Ти-рольским горам. Пум исчез, когда мы с монахом рас-стались. С Юной почти не разговариваем. У нее глаза на мокром месте. Не думал я, что она такая… сердо-больная, что ли. И мне это в ней нравится, хотя для женщины ее профессии лишняя чувствительность ни к чему. Преследователей наших не видно и не слыш-но, ни тех, ни этих. Так что путешествие наше по жи-вописным лесистым горам проходит даже как-то скучновато. Да и настроение смурное. Надо как-то настроение поднять и себе, и тебе, незнакомый мой читатель(ница). Расскажу-ка я про моё обучение в «Зверинце».
     Попал я туда в несмышлёном возрасте. Кто я и от-куда – не знаю. В Монастыре о прошлом воспитанни-ков им не рассказывают. Чтобы не были ни к кому привязаны. Только к «Зверинцу». Поэтому биография моя началась там как бы с чистого листа.
     Обучение начинается, как только ребёнок уже уве-ренно сидит на попе. То есть месяцев с пяти-шести.
Ну как, обучение – разные мягкие тренировки. На си-дячего малыша накатывают мяч. Кожаный, дюймов восемь диаметром, набитый ветошью. Ребёнок мячик отталкивает, а его опять накатывают. Дитё схватыва-ет суть игры, и дело пошло. Сначала понемногу, по-том подольше, до часа в день в два-три приёма. При этом укрепляются мышцы рук и спины. Чередуют это упражнение с другим: подносят к голове ребёнка ма-ленький мячик на бечёвке, но дают схватить не сразу. Так тренируется реакция и цепкость.
     Понятное дело, сам я этих первых тренировок не помню. Потом узнал и увидел. По мере взросления всяких упражнений и полезных игр становится всё больше. Ребёнку всё это должно нравиться. С воз-растом физические упражнения становятся привыч-кой. Лет с трёх-четырёх, в зависимости от способно-стей, начинают обучать грамоте и счёту. Постепенно растёт число изучаемых предметов и всевозможных физических упражнений и игр.
     К десяти годам получается суперребёнок. Самый средний воспитанник значительно превосходит сво-их сверстников в миру по всем статьям. Супердитё отлично бегает, прыгает, плавает, ныряет с задерж-кой дыхания до 2-х минут, лазает по вертикальным поверхностям (не боясь высоты), стреляет из детско-го лука и арбалета, метает ножи, дротики, лезвия, умело обращается с пращой, владеет основами ру-копашного боя, дерётся на кулаках и ногами. Облада-ет быстрой реакцией, не пугается неожиданных сюр-призов (это отрабатывается отдельно). Что ещё? А, не боится темноты, замкнутых пространств, всяких пауков, крыс, змей и т.п. Обладает хорошей выдерж-кой, терпением, не боится крови и боли. Умеет обра-ботать рану, знает, что делать с вывихами и перело-мами. Умеет врать, не смущаясь и очень правдопо-добно. Любая сложность или препятствие вызывают у него(неё) только одно желание – преодолеть. Любит побеждать. Хорошо читает, считает, пишет, знает ос-новы географии, анатомии, истории, основные мо-литвы Единому.
     И это только после начального курса. Затем следу-ет 6-летний базовый курс. Куча теоретических пред-метов, ещё большая куча боевых предметов. Верхо-вая езда, рукопашный бой с двумя противниками, работа мечём, кинжалом, серпом, вилами, косой, ду-биной, удавкой. Использование любых подручных предметов и существ(!) для достижения цели. Умение общаться с самыми разными людьми и входить к ним в доверие. Тренировка смелости. Да, смелости! Вы думаете, смелость – природная особенность челове-ка? Да, вы правы. Но, смелость можно тренировать. По сути смелость это умение преодолеть свой страх. Все боятся чего-либо. Это нормально. Но смелый че-ловек умеет преодолеть свой страх и сделать ( или как раз не сделать) то, что надо. Для тренировки сме-лости есть свои методики.
     Кстати, основной отсев из «Зверинца» происходит именно по смелости-трусости. Таких ребят очень ма-ло. Обычно становится ясно, что дитё патологически трусливо уже в раннем детстве. Лет до десяти с этим борятся. Если результат неважный, отправляют по-слушниками в церковные школы.
     Ну и главное: обычных детей в Монастырь не бе-рут. Отбирают особенных: с открытой памятью древ-них предков. Способности, унаследованные от древ-них предков могут быть самые разные, как и сами предки. Обычно это какой-то один талант, реже два и более. У меня два: я очень быстро бегаю и умею мен-тально перемещаться во времени на несколько се-кунд назад.
    

          Монолог 37. Юна

      Чурбан он бесчувственный, этот Геп. Человек за него жизнь на ноль свел, а он хоть бы слезу пустил. Хотя может и зря я это, у мужиков… у мужчин пере-живания как-то по-другому выражаются. Но все рав-но я на него раздражена. А может, я просто устала? Ведь сколько времени топаю с ним как солдат  мар-шевой роты. Пожалуй, не припомню работы с такими напрягами во времени и пространстве. После выпус-ка из «Зверинца» я пару лет в охране обозов порабо-тала. Работа была неплохая, путешествуешь по раз-ным местам, много чего интересного видишь. И навыки мои боевые не раз применять приходилось. Лихие люди ещё не перевелись в этом мире, да и вряд ли переведутся. Любители отнять, украсть, ограбить были, есть и будут. После нескольких бо-естолкновений с такими любителями меня в охране зауважали. Хотя поначалу отнеслись с предубежде-нием. Как к бойцу. А как к девушке – с излишним вни-манием. Несколько раз и по рукам дать пришлось. Но когда лицезрели меня в деле, отношение резко изме-нилось. Из оружия я люблю кинжал и лук. И тем, и другим владею вполне прилично. С учётом того, что я очень шустрая и вёрткая, противостоять мне не каж-дый воин горазд.
     Но за два года устала я от всё равно повышенного мужского внимания. Как-то пришли с обозом в Лемб-ерг, я пошла в Храм. К начальнику храмовой стражи. Предложила ему свои услуги. Он, как поначалу все мужчины, отнёсся ко мне скептически. Я довольно грубовато потребовала проверить мои навыки. Со-гласился из вежливости, а может быть из любопыт-ства. Я начала с лука, постреляла по неподвижным и подвижным целям на учебном полигоне стра-жи(очень хороший многоплановый полигон). Началь-нику понравилось. Тут я закусила удила и потребова-ла поединка. Начальник вывел против меня трёх своих воинов из молодых одного за другим. Двух я победила: одному горло перерезала, второму кинжал сзади в шею воткнула. Да не ужасайтесь вы так! По учебному перерезала и воткнула. А с третьим у нас получилась ничья. Очень шустрый попался. Прямо как я! Крутились мы с ним и кувыркались минут де-сять, Ни я его достать не могу, ни он меня. Аж вспо-тела вся! Тут начальник прервал наш поединок. По-хвалил меня, сказал посидеть, отдохнуть, а сам по-шёл поговорить обо мне с Отцом-Настоятелем. При-нял меня Настоятель, побеседовал и предложил ра-ботать на Храм. Внештатно, так сказать. Выполнять задания с учётом моих талантов, особенно таких, кои выполнить девушке сподручнее. Вот с тех пор и слу-жу Храму.  Работа ненормированная, в свободное время пропадаю на полигоне, со стражами «воюю». Деньги за исполненную работу мне платят вполне приличные, даже больше чем в охране обозов полу-чается. Обычно мои задания долго готовятся, но быстро реализуются. Кого-то встретить в нужное время в нужном месте и быстренько что-то передать или, соответственно, что-то отнять. А потом быст-ренько исчезнуть. Всего и делов. А тут на тебе! В та-ких передрягах мне бывать еще не приходилось. Гномы обещают завтра вывести нас к предместьям Лембегра. Даже не верится, что может быть уже зав-тра вечером можно будет нормально помыться (два, нет, три часа буду в воде плескаться), поесть и по-спать. Хоть бы добраться до Храма без приключений!

          Диалог 36

      - Барон! Отправьте гонца с этим посланием в Лемберг. Пусть поторопится, коня пусть не жалеет и меняет при первой возможности. Он должен попасть туда раньше столь таинственно пропавших беглецов. Мы, чую, не успеваем. Последняя надежда, что наши  их на подходе к городу перехватят. И еще одного гон-ца в Зоррент вот с этим пакетом. Но этому можно особо не спешить. Что люди?
          - Устали и… приуныли. Упустили мы их! А…, а может их темные взяли!?
      - Оставьте, барон. Темные засветло не появляют-ся. Да и я бы их присутствие почувствовал. Скорее уж сквозь землю….  А почему сквозь? Могли уйти под землю. И произошло это где-то рядом с пещерой ор-ков. Иначе потом мы бы на их след вышли. А следов не было. Там могли быть еще какие-нибудь входы, ведь и пещера была не глухая. Надо было мне само-му наверх с вашими скалолазами забраться. Ну, лад-но, барон. Проигрывать всегда неприятно. Передайте рыцарям, что идем походным маршем в Лемберг са-мым коротким путем. Думаю, за пару дней доберемся. И скажите, что упрекать их никто не будет. Свою службу они несли достойно.
          - Что с собаками будем делать, Маг? То, что они лаять не могут, это… гм, понятно. Но они и ведут себя странно: своих хозяев сторонятся.      
      - С этими собаками придется расстаться. Я их прежними сделать не смогу. В Лемберге продайте. Деньги – рыцарям на пропой.

          Диалог 37

      - Вот эта тропка выведет вас по склону к городу. Тропка скрытная, узреть кого-то на ней не просто. Прощай, Геп. За монаха не беспокойся.
          - Спасибо вам за все, Лудин. Должник я ваш. Ну, дай бог вам всего!...         
      - Юна, осторожно – тропка совсем узкая!
          - Ой! Заботливый какой! Сам под ноги смотри!
      - Ты чего опять сварливая такая стала? А дней не-сколько назад была очень мила!
          - Это я прикидывалась. А на самом деле я свар-ливая и стервозная!
      - О как! Самокритика – вещь хорошая, но надо же и выводы какие-то делать. Работать над собой. Хо-чешь, я могу помочь?
          - Знаем мы вашу помощь! Утомишься пуговицы к корсету пришивать.
      - Ну и черт с тобой! Свалишься с тропы – голову не поверну. Первое, что скажу Отцу-Настоятелю, чтоб больше никаких баб в помощники мне не посылал.
          - Некоторые «бабы» некоторых женоненавист-ников из рыцарского кольца вывели. И с тварями не-живыми махались, пока некоторые крутые мужики уволакивались аки мешок с брюквой!
      - Ну ладно, ладно! Соратница ты – дай бог каждо-му, но характер твой переменчивый терпеть – не дай бог никому.
          - А ты не терпи! Топай себе, да под ноги смотри.
      - Нет, вы на нее посмотрите! Всегда последнее слово за ней!
          - Геп! Это ты сейчас с кем разговаривал?..
  …- Вон он и Лемберг долгожданный! Мы, Юнг, через ворота не пойдем. Нас, поди, на всех заставах ждут. По деревьям ты лихо лазаешь, а по стенам как?
          - Да без проблем! А может, с крестьянами в те-леге просочимся?
      - Никаких телег! Меня в Зорренте в одной телеге чуть пиками не истыкали. И от усиленных пикетов на воротах отбиться будет нелегко. Полезем через стену со стороны Храма. Там лес почти к стене подступает, и с той стороны место нелюдное.
          - Да знаю я, нешто не местная. Потопали, стено-лаз.
  …- Здесь и полезем, как стемнеет. И вот что: если нас все же перехватят – улепетывай по стенам, по крышам, чтоб у меня под ногами не путалась! Я буду жестко прорываться, могут быть трупы. Тебе лучше в мокром деле не светиться.
          - А ты думаешь, я последние годы семечками на базаре торговала?! Сама определюсь, что делать. По обстановке.

          Монолог 38. Неизвестный обыватель

      Слушай, сосед. Я чего к тебе пришел. Историю хо-чу тебе рассказать, что вчера вечером со мной при-ключилась. Что? Вина? Ну, налей, коль добрый чело-век. Так вот. Сразу побожусь, что все чистая правда! Вот те крест! Значит так. Пошел я вчера перед ужи-ном к себе наверх. Знаешь, я на втором этаже ком-натку себе обустроил, типа кабинета. Посидеть в ти-шине, трубочку покурить, в окно поглазеть. То окно, что на задней стороне на городскую стену смотрит. И жена лишний раз не потревожит. Покричит снизу, да опять по хозяйству захлопочет. Вот, значит, трубочку раскурил, сижу, в окно на звезды над стеной любу-юсь. А больше и не на что. Фонарей вдоль стены, сам знаешь, магистрат не ставит, денег им жалко. Сижу, вдруг вроде шорох какой-то внизу, выглянул: ничего не видно. Может, почудилось. Опять сижу, курю. И уж собрался на ужин спускаться. Да, на часы посмотрел. Я ж себе часы-луковку прикупил. Серьезная вещь! Гномами-механиками сработана. А, сколько отдал? Ой! Не спрашивай! Шесть сильвенов! С восьми стор-говал. Жена до сих пор ворчит. Так посмотрел, зна-чит, на часы: восемь. В самый раз поужинать. И в ок-но напоследок глянул. А там - тень на стене, и сразу рядом – вторая появилась. Потом исчезли, и уже внизу под стеной зашуршало в кустах. Не успел я удивиться (стена все же с трехэтажный дом высотой будет): раз – и внизу светло стало от факелов! И сра-зу голос такой суровый: « Эй вы!, оба выйти на свет, оружие выбросить вперед!». Смотрю, а внизу Рыца-ри! При плащах, шлемах, но без коней, пешие, зна-чит. Как они так тихо ховались – непонятно! Вдруг те двое выскакивают из кустов и рвутся прямо на мой дом! Сколько там от стены, ярдов двадцать. Им напе-ререз три рыцаря. Тот, что покрупнее, начал с ними на мечах рубиться, а второй, помельче, увернулся и прямо на стену дома бросился! А у меня там внизу ни окон, ни дверей! Куда он, думаю? Высовываюсь: а он уже напротив окна вверх карабкается! Глазами на меня зыркнул и, раз - уже на крыше, только сапоги мелькнули! А стена то ровная, камень к камню, неда-ром я столько с каменщиками ругался. Смотрю вниз: а там только трое в плащах лежат, а все остальные уже вправо подались, за тем, видимо, что покрупнее. И темно стало опять. Все это, сосед… что? А, подлей винца, подлей. И все это произошло в какие-то мгно-венья! Это я так долго рассказываю. Как я от страха не завыл, когда глаза того, второго, в ярде от себя увидел! Видимо, так сильно испугался, что аж завыть не смог! Вот такая история, сосед! Поначалу собрался за городской стражей бежать, а потом думаю: Рыцари знают, кого ловят. Нам, торговым людям, в их дела соваться негоже. А куму своему, что в магистрате пи-сарем, завтра же все это расскажу. Пусть на фонари у нас на задней стороне разорятся. Правильно я гово-рю, а? Вот то-то! Так где, ты, соседушка, говоришь, вино это берешь? И почем?..

           Диалог 38

      - Великое дело ты, Геп и помощники твои, для Храма сделали. Помолятся истово мои монахи по монастырям, и отшельников о том же просить буду, дабы замолили грехи ваши в ходе благого деяния совершенные…. Драка жаль! Много добра человек для церкви Единого свершил. Послал я к эльфам нарочного с просьбой помочь ему, бог даст, успеют. Эльфы умеют жизнь в существах земных поддержи-вать. Иногда гм…, даже супротив воли таковых…. С нетерпением ждал я тебя, Геп. Мои книжники уже за-нимаются артефактом. И особо интересно, что тем-ные сей вещью столь сильно заинтересовались. Зна-чит, есть в ней для сил адовых своя притягатель-ность. Однако, сын мой, иди, отдыхай! О твоих при-ключениях книгу бы написать.
          - Вот уйду на покой… лет через пятьдесят, Ваше преосвященство, сам и напишу. Никому не доверю, приврут половину. Дозвольте завтра, Отец-Настоятель к гномам на недельку вернуться. Драка проведать и арсенал свой пополнить?
      - На неделю, так и быть, сходи. Стража Храмова тебя из города выведет. Кстати, тебе вряд ли ведомо: Храмову стражу лет пятнадцать назад Драк возглав-лял.
         - Вот как! Спасибо, Отец, с великим воином меня свел.
      - А Юну  с собой возьмешь?
         - Да я бы взял, Отец. Еже ли б знал, где она, и за-хочет ли.
      - В надежном месте, сын мой. Сведут тебя. Только вот что. Дела тебе и далее предстоят нелегкие. По-думай, во благо ли будет тебе сия помощница.
          - В самую точку Вы попали, Отец-Настоятель. Весь я в сомнениях.
      - Вот за неделю сомнения свои и реши. Сюда не возвращайся. Рыцари тебе твоего  «прорыва» не простят. Иди от гномов на юг, к Эллинскому морю. Мой человек будет ждать тебя в…

          Монолог 39. Юна

     Да, прорываться пришлось жёстко. Я то от рато-борства увильнула, как Геп и хотел. А ему пришлось с Рыцарями повоевать. По слухам троих положил, но не насмерть. Они ведь тоже за Единого жизнью рискуют. Храмовые врачеватели над ними работают. Я ушла по стене соседнего дома, а дальше: ищи-свищи меня в Лемберге. Заселилась, как всегда в за-ведение, что стражи Храма для себя облюбовали. Теперь оно как бы ведомственное. Место спокойное, и кухня хорошая. И сторонних людей здесь не быва-ет,под разными предлогами им тут отворот-поворот показывают. Помылась, отдохнула. С верным челове-ком связалась: доложила в Храм, что вернулись с по-бедой. Святого отца жалко! А может выдюжит?
     Да, Геп, конечно, воин серьёзный. И умеет так быстро и чётко сложную ситуацию по полочкам раз-ложить. Наше возвращение в Лемберг он будто зара-нее спланировал. Что будет именно так, жёстко. Хо-рошо, что я его послушалась и ушла по-тихому. А то ещё неизвестно, чем бы эта стычка с Рыцарями за-кончилась. Вдвоём воевать сложнее, всё время надо учитывать, что с напарником, а времени на это прак-тически нет.
     А Геп мне реально нравится. Ведёт себя со мной очень благородно. У меня есть с кем сравнивать: В охране обозов немало поклонников ко мне подъезжа-ло. Но ни у одного ничего не выгорело. Я не то чтобы такая монашка бесчувственная, но кавалер должен мне нравиться по всей совокупности, так сказать.
     Теперь наши дороги, наверное, разойдутся. «Был приказ ему на запад, ей - в другую сторону…» Гово-рят, была такая древняя песня из того, другого мира.

          Диалог 39

     - Привет, Юна! Как приятно видеть тебя вновь в женской одежде!
          - Садись, Геп. А мужская мне не идет?
     - Тебе все идет, красотка! Но… в первую нашу встречу ты была в женском.
          - И… я сразу тебе понравилась?
     - Очень! Что это за кабачок такой странный? Народ по виду сидит серьезный, при оружии. А ведут себя все тихо, пристойно?
          - Это не простой кабачок, Геп. Сюда приходят только стражи Храма. Даже Рыцари не суются. Типа уговор такой негласный. У них тоже подобное заве-дение имеется. Давно же ты в Лемберге не бывал!
     - Да бывал я тут, и не так чтобы давно. Но пробе-гом.
          - Хорошее место. И вино монастырское знатное. ( Ты наливай себе, не стесняйся.) И чужих глаз и ушей тут нет. А я помылась от души, поела, теперь вот вино потягиваю. Хорошо! Ты ж голодный, поди? Хозяин! Повтори съестного моему… приятелю, доб-рый человек.
     - Я завтра пойду назад к гномам. Пойдешь со мной?
          - В качестве кого?
     - Просто попутчицей, монаха проведаем.
          - Пойду.
     - Ну, и ладно. А вот и еда! Ты извини, я это…
          - Да ешь, ешь! Кухня тут добротная, хоть и без изысков.
 …- Ох, хорошо, и  вино отменное! Слушай, а где ты остановилась?
          - Здесь же, наверху комнаты есть для постояль-цев того же рода-племени и… почетных гостей.
     - Ты и здесь почетная?
          - А где еще?
     - Да помнится, кто-то себя назначил моей почетной э-э… пассией.
          - Ах, вот мы про что! Я ухожу в отставку. Добро-вольно!
     - Что? Получше должность подвернулась?
          - Имеются варианты. Мне недавно э-э… регу-лярное место предложили.
     - Издеваешься?
          - Почему же, отнюдь нет. Работенка, должно быть, несложная. «Наниматель» большей частью в бегах.
     - А он может и с собой взять «в бега». Для соблю-дения регулярности.
          - Но я ведь сварливая! Терпеть меня рядом – «не дай бог никому»!
     - А я буду помогать тебе … бороться с недостатка-ми. И пуговицы на корсете мы будем расстегивать аккуратно.
          - Вдвоем будем расстегивать?
     - Вдвоем. Сама ты их разом поотрываешь с твоим характером.
          - Уговорил, красноречивый! Пошли!..

          Диалог 39, продолжение

      - А говорил «вдвоем»! Ойкнуть не успела, а корсет уже улетел!
          - Но, заметь, пуговицы все на месте.
      - Знать, неоднократно практиковался.
          - Есть опыт, врать не буду. Мастерство оттачи-вается практикой.
       - Так, может… еще разок отточим, милый?...
      …- Как ты хороша, Юнка! А в любви вся аж вибри-руешь!
       - В хороших руках… и других органах…
          - Мерси! Изысканный комплимент! Я не сильно тебя… помял?
       - Ах! Что Вы, что Вы! Мы без претензий… Мне хо-рошо с тобой, Геп. Правда, хорошо. И кожа у тебя нежная, как у девушки. А мышцы под ней стальные, не продавишь. Я тебе понравилась… в качестве ре-гулярной?
          - Ты – чудо, детка! Беру на полный оклад.
       - Детка… меня так никто не называл. В Иберии говорят: настоящий мужчина – как правильно сде-ланная отбивная, хорошо прожарена снаружи, но нежная внутри.
          - А ты была в Иберии?
       - Была и не раз.
          - А я вот не был. Не случилось как-то.
       - Красивая страна, и люди интересные. Доброже-лательные по первоначалу ко всем, а там уж смотря, какой ты человек. И климат приятный…. Геп, ты куда полез? Что ты там… ах, ты, бесстыдник…. Ах, ты мой хороший… М-м… Гепчик…

          Диалог 39, опять продолжение

       (Чей-то взгляд, пристальный. А, это же Юна. Гла-за не открываем.)
      - Ты на мне так дырку пробуравишь!
          - Ой! Испугал! Я думала, ты спишь.
      - Сплю. Но от взгляда внимательного просыпаюсь.
          - Полезная способность. А я чувствую взгляд, только когда бодрствую. У тебя, должно быть, еще есть таланты?
      - Ну, ещё я просыпаюсь от чьих-то враждебных намерений ко мне.
          - Здорово! Лихо тебя природа наделила. Куда нам, простым селянкам.
      - Да ладно, не скромничай. В темноте видишь? Видишь. Наверх по любой поверхности взлетаешь? Взлетаешь. Кинжалом виртуозишь? Виртуозишь. Что еще нужно «простой селянке», дабы на жизнь «се-лянскую» заработать?
          - Ты, может быть, глаза откроешь, раз с дамой разговариваешь, невежа!
      - С удовольствием! Ну, что-нибудь высмотрела для дамы полезное?
          - Высмотрела. У тебя на теле шрамов нет. Так, по мелочи. Я это еще, когда тебя натирала, заметила. На тебе, что – все так заживает, начисто?
      - Были бы шрамы, да мне с лекарями везло – ма-гией лечили. А добротная магия шрамов не оставля-ет. 
          - Свезло тебе. А у меня вот, вот и еще вот тут.
      - Шрамы красят деву-воительницу. А на бедре шрам серьезный! Я его… э-э, еще раньше нащупал.
          - Да, досталось мне тогда. Еле на руках верхами ушла.
      - А можно его погладить? И поцеловать?
          - Гепчик, милый! Может, хватит на первый раз? Ты себя не бережешь! Кто-то сегодня к гномам хотел податься! И никто еще не завтракал!
      - Все вы, женщины, норовите романтику на обы-денность свести! Ладно, одевайся, регулярность ты соблюла. Но, одну любовь тебе в гору запишем.
          - Какую-такую гору?
      - Это картежный термин. Короче, должок за тобой.

          Монолог 40. Геп

      Трое суток пролетели незаметно. Дорогу к гномам мы оба помнили хорошо. Юна опять оделась в муж-ское. Шли не торопясь, благо погони никакой за нами не ощущалось. Болтали обо всем на свете (кроме ра-боты). Юна – собеседница интаресная, все-таки из «Зверинца» абы кого не выпускают, да и не прини-мают. И после нашего э-э… сближения язвить стала поменьше. К вечеру первого дня Пум объявился. По-терся о мои ноги, требуя за ушами почесать. Потом с Юной полюбезничал и растворился в кустах. Как буд-то понял, что третий лишний. На третий вечер опять пришел, с зайцем. Типа: от нашего стола – вашему столу. И снова не задержался. 
      Я с нашими выпускницами никогда раньше столь тесно не общался. Поэтому: « А у вас это было…, а такого Наставника помнишь…, а как вы это…, а у нас…» повторялось неоднократно. Юна выпускалась всего на пять лет позже меня, так что разительных перемен в Монастыре из её рассказов я не заметил. Девочек муштруют без скидок на пол, а в плане раз-вития силы и выносливости – намного настойчивее, чем парней. Им же, бедолагам, в основном мужчинам приходиться противостоять. И, доложу я вам, немало моя боевая подруга меня удивила: пятьдесят раз от-жалась на кулаках, глазом не моргнула! Правда, толь-ко на больших пальцах, как некоторые, не смогла. Пальчики у нас «подворачиваются». Зато вертка как ящерица. Загрести ее в охапку практически невоз-можно. Воздух ловишь. И ногами дерется отменно! У женщин растяжка по природе лучше. Поэтому своими красивыми ступнями мои мужественные скулы она достала неоднократно. По силе эти удары, правда, не вырубают, а только ошеломляют, но секундного за-мешательства ей хватит, чтобы свой кинжал приме-нить уже на поражение.
Вот так в разговорах и «учебно-боевых поедин-ках» пути-тропинки  сами нам под ноги эти три дня стелились. Ночами, ясный пень, поединки были дру-гого характера к обоюдному, надеюсь, удовольствию.
      Юнка от столь «комплексного» к себе внимания вся как-то распушилась и еще более похорошела, хоть это практически и невозможно. Ваш доморощен-ный летописец, надо полагать, все эти трое суток вид имел самый что ни на есть счастливо-идиотический.
      На четвертый день утром мы встретили гномов. Точнее, они нас встретили. Гномья разведка работает четко, поэтому представляться нам не пришлось. Нас проводили к Годину. Серьезный гном, я вам доложу, только на вершок ниже меня ростом, но кряжист и мо-гуч как два меня. Принял он нас доброжелательно, по-гномьему. То есть, непререкаемо садиться в его присутствии нас не принуждали. (Есть у них такая причуда. Дабы, наконец, на людей смотреть сверху вниз.) Сели сами. Годин – на здоровенном рубленом из одного пня кресле. Ну, а мы с Юной опустились на рубленые также из одного  пня табуреты. Гномы лю-бят дерево цельно строгать, без всяких там стыков, склеек.
      Выразил нам Годин уважение от всего его клана за то,  как мы с темными тварями мы «победно рата-лись». (Витиеватость в речах гномьих общеизвестна.) Затем сообщил, что сотоварищ наш спит летаргиче-ски. Лицезреть мы его сможем, а поговорить с ним, воля Единого, получится  не ранее как через полгода. Эльфы Лоевы его усыпили, нехотя выдавил из себя Годин. Зато, обещали, что поживет ещё потом. Сколько бог даст.
      Вздохнули мы с Юной облегченно и одновремен-но. У Година аж одна дюже мохнатая бровь подня-лась. Смотреть на спящего Драка мы не стали, бо имели это удовольствие раньше, и оба его в таком состоянии еще и на себе таскали. Поблагодарил я гномов, как смог витиевато, за заботу о нашем «рат-но-божьем товарище», спросил зело дипломатично, какую службу полезную могли бы мы гномам взаимо-образно снести. Таки не стали гномы кокетничать. Зыркнул на меня Годин своими налитыми кровью глазами (давление, что ли у них выше нашего?) и прямо спросил нас, как «методически правильно не-живым тварям рукопашно противостоять». После че-го коротенько, минут за двадцать, перебивая друг по-другу, изложили мы с Юной гномам детальную ин-струкцию по борьбе с и уничтожению исчадий адо-вых без применения оружия огневого поражения. Ру-ками, то  бишь, ногами и обычным оружием. Наш особый нажим на опасную способность неживых внушать парализующий волю страх на гномов впе-чатления не произвел. Внушить им что-то насильно, оказывается безпонтовое дело (за сленг извиняюсь). А вот дурная манера метания мертвотворящих шмат-ков была воспринята с должной степенью опасения.
      Гномы остались весьма довольны нашей инструк-цией. Раньше, оказывается, такие твари в подземных лабиринтах им не встречались. Пользуясь удачной обстановкой, (не часто гномы к людям столь благо-склонны) посетовал я на бедность экипировки моей боевой. Расхвалил меч, что мне Булкин заговорил, погоревал о его утере. Годин прервал мои излияния и отправил нас к оружейникам, «дабы восполнить нехватку оружия и специальной амуниции, ибо не один Булкин с Древних гор оные изделия ваять го-разд».
      Проводили нас в оружейную. Это что-то! Что я – Юнка сомлела от обилия средств уничтожения себе подобных и неподобных. Перечислять не буду, долго, да и некоторые изделия словами не опишешь, надо увидеть, а лучше – в руках подержать. Главный ору-жейник клана Бузин Третий (дед его уже в оружейном искусстве прославился) обстоятельно и с видимым удовольствием (шибко у нас глаза горели) показал нам свой арсенал. С детальными комментариями.

          Диалог 40

     - А это что, Бузин?
          - Это захватка подножная. С жилоподрезкой. Хороша супротив шибко высоких супостатов (косой взгляд на меня). Нет, не людей: на троллей, особливо горных. Их, главное дело, надо на землю уложить и обездвижить по возможности. Тогда пятеро специ-ально обученных гномов могут тролля порубать.


     - А это что за палка?
          - Палка! Ты, дева, выбирай слова! Это штырь боевой двоекратный!
     - Какой?!
          - Такой! Видишь утолщение посередине? Это муфта соединительная. Цельный штырь – шесть фу-тов длиной с обоюдоостро заточенными лезвиями на концах. Полезен для боя на среднем расстоянии. А теперь – щелк!, муфту открыл: и у тебя два штыря по три фута для ближнего боя. Многоплановая вещь! Мой отец сочинил.
     - Класс! А вот это – что, кинжал… двоекратный?
          - Молодец, дева! Он самый. Рукоять посреди двух широких лезвий. Умелый воин винтом оный кинжал крутит, а то и два сразу. Через плоть ворогов как нож сквозь масло проходит. Уложить его только болтом арболетовым возможно.
     - А вот эта петля на… штыре…?
          - Это ловчая петля на всадников. Штырь раз-движной, в походе, видишь – короткий, четыре фута. А теперь нажимаем вот эту пипочку и что? Из внеш-него штыря другой чуть тоньше выдвигается. Теперь у нас с тобой, дева любопытная, штырь имеется семь футов длиной. На переднем конце петля плетеная, на заднем – топорик двусторонний.
     - Я не любопытная, а любознательная. А как им орудовать?
          - Просто, как два пальца… совсем, в общем, очень просто: всадники вражьи показались, раздви-гаем штырь. Вошли в битву, накидывай петлю всад-нику на голову и стаскивай его с коня. Теперь пипочку нажимаем и поворачиваем: тонкий штырь с петлей остался на всаднике, на бывшем всаднике, основной штырь с топориком - у тебя. Перехватываешь топорик поудобнее и приводишь бывшего всадника в потреб-ное тебе состояние бытия или небытия.
     - Слушай, Бузин. Мы так за неделю не управимся. Шибко богатый у тебя арсенал! Нам бы для себя что-нибудь потребное подобрать.
          - Ишь, торопливый вы, люди, народ! Ладно, го-вори, чем тебя оснастить.

          Монодиалог 1

      Оснастились мы с Гепом изрядно. Он, как галант-ный кавалер, предоставил мне первой право выбора. Хотя там хватило бы оружия и всяких боевых при-чиндалов на сотню разборчивых клиентов. Я сразу ухватилась за тот двоекратный кинжал, он меня  с первого взгляда поразил. Бузин съязвил, что, де, сие оружие не для кисейных барышень людских. При-шлось выхватить мой кинжал и пару минут покру-титься вокруг него и по стенам, и от потолка (благо невысокий) пару раз оттолкнуться, обрезала я ему сзади одну лямку от штанов и шнурки на ботинках, да, еще крест нагрудный со шнура срезала. Все эти не-долгие мгновения гном дико крутился вокруг себя, приседал, подпрыгивал и размахивал волосатыми ручищами. Танец этот, однако, особого успеха не имел.  Скажем так: вообще успеха не имел. Вторую лямку обрезать не стала: штаны спадут – кровная гномья месть. Резко остановилась, кинжал – в ножны. Геп терзался внутренними взрывами едва удержимо-го хохота, еле выдержал. Бузин урок воспринял до-стойно, крест поднял, шнурки связал. 
      - Кинжал твой, шустрая!      
          - А еще один такой же дашь?
      - Так ведь поранишься, глупая!
          - Не поняла!
      - Всё, всё, успокойся, дам. Только винтом ты их не крути, не сдюжишь. Кисти надо иметь стальные для этого упражнения.
          - Винтом я другим местом кручу, а двумя дву-лезвенными кинжалами, да ногами размахивая, я от пятерых таких, как ты «танцоров» отобьюсь.               
      - Ну, и хрен с тобой, нахалка ты этакая. Мое дело предупредить.
         - А кинжальчики  у барышни обычные (встрял Геп) или как?       
      - Обижаешь, человек, замагничены по самые здрасте. Только по камню, дева, ими не колоти. При-тупишь. Мы к камню с пиететом относимся, посему, магия наша на камень не работает. А все остальное – коли, руби на здоровье. Кольчугу сии кинжалы сквозь проходят. Не боевую рыцарскую, конечно, а защит-ную, что под одежду надевают.
          - Очень хорошо, я к рыцарям приставать не со-бираюсь, разве что после работы, так они тогда без кольчуг отдыхают. (Геп аж запыхтел от негодования.) Короче, два сказочных кинжала – мои! А что еще, Бу-зин, миленький, мне посоветуешь?
     - Так ведь, это (зарделся и так краснорожий гном)…. Ты арбалетом владеешь?
           - Как кинжалом.
     - Тогда вот эту вещицу прими в знак нашего при-мирения!
       Вещица! Прицел трехлинзовый дальносмотря-щий в бронзовой обойме!! Крепится на арбалет в правильном месте, со ста ярдов рыцарю в щель за-брала попадешь (но уже надо ветер учитывать – да-леко). Расцеловала я Бузина в обе пылающие воло-сатые щеки. Тут Геп опять влез:
            - А я, а мне? Я уже час возле вас голый-босый тусуюсь!
        - Гепчик, еще минутку потерпи. Бузин, голубчик, а как я их носить буду?
      - В моем изобретении носить будешь, рукопашни-ца (раздулся от гордости гном)!   Смотри – ножны тол-стокожые для двух лезвий, рукоять открыта, чехлы с одной стороны с вертикальной прорезью до кончиков лезвий, но кожа прорезь сжимает, поэтому сам по се-бе кинжал никогда не выпадет. Берешься правой ру-кой за рукоять левого кинжала и выдергиваешь его из ножен вбок направо, левой рукой наоборот. Только ножны держи на поясе не по бокам, а ближе к… заду, пардон. Простое упражнение, но потренироваться придется.
         - Красота! Все, Геп, вот и на твоей улице телега с пряниками перевернулась. Дерзай!               
               

          Монодиалог 2
         
     Я себе первым делом меч высмотрел. Длины средней, двухфутовое обоюдоострое лезвие шири-ной три дюйма. Гибкое, а главное – сужение лезвия к кончику очень  постепенное. Поперечные удары про-тивника будут по конусному лезвию проскальзывать. И гарда закрытая, кисть как в перчатке. Гномьей ма-гией, естественно, обработан. Славный меч, и по ве-су в самый раз. Тот меч, что я в Зорренте… оставил, тоже был очень хорош, но этот меня просто покорил. А внешне что тот, что этот – так, ничего особенного, без внешних изысков. Изыски проявятся в работе. Ножны мне Бузин подобрал в тему: простые и надеж-ные, двусторонней кожи в медной оправе.
       - Ну, мил человек, может, еще чего изволите? Может, как Вашей барышне, второй такой же потре-бен?
          - Нет, хорошо бы, но мне с двумя нельзя – слиш-ком приметно. К тому же вторую руку мне лучше сво-бодной держать, мало ли что. А вот если бы еще ка-кое-нибудь хитрое боевое изобретение к мечу в при-дачу, так мы были бы крайне признательны. Сам бы ты, мастер, мне чего посоветовал.
        Задумался гном. Внешне это выглядело так: сел он на стол, ногами стал помахивать, глаза осоловели и уставились мне в переносицу, и ногти свои начал грызть. Зрелище не из приятных. Мы с Юнкой терпе-ливо переминаемся с ноги на ногу, а она, ненасыт-ная, еще и по всему этому боевому изобилию глаза-ми зыркает. Тут Бузин начал вслух думать, внутри ду-мы, стало быть, застопорились.
       - Еже ли вторую руку вооружать ненадобно, то-гда… давай ноги вооружим! Как у тебя с ногами?
           - Не жалуюсь, своего роста противника в нос прямым или в висок боковым обеими ногами могу свалить.
       - Тогда есть у меня для тебя пара вещиц. Пара, потому что это – ботинки! Не куксись! Ботинки дюже особенные, от сердца отрываю. Не буду врать, не нашего изобретения, заморского. Наше исполнение. Во-первых, примерь, вдруг не по ноге. Как? Хорошо?  Лады. Смотри: в начале шнуровки поперечная натяж-ка, с нее как бы шнурок на две стороны пошел; ан нет, шнурок сам по себе, а натяжка… ну-ка, дерни, как следует.
      Я дернул. Мать честная! Из носка ботинка выско-чило лезвие, дюйма четыре длиной! Попробовал назад его засунуть –  никак, жестко торчит.
            - А как же, обратно его убрать?
        - Ударь пяткой по чему-нибудь твердому.
      Ударил – лезвие втянулось в подошву. Магия!?
        - Никакой магии (обиделся гном), сплошная ме-ханика в двойной подошве, но механика изощренная! Надежная, не боись, Геп.
       Юнка начала подзуживать, чтобы я кинжал себе присмотрел «для совсем ближнего боя». Даже нашла один очень замечательный и начала меня им соблаз-нять. Но я не поддался.
             - Уймись, неуемная ты моя, мы и так Бузина стольких сокровищ боевых лишили.
      - Да ладно, чего там (застеснялся гном: глаза вниз потупил и начал носком ботинка в полу крутить; они, гномы, в чем-то как дети).
      Распрощались мы с Бузиным. Пообещал я ему при случае из дальних стран что-нибудь необычное из оружия доставить « для ради развития гномьей военной науки». Зашли к Годину, поблагодарили за внимание и вооружение. «У нас жалко нет, сострил гном, в единоверные руки оружие отдаем на общее дело».
     Затем гномы устроили застолье. Было много про-стой, но вкусной еды. И ещё больше пива и браги. Эти два напитка лучше не мешать. Но у нас с Юной не получилось. Когда тебе в кружку подливают и сле-ва, и справа, и сзади, и спереди успеть проследить, что собственно наливают, не удаётся.
     Застолье у гномов всегда сопровождается за-стольными песнями, а позже и танцами. Попробую воспроизвести отрывок одной из песен:
          « Мы по лавочкам сидим,
                Яства вкусные едим.
          Ты, брат, - гном,
                И я, брат, - гном,
           Все мы, братцы, - гномы!
                Пиво пенное мы пьём,
                Песню громкую поём,
                Ты, брат, - гном,
                И я, брат, - гном!
                Все мы, братцы, - гномы!
                А кто с нами не сидит,
                А кто с нами не гудит,
                Тот совсем никак не гном!
                И совсем нам всем не брат!
 


Глава четвертая. Дороги врозь


          Диалог 41

      - И куда же мы теперь, командир?
          - Перестань меня командиром величать. Я все-гда сам собой командовал… с переменным успехом.
      - Привыкай, раз взялся за дело, что одному не по плечу.
          - Вот что, Юна, только ты не обижайся. Не уве-рен я, что тебе и сейчас надо со мной идти. Не пере-бивай! Я тебя… я к тебе очень хорошо отношусь и хочу, чтобы ты была рядом, но… может быть, не в этот раз. Далекий путь предстоит и…, в общем, оста-вайся, Юн, при Храме. Отец-Настоятель тебя без де-ла не оставит. И мне спокойней будет.
      - Ему спокойней будет! Все вы, мужики, одинако-вые: помочалил и бросил!
          - Прекрати гадости говорить, дура! О тебе же за-бочусь!
      - А ты меня спросил? Нужна ли мне такая забота? Может, я впервые в серьезном деле участие прини-маю. Извините великодушно, уж как могу! Может, я впервые… с нормальным…, как мне, глупой, каза-лось,… а ты… (Ну, началось: слезы, сопли).
          - Ну, успокойся! Ну, утри слёзки, девочка! Вот так. Все будет хорошо. Ты пойми, мне морем надо путь держать. Куда тебе на корабль? В женском обли-чии – одни проблемы, не всякий капитан возьмет женщину на борт. В мужском – тебя быстро вычислят, мыться и, пардон, писать ты где будешь, а? То-то и оно. А когда я вернусь с победой, попросим Отца-Настоятеля взять нас в стражи Храма. Дам туда бе-рут?
      - Не… (всхлип) не знаю. Пока вроде были одни мужчины.
          - Ничего, детка. Я за тебя похлопочу. А ты за это время прояви себя получше, тем более что экипиров-ка у тебя теперь – высший класс!

         


 Монолог 41

      Обратно в Лемберг шли большей частью молча. Пум явился сразу, как ушли от гномов, и весь путь трусил рядом, весь какой-то встревоженный. Добы-чей с нами делился как всегда, хотя гномы едой снабдили нас в дорогу изрядно. А ночами…, а ночами Юнка была бесподобна. То ли впрок хотела налю-биться, то ли меня приворожить, дабы с собой взял. Одним словом, пылкие были ночи. Я по утрам шел как пьяный, чуть не спотыкался.
      Верст за двадцать до города остановились. По-молчали. Юна подошла, взяла меня за руку, посмот-рела в глаза, развернулась и пошла в город, не обо-рачиваясь. Стальная девушка! Гвозди бы делать из таких! Но, даже и не думайте: самим нужны.
      Я взял Пума за уши, уперся лбом в его бархатную башку и попросил остаться с Юной. «Ты ей нужнее, кот. И она тебе нравится, я знаю. Побереги ее до мое-го возвращения, а?»
      Посидел Пум, посидел. Хвостом тревожно по зем-ле постучал. И мотанул за Юной. Великого интеллек-та животное!               
    А я пошел на юг, сам по себе, как мне свойственно. Хотя, честно сказать, тоскливо попервоначалу дорога моя вилась. Привык я к компании. Чтоб настроение поднять передвигался в основном бегом. Заодно и былую прыть восстановил.
      На четвёртый день с утра приключилось со мной приключение.

         


 Диалог 42

      - Смотри, Гулл, вон там внизу бежит кто-то! Вроде человек.
          - Слишком быстро для человека. Хотя точно – человек!
      - Человек – это хорошо! Человечинка – она слад-кая. Считай, обед у нас уже есть.
          - Ты только это, Вильга, не торопись. Опять по-рвешь в клочья за мгновения. В еде надо не только пользу видеть, но и удовольствие! Мы медленно спу-стимся в долину, устроим ему ловушку на жалость, умертвим, обернемся волками, кровью свежей пер-вый голод утолим, а вечером лучшие куски мякоти пожарим на углях. Это будет объедение! Только не пересуши, как тогда! Мясо внутри с кровью должно быть. Учишь тебя учишь – аж руки болят!
      - Хорош нудить! Оборачиваемся, волками мы его быстро обойдем.               

          Монодиалог 3

      Слышу, впереди вроде говор чей-то. Выхожу осторожно к поляне – точно: двое, один, нет, это она, лежит, а второй над ней на коленях склонился. И что-то ей говорит. Выхожу. Он обернулся, встал. Высо-кий, плечистый, руки из безрукавки мускулами так и переливаются. У нас в «Зверинце» парней такого те-лосложения «лосями» звали, а тех, кто погрузнее –    «медведями». Подхожу. Стоп! Опасность! От кого? От нее? Нет, вроде, от него. Но, может, это и страх. Я чу-жой страх иногда за опасность принимаю. Логично: для них причина для страха есть. Ладно, разберемся. Тесак на поясе у него внушительный, под стать хозя-ину. Останавливаюсь ярдах в пяти.
      - Здравы будьте, люди!
          - И тебе здоровья, путник.
      - Никак со спутницей твоей что-то неладно?
          - Да вот, шли-шли, а потом ей вдруг стало плохо, бормочет что-то, может, ты разберешь, приятель?
      «Шли-шли», а поклажи с собой никакой, и туфли на ней почти новые. Что-то тут не так. Наклоняюсь над девушкой. Опасность! Закрываю сознание, – 1. Оглядываюсь: он вынимает тесак. Прыгаю с перево-ротом в бок, меч – наголо. Он уже в прыжке, она тянет из-под юбки кинжал. Еще переворот вбок, чтобы ви-деть обоих. Блокирую его прямой колющий удар, увожу его руку вправо, толкаю его левым боком и с разворота колю мечом из-за спины. Попал! Повора-чиваюсь лицом: схватился левой рукой за бок, кровь пошла, тесак так и держит в правой – чистый правша, это хорошо. Она: прыгает с трех ярдов, кинжал в вы-тянутой правой, хороший прыжок! Уворачиваюсь влево, рублю наотмашь, рука улетела, визг. Он в прыжке, падаю вперед с кувырком, разворачиваюсь и кидаюсь на него, меч отбить успевает, но приседает на колено – бок дает себя знать. Дергаю перемычку на левом ботинке, прыгаю вверх вперед с поворотом на полкруга, бью лезвием ботинка под ухо, есть, во-шло по подошву. Приземляюсь, она опять в прыжке, кинжал в левой. Господи! Да у нее клыки! Оборотни! Падаю с поворотом на спину, мечом колю вверх, про-биваю ей живот, меч на себя, сам вбок и на корточки. Он уже на коленях и заваливается на бок, она упала на живот, вся в крови, дергается. Кажется, все.
      - Вас за мной послали, волк?
          - Никто… нас…, мы поесть… голодные…
      - Ладно, верю, убью быстро…

                Монолог 42

      Вот такое приключение. Просто два оборотня ре-шили закусить. И именно я оказался в нужное время в нужном месте. А Бузин – молодец: ботинки – ше-девр! Можно и без меча при случае отбиться. Маши себе ногами.
      Дальше двигался быстро, но сторожко. А вдруг со-врал зверочеловек? Однако, всю следующую неделю путь свой на юг коротал спокойно. Так, по мелочи бы-ли развлечения. Медведь на меня вышел, точнее я чуть на него не налетел. Здоровенный, встал на зад-ние лапы, заревел. Но я не стал ждать, что там у него дальше по протоколу, как ломанулся влево сквозь ку-сты, через версту не меньше притормозил. Может, рекорд свой побил, некому было секунды считать. Медведь, наверное, подумал, что я ему причудился.
      И вышел, наконец, к горной гряде,  за которой Эл-линия и Эллинское море недалече должно лежать. Наставники рассказывали, что в том, старом мире эллины создали великую державу, все народы Сред-него моря в страхе и уважении держали. А здесь…, здесь тоже неплохо живут: мрамор хороший выруба-ют, оливки, апельсины выращивают, на побережье и островах рыболовством хлеб насущный зарабатыва-ют, и климат теплый, не замерзнешь даже сейчас, в ноябре. Чем я особо доволен, а то по ночам прихо-дится к костру прижиматься, ибо под куртку мою но-ябрьский ночной ветерок так и норовит со всех сто-рон проникнуть. А за грядой совсем тепло должно быть.
      Человек от Отца-Настоятеля должен ждать меня в прибрежной рыбацкой деревушке под экзотическим эллинским (любят они попонтовать при случае) названием Каракебизи. Завтра, бог даст, беспрепят-ственно через гряду перевалю, и на тебе, Эллинское море.

          Монодиалог 4

      Где можно встретить вечером нужного человека в небольшой деревне? В кабачке, скажите вы. Ответ неправильный! Там все друг друга знают, куча лиш-них глаз и ушей. Правильный ответ – в кузнице. Куз-нец на селе человек уважаемый, в рыбацкой деревне не менее того. Крючки подправить, гарпуны навост-рить или по хозяйству какую железную утварь нала-дить: все – он, кузнец. И лишние люди зря в кузнице не толкутся.
     Со светла выглядел я с холма кузницу, а как стем-нело, аккуратно в ней нарисовался.
     - Здравствуй, мастер! Здоровья тебе и успехов на железном поприще!
          - И тебе всех благ, путник.
     - Сказывают, железо тебе само под молот ложится (пароль!)?
          - Сказывают, что люди летать могут, а неправда (отзыв).
     - Гепом меня зовут, у тебя должно быть, что мне сказать, кузнец.
          - Таки есть: путь тебе – морем, Геп. Куда: сам должен знать. Мое дело – помочь тебе на нужный ко-рабль попасть. Парокл – имя мое.
     - Рад встрече, Парокл. Мне бы на юг.
          - Гм, адрес точный. И, конечно, побыстрее?
     - Хотелось бы, по возможности.
          - Устроим. Переночуешь здесь, вон в той комна-тушке, дочка еды принесет. А завтра с утра пойдешь на берег. Там увидимся.
     Лежу теперь на топчане в кузнечной «комнатушке» (закуток футов семь на семь). Поел на ночь плотно от жадности, теперь перевариваю. Дочка у кузнеца – красавица, обстоятельная, серьезная, спокойная, не то, что Юнка. Одно но –  лет шести отроду.
     - Добрый вечер, я Вам поесть принесла. Вот тут, на тумбе разложу. Простокваша сегодняшняя, не бой-тесь, не пронесет. Мясо не острое, но я перцу красно-го щепоть завернула, сами добавите.
          - Тебя как звать, красавица?
      - Ника, так древнюю богиню звали. А я, правда, красивая?
          - Ей богу! Вырастешь: из-за тебя парни драться будут каждый день.
     - А вот это не надо! Я сама себе парня выберу. И нечего драться.
          - Твоя правда, тут можно и без драк обойтись.
     - А Вы умеете драться?
          - Гм, вроде да.
     - Папа говорит, драться надо только в крайнем случае, и против зла.
          - Прав твой папа, если бы все так думали!
     - А Вы в городе были?
          - В каком городе?
     - Ну, просто в городе!
          - А, просто. Да, был. Много раз.
     - И как там?
          - Где?
     - Ну, в городе же, господи! Непонятливый Вы ка-кой, право!
          - Ах, в городе! Хорошо, но шумно, и народу бы-вает – не протолчешься!               
     - Да ну, так много?!
          - Точно я тебе говорю.
      - Когда вырасту – поеду в город. Страшновато, но очень хочется посмотреть. Ой! Заболталась я с Вами, побежала я, братику надо сказку на ночь рассказать, а я её ещё не придумала.

          Монолог 43. Юна

     Так Геп один и ушёл. До последнего надеялась, что передумает. Ну и ладно, так тому и быть. Может оно и к лучшему, а то я по нему совсем слюни распустила. Негоже это, меня не на кисейную барышню учили.
     Вернувшись в Лемберг, продолжила свои трени-ровки и учебные бои со стражами. Работала остер-венело, пытаясь забыть о передрягах в личной жиз-ни. Стражам со мной «воевать» интересно и полезно: противник я своеобразный и неудобный, а сейчас ещё и осатанелый. А то привыкли дубасить друг дру-га деревянными мечами, да в чучела копьями  ты-кать. А по мне мечом попасть редко кому удаётся (и то по касательной), а про копьё и говорить нечего. И мне полезно с разными бойцами поработать. К каждому свой подход надо подбирать, или подкат, или под-прыг. А с женщинами мне только один раз повоевать случилось. Точнее, с одной. Но какой!
     Было это ещё когда я обозы охраняла. Шёл наш обоз по тракту миль сто юго-восточнее Лемберга. Навстречу цыганский табор двигался. А мы как раз на ночлег остановились, ну и цыгане рядом на поляне расположились. Пошла я вечером в кустики по нуж-де.
Возвращаюсь, мне цыган навстречу. Поприветство-вал, удивился, что я охранником обоза работаю. И сказал, что у них в таборе тоже боевая девушка есть. «Жутко в драке свирепая». Я заинтересовалась, по-просила с ней познакомить. Цыган с сомнением по-смотрел на меня, но согласился, предупредив, что-быя была с ней повежливее. Ладно, думаю, посмот-рим, что это за боевая цыганка такая.
      Подошли к одному из цыганских костров. Мой провожатый показал мне на девушку, сидящую даль-ше всех от костра. Цыганка как цыганка, чернявая, симпатичная, в куче юбок и несколькими монисто на шее. Подошла к ней, поздоровалась. Та кивнула до-вольно безразлично и как бы с пренебрежением. Я маленько разозлилась. Что-то ты, говорю, вежливо-стью манкируешь! Сильно крутая? Так, мол, можно и на проблемы нарваться. А она так небрежно: не вижу, мол, от кого тут могут быть проблемы. Ну, тут я уже вспылила, ухватила её за косу и на ноги поставила. И вдруг она как-то вся извернулась и перебросила меня через себя. Шлёпнулась я на спину, изогнулась, вско-чила. Цыгане вокруг смеются: бесплатное развлече-ние. Бросилась я к цыганке, та увернулась. И нача-лось! Закружились мы с ней, завертелись. Ни она ме-ня ухватить не может, ни я её. Да ещё эти юбки её дурацкие меня с толку сбивают. Правда, ни она, ни я оружие не доставали. Минут через пять умаялись мы обе слегка. Остановились. Спрашиваю, какое оружие она предпочитает. Та куда-то руку сунула, и тут же оказалась с кинжалом. Не длинный, но кривой как серп. И держала она его обратным хватом. Я свой кинжал достала, покрутила им, как умею ( а так мало кто умеет). Та тоже своим серпом покрутила, пере-брасывая из руки в руку. Лихо! Но тут подошёл начальник охраны обоза, извинился перед цыганами за мою горячность и увёл меня к своим. До сих пор не знаю, жалеть мне, что у нас с ней до поножовщины не дошло, или нет.

          Монолог 44. Геп            

      На корабль я попал легко, благодаря протекции Парокла. Корабль – громко сказано. Шаланда только без кефали. Команда состоит из семи человек, точнее шести (со мной) человек и одного… гнома! Никуда от этих гномов не деться! Казалось бы: что делать гному в море? Если он у себя в горах ничего глубже дере-вянной (по бедности) кружки пива не видел. Оказы-вается, у гномов есть свои изгои. Что уж он там, этот Курин натворил – не знаю, но вот уже пятый год в мо-ре с людьми болтается. Капитан намекнул…, нет, о капитане надо отдельно повествовать.
      Представьте себе крепкого телосложения мужчи-ну за сорок лет возрастом, слегка склонного к полно-те, с густой черной шевелюрой и бородкой-эспаньолкой. Это еще не все, продолжайте представ-лять: весь заросший густой шерстью, ну, это я утри-рую, не весь, конечно, в трущихся местах – почти гладкий. Понтовый, даже для капитана  такого лай-нера, как наша «Везучая». Почему женское имя? По-тому что это шхуна, «по классификации», с гордостью объяснил мне наш капитан Юрок. Да, так его зовут. Для эллина имя, скажем, коротковато. Не снимает с головы широкополую грубого холста шляпу. Трубку…, трубку не курит. Зато танцует, как заводной. Накануне отплытия экипаж был приглашен капитаном в при-брежную таверну « для распития самогону и слуша-ния граммофону». С самогоном все ясно, а что такое «граммофон», Юрок разъяснил невразумительно: «механизм такой заводной был где-то когда-то, для музыкальных удовольствий». При распитии выше-указанного напитка, славящегося у местных гурманов неприхотливостью вкуса и запаха, а главное – высо-кой поражающей силой: «стакан первача слепую ло-шадь на лету сбивает» (местечковый фольклор), и проявился неординарный талант нашего капитана. Сколько стаканов пришлось на брата, сказать не могу. Я половинил, как мог, но после пятого круга перестал, бо уже не мог, и дальше пил по-полной. О чем поутру шибко жалел. Но речь не об этом. После второго то-ста (больше, насколько я помню, тостов в удобовари-мой форме не произносилось) капитан вышел на се-редину питейного заведения и начал свой энергич-ный танец. Нечто среднее между чечеткой и гопаком. Остановить это безудержное телодвижение нижних конечностей (причем, не сходя с места!) оказалось слабовозможным. На предложение рядом гудевших матросов: «Слышь, цыганенок, выпей рому!» капитан ответил витиеватым «па» ногами и выпил с ними рому. Танец при этом не прекращался. Не прекра-щался сей образец артистического мастерства до официального завершения вечеринки, то есть пока нас не вытолкали взашей.
      Так про что я начал рассказывать? А, про гнома! Зовут его Курин, на «Везучей» ходит уже второй год. В сложной воде гном неизменно рулевым работает, ибо силища у гномов в руках удивительная. За неде-лю, что мы идем  морем, сложилось у меня с гномом своеобразное дружелюбие: мы вместе молчим. Да, молчим по долгу, и оба этим не тяготимся. Приду к нему на мостик (он там чуть ли не живет), сяду рядом и морские просторы обозреваю. В свободное от ра-боты служебное время.
      Идем, значит, уже неделю. Море пока спокойное. И слава Единому! Не знаю, как я качку буду перено-сить. Так далеко от земли мне раньше плавать не до-водилось, виноват: ходить не доводилось (очень мо-ряки не любят слово «плавать»: «плавает дерьмо в проруби, а в море ходят»). В экипаж Юрок меня взял охотно: свежие уши для его морских баек. Обязанно-сти определил четко: «всем во всём помогать по ко-манде». Что я и делаю. Хотя первое время команды типа: «Сходи, Геп, на ют и принеси мне моток пень-ки», вызывали у меня необходимость в получении дополнительных инструкций.
      Идем на остров Кипрус, что в Среднем море. Так что, с гордостью могу заявлять, что путь свой держу за два моря. Правда, границу между Эллинским и Средним морями только опытные моряки могут по звездам определить. И то меж собой погрызутся: «А я говорю, мы уже в Среднем! – А я говорю, нет. На Се-верную звезду посмотри! – Что мне на неё смот-реть)… и т.д., и т.п.

          Диалог 43

      - Что, дева, кислая такая?
          - Все нормально, Отец-Настоятель. Жду Ваших распоряжений.
      - А мне кажется, скучаешь ты по одному нашему общему и шибко шустрому знакомому. Ладно, не от-вечай. Есть у меня для тебя, Юна, задание, непро-стое. Думаю, с твоими способностями и красотой – справишься.
          - Красотой?
      - Красотой. Не все ж тебе дикой кошкой по дере-вьям лазить. Есть в Среднем море остров, много о нем легенд сложено и слухов пересказано. Остров Циклопов. Туда и направишься. Работа будет для те-бя в новинку. Никакой беготни и размахивания кин-жалом. Светской дамой поработаешь.
          - Я? Ваше преосвященство! Учили нас светско-му обращению, так когда это было! Я за эти годы все перезабыла. Осрамлюсь!
      - Испугалась! Не похоже на тебя. Успокойся: недельку с тобой монахини из бывших аристократок позанимаются. Пора тебя в люди выводить. Короче, есть на острове человек. Риальдо Мессинский, граф естественно. Ты должна войти к нему в доверие, при-чем довольно быстро.
          - В смысле, любовницей?
      - Экая ты прямолинейная, Юна. Отвыкай. Любов-ницей, не любовницей – тебе решать. Граф – человек просвященный, пользуется на острове большим вли-янием, с Рыцарским Магистром в приятельских от-ношениях. Храму известно, что одна из частей арте-факта – на острове. И Рыцарям это известно. Они упорно ищут. Мои люди…, в общем, неудача там вы-шла. Твоя задача: узнать, и поскорее, где и как Рыца-ри активничают. А поскорее, потому что… Геп там рано или поздно появится. Ага! Глазки загорелись, значит, догадка  моя правильная. Чем больше ты к его прибытию успеешь узнать, тем легче ему будет работать. Ну, что скажешь, воительница?
          - Страшновато, Отец. Но, где наша не пропада-ла. Вы уж монашек мне… посвежее подыщите, чтобы моды и сплетни последние знали.
      - Посвежее осетрина бывает! Учись аккуратно вы-ражаться! Серьезные дамы тобой займутся, не пере-живай. А главное: они тебя школить будут жёстко. Ты уж характер свой попритуши.

          Монолог 45. Геп

     Идём мы по Среднему морю уже вторую неделю. Позавчера попали в шторм. Причём поначалу море успокоилось почти до штиля. На юге до горизонта всё потемнело. Юрок дал команду всё, что можно с палу-бы убрать в трюм, в трюме и каютах всё закрепить и привязать, лампы погасить. Паруса спустили. И вско-ре началось! Вначале завыл порывистый ветер, сильно порывистый, аж дыхание перехватывало. По-том накатили волны. Наша шхуна начала провали-ваться в морские ямы, потом выскакивать на гребень волн, и опять в яму! Жуть! Я себя трусливым не счи-таю, но тут струхнул изрядно. Отправил меня капитан в каюту, но там мне стало ещё страшнее: темнота, ни-чего не видишь, только слышишь вой ветра снаружи и скрип всего корпуса шхуны такой, что молишься Единому, чтобы наша посудина не развалилась на составные части. Вылез на палубу, уговорил капита-на побыть там. Залез под лестницу, что ведёт на мо-стик. Упёрся во что было можно и ухватился за что было можно всеми конечностями, ну как всеми… че-тырьмя. И так всю эту жуть кошмарную пересидел. А капитан всё это время простоял на мостике, уцепив-шись в перила аки незыблемая греческая скала, и командовал рулевым гномом.
     Такого страху натерпелся, что даже тошноты от качки и болтанки не почувствовал.
     Часа через два шторм начал стихать, ямы стали помельче, ветер послабее. Ещё через час вышли на спокойную воду. Солнце, лёгкий ветерок, красота! А за кормой темень непроглядная на север уходит.
     Капитан поздравил меня с морским крещением: « Теперь, Геп, тебя можно и младшим матросом назна-чать!» Я к этому повышению отнёсся скептически, но виду не подал. Надеюсь, до Кипруса больше таких передряг не будет.
      
          Диалог 44    
      
      - И какой же цветок Вы, баронесса, пришпилите на шляпку?          
          - На вечерний раут, княгиня, куда я направля-юсь поразвлечься и без спутника, думаю, подойдет что-нибудь желтое, нарцисс, к примеру. А к нему еще, скажем, желтый платочек на пояс. Сии детали сде-лают очевидным для светских людей мое слегка лег-комысленное настроение. 
      - Что ж, выбор неплох. А что у Вас будет в руках?
          - Ридикюль. Средних размеров, дабы будущие ухажеры сообразили, что «omnia mea mecum porto*» и готова провести ночь не дома.
      - Ухажеры, милочка, бывают у цветочниц или мо-лочниц, а у Вас, баронесса, будут, я надеюсь, кавале-ры.
          - Извините, Ваша милость, учту.
      - Что на лице?
          - Броский вечерний макияж. С мушкой на левой щеке, говорящей о том, что уменя пока нет постоян-ного… кавалера.
      - Поведение?
          - Рассеяный, слегка скучающий вид. Оценива-ющие мимолетные взгляды дамам, «пристрелочные» - мужчинам.
      - Что еще за «пристрелочный»?
          - Взгляд чуть более долгий вежливого, что-то как бы обещающий.

          * Всё моё ношу с собой (лат.)
      - Ну, ладно, на сегодня хватит. После обеда пой-дешь к матери Марии. Она с тобой займется светской беседой. И я тебя умоляю, Юна, следи за своим лек-сиконом. Всегда, даже когда ты одна в своей комнате, облекай свои сумбурные мысли в приличную для светской дамы форму. А если уж ляпнешь что-нибудь – не смущайся, светские люди не умеют смущаться. Объясни с милой улыбкой, что с детства увлекалась лошадьми и много времени проводила на отцовской конюшне, там и наслушалась. Однако, на все случаи жизни я тебе советов дать не смогу. Вживайся в об-раз, побольше вертись перед зеркалом, тренируй мимику, жесты. Ходи по дамским магазинам, упраж-няйся с приказчиками, подслушивай, подсматривай за манерами других дам. Всё, иди.

          Монолог 46

      Господи! За что мне это наказание!? Быть свет-ской дамой – это настоящая каторга! С утра на час раньше встаю марафет наводить, будь он неладен. Вечером то же самое. Весь день ходишь затянутая в корсет, все эти подвязочки, завязочки, крючочки, шпильки, булавки, пуговички! Кошмарный ужас! А манеры! Все эти взгляды, повороты, жесты: Геп уви-дит – помрёт от смеха. «Дева рукопашная»! Знала бы, что так будет трудно, упросилась бы у Отца-Настоятеля на роль горничной к этому графу. Нет, горничной не надо – однозначно к нему в альков по-падешь. Если уж в альков, так лучше баронессой.
       Легенда у меня хорошая, почти вся правдивая. Я теперь – баронесса Хелен фон Рутберг. Из древнего нордландского рода, который в результате целого ря-да несчастий и необдуманных поступков моих «пред-ков и родственников» практически прекратил суще-ствование. Я – последняя носительница фамильного герба: скрещённые меч и алебарда под рыцарским шлемом с опущенным забралом. Маковка шлема за-канчивается… крестом! Вот такая символическая ге-ральдика. Ссорились и сражались Рутберги во все времена. В военное время – с супостатами, в мирное – с соседями. А в совсем лихие времена – между со-бой. Короче, наследственность у меня еще та! Воспи-тывалась после безвременной кончины родителей ( папаша на охоте с коня насмерть упал, мамаша – траванулась чем-то сама, а может и не без чьей-то помощи) у внебрачных родственников деда по мате-ринской линии в Силезии. Образование получила неплохое при женском монастыре (хи-хи!). Пять лет назад родственники вконец разорились, лишились за долги дома и разбежались кто куда. А я при переезде к другим уже совсем внебрачным родичам пропала без вести. В смысле не я, а настоящая Хелен. Как стало известно людям Храма, по дороге скончалась от скоротечной хворобы в доме сельского священни-ка. Документы фамильные и право на титул с деталь-ным описанием внешности сохранились, теперь они у меня. А внешность, зафиксированная в титуле в день совершеннолетия, очень даже похожая, особли-во с поправкой на семилетнюю давность. Священник тот сельский документы отправил в Храм, да и помер. Селяне на «моей»  могиле начертали что-то невра-зумительное то ли по незнанию, то ли по неграмотно-сти. Так что опасаться выведения на чистую воду мне вроде не стоит. Лишь бы самой не опростоволосить-ся.
      На остров Циклопов следую с целью розыска яко-бы сохранившихся (не дай бог!) родственников. По окончании краткосрочного, но очень интенсивного курса «благородных манер и поведения в светском обществе» мои аристократические наставницы сле-пили мне образ, в который я должна вписаться: ха-рактер нордический, взбалмошный; переменчивая в настроениях, склонная к иронии вплоть до цинизма, недоверчивая до замкнутости, упрямая в достижении поставленной цели, не сильно разборчивая в сред-ствах ее достижения, отношение к мужчинам – рас-сеяный интерес, помноженный на легкое пренебре-жение («Ах, что вы можете в этом понимать!»). Отно-шение к дамам – обычное для женщин: « все вы суч-ки, и держитесь от меня подальше». 
         В общем, мне и притворяться особенно не надо, я почти такая и есть. Монахини поняли меня насквозь.
         Отправляюсь завтра в собственной карете (ви-давшей виды, но вполне приличной) вместе с купе-ческим караваном на Италийский полуостров. Путь неближний, посему запаслась «учебной литерату-рой»: прошлогодняя подшивка популярной италий-ской квартальной брошюры «Светские хроники», по-тертая книжка « Нравы южных италов» и совсем уж затертая книжонка «Манеры и вкус светской дамы». Если честно: довольно нудное чтиво, но надо оси-лить. Тяжело в учении, легко – на балу.   

          


 Диалог 45

     - Я вам говорю: без парусов!
           - Да ладно, капитан, двадцать узлов* и без па-русов! С такой скоростью и хорошие корветы не хо-дят!
     - Сам видел, вот те крест! Без парусов, мачты как палки, на реях – трупы развешаны как белье у прачки. И никого!
           - Слышь, Юрок, а ты этих темных пиратов по- трезвому видел или как?
     - Не хами, Геп, давно палубу не драил?
           - Виноват, капитан, погорячился, был крайне не прав, простите великодушно сухопутного бродягу!
      - То-то, младший матрос, знай свое место! Так вот, видел их как  вас, еще по-светлому это было. Мне не верите, придем на Кипрус, найду вам других свиде-телей. Нас, почитай, человек двадцать на палубе бы-ло. Я же тогда матросом на большом торговом ходил. За Геркулесовы столбы на юг до тысячи миль спуска-лись. Много чего перевидал. Но корабль темных до сих пор перед глазами стоит, и мороз по коже как то-гда. И никого на палубе, из живых, я имею в виду. А корабль как бы сам все маневры исполняет. Жуть!
          - А где это случилось, кэп?
      - Южнее Кипруса миль на сто в сторону аравий-ской Страны Пирамид.
          - Ну и дальше то что?
      - Прошли они в кабельтове* от нас и ушли в сто-рону дельты Нила, а мы курс держали на Алексан-дрию, что в стране Пирамид. Полсклянки* мы близко шли, было время их рассмотреть. Говорю вам: никого на палубе, только трупы на реях. И на душе тяжко, об этом все потом вспомнили.
     * Узел = 1 морская миля(1852 м) в час, кабельтов =
       = 185,2 м, склянка = полчаса
 

          - А флаг у них был какой?   
      - Гм, был… белое свадебное платье… все в крови. И палуба тоже… причем всем нам показалось, что все это зверство произошло не за долго до нашей с ними встречи. А месяца через три пришли мы опять на Кипрус и узнали, что в Лимассоле (куда мы сейчас и направляемся) свадьба пропала. По времени акку-рат, когда мы тёмный корабль встретили.
          - Как это пропала?
      - А так, корабль, экипаж, гости, невеста из богатого рода, родственники невесты. Исчезли. Из Лимассоля вышли, а в Киринию (где должна была состоятся свадьба) не пришли. И всё! Ни слуху, ни духу. И по-няли мы, что были последними, кто эту свадьбу ви-дел, но уже после того как…
            
            Монодиалог 5               

      - Почему мы остановились? Выйди, Жанет (моя служанка), спроси, что там стряслось.
      … - Мадам! Грабители! Ужас! Слышите? Уже де-рутся!!..               
      - Цыц! Дай мне саквояж и лезь под сидение, быст-ро!.. Я тебя корзинками закрою, и лежи тихо как мыш-ка.
      Высовываюсь из окошка – никого! Быстренько вы-скакиваю из кареты и ныряю в придорожные кусты. Открываю саквояж, достаю мужскую одежду и мои распрекрасные кинжалы двоекратные. Вот мы их в деле и проверим, давно у меня по ним руки чешутся. Быстренько переодеваюсь. Заваруха слышна в голо-ве обоза. Ой! Пум нарисовался. Он все это время в отдалении обоз сопровождает, обозники пару раз его видели.               
-« Пумчик, красавчик, погуляй поди, и близко к обозу не лезь». Обхожу обоз по кустарнику, забираюсь на развесистую ольху (штаны не жмут, значит, почти не растолстела «благородная дама»). Что мы видим? Мы видим вялотекущие боевые действия мелкого масштаба: человек пятнадцать злоумышленников по-лудугой охватили головной воз и пытаются оттеснить дюжину стражников, которые такой же полудугой от-тесняться явно не собираются. Хозяин обоза купец Бенутто со своим здоровенным чернокожим телохра-нителем стоят за спинами дерущихся и, судя по все-му, не сильно нервничают. Так, надо что-то делать, а то охрана сама с этими голодранцами разберется…
   … - Добрый вечер, госпожа. Не соблаговоли… ли... Не желаете присесть к нашему костру, вот здесь Вам будет удобно. А туточки Ваша служанка устроится.
    - Спасибо, Бенутто, Вы очень любезны.
        - Чем могу услужить благородной даме?
    - Видите ли..., мы, женщины, любопытны от приро-ды. Не могли бы Вы рассказать мне, что произошло сегодня… Это нападение! Я так испугалась. А моя Жанет так вовсе под сидение забилась.
        - Но, миледи, Вы же сами…
   - Помолчи! Так Вы уж, Бенутто, утолите мое любо-пытство. Только без ужасных подробностей, я такая впечатлительная…
      - Конечно, госпожа. С нашим превеликим удо-вольствием! Начну с начала. Ехали мы, ехали, никого не трогали. Вдруг выскакивают из леса на дорогу три бандитского вида оборванца прямо перед нашим го-ловным возом. Один из них, здоровый детина (потом оказался их вожаком) нагло так заявляет моим стражникам, чтобы они оружие побросали и исчезли, а не то им это оружие засунут…, ой! Миль пардон! В общем, нагрубил. Мой стражник ему отвечает…, ну, короче, тоже невежливо ответил. Тут из кустов еще с дюжину разбойников выскакивают, и давай на моих стражников своими саблями да секирами махать. Сразу стало видно, что шайка эта ещё не сыгранная, и оружием своим действовать слаженно не обучена. Может поэтому вожак их и пытался моих бойцов вна-чале на испуг взять. Ан, не вышло. Ребята у меня тёр-тые, и плачу я им хорошие деньги. Короче, выстрои-лись мои грамотным полукругом и начали сих злоде-ев потихоньку теснить да расклинивать по парам-тройкам. И уже ясно стало, что наша берет, как вдруг с ближайшего дерева прямо на обочину спрыгнул неизвестный никому парень.
       - Ах! Что Вы говорите! Прямо с дерева!? 
   - Представьте себе, миледи! И очень ловко! Спрыг-нул и первым делом дал по ж…, пардон, ударил одно-го из нападавших ногой по заднему месту, извиняюсь за неприличные подробности, но они важны для хода повествования. Так вот, тот, ясный пень, разворачи-вается на обидчика, а заодно с ним и подельник его, и оба кидаются на оного юношу с саблями.
       - Какой ужас!
   - Не пугайтесь, Ваша милость. Парень оказался не промах. Ростом он был среднего, телосложения стройного, далеко не могучего. Кстати, на лице у него был повязан платок. Видать, не хотел, чтобы кто-то его в лицо запомнил. Но, это не самое главное, суда-рыня!
       - Ах! Не томите! Что же главное!?
   - Главное – в каждой руке у него было по кинжалу! Да по какому! У каждого два лезвия, а посередине – рукоять! И я сам, и начальник стражи моей, и мой те-лохранитель (да Вы, сударыня, его не бойтесь, у него только кожа темная, сам он парень не злой, если на него не нападать, конечно), и остальные стражники сколько лет к ратному делу отношение имеем (я то тоже со стражника обозного служить начинал), а та-ких дюже странных кинжалов не видывали. Должно быть, заморские изделия. Ну, так вот. Напали на него эти двое с саблями одновременно. Лучше бы они это-го не делали! Парнишка закрутился вокруг них и между них как, прямо, юла, только с кинжалами! И начал их кромсать!
       - Ой! Страсти какие!
   - Да, Вы, дама, опять зря не пугайтесь! Отделались они кучей мелких царапин, но посрезал он с них всё, что можно: поясные ремни, ножны, и даже сапоги по-резал в голенищах! Все, кто этот театр видел ( а рато-борстово с появлением сего загадочного юноши практически прекратилось – дюже всем стало любо-пытно), в один голос опосля сошлись во мнении, что парень их серьезно поранить и не собирался. В об-щем, через пару минут эти двое подхватили спадаю-щие портки и ломанулись в лес. Но, это тоже ещё не самое интересное! Терпение, миледи! Разворачива-ется наш таинственный герой и идет напрямую к их-нему главарю. Который его на добрую голову повыше и на сажень в плечах пошире. Нагловато так прибли-зился и звонким юношеским голосом предложил сра-зиться поединком. Ежели, мол, ты, уё…, э-э, подонок ( его речь, миледи, тоже изысканностью не отлича-лась), меня уроешь, то дальше – дело твое, а ежели я тебя (опять в нелестных эпитетах) порешу, то твоя вонючая свора оборванцев сама… э-э, обкакавшись, разбежится. Громила от такой наглости весь налился кровью и с совершенно непечатными выражениями бросился на юношу с явными намерениями порубить его на куски своим здоровенным палашом. И тоже зря это сделал! История повторилась: юноша завер-телся вокруг этого бугая, срезая с него амуницию, одежду. Даже шляпу пообрезал. Надо сказать, обе воюющие стороны к этому моменту все активные действия прекратили и образовали вокруг поедин-щиков круг типа арены в цирке. А это цирк и был: здоровенный детина рубит вокруг себя воздух, а стройный юноша освобождает его от всего, в чем он не родился. В результате, через пару минут история повторилась: атаман разбойников дал дёру, спотыка-ясь и путаясь в спадающих портках и порезанных са-погах. Дальше все случилось в точности по замыслу героического юноши. Ватага быстренько ретирова-лась в лесные кущи. Все, миледи. Рассказ окончен.
      - Удивительная история, сударь! Вы – рассказчик от природы!
   - Мерси за комплемант, однако, история утеряла остроту в связи с …э-э, необходимостью редактиро-вать выражения участников.
      - И тем не менее, Бенутто, я очень Вам благодар-на! А не могли бы Вы представить мне этого таин-ственного юношу?
   - Увы, миледи! Пока мы улюлюкали вслед разбега-ющимся налётчикам, юноша исчез!
      - Как жаль! Мне так любопытно было бы посмот-реть на него и поговорить с ним!
   - Удручен Вашим сожалением, баронесса, но по-мочь ничем не могу, сам огорчён: парень бы мог укра-сить мою стражу (не в укор ребятам)…

          Монолог 47. Геп

     Попривык я к морскому образу жизни. Уже и толку от меня команде стало побольше. Что надо драю, натираю, подметаю, коку на камбузе* помогаю. И время так быстрее бежит. А в свободные минуты с Куриным на мостике пребываю. Он меня понемногу морским терминам подучивает: что такое такелаж*, шпангоут*, где находится ют* и всё такое прочее.
     На днях осознал, что сильно по Юне соскучился. И по ней самой и по характеру её ершистому. Вот уж с кем не соскучишься. Правильно я решил её с собой не брать. Юрок её на шхуну точно бы не взял. Он не раз в беседах наших утверждал, что «бабам» на ко-рабле не место, и приводил яркие тому подтвержде-ния из своей жизни и рассказов коллег-мореплавателей. Все эти истории заканчивались плачевно для кораблей и команд только из-за присут-ствия женщины на борту.
     Гуляет сейчас себе по Лембергу, разместилась наверняка в том заведении, что под стражей Храма. И спокойно там, и еда вкусная. А вино храмовое! М-м-м! Хотя ром у Юрка на шхуне очень даже не плох. Ве-зут этот ром в Вестландию из страны Пирамид, что на юго-восточном побережье Среднего моря. Кстати, Кипрус, куда мы идём, уже недалеко от этой страны. А делают ром из сахарного тростника, который только там и произрастает.
     Да, ром хорош, но по Юне я всё равно скучаю. Вернусь с победой (А как же иначе!) в Лемберг, обя-зательно её найду. И она вроде бы ко мне серьёзно прониклась. «Поматросил и бросил», слезу пустила. А это для неё очень не характерно. Ну, бог даст, сви-димся.

          Диалог 46

     - Ты кем был при жизни, воин?
- Десятником, Великий!
     - Десятник это хорошо. Боевой опыт имел?
- Семь лет в дружине княжеской в Нордландии. Там у нас редкий месяц без стычек проходил. Повоевал из-рядно, три ранения.
     - Ну, что ж. Значит, задание моё будет для тебя не-сложным. Два твоих дружинника теперь… тоже у ме-ня. Пойдёшь старшим. Нападёте на шхуну, что идёт к Кипрусу. Команда на шхуне – семь человек. Обычная матросня, вы с ними быстро разберётесь. Главное – там есть пассажир. Вы его легко отличите. Воин он серьёзный. И мечом, и кинжалом. Ваша задача схва-тить его живым, сильно не покалечив, и ко мне до-ставить. Действуй по обстановке, десятник. Если так сложится, что будете не справляться… Что ж, пасса-жира этого убейте, но всё равно ко мне привезите. Всё ясно?
- Само задание ясно, о Великий! Но как мы попадём на эту шхуну? Кораблём?
     - Нет, корабль команда издалека заметит. Поплы-вёте с ветерком на подручных средствах. Очень своеобразных. Тебе понравится! Хе-хе! Приведёте этого смертного ко мне живым – сделаю тебя нетлен-ным лет на пятьдесят.
- Твоя щедрость не знает границ, Великий! Мы сдела-ем всё, что в наших мёртвых силах!


 

          Диалог 47

      - Вот незадача! Полный штиль! Давно такого не помню. И всего-то осталось дня два ходу до Кипруса! Думаю, это всё из-за тебя, Геп.
   - А я-то тут причем, Юрок?
      - А притом! Ты в море новичок?
   - Ну, да! Так новичкам везет!
      - Ага, в карты и то на суше! А в море новички не-желательны.
   - И… долго такой штиль может продержаться?
      - А это от твоей везучести будет зависеть!
   - Ну, ты даёшь, капитан! И штиль на меня записал, и на мою везучесть поставил!
      - Что-то твоя речь карточной терминологией попа-хивает! Играешь?
   - Да так, любительски.
      - Знаем мы вас, любителей! Ну, пошли, что ли, пе-рекинемся по маленькой?
   - Вдвоем что ли?
      - Зачем вдвоем… Боцман! Бо-оцман!! Куда ты там пялишься, когда тебя капитан зовет!?
          - Да не выступай ты зря, кэп! Лучше посмотри во-он туда на восток.
      - Ну, смотрю. Какие-то три точки, вроде движут-ся… и вроде в нашу сторону…, акулы?!!
   - Нет, Юрок, это не просто акулы.
      - Ну, говори тогда, что это, Геп, дальновидный ты наш!
   - Прав ты был, капитан: и штиль этот, судя по всему – из-за меня, и твари эти – по мою душу в прямом смысле. Слушай, Юрок, и не перебивай! Времени в обрез! Море – твоё ремесло, а вот это, что на нас плывет – моё. Поэтому быстро делай, что я скажу: все – в трюм, люк задраить изнутри. Горючее что-нибудь есть?
      - Масло для фонарей и это… ром есть дюже креп-кий…
   - Хорошо! Намотайте на швабры или что там эту… паклю или что там, и когда кто-нибудь кроме меня к вам проломится – зажигайте и тыкайте в этого кого-нибудь что есть силы, да и рубите заодно чем ни по-падя! И закутайтесь, чтоб на кожу эта дрянь не попа-ла.
      - Так, а что это!?
   - Потом, да…, и гнома ко мне пришли. Оружие у не-го есть?
      - Ну, ты спросил! Топор у него, как у любого гнома!
   - Вот пусть с топором ко мне и бежит… и мой меч прихватит! Все! Действуй, кэп!..
 …  - Курин, спрячься вон там за бочками и смотри. Если совсем мне худо будет: выскочишь, рубанешь ворогу по ногам  и опять ховайся в бочках. Главное – что бы эти твари тебя как можно позднее увидели, и не дай им к себе прикоснуться. Если что – прыгай за корму и там повеси.
   
          Монолог 48

      Все получилось удачно. Невиданный успех пре-следовал меня на каждом шагу. Это были акулы, три крупных экземпляра. Неслись они строго на нашу шаланду. На каждой за гребнем сидела верхом не-живая тварь. С оружием! До этого нежить обходилась своими потусторонними средствами борьбы. А в этот раз их тёмный повелитель решил, видимо, что с ме-чами-саблями будет вернее. И раны от их оружия, думаю, будут нехорошие (хотя, что такое хорошая ра-на?).
      Три акульих морды одновременно ударились в борт, седоки полезли на перила. Пора! Подскакиваю к той нежити, что слева, отрубаю мечом кисть, ухва-тившуюся за поручень, на обрате отрубаю полголовы и отпрыгиваю назад и вправо. Две оставшиеся твари уже на палубе, рубят саблями, перекатываюсь между ними, вскакиваю в развороте, они уже наседают. От-биваю удары, пятясь по дуге, дабы развернуть супро-тивников спинами к бочкам, где засел Курин. Созна-ние я закрыл заранее, страха не чую, но рубятся тва-ри грамотно, опытных воинов зло перевоплотило, еле успеваю отбиваться, о том чтобы ударить ногой нет и речи. Вжик! В правом плече засаднило! И сразу холод! Совсем плохо. Прыгаю вправо и нападаю на ближнюю тварь, меч в режиме «веер», но я могу это делать лишь несколько мгновений. Наконец! Курин выскочил из-за бочек и рубанул второй твари по но-гам! И тут же отрубил пятку первой! Красавчик!
      Дальше было дело техники. Покромсали мы их с двух сторон в прямом смысле на куски и побросали за борт. А одну голову завернули в рогожу, для наглядности и нравоучения экипажу. Но на этом наше ратоборство не закончилось. Акулы. И без наездников они продолжали выполнять возложенные на них мракобесные обязанности: после… э… швар-товки акулы начали грызть наше мореходное сред-ство в прямом смысле. И изрядно в этом преуспели, пока я несколько отвлекся с их пассажирами. Разби-вая в кровь свои рыла и не считаясь с потерей части зубов, акулы методично наносили рваные раны борту судна в районе ватерлинии. До сквозных дырок дело, слава Единому, не дошло. Пришлось привязать Ку-рина за пояс и отправить за борт в краткосрочную ко-мандировку. Гном ловко заклинился ступнями между балясинами перил, его кряжистое тело зависло над водой (я тянул за веревку, обвязанную вокруг его, об-разно говоря, талии), а заканчивалось упомянутое тело серьезным топором на вытянутых руках. Обра-зовавшееся рубящее приспособление раскрошило головы акулам до основанья, а затем умудрилось вы-хватить из воды кусок акульей челюсти неслабых размеров. «Для ради мемуарных воспоминаний» (ко-нец цитаты).
      Подводя итоги вышеизложенного боестолкнове-ния, должен откровенно признать, что без гнома ваш покорный слуга имел хорошие шансы стать вашим покойным слугой.

               Диалог 48

      - Вот такая история, Юрок. Вопросы, предложе-ния?
   - Жуткая сказка! Но судя по вони на палубе и по-вреждениям правого борта, приврал ты, Геп, немно-го.
      - Приврал, говоришь? А ну-ка, Курин, боевой ты мой товарищ, раскрой-ка для сомневающихся нашу рогожу!
   - … Какой кошмар! За борт эту гадость вместе с ро-гожей! Экипаж! Палубу промыть и отдраить до блес-ка! Боцман – командуй, а я наших героев пойду ро-мом поить, чтоб на них трясун… э… ретроспективно не напал. Стой, Курин! А что это у тебя за сверток?
      - Это от акулы… гм… запчасть, на память. Я может быть первый в истории гном, порубавший акул!
   - Выбрось сейчас же!
      - Щас!
   - Я что сказал!?
        - Кэп! Остынь! Это кусок акульей челюсти, мы ее выварим до бела, лаком вскроем.
   - Ладно, Геп, на твою ответственность.
      - Я, это… , капитан, три зуба крайних выну на оже-релье, а челюсть в рамке тебе в каюту повешу, а?
   - Ну, лады, Курин. И то правда: будет у меня доказа-тельство, что не байка это обычная.
      - Кэп! А с бортом что будем делать? Может зашку-рить, да просмолить пару раз?
   - И это правильно, боцман! А в порту дадим шхуне ремонт. Геп, Курин, за мной!      


Глава пятая. Остров Циклопов

         Монолог 49. Юна

      Слава Единому, я оказалась не в его вкусе. Я имею в виду Риальдо, то бишь графа Риальдо Мес-синского. Он предпочитает пухленьких, смазливень-ких и глупеньких дамочек. Коих в его ближней свите имеется в наличии аж целых три. Все они от графа без ума, хотя применительно к этим самочкам слово «ум» как-то не вяжется. Выполняют и по жизни и, насколько мне известно, в постели все его прихоти. А посему я заняла в указанной свите вакантное место «близкой подруги без интима». Еще у графа есть три близких (в хорошем смысле) друга, местные аристо-краты и Будо. Будо – кобель, в прямом смысле, по масти мастифф. Самое приличное существо в их компании: действительно предан хозяину, умен и бескорыстен. Особняком стоит барон Лигран, Ма-гистр Рыцарей. И, хотя барон в табеле о рангах ниже графа, влиятельность Магистра, его аналитический ум и властность выводят отношения его с Риальдо на равные.
      Приблизиться к графу мне помог случай. Наши кареты чуть не столкнулись на одном из перекрестков в Мессине, столице острова Циклопов. Граф вышел, приблизился к моей карете, вальяжно представился, я постаралась быть обворожительно испуганной. Слово за слово, и граф пригласил меня на прием в его резиденцию.
      Прием для меня оказался серьезным экзаменом на светскость. Риальдо представил меня своей сви-те, что сразу привлекло ко мне повышенное внима-ние со стороны остальных гостей. А их там было доб-рых полсотни дам и кавалеров. И началось: «Весьма польщена…, Как это мило…, Ах, неужели…, Вы меня смущаете…, Ах! Как тут душно, не проводите ли Вы, граф, меня на террасу?..». Хорошо хоть Магистра в тот раз не было, его природная и служебная подозри-тельность  могла бы значительно усложнить мой вход в местное общество.   
      А было то это всего месяц назад. И этот месяц был столь насыщен светскими мероприятиями, что его можно было бы засчитать за три. Я была на несколь-ких приемах в лучших домах Мессины, участвовала (и даже отличилась) в нескольких охотах в обществе графа и, главное, Магистра. А еще прогулки по пар-кам, поездки на лошадях по окрестностям, присут-ствие на религиозных торжествах и молебнах… В общем, вошла в строй светских дам и заняла в этом строю серьезную позицию. Графу и его друзьям при-шлась по вкусу моя природная язвительность, не свойственная местным светским львицам. Им понра-вилось пикетировать со мной по любому поводу, а я и по жизни предпочитаю иронизировать, а не разво-дить светские «охи-ахи».
      Ах, да! Чуть не забыла по охоту. Поехали на каба-на, и умудрилась я попасть ему арбалетным болтом прямо в пятак. Чем немало ошеломила остальных участников. Пришлось скромно заметить, что мой гу-вернер был заядлым охотником и меня к ней приоб-щил изрядно. Мой статус в свите графа (по крайней мере среди мужской её части) заметно подскочил. Кстати, насчет женской части свиты. Подружки Ри-альдо в охотах участия не принимают («Ах, что Вы, это так страшно и жестоко!»). Да и в беседах скучны и манерны. Поэтому у нас сложилось негласное согла-шение: я не лезу графу в постель, а эти три клуши не мешают мне с ним  общаться в э…, остальных ипо-стасях.
      Сложности возникли с амурными вопросами. Да-мы моего положения ведут в италийском обществе довольно свободный образ жизни. Им не возбраняет-ся иметь любовника, но не более одного одновре-менно. Время от времени их допускается менять под благовидным предлогом («Ах, дорогая моя, он мне так наскучил!»). Предпочтительнее для дамы самой быть инициатором расставания с очередным воз-любленным. Это придает ей больший вес в обще-стве. В общем, нравы еще те!
       Уже на первом приеме ко мне начали подкаты-вать кавалеры с двусмысленными предложениями типа: «Баронесса, окажите мне удовольствие осмот-реть мою коллекцию левантийских ковров, на некото-рых из них есть такие пикантные сюжеты!». Первые дни я отказывала, ссылаясь на усталость после столь долгого путешествия. Но надолго этого предлога не хватило. Надо было что-то решать. Заводить себе любовника, исходя из норм местной морали, мне не хотелось. По сердцу никто не пришелся, да и как по-казало время, похоже, что мое сердце пока еще заня-то одним бегуном на средние дистанции. С точки зрения моего задания, по долгу, так сказать, службы, мне следовало бы «завалить» (прошу пардону за жаргон) Магистра. Тем более что мужчина он импо-зантный, умный взгляд его стальных глаз заставляет трепетать сердца многих здешних красавиц. Однако, он человек очень скрытный, о его любовных похож-дениях гуляет множество сплетен, скорее всего, лжи-вых в своем большинстве. Однако, за отчетный пери-од заметных успехов на этом поприще я не достигла. Я дала ему понять, что он мне интересен. Он тоже проявляет ко мне ровный интерес. Это пока всё. О своих служебных делах Рене (по имени его зовут только граф и ваша покорная слуга) никогда не рас-пространяется, и эта тема в нашем узком кругу вооб-ще отсутствует. Магистр довольно часто выезжает из города во главе кавалькады Рыцарей. Но где именно они рыщут, узнать пока не представляется возмож-ным. А надо.
      Мои формальные попытки разыскать родственни-ков пока (Ура!) безуспешны.   

           Диалог 49

      - Скажите, Хелен, а кроме арбалета Вы владеете еще каким-либо оружием?
    - Да, Рене, кинжалом.
      - Я так и думал. Вы производите впечатление женщины, умеющей за себя постоять.
    - Вы прозорливы, барон. Дело в том, что значитель-ная часть моих предков умерли насильственной смертью, и в нашей семье было принято учить детей противостоять насилию, и девочек в том числе.
      - А как Вы относитесь к…, скажем, приключениям?
    - Сама приключений себе на… не ищу, но неодно-кратно в них «приключалась».
      - Ведь Вы, кроме Мессины, больше ничего на ост-рове не видели. А места есть очень интересные. Я могу предложить вам поездку по острову.
    - Вдвоем?
      - Ха-ха! Вы очень милы! Нет, к сожалению, я не могу позволить себе разъезжать в одиночку. Нас бу-дет сопровождать рота Рыцарей. Но Вы не беспокой-тесь: у Вас будет отдельный шатер…, и прочие удоб-ства будут Вам обеспечены. Кроме того, эта поездка расширит Ваши возможности по поиску родственни-ков.
    - Ваши доводы так убедительны, что даже если бы я хотела отказаться, то не смогла бы. И потом, честно говоря, Рене, смена обстановки на какое-то время мне не помешает. Примите мою благодарность за это предложение.
      - Будьте уверены, баронесса, в компании Рыца-рей Ваше умение постоять за себя Вам не приго-диться.
    - Воинская доблесть Рыцарей общеизвестна, мой Магистр. Я как-то читала путевые заметки об острове Циклопов. Не помню автора (в библиотеке Отца Настоятеля авторы подобраны серьезные), там опи-сывались очень живописные места: Мина ди Таоро, например. И очень мне было бы любопытно увидеть циклопа.
      - Ваш широкий кругозор делает Вам честь, Хелен. Так случилось, что наш путь как раз пройдет через Мину ди Таоро и Побережье циклопов.
    - Замечательно! А как долго продлиться наша по-ездка?
      - Я рассчитываю, что дней десять. У меня есть кой-какие дела на южном побережье. (Класс! Кажется, я что-нибудь вынюхаю!) – Очень хорошо. Я, пожалуй, не буду брать с собой свою служанку.
    - Как Вам будет угодно. Будьте готовы послезавтра утром.

          Диалог 50

    - Гролл, ты слышал о смертном, который вернул в небытие трех твоих братьев по смерти?
  - С-слышал, Великий-й. Они атаковали его на нежи-вых акулах. Среди твоих слуг, о, Бессмертный, о нём ходят плохие с-слухи.
    - Слухи! Он очень одарен древностью. Один из лучших выкормышей Монастыря. Мне он нужен жи-вым. Я сделаю из него моего самого сильного слугу.
   - Я понял тебя, Великий-й.
     - Его не берет страх, хотя он и не гном. Вы возьме-те его холодом, малыми порциями лишите его по-движности и способности сопротивляться. Он, в кон-це концов, просто смерный. Ты был сотником при жизни?
   - Да, Хозяин.
     - Ты помнишь себя живым, Гролл?
   - С-смутно, будто это был с-сон.
     - Это и был сон, короткий сон. А теперь ты суще-ствуешь в вечной яви… Мне нужен десяток свежих слуг, которые при жизни были опытными бойцами. Рыцарей не трогай, их приверженность Свету при жизни мешает мне делать из них совершенно бес-прекословных слуг. Ищи, Гролл, отъявленных него-дяев. Они с радостью примут вечную смерть. У нас мало времени, даю тебе месяц. Да, тела должны быть без увечий. Выбери себе двух-трех помощников и от-правляйся на остров Циклопов. Туда направляется этот смертный, там ты и подберёшь мне новую ко-манду. Порыскай по тюрьмам, бандитским схронам. Иди.

          Монолог 50. Геп

      Пребывание мое на Кипрусе было краткосрочным и протекло в бесконечных возлияниях спиртных напитков. Перед заходом в Лимассоль команда «Ве-зучей» побожилась хранить в секрете случай с аку-лами и их седоками. Однако, правильные дозы рома и профессиональная страсть к краснобайству развя-зали нашим морячкам языки. В результате моя попу-лярность в портовых кабаках превысила все возмож-ные пределы, как следствие были превышены и пре-делы моего организма по объемам употребления го-рячительных напитков. Однако, у этой алкогольной эстафеты выявилась и положительная сторона: большое число вновь приобретенных друзей позво-лило мне уже на четвёртый день взойти пассажиром первого класса на большой торговый корабль, от-плывавший из Лимассоля курсом на остров Цикло-пов. А мне туда и надо.
     Вот я и прогуливаюсь по надраенной до блеска палубе в компании хозяина корабля, купца 1-ой гиль-дии Рупера Бондадозо, его жены и двух дочерей. Компания эта мне наскучила ещё в первых день пла-вания, а сегодня уже, слава богу, седьмой день как мы покинули смутно запомнившийся мне Лимассоль.
     Но главное не это. Главное, что со мной – гном! Да, на второй день загула не пьянеющий (как оказалось) Курин неотразимо уставился мне в переносицу сво-ими красными очами и заявил, что не может оставить меня одного («такого беззащитного»!!), да и болтаться по морям ему поднадоело. Отказать гному в невин-ной просьбе сопровождать меня в моих скитаниях  я не смог, да и оснований не нашел: боец он надежный и спутник не болтливый. А посему он попросил у Юр-ка полный расчет, который и был благополучно про-пит в аккурат ко дню отплытия. От своего матросского гонорара я отказался в связи с тем, что «Везучая» была «покусана акулами по причине моего присут-ствия на борту». На означенный гонорар Юрок рас-порядился угостить ромом всех посетителей таверны под лаконичный тост: « Ну, Геп, давай!».  К неудо-вольствию капитана, но под давлением моей попу-лярности у команды Курин разместился в моей каюте со всеми удобствами в качестве моего «оруженоси-теля и оружехранителя».
     Ох! Опять мадам Бондадозо с наследницами полу-кругом приближаются ко мне с серьёзными намере-ниями. До обеда моя судьба предрешена: вялотеку-щая беседа с матримониальными целями с их сторо-ны и сдерживание зевоты – с моей.

          Монолог 51. Курин

     Решил я присоединиться к Гепу. Человек он инте-ресный и воин серьёзный. Как он с этими тварями рубился! Ну и я подмог, чем смог. Да и надоело уже по морям ходить. Не гномье это дело. Но так уж сло-жилось. Ушёл я из клана после большого несчастья в моей жизни. Сейчас об этом не буду, как-нибудь по-том. Ушёл, значит, поначалу в горы миль за пятьдесят от родных мест. Стал жить отшельником в горах. Пропитание себе добывал охотой и рыбалкой. А му-ку, сахар, соль, масло и прочее менял на шкуры до-бытых зверей в ближайшей людской деревне. Она была хоть и ближайшая, но миль пятнадцать по го-рам надо было протопать. Так что уединение своё я сам нарушал по надобности. А уединение мне тогда очень было потребно. Не хотел никого видеть, ни гномов, ни людей. Вот так с полгода и прожил сам по себе. В себя малость пришёл, перестал подвывать во сне от горя и сам же от этого просыпаться.
     Однако слухи о гноме-отшельнике разошлись по округе, и однажды ко мне в пещеру заявилась деле-гация от нашего клана. Начали гномы меня увеще-вать, чтобы вернулся в клан и продолжал жить по за-конам предков. Я поначалу отнекивался, а потом смекнул, как от них отделаться: пообещал подумать. Гномы ушли, а я понял, что пора мне уходить по-дальше. И пошёл. Дошёл до Эллинии, а там и до бе-рега Эллинского моря добрался. Проникся я видом большой воды! Никогда раньше больше горного озерца водной глади не видел. А тут такое: вода до горизонта! И знаешь, что и дальше тоже.
     В большом портовом городе Мессалоники при-строился помощником к одному кузнецу. Ему моя гномья силушка очень оказалась потребна. Кузнец попался умелый и, главное, неразговорчивый. Как мне и надо было. Я и сам не сильно разговорчивый.
     Поработал я в кузне с месяц. Каждый вечер ходил к морю, любовался на безбрежную воду и разные ко-рабли и судёнышки по ней снующих. И потянуло ме-ня к морской стихии. Сказал кузнецу, тот поначалу подивился, огорчился, но потом свёл меня с моряка-ми. А там и оказия подвернулась в команду одного торгового корабля попасть. Так и стал я может быть первым в истории гномом-моряком. За год освоил морскую науку до приличных пределов. Походил ещё пару лет на больших кораблях. Потом понял, что мно-го народу вокруг не лучший для меня вариант. И нанялся к Юрку на шхуну. Пять человек команда и я – шестой. Вот так ещё два года с ними и проходил.
     А теперь с Гепом пойду. Дело у него судя по всему шибко серьёзное, раз на него враг всего сущего своих тварей напускает. Лишний боевой топор ему в ко-манде не помешает. Да и команда не сильно много-численная: он да я. И не болтлив он.

          Диалог 51

     - Посмотрите налево, Хелен. Видите, там в ло-щине…
   - Боже! Какой он огромный! Даже отсюда!
     - Да, рост взрослой особи мужского пола  достигает 25 футов. Женщины-циклопы немного пониже. Ис-ключительно интересные существа. Древние мифы приписывали им очень скверный характер и даже людоедство. На самом деле они не агрессивны, жи-вут своей жизнью, избегают контактов с людьми, да и с другими существами тоже.
   - А чем они живут, барон?
     - Разводят овец, коз. Рубят гранит и продают его людям. Их не так много осталось, по моим данным всего не более 300 особей обитают на южном и се-верном побережье, а в других районах острова их давно не встречали. Их беда в неторопливости. Ви-дите, баронесса, как он неторопливо бредет по своим циклопическим надобностям. Хотя в случае необхо-димости, говорят, циклопы могут довольно быстро бегать, но недолго. У них довольно сложный ритуал образования брачных пар. При средней продолжи-тельности жизни 120-130 лет циклопы достигают по-ловой зрелости годам к тридцати. А потом следуют долгие годы выбора партнера. Это может длиться и десять, и двадцать лет. Причем выбирают они интуи-тивно. У них вообще сильно развита интуиция, по-этому застать циклопа врасплох очень сложно.
    - Вы так много знаете о циклопах, Рене…
      - Видите ли, святой церкви было бы очень инте-ресно заполучить в лице циклопов новых адептов. И мы долгое время изучаем их нравы. Но, к сожалению, постулаты нашей религии не всегда находят  долж-ное понимание в их огромных головах. Пожалуй по-ловина из них продолжает поклоняться стихии, при-чем, в отличие от большинства язычников, они не де-лят стихии на ипостаси: огонь, вода и т.д. Они счита-ют, что стихия  одна: сама мать природа. В общем, они поклоняются природе во всех её проявлениях. Поэтому циклопы живут в природных пещерах, ниче-го для себя не строят, хотя, при их силище могли бы возводить огромные хоромы. И для людей строить отказываются, максимум чего мы от них добились – это поставок рубленного гранита. За него циклопы обычно берут овощи, фрукты, муку. Давным-давно они пытались заниматься земледелием, но при их габаритах больше вытаптывали, чем выращивали.
    - А как у них с семейной жизнью, барон?
       - Хороший вопрос. Это, пожалуй, самая сложная для людского понимания сторона их существования. Постоянной семейной жизнью циклопы не живут. Ко-гда пара после долгих лет поисков и сомнений нако-нец сходится (причем, понять кто у них обычно явля-ется инициатором этого сближения, мужчина или женщина, пока не удалось), их совместная жизнь обычно продолжается год-два-три после появления потомства. Вынашивают ребенка циклопихи в тече-нии чуть больше года. Интересно, что последние не-сколько месяцев дитя еще в утробе запоминает все маршруты своей матери (также как, кстати, у верблю-дов). Поэтому беременная циклопиха старается на последних месяцах беременности обойти все Побе-режье Циклопов. А папаша её сопровождает и обес-печивает всем необходимым. Когда ребенок твердо становиться на ноги, циклоп, как правило, уходит в свою сторону, а счастливая мамаша с ребенком в другую. Пара продолжает встречаться, но, по нашим человеческим понятиям, не часто.  Извините, Хелен, я утомил Вас, наверное, столь длинной лекцией.         
    - Ну, что Вы, барон! Это очень интересно! Особен-но, когда видишь одного из них воочию. И потом, Вы такой интересный рассказчик! (Легкий прогиб!)
- Вообще-то я лишь пересказал Вам то, что вычитал в одном трактате о циклопах. Он, кстати, у меня с со-бой. Интересуетесь?
     - Конечно! Дайте почитать, барон. Я Вам буду пре-много благодарна.

          Монолог 52. Юна

     Прочитала я трактат о циклопах, столь любезно предложенный мне Магистром. Издали его в Мессине в 650 году п.П( после Перехода), то есть 75 лет назад, а написал его некий отшельник Цумволь задолго до этого. Он прожил в уединении в пещере на побере-жье Циклопов больше тридцати лет. Ну как в уедине-нии… В уединении от людей. А с циклопами охотно общался. Пожалуй, охотнее, чем они с ним. И всё это время кропал свои заметки об этих столь интересных существах. К концу жизни оформил их в трактат. Ма-гистр рассказал мне, что этот трактат один из цикло-пических приятелей отшельника нашёл в его пещере рядом с телом усопшего автора. Циклоп трактат про-читал, он ему понравился, и отнёс сей опус людям. Правда, манускрипт этот изрядно пострадал. Видимо, циклоп попал под дождь. Но большую часть материа-ла удалось восстановить и издать. Сейчас это самое серьёзное и достойное доверия произведение о цик-лопах. Название у трактата довольно замороченное: «Нравы, обычаи и устои циклопических существ, за-писанные с их слов рабом божьим Цумволем» (Изда-тельство «Наука божьей милостью», г. Мессина, 650 г. п.П, тираж 200 экземпляров). Слог у отшельника был довольно витиеватый, поэтому изложу своими сло-вами.
     Циклопы живут на одноимённом острове испокон веков. То есть неизвестно, как давно. Из местных су-ществ, проживавших в этом мире до появления здесь людей, летописи велись и ведутся только у эльфов и гномов. И то больше про себя, любимых. Откуда и как давно появились циклопы, ни те, ни другие вразуми-тельно ответить не могут. «Давно это было». Ну а сам по себе испокон веков цифрами выразить пока ещё никому не удалось.
     Оп! Пришёл Рыцарь, просит пожаловать в шатёр к Магистру. Про циклопов дорасскажу в следующий раз, извиняйте.

         

 Монолог 53. Юна

      На пятые сутки нашего путешествия по острову Магистр сообщил мне, что вечером мы достигнем ко-нечной точки маршрута, небольшого рыбацкого по-селка Джелы, в окрестностях которого и разобьем ла-герь. Местность тут, на южном побережье не отлича-ется живописностью: редкие хилые рощицы переме-жаются с бурыми проплешинами высокой травы и чахлого кустарника. Кое-где торчат невысокие скали-стые холмы. Население жмется к морю и живет его дарами.
     Лагерь был обустроен на песчаной пустоши, отго-роженной от моря невысоким песчаным же барха-ном. Бархан этот оброс всякой стелющейся всячи-ной, в том числе и ежевикой, и хорошо прикрыл ла-герь от прохладного ноябрьского морского бриза.
     После ужина у костров большая часть отряда, к моему удивлению, оседлала коней и ускакала вдоль побережья на запад. Магистр ушел к себе в шатер, а я разлеглась у центрального самого большого костра на мягкой шкуре какой-то большой кошки и сыто защу-рилась на огонь, вспоминая нашу поездку с самого начала.
     А вспомнить было таки что. Одна Мина ди Таоро чего стоит. Представьте себе неширокую мощеную камнем дорогу, вьющуюся вдоль моря. Справа от  до-роги стоят отвесно живописнейшие горы, поросшие деревьями, цветущими кустарниками и прочей кра-сивой ботаникой, стоят причудливо извивающейся линией, а слева от дороги – обрыв футов пятьсот, а внизу  узкий галечный пляж. Однако, купается там внизу вряд ли кто. Попробуй туда спустись!
      И вдруг, за очередным крутым виражом дорожной ленты вы упираетесь в крепостную стену, которая до-вольно невежливо перерубает путь от крутой скалы справа до не менее крутого обрыва слева. Высотой сия преграда не шокирует, футов двадцать. Но! Обычные путники, как правило, не волокут с собой штурмовые лестницы, колесные башни и камнемета-тельные катапульты (ненужное зачеркнуть).
      Тем не менее, выход есть. Точнее вход в виде огромных двустворчатых клёпаных ворот их толстен-ных досок с изумительно витиеватой резьбой. Воро-та, естественно, закрыты. В обеих башенках по сто-ронам от ворот никого не видно. Осатанелый стук огромным бронзовым кольцом о бронзовое же блюдо, приклепанное к правой половине ворот, через пять-семь минут дает результат: кто-то невидимый там внутри начинает шаркать вверх и проявляется, нако-нец, в одной из бойниц левой башенки. Проявляется в виде бородатой рожи под железным шлемом, от-кровенно напоминающим перевернутый чайник с двумя кривыми носиками. Выражает сия рожа одно:  «Кого там чёрт принёс?».
     Титульный лист Магистра Ордена Рыцарей, предъявленный вверх оруженосцем Магистра, меня-ет выражение рожи на: «Хорошо, хорошо – откры-ваю, нечего было так шуметь». Проходит еще минут десять, и ворота долгожданно со скрипом открывают-ся.
     Оказывается, лет давно тому назад, один хитроум-ный вождь местного горного племени запоздало осо-знал, что пройти по восточному побережью острова от Мессины до Катании можно только по этой дороге. Сие прозрение навело его на мысль прекратить это безобразие (проход то есть) с высококорыстными це-лями. Сваял он по-первоначалу деревянный попе-речный забор с кривыми воротцами и обозначил це-ну. Прямо на воротах, подлец, и начертал: « Проход далее: 1 сильвен(!) с человека, 5 грошей -  с головы другой живности (!!)». Под другую живность попали, к примеру, гномы и циклопы!
     С тех пор лет так двести цена не менялась. Племя зажировало, забор превратился в каменную стену, а за ней протянулся очаровательный город в одну ули-цу длиной этак в полмили. Догадайтесь, чем сей по-лис заканчивается. Правильно: ещё одной стеной с воротами. Для тех, кто решил вернуться по той же дороге (а другой то и нет, попасть в Мессину можно и по северному побережью с востока, но это крюк в по-лострова).
      Бесплатно через Мину ди Таоро проезжает выс-шее духовенство и высшая знать.
      Ох, что-то меня зарморило у костра, пойду, пожа-луй, спать. У моего небольшого, но очень удобного шатра как всегда в полглаза дремлет Рыцарь пенси-онного возраста, приставленный ко мне, как я думаю, дабы соблюсти мое спокойствие и нравственность.
И это правильно.

Глава шестая. У древних храмов

          Монодиалог  6

      Какая-то непонятная суета в лагере! И в такую рань! Одеться и выйти узнать, что там за дела. Нет, это во мне взыграло женское любопытство и профес-сиональная любознательность. Надо потерпеть до рассвета, светские дамы не вылетают пулей из ша-тра по любому поводу. А хочется!..
     - Доброе утро, барон! И какое теплое для конца но-ября!
   - Увы! Не могу разделить Ваших эмоций, Хелен. У нас была тяжёлая ночь.
     - Мне кажется, под утро я слышала какой-то шум. Что случилось?
   - Вы чутко спите, полезное качество. (Ещё бы!) Вер-нулся наш разведдозор…, но не весь. Мы потеряли несколько Рыцарей.
     - О, боже! Как это возможно! Кто может противо-стоять Рыцарям здесь, на Острове!?
   - К сожалению, есть такие силы. Я прошу Вас, баро-несса, не распростаняться про это несчастие.
     - Конечно, как Вам будет угодно, Магистр. Им нель-зя помочь?
   - Увы, нет. Медицина тут бессильна. (Ага! Кажется, я попала в нужное время в нужное место.)
     - Примите, Рене, мои заверения в искреннем со-чувствии! Это ужасно! Но, я надеюсь, Вы знаете, кто совершил это, и этот кто-то будет заслуженно нака-зан?
   - Гм…, знать то я знаю… В общем, Хелен, это наши служебные дела . Прошу Вас просто поскорее забыть про этот случай. Мы сворачиваем лагерь и возвра-щаемся в Мессину.
     - Я… право.., Рене, я бы хотела посетить город Древних Храмов. Насколько мне известно, это неда-леко отсюда по дороге на запад. Я понимаю некото-рую неуместность этого пожелания в связи с … по-следними событиями, но такая возможность может больше не представиться. (Рыцари ночью не могли уйти далеко по побережью, значит, нужное место где-то недалеко.)
   - Вы хотите попасть именно туда, где небезопасно, баронесса. (Вот оно!) Я несу ответственность за Вашу безопасность и, прошу не обижаться, не могу позво-лить Вам продолжить поездку в ту сторону ни с эскор-том, ни, тем более, одной. Вы свободная женщина, но я должен вернуть Вас в Мессину в целости и сохран-ности. Потом Вы вольны делать, что Вам угодно, в размерах Вашей безрассудности.
     - Не гневитесь на меня, Магистр. Вы абсолютно правы. Я еду с вами в Мессину. (Щас!)

          Монолог 54. Геп

     Наше с Куриным плавание на Остров Циклопов благополучно завершилось в порту города Катания. Разместились мы на небольшом постоялом дворе в другом конце города (моя популярность среди моря-ков теперь стала неуместной). На следующий день к обеду я сказал гному, что хочу прогуляться, и пошел в сторону Меркато, то бишь рынка, обнесенного соб-ственной стеной с четырьмя воротами на все сторо-ны света.
     Пошёл я не просто так, а на встречу с доверенным человеком.
     Доверенным человеком оказалась очень милая женщина, хозяйка обувной лавки. Она сообщила мне, что еще одна очень милая женщина под именем Хе-лен фон Рутберг ждет моего появления в городе Мессина. Однако, сейчас её там нет, так как она уеха-ла с Магистром Ордена(!) в сторону Побережья Цик-лопов и вернется где-то через неделю. А посему, мо-лодой человек может подождать её возвращения здесь, в Катании, ибо другой дороги нет, и кавалькада Рыцарей не проедет через город незамеченной. Над лавкой есть свободная комната (выстрел глазами), так что…
     Я не стал ждать, что там за «так что», ибо успел понять, к чему дело клониться. Поблагодарив за ра-душное гостеприимство, я намекнул, что, возможно, воспользуюсь столь приятным предложением не-сколько позже, а сейчас: «Увы! Дела еще есть, суда-рыня». И быстренько ретировался. Амурные похож-дения не входили в данный момент в мои планы. По крайней мере с доверенным лицом, а вот возмож-ность скорой встречи с Хелен фон кто-то там (судя по описанию обувной обольстительницы, это Юна!) сильно меня обрадовала.
      На постоялом дворе меня еще раз обрадовали. На этот раз Курин. Он узнал через какого-то гнома на рынке, что вчера люди из обоза, следовавшего через город с юга, рассказывали, что видели три дня назад большой отряд Рыцарей в районе города Древних Храмов. И что, по слухам, у Рыцарей там произошла с кем-то серьезная «стычка».
      С кем могли «стыкнуться» Рыцари на тихом Ост-рове я быстренько смекнул, сказал Курину: «Свора-чиваемся! Есть работа». И через пару часов мы уже споро двигались на юг, оседлав приобретенных на рынке кобылу (для меня) и мула (для гнома). Кстати, к Вашему сведению, мой терпеливый читатель, гномы терпеть не могут ездить верхом. Верхом у них ездят жены на мужьях, но это образная метафора, касаю-щаяся семейного уклада гномов и больше никого не касающаяся.

         


 Диалог 52

      - Курин! Что ты там бурчишь? Я ничего не разберу, а твоему мулу, по моему, всё по барабану.
   - Я не «бурчу» как ты, невежа человеческий, изво-лил выразиться, а выражаю свое недовольство тем, что я вынужден эксплоа…эксплуа…тировать это бед-ное существо столь неестественным для него спосо-бом!
     - Я полностью с тобой не согласен, мой корена-стый друг. Во-первых, для этого, как ты говоришь, су-щества, этот способ «эксплуатации» как раз самый естественный. Его предков приучили возить на себе грузы и других существ много веков назад. Во-вторых, никакое оно не бедное: получает свой корм и защиту от хищников. Так что дело не в муле, а в тебе. Поверь мне: я тоже больше люблю передвигаться на своих двоих, но сейчас нам нам надо поторапливать-ся. А бурчать вы, гномы, любите по любому поводу.
   - Ты нарочно пытаешься вывести меня из себя! Вам, людишкам, вредность вливается в рот вместе с молоком ваших мамаш.
      - Неуважительное упоминание матерей всего че-ловечества не делает чести тебе, и в твоем лице всему твоему гномьему племени. Но я буду снисхо-дителен к твоим некорректным высказываниям, учи-тывая отсутствие у тебя должного воспитания.
   - Да пошёл ты в задницу с твоим воспитанием и со-всеми вашими мамашами!
      - Курин, голубчик, я понимаю, что ты не любишь ездить верхом. Ну, потерпи немного. Это ты решил, что тебе лучше шарахаться со мной по суше, чем бол-таться в море на шаланде. Я, как ты помнишь, не стал упираться, ибо ты показал себя в деле. И такого напарника дай бог каждому. Но я не обещал тебе ве-селых пеших променажей.
   - Ладно, Геп, проехали. Стой! Что это там такое движется?
      - Ух ты! Не что, а кто! Это циклоп! Вот громадина! Давай уйдем в сторону, а то он как бы нам на встречу ломиться.
   - Не пристало гному уходить с дороги из страха!
      - Вот ты упертый! Причем здесь страх, хотя… Это простое благоразумие. Я не сильно знаком с нравами циклопов. А вдруг он голодный!?
   - Ха-ха-ха!! Ну ты, даешь, Геп! Во-первых, циклопы разборчивы в еде, и он тебя есть побрезгует. У него от твоей вредности потом изжога будет. А, во-вторых, циклопы – не людоеды. По крайней мере не больше, чем вы, человеки. Так что, идём как шли. Если прямо таки упрёмся в циклопа, не лезь. Я буду беседу вести. Мы, древние народы, легче найдем общий язык…
   - Будь здрав, одноокий! Я – гном Курин, а это – че-ловек Геп. Дозволь узнать имя твое, великий!
      - ЗДРАВЫ БУДЕТЕ И ВЫ! Я – БЕРГУС 17-Й. ( Ох и голосище! И лошадь, и мул мелкой дрожью трясутся.)
   - Многих номеров роду твоему, Бергус!
      - ДА БУДЕТ ТАК! ТЫ УМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ С ОД-НООКИМИ, ГНОМ.
   - Дозволь, Бергус, пройти твоей тропой. Зело в Го-род Древних Храмов торопимся.
      - НЕЛАДНО В ТОМ ГОРОДЕ. РЫЦАРИ ТАМ СВО-ИХ ЛЮДЕЙ ПОТЕРЯЛИ. ХОТЯ С ТАКИМ СПУТНИ-КОМ, КАК ТВОЙ… ДОБРАЯ ПАМЯТЬ ТВОИМ ДРЕВНИМ ПРЕДКАМ, ЧЕЛОВЕК! (Опаньки! Он видя-щий!)
         - Благодарю тебя, одноокий. А не знаешь ли ты, великий, что-нибудь про даму, что с Рыцарями была?
      - ТУДА РЫЦАРИ ЕХАЛИ С ДАМОЙ. НАЗАД – БЕЗ. НЕЛАДНО В ГОРОДЕ ХРАМОВ. ДА ПРЕБУДЕТ С ВАМИ МАРЬ-ПРИРОДА!
   - Да будет так! Долгого тебе пути по дороге жизни, Бергус 17-й!..
    …- Ну, ты, молодец, Курин! Лихо ты нас познако-мил! А он…, мог бы и… того, разозлиться?
   - Любой может разозлиться, когда у тебя под ногами всякая мелочь тусуется, да еще и хамит, не дай бог. Кстати, а что за дамочка тебя интересует? Подружка?
        - Ну, в какой-то степени. Хотя, по большому счёту, это моя соратница. И очень надёжная. Только харак-тер у неё похуже твоего.
   - Оставь мой характер в покое, человек.… Как мне этот мул надоел!

          Монолог 55. Юна

      Я от бабушки ушла, я от дедушки ушла, а от Рыца-рей и подавно слиняла. Вытащила из любимого сак-вояжа мужскую одежду и оружие (ножи двулезвен-ные, да арбалет складной с прицелом от Бузина Тре-тьего), переоделась; дамское платье, розовое с синим в рюшечках (тьфу!) засунула в саквояж  вместе с ту-фельками, чтобы не сразу Рыцари догадались, что я в другом обличии исчезла. Под утро, в тот сладкосон-ный час, когда даже самая распронаибдительнейшая стража с трудом лупает слипающимися очами, взре-зала по шву задний полог моего шатра и улизнула аки тать в ночи. Нет, тать тут не при чём. Растаяла, аки утренний туман. Так лучше.
      К рассвету я уже ломилась по плохопроходимой скалистой гряде на юг, во всю пользуясь даром древ-них предков. Вот я шараду Магистру загадала: «Как исчезла? Куда стража смотрела?» Боюсь, уволят мое-го престарелого охранника под чистую. Любит барон сложные шахматные задачки решать, вот нехай и помучается. Хотя, если честно, лично к нему я ника-кой антипатии не питаю. Скорее наоборот, очень им-позантный мужчина. Если бы не Геп, из головы не выходящий…
      К концу дня я подобралась поближе к тракту, при-вела себя в относительный порядок, прислушалась, осмотрелась и вошла в придорожную корчму, неда-леко, как потом оказалось, от поселка Ликатто. В это переходное ото дня к вечеру время народу в корчме было немного. На запыленного и усталого с дороги юношу никто особого внимания не обратил. Я устро-илась за угловым столиком лицом ко входу и начала с удовольствием поглощать неприхотливую, но очень вкусную с голодухи снедь, держа при этом ушки на макушке. Сие расположение ушек скоро дало свой результат. У стойки два селянина со смаком попива-ли густое тёмное пиво и делились с хозяином по-следними сплетнями.
     «Нет, их было человек тридцать. Я ещё подумал, что для роты маловато, а для взвода многовато. А об-ратно ехало уже намного меньше, в смысле верхом. Тел десять были переброшены через седла лошадей и вид имели совсем не живой. Но крови я не видел».
   «Сестра у меня за мельником замужем, милях в двух от Города Храмов живут. Так вот, сеструха ска-зывала: в самом Городе это и произошло. Хотя, что это такое было, никто не ведает. Многие местные ви-дели, как Рыцари въехали в город, и кроме них в Го-роде никого не должно было быть. Сами знаете, въездная арка там одна, и никто по доброй воле туда не суется. Туда не то, что люди – зверушки и то зря не лезут».
      «Ну, кто-то же там был! Рубились же там Рыцари с кем-то!? Не между  собой же!?
      «Эка ты хватил! Пиво, небось, в голову вдарило, сосед! Чтобы Рыцари между собой..!
И потом: ни крови, ни раненых, ни пленных! Просто десять трупов рыцарских. Непонятно! Прямо, энигма какая-то, как наш пастор говорит».
      «Что ни говори, а история тёмная. И страшновато как-то. Ведь тут по прямой миль пятнадцать. Значит, те, кто Рыцарей порешил, где-то по близости могут шарахаться. Налей-ка мне ещё кружечку, Роген, шиб-ко удалась тебе эта бочка. А давеча с кислинкой бы-ло».
     «У меня с кислинкой!? Да ты «давеча» сам был… с кислинкой! А точнее, пьян в дрова! Мое пиво на всю округу известное!»
     Значит, в самом Городе! Самой мне туда лезть – верная погибель. Раз уж Рыцарей столько порешили. В общем так: пошлю в Катанию весточку, что, мол, место нашла, жду подмогу. Где это Геп быстроногий болтается!? А Пум с италийского полуострова за мной на остров Циклопов не последовал.

          Монолог 56. Геп

      Город Древних Храмов. Пока есть время, а в пути время течёт как-то по другому, расскажу, что знаю про это место. Да и Курин занят – дремлет на муле, аж похрапывает.
      Давным-давно в старом мире приплыли на юг острова эллины и построили кучу храмов всем своим богам. А богов у них таки было изрядно. Каждый от-вечал за что-то конкретное, то бишь, и боги у них сильно не перетруждались. Надо тебе овцу у соседа увести – поди, ублажи Гермеса, он по совместитель-ству воришкам патронировал, хочешь дамочку охму-рить – пади ниц перед Афродитой, она была к амур-ным делам приставлена. В общем, храмов десятка полтора отгрохали с размахом. Но не это самое инте-ресное, самое интересное, что до Перехода тут этих храмов не было! Их же эллины в том, старом мире наваяли. А потом – бац! И вот они стоят в том же по-луразрушенном состоянии что и там. Вот только не-известно, подлинники это или копии, а может насто-ящие так в том мире и стоят себе!?
      Ну, появились тут эти храмы, ну и что? Древние народы и раньше это место обходили, что-то оно им не нравилось. А вновь прибывшим и подавно было не до развалин, особенно первое время. Но первое время прошло, начали на развалины любопытные захаживать. И как начали, так и закончили. Ибо вско-ре проявилась некоторая тенденция: кто по Городу походит, а паче того переночует среди Храмов, вся-кие мелкие напасти на него начинают сыпаться. У ко-го – неурожай (причем, только у него), у кого скот бо-леть начинает, кто сам начинает прихварывать и прочее, и прочее. Не сразу эту зависимость местные жители раскусили, но лучше поздно, чем рано, сказал, помирая, древний старец. Доложили отцам Церкви, полазали тут святые отцы. У них тоже вскоре всякая ерунда начала происходить. Короче, постановили: место нехорошее, держаться всем от него подальше. Вот такая история. А нам именно в тот район и надо, как назло. Ну, ничего, разберемся. Вот куда Юна по-девалась? Вопрос.


          Диалог 53

      - З-звал, Великий-й?
   - Хвалю тебя, Гролл! Сильная получилась команда. Десять Рыцарей против двух наших! Расклад в поте-рях пять к одному меня вполне устраивает.
      - Новички при ж-жизни очень не любили Рыцарей, Хоз-зяин. Поэтому рубилис-сь как черти, ха-ха!
   - Жаль только, что вы немного поторопились. Надо было дать им время овладеть артефактом. Этот кусок могут взять в руки только живые, по крайней мере по первоначалу. Ну, ничего. Может оно и к лучшему. Геп и возьмет для меня эту вещь. Запомни, сотник, вы наведёте его на артефакт, убедитесь, что он его за-брал. После этого не торопясь обездвижите холодом, но не до смерти. Свяжите и целым доставите ко мне вместе с артефактом. До самой вещи не дотрагивай-тесь. Вдолби это всем. И ещё, Гролл, если кто-то со-вершит ошибку, я верну его в небытие. И тебя вместе с ним. Ты все понял, раб?
       - Я вс-сё понял, Великий-й! Человека ж-живым и невредимым дос-ставить тебе с-с вещ-щью.
   - Да будет так во имя вечной Тьмы!   

         Диалог 54

      - Курин, посмотри на эту дощечку.
   - Ух, ты! Здорово! Так ты рисовать мастак!? А меня можешь э… нацарапать?
      - Нацарапаю, когда время будет. Этот парень и есть та дама, которую  мы должны найти. Я так сме-каю, что если с ней ничего не случилось, то она вряд ли в дамских нарядах щеголяет.
   - Ну, дела! А от меня-то ты что хочешь?
      - На разведку тебя послать. На гномью. Собратья твои в обозах встречаются?  В кабаки горло промо-чить заходят? Вот ты и пошарахайся по окрестным питейным заведениям, дощечку при случае покажи. Придумай чего-нибудь, типа деньги тебе этот парши-вец задолжал. А портрет свой дал тебе в залог да и был таков.
   - Так ты уже мне и байку  придумал! Гномы проник-нуться, у нас к деньгам отношение трепетное.
      - Знаю, наслышан. А я тоже покручусь по округе. Вместе нам лучше сильно не рисоваться. Уж больно мы пара с тобой необычная. К ночи на этом месте встретимся, и ты это… в истории никакие не лезь. Не время.
   - А то я всех встречных-поперечных задираю!
      - Да нет, но просто будь поосторожнее, Ладно?..
   …- Ну что, разведка, докладывай. Вижу, нашел. Аж в темноте рдеешь от гордости!
   - Да уж не без того! Видели твоего парня-барышню. В двух местах, оба раза днём ближе к вечеру.
       - Молодец! Я всегда был высокого мнения о гномьей разведке. Я тоже одно место вызнал, рядом с Ликатто.
   - Точно, с западной стороны в придорожной корчме видели его три дня назад.
       - О! А мне сказали, что вчера. И побожились. Надо нам с той корчмы и начать…
  …- Привет, вьюноша! Дозволь к тебе присоседить-ся?
   - Садись, гном. Места хватает.
      - А привет тебе я не только от себя изрёк, от прия-теля моего.
   - Кто такой?
      - Друзья Гепом кличут.
   - Господи! Вот обрадовал! Как звать-то тебя, радо-сти вестник?
      - Курин мое имя, а ты Юнг?
   - Ну да. Он здесь? Очень мне надо с ним встретить-ся, не томи!
      - Тут, недалече. Гостиный двор «Агридженто». Щас, как это он сказал тебе передать:
«Томлюсь ожиданием скорого свидания в милой комнате с удобствами»…
   - Пусть ещё маленько потомиться. Я тут вся… весь извелся, пока его ждал. Вот допью…

          Монолог 57. Бергус 17-й

     Забавные существа эти гномы. Редко я их встре-чал. А вчера повезло: встретил гнома и спутника его, человека. Как там гном назвался? А, Курин! Всё-таки странные они, эти гномы, да и люди с эльфами. Как можно выбирать имена и не давать им номер?! Ну, вот к примеру Курин. Он какой по счёту Курин? Пер-вый что ли? Нет. Он вообще без номера. Отца его другим именем звали, и он своего сына тоже не Ку-риным назовёт. Хотя именно у гномов встречаются правильные исключения. Еже ли гном чем-то сильно знаменит, то сына тем же именем нарекает и номер 2 ему даёт. А у нас всё правильно. Я – Бергус 17-й, то есть все мои предки на 16 поколений назад были Бергусы. Подруга моя – Ларгесса 18-ая, её род на од-но поколение древнее моего. Если бы разница была больше трёх поколений, она бы ни за что со мной не сблизилась. Я бы для неё был плебеем. Красивое слово, хоть и с плохим значением. Моему прапрадеду Бергусу 13-ому это слово один человек объяснил. Человек этот жил отшельником в наших местах и сильно интересовался нашей жизнью. И вроде как с моим прапра… подружился. Как же его звали? О! Цумволь. И, конечно, без номера.
     А дела у нас творятся нехорошие. Чую я, в Городе Храмов тёмные силы активничают. Надо бы туда сходить. Я уже четвёртый в нашем роду в вере Еди-ному живу. И по возможности делу Света помогаю. Может и там смогу благое дело совершить.

          Диалог 55

      - Привет, командир! Наёмные люди нужны?
   - Смотря какие. Ты, детка, очень нужна! Ах ты, моя сладкая!.. А мужская одёжа легче снимается, раньше мне как-то «парней» раздевать не приходилось.
      - Значит, твоя жизнь налаживается, ибо я по сво-ей воле вряд ли в дамское переоденусь…, в том чис-ле и по этой причине. Иди ко мне, красавчик! Стоско-валась я по тебе, Гепчик…
…- Ух, какая ты шальная! Голова кругом!
      - Не потолстела?
   - Нет, в самый раз! Всего в тебе в пропорции!
      - Мерси за комплемант! Так я намучилась в образе светской дамы, ты бы знал! Каждое слово обдумывай, кому чего как говорить или бровями изображать! А все эти шляпки, бантики, заколки!..
   - Ничего, светский образ очень в нашей работе мо-жет пригодиться. Уже пригодился! Ты, лучше, пове-дай, Юночка. Что у тебя тут с Рыцарями было?
      - Если Вы, сударь, в смысле ревности, то у меня с Рыцарями не было ни-че-го! Хотя, если бы я захоте-ла… Магистр, мне кажется, глаз на меня положил ос-новательно.
   - Вот шлёпну по попе как следует! Будешь с моей пятерней на заднице красоваться!
      - А ты на свою пятерню будешь время от времени любоваться, да? Извращенец!
   - Ха-ха! А мысль интересная! Ладно, давай к телу…, э-э…, то есть к делу, пока.
      - Докладываю Вам и Храму в Вашем лице: арте-факт в Городе Храмов. Рыцари его взять не смогли, потеряли десять человек. Но тёмных, судя по всему там было немало! Сама туда не полезла, извини, я, может и «шальная», но не настолько.
   - И очень молодец! Есть у меня теперь напарник, страху не поддающийся. Ты его видела. Мы с ним в море трёх тварей на палубе покрошили, и если бы не он…
      - Ты что!? Втроём туда идти собрался!? Повторяю для туповатых: нехилый отряд Рыцарей оттуда еле ноги унес,… и то не весь.
   - Что ты предлагаешь? Отправить Отцу-Настоятелю депешу и ждать подмоги? И потом не втроём, а вдво-ём – тебе туда совсем ни к чему соваться!
      - Ах, вот ты как! Опять за свое! Не бабское, значит, это дело!?
   - Юн, ну не начинай! Причем тут бабское, тем более, что ты формально – юноша. Ты страх помнишь? А ес-ли их там будет десять, а если двадцать? Окамене-ешь в два счета, и я могу не успеть тебя выручить. Ну, сама подумай, дуреха!
      - За дуреху ответишь… потом. Хорошо! Согласна, в ближнем бою с тварями я не сильно тебе помогу, скорее помешаю. Но! У меня арбалет с бузинским прицелом! Усек?
   - Ну вот! Дельную вещь говоришь! Первую, с тех пор как я тебя знаю!
      - Ах, ты!.. Сейчас я тебе отомщу! Тебя дамы нико-гда силой не брали?
   - Ой! Что Вы делаете, мадам? Ах! Отпустите меня!..
… - Слушай, Юн, а ты не боишься, что у нас может… ну, ребёнок получиться?
      - О! Сильный вопрос! В «Зверинце» же всех ин-тимной жизни обучали…
- Это да, лет с 15-ти.
      - Ну и нас учили. И тому как ненужного зачатия из-бежать тоже.
- Ну и как?
      - Что как?
- Как избежать?
      - Ты, парень, совсем наглость то не теряй! Я тебе, как ты меня учил, секрет тайны раскрыла. А ты теперь и саму тайну хочешь вызнать? Зачем тебе это? Тебе-то зачатие не грозит, я надеюсь?
- Всё-всё! Снимаю последний вопрос.
     - Ну и ладно. Ты должен быть доволен, что можешь ничего не опасаться в нашей с тобой… интимной жизни.
- Я-то доволен, но с другой стороны…
     - Что с другой стороны? И с какой-такой другой?
- Ты, получается, можешь позволять себе… много че-го.
     - Получается, могу. Забеспокоился?
- Ну, ты девушка видная…
     - Девушка я видная. ( Мог бы, кстати, покруче ком-плимент придумать.) Но! Нравственность у меня строгая: один любимый мужчина в текущем периоде жизни.
- А этот… текущий период, он когда заканчивается?
     - Это от тебя будет зависеть.
- Понял, осознал, уразумел, проникся. Ещё хочу кое-что у тебя выспросить. Только сразу оговорюсь: если не захочешь отвечать – я не обижусь.
     - Заинтриговал, велеречивый, спрашивай!
- Ты в «Зверинец» как попала? Как я несмышлёны-шем, в смысле несмышлёной. Или помнишь что? От-куда ты, родителей?

          Монолог 58. Юна

     Помню. Я всё помню, Геп. Мне было годиков пять. Егоза была ещё та! Память древних предков прояви-лась во мне, видимо, с рождения. Лазать по верхам я научилась чуть ли не раньше, чем бегать по земле.
     Родилась я в небогатой крестьянской семье, у ро-дителей была первым ребёнком и, как потом выяс-нилось, последним. Деревушка наша находилась в речной долине, милях в пятидесяти на север от Лемберга. Жили земледелием (долина была широ-кая), скотину и разную мелкую живность разводили, рыбу в речке ловили. В общем, не бедствовали, но и сыром в масле не катались.
     В виду живости моего характера у родителей хло-пот со мной было немало. И трёх лет мне не было, ко-гда я первый раз… пропала. Нет ребёнка нигде и всё! Нашли меня на чердаке, куда вела крутая даже для взрослых лестница. Люк в полу чердака был открыт, иначе я бы туда не залезла. Для родителей это был шок! Как я могла туда залезть?! По той лестнице и мать моя с трудом поднималась.
     Ну, и началось. То соседи меня на крыше дома увидят, крик подымут. То кто-то высоко на дереве разглядит. В общем, я быстро стала деревенской знаменитостью. А родителям, сам понимаешь, от ме-ня одни страхи и перепуги.
     Молва о «верхолазной» карапузке пошла по округе и дошла до монахов. Приехали к нам два святых от-ца, угостили меня вкусной ватрушкой, разговорили. Да я с начала жизни была не робкая. Попросили по-казать, как я по деревьям лазать умею. Я лихо взле-тела на ближайшую берёзу и слетела обратно. Пом-ню, очень хотела, чтобы монахи меня похвалили. Они и похвалили зело. И предложили мне поехать с ними в большой красивый монастырь, где живут и играют много девочек и мальчиков, много всего интересно-го… и вкусных ватрушек. Я быстро согласилась, толь-ко забоялась, что мамка с папкой не отпустят. Мы с ними поговорим, сказали монахи, и поговорили. Ро-дители поначалу воспротивились, но монахи умело расписали им, какая меня ждёт интересная и благо-получная жизнь, и денег отступных посулили хоро-ших. Родители подумали-подумали, прикинули, ви-димо, что с возрастом я стану для них ещё большей головной болью, да и мама моя уже с большим живо-том ходила. Короче, скрипя сердцем по совокупности всех «за» и «против» - согласились.
     Собрали родители мои немногочисленные пожит-ки, и я уехала с монахами на повозке из родительско-го дома. Как оказалось, навсегда.
     Продолжение моей истории, Геп, будет довольно драматичным. В «Зверинце», как ты знаешь, каникул не бывает. Посещения воспитанников родственни-ками тоже не поощряются. Но перед последним го-дом обучения, мне тогда было 16 лет, разрешают тем, кто хочет съездить на пару недель в родной дом, у ко-го таковой имеется. Я и поехала.
     Только дома я своего не нашла, да и самой дерев-ни тоже. Нашла обугленные развалины. Лет через пять после моего отъезда, на деревню напали орки. Никогда  они в тех краях не появлялись. А тут появи-лись. В живых остался один пастух, повезло ему: с овцами на дальнем выпасе был. Нашла я этого ве-зуньчика в соседней деревне, он мне и рассказал, как всё было. Стариков орки сразу поубивали, а осталь-ных увели с собой… на еду…
      Осатанела я, Геп. Вернулась в Монастырь и весь последний год всё делала на пределе своих возмож-ностей, стала круглой отличницей, особенно по бое-вым наукам. Наставники всем меня в пример стави-ли, даже мальчикам. Жила этот год как в дыму, в ды-му ненависти и жажды мщения. Мечтала: выпущусь, уйду в горы и буду уничтожать орков пока не истреб-лю всё их поганое племя. Секретов из своих планов я не делала. На выпуске старший наставник отозвал меня в сторонку и побеседовал со мной. По пунктам мои планы разобрал, и по пунктам же убедил меня, что посвящать свою жизнь убийственному мщению целому виду разумных тварей, пусть и богопротив-ных, не стоит. Что ненависть не должна стать глав-ным мотивом моей жизни. Что постоянное насилие и злоба отринут мою душу от Единого и приведут меня как раз к тому, кто создал орков, к хозяину Тьмы. Не сразу, но согласилась я с наставником. Но при этом заявила, наставником. Заявив при этом, что всегда и везде при любой возможности буду наносить какой смогу урон оркскому племени.



          Монолог 59. Юна

      Мы пошли втроем. На рассвете. Тьма на рассвете слабеет, и исчадия ее тоже. Вошли в Город. Легко нашли следы Рыцарей, дошли до места. Места, где все и произошло. Я следы читаю, но так себе, без блеска. А вот Геп и гном – мастера! Рассказали мне по следам всю картину сражения. Иногда спорили между собой, но по мелочам.
      От темных следов не бывает. Остаются отпечатки Силы. Темной и страшной. Эти отпечатки вели к ска-ле, которая являет собой естественное ограждение Города с севера. Скала вытянутая, с уступами, рас-щелинами, высотой от десяти до где-то двадцати фу-тов. А за ней уже потянулись скалы повыше, зарос-шие кустарниками и низкорослыми искореженными деревцами. Угловые Храмы Города оставляют перед скалой-стеной площадку, на которой в живописном беспорядке валяются обломки гранитных колонн, плит и прочих элементов древней архитектуры. По-чти по центру скалы – расщелина шириной футов семь-восемь, переходящая в туннель или вход в пе-щеру. Снаружи не понять. Мои следопыты определи-ли, что Рыцари рвались именно к этой расщелине. Но их туда не пустили.
      На коротком военном совете порешили: я заби-раюсь на развалины храма, того, что слева, чтобы восходящее солнце светило у меня из-за спины, вы-бираю точку, удобную для обстрела всей площадки, а, главное, входа в расщелину; Геп по моей отмашке идёт в расщелину, Курин прикрывает ему спину. А дальше – по обстановке. Арбалетных стрел-болтов у меня было ровно двадцать одна (некоторые считают эту цифру счастливой). Я их аккуратно разложила под правую руку. Прицел с арбалета сняла, тут всего-то футов восемьдесят. Умастилась поудобнее и мах-нула Гепу рукой. Они пошли. Ну, с Богом!
   … Как время тянется! Минут пять их нет, и тишина. И только… стоп! Что это?! Шевеление какое-то между плитами. Вот они! Лезут потихоньку из щелей! Вон одна кисть гнилая, ещё, ещё!! Раз, два… вижу семь тварей, и там, за колонной может ещё одна прятать-ся. Значит – засада. Всех впускать, никого не выпус-кать. Так, мои действия? Спокойно! А страх уже под-бирается. Сосредоточься! Стрелять пока рано. Кри-чать – тоже. Эти услышат, а те – неизвестно. Значит, ждём. А твари полностью на поверхность не лезут! Тоже ждут, гадины!..
   … Вот! Появился гном. В него тут же полетели шматки этой дряни! Гном завертелся, замахал топо-ром, проорал что-то Гепу. Один кусок ударил Курина под колено! Стреляю по рукам! Одна есть! Вторая! Ай да Юнка! Ещё! Чёрт, мимо! А вот и Геп! Что-то засо-вывает под куртку, значит – нашел! Молодец! Ох! В него сразу несколько кусков полетело! Два попало! Стреляю! Прячутся, заразы! Геп уходит вдоль стены влево, а на гнома выскочили две твари! Стреляю од-ной под колено! Есть! Заваливается! Гном рубиться со второй. Стоп! А у тварей нет мечей! Только дуби-ны!
      И на Гепа вылезли три гадости, дубинами пыта-ются достать и кидаются шматками. Выбиваю одну! Еще две навалились! Геп пока держится. А что гном? О боже! Гном уже стоит на одном колене, отбивается топором и орет что-то воинственное!
      Геп! Его прижали к скале! Близко не подходят, за-кидывают кусками этой дряни! Щёлк! Сбиваю еще одну! Ой! Геп упал на колени! Боже! Сеть! Они хотят взять его живым! Гнусь мерзкая! Что мне-то делать!? Уже накинули сеть! Нельзя его отдавать! А что!? Что делать!?.. Знаю, что! Геп, любимый, прости! Я ЛЮБ-ЛЮ ТЕБЯ-Я, ГЕ-ЕП!! Только бы не промахнуться! Прости, милый, прости! Пуск!..

           Стрела летела над землей,
                стрела летела…


                Кипр, Дубай, Катар, Краснодар, 2006-2018
               
               
                Продолжение есть. Читайте вторую
                книгу о приключениях Гепа и Юны
                «Стражи Храма»
               

               
               











               



                Приложение
   
        « Нравы, обычаи и устои циклопических существ, записанные с их слов рабом божьим Цумволем»
                ( Из сохранившегося)

     Я, монах Цумволь из Лемберга, живу отшельником на острове Циклопов уже более двадцати восьми лет. Обитаю я в пещере на южном побережье острова. Пещера мне досталась благоустроенная. В ней когда то жил один из циклопов, испокон веков обитающих на этом острове. Пещеру сию мне предложил для проживания один из великих. Так себя величают са-ми циклопы. И предпочитают, чтобы их так называли и другие существа.
     Со встречи с этим великим и начались мои изыс-кания о жизни столь интересных созданий божьих.
     Циклопы по характеру нелюдимы. Ценят одиноче-ство и не тяготятся им. А посему встречи мои с вели-кими были, по людским понятиям, довольно редки и непродолжительны. Но за столь долгое время мне удалось с помощью Единого составить довольно пол-ную картину жизни этих существ. После каждой встречи с одним из них я записывал всё, что мне ка-залось интересным. Ибо память человеческая корот-ка и обманчива. А пергамент хранит всё изложенное на нём долго и неизменно при правильном сбереже-нии. Пожалуй, около года назад я начал приводить в порядок свои записи, результатом чего и стал сей труд.
     О том, когда циклопы появились на этом острове, точных данных нет. Сами великие летописей не ве-дут. В хрониках эльфов и гномов есть упоминания о том, что циклопы живут на острове, ныне носящем их имя, испокон веков. Самым древним упоминаниям о циклопах в хрониках эльфов более семи тысяч лет.
     Как выглядят великие? При первой встрече их об-лик ошеломляет. Представьте себе мужчину крепкого телосложения, одетого в безрукавку и короткие шта-ны из овечьих шкур. Руки и ноги зело волосаты. Во-лосы тёмные, длиной до плеч. Усы и борода бритвы не знают. А ростом сей мужчина 22-25 футов! Высо-кий человек шести футов выглядит рядом с циклопом мелкой собачкой, да и чувствует себя на первых по-рах также. Но что больше всего поражает во внешно-сти циклопа – один глаз во лбу строго над внуши-тельного размера носом. Глаз крупный, очень выра-зительный. Обычно карий или тёмно-серый.
     Женщины-циклопихи несколько пониже мужчин, футов 17-20. Сложение тела у них, как и у людских женщин, утончённее. Черты лиц и у мужчин, и у жен-щин по людским меркам вполне правильные и при-ятные…
   … разводят овец, коз. Лет двести тому назад начали рубить гранит и продавать его людям. Или менять на муку, овощи, фрукты. Циклопы в основном питаются растительной пищей, которой им потребно в изряд-ном количестве. В прежнем мире откуда мы, люди, здесь появились, циклопы считались злыми и крово-жадными созданиями. Им даже приписывалось лю-доедство. На самом деле это очень спокойные и незлобливые существа…
    … давно пытались заниматься земледелием. Но своими ножищами сами вытаптывали большую часть посевов. Пищи циклопам требуется немало. Взрос-лый циклоп в день съедает фунтов пятьдесят овощей и фруктов, две-три исполинских лепёшки, пару голо-вок сыра и выпивает ведра три козьего молока. Пару раз в месяц ест мясное: зажаривает целиком козу или овцу и съедает в один присест. В этот день расти-тельный рацион снижается в пропорции.
     Циклопы неторопливы. И все процессы в их огромных телах тоже происходят неторопливо. По-этому едят циклопы один-два раза в день, а в жаркое лето могут принимать пищу и через день.
   … Живут великие 120-140 лет, женщины обычно чуть дольше мужчин. Половой зрелости достигают к тридцати годам. С их неторопливостью связана и низкая рождаемость. Несколько тысяч лет назад их было больше трёх тысяч. А ныне на южном побере-жье острова обитает 300-350 великих и около 200 на северном побережье. Выбор партнёра у циклопов это трудные многолетние поиски и сомнения. Из-за сво-ей природной нелюдимости им трудно сходиться. После знакомства их постепенное сближение и при-выкание друг к другу может длиться несколько лет. И нередко заканчивается расставанием по несходству характеров…
   …жилищ себе не строят. Находят пещеры или большие гроты и обустраивают их под себя. Из мебе-ли у них в пещере обычно имеется: лежанка из хво-роста покрытая овечьими шкурами, большой плоский ровно вырубленный и гладко отшлифованный ка-мень вместо стола и пара камней поменьше тоже по-крытых шкурами для сидения.
     Спят циклопы по 10-12 часов. Столь долгий сон также ограничивает частоту и длительность общения с сородичами при низкой потребности к таковой. Се-лятся циклопы довольно далеко друг от друга, не ближе десяти миль. Когда великий говорит вам, что недавно встречался со своим дядей или тётей, ско-рее всего это было с полгода назад…
   … за эти годы познакомился и поддерживаю друже-ские отношения с семью циклопами. Зная об их стремление к одиночеству, стараюсь им не надо-едать. Захожу к тому или другому сам. С одним и тем же великим вижусь не чаще одного раза в три-четыре месяца. Все мои великие друзья – мужчины. Женщи-ны-циклопихи относятся к людям ещё более безраз-лично. Сами встречи проходят очень неторопливо и длятся не более одного-двух часов. Зачастую мне ра-ди этих двух часов общения приходится два-три дня путешествовать по острову. Но оно того стоит.
     Циклопы очень рассудительны и по-своему любо-знательны. Большинство заданных мне за эти годы вопросов были связаны с нашей верой в Единого и людским семейным отношениям. Узнав что-то новое, циклоп надолго умолкает, тщательно обдумывая услышанное. Нередко бывало так: мой ответ оказы-вался настолько интересен великому, что он просто вставал, кивал на прощание и уходил,  или давал по-нять, что мне пора уходить. И это не от невежливости. Циклопы на удивление деликатны в общении. Про-сто им очень хотелось не торопясь обдумать только что услышанное в одиночестве…
   … поклоняются природе во всех её проявлениях. Точнее сказать, не поклоняются, а преисполняются уважением. У циклопов нет никаких специальных мест, где бы они молились или приносили дары ма-тери-природе. И само понятие молитвы в их огром-ных головах складывается с трудом. И всё же за по-следние столетия значительная часть великих при-няли веру Единого. Здесь на южном побережье наших великих единоверцев относительно немного. Ваш покорный слуга и раб божий лично общался только с одним из них. Крест у него на могучей груди был размером с хороший молоток, ну и цепь в про-порции. На мой вопрос, почему он проникся нашей верой, он после долгих раздумий ответил, что вера Единого даёт надежду на хорошую жизнь потом, если не грешить сейчас при жизни. И приучает паству оценивать свои поступки, желания и устремления с точки зрения того, насколько они угодны Единому. Другой из моих постоянных собеседников за послед-ние двадцать лет (это три-четыре беседы о год) после многомесячных раздумий сказал мне на очередной встрече, что не видит смысла в наших молитвах. Ес-ли, мол, мы просим всевышнего о том, что природе, как высшей силе и так свойственно, то это и так рано или поздно произойдёт. А если мы просим о чём-то, что чуждо матери-природе, то она вряд ли это испол-нит, даже если услышит. А благодарить высшую силу в своих молитвах вообще неразумно. Ей безразлична наша благодарность. Ей нужно, чтобы мы не портили мир, который она создала и лелеет…
   … вынашивает будущее дитя 12-13 месяцев. По-следние несколько месяцев циклопчик ещё в утробе матери запоминает маршруты, по которым ходит его мать. Поэтому последние 4-5 месяцев перед родами мать старается обойти всё побережье, а некоторые обходят и северное побережье. Будущий отец сопро-вождает свою подругу в этих путешествиях и всяче-ски ей помогает в дороге, обеспечивает еду и кров. Заодно эти походы способствуют общению с род-ственниками и просто другими великими встречен-ными на пути. После рождения ребёнка отец относи-тельно часто навещает свою подругу, но по мере взросления наследника эти посещения становятся всё реже, и общение супругов возвращается к обыч-ному для великих циклу: раз в два-три месяца. Наши людские представления о браке, освещаемом церко-вью, великим непонятны. Они считают, что объеди-няются в пары по воле природы. Циклопические па-ры образуются, как правило, на всю жизнь, до ухода одного из партнёров.
     Имена своим чадам циклопы не выбирают: дочка получает имя матери и следующий номер, сын – имя и номер по отцу. Дети покидают материнский кров к тридцати годам от роду, но всю жизнь заботятся о ма-тери с той редкой регулярностью, которая им свой-ственна…
   … выдающимся является их голос. Когда вы пер-вый раз слышите циклопа, вам хочется прикрыть уши. Разговаривают они по людским меркам зело громогласно и раскатисто. Но вам, как собеседнику, вовсе не требуется кричать, чтобы быть услышанны-ми. Слух у великих очень тонкий, намного тоньше людского. Во время моих бесед с тем или иным вели-ким случалось, что мой собеседник вдруг замолкал, а потом сообщал мне, что футах в трёхстах от нас по лесу прошёл олень. Они умудряются слышать, как в траве рядом с их огромными ногами проползает уж.
     И ещё одна природная способность циклопов меня изрядно удивила: интуиция! Они чувствуют, как будет развиваться та или иная ситуация. И поэтому пре-красно предсказывают погоду. Те немногие из людей, кто общается с циклопами по делам торговым всегда интересуются у них о погоде на ближайшие дни. И великие очень редко ошибаются…
   … к музыке. У самих великих нет никаких музыкаль-ных инструментов, и петь они не горазды. Они слу-шают звуки природы и наслаждаются ими. Запоёт ли рядом птаха, застрекочет ли белка, циклоп прервёт беседу и послушает эти звуки с удовольствием до конца. Но к людской музыке циклопы проявляют ин-терес. Им нравится и музыка и пение. Особенно им нравятся наши баллады. Я в молодости имел тягу к музыке, неплохо пел, подыгрывая себе на мандо-лине. И это увлечение юности сильно помогло мне на старости лет общаться с циклопами. Редкая встреча с великими не заканчивалась просьбой сыграть и спеть пару баллад…
   … чутьём к добру и злу. Циклопы могут ощутить, что где-то происходит что-то нехорошее, причём на большом расстоянии. И людей легко определяют, добрые они по сути своей или злые. Поэтому вести торговые дела с циклопами удаётся только порядоч-ным купцам. И если купец пришёлся великому по ду-ше, их торговые отношения будут длиться очень дол-го…
   … говорят на всеобщем. До появления в этом мире людей циклопы между собой общались без слов, с эльфами и гномами – на языках последних. Да и сей-час могут общаться с себе подобными молча. Меня эта бессловесная форма общения очень заинтересо-вала. И я частенько подводил своих великих собе-седников к этой теме. Циклопы не читают мысли. Они как бы определяют тему и общее направление мысли «собеседника», его намерения, настроение. Могут пообщаться друг с другом на изрядном расстоянии.
     Мои мысли циклопы тоже могут услышать, но толь-ко когда я сильно сосредоточусь на какой-то теме. Один из моих друзей великих понял, что я думаю об овце. Но не сразу. Я запомнил, как выглядит одна из овец циклопа, закрыл глаза и представил овцу во всех её овечьих подробностях. И мой собеседник угадал, о чём я столь усердно задумался. Но и только. Мы, люди, мыслим «как-то сумбурно» по определе-нию одного из великих…
   … Циклопы не любят перемен. Им нравится, чтобы всё шло так, как шло с давних времён. Поэтому к по-явлению семь веков назад людей, циклопы отнеслись очень настороженно. Тем более, что вынужденные переселенцы при первых встречах с великими вели себя не очень правильно. Точнее сказать, очень не-правильно. Кто орал от ужаса и удирал без оглядки, кто хватался за оружие, дрожа при этом от страха. И эманации от людей при этих встречах исходили са-мые нехорошие. Поэтому нормальные отношения между циклопами и людьми складывались очень по-степенно. Во многом благодаря тому, что уже лет че-тыреста назад все циклопы говорили на всеобщем. Общий язык сильно поспособствовал установлению циклопическо-человеческих контактов. Ведь недаром гласит древняя нордландская мудрость: «Язык до Лемберга доведёт»…
   … несвойственно. Их большие пальцы никак не приспособлены к тонким ремёслам и искусствам. А вот крупные работы удаются циклопам очень успеш-но. Входы в пещеры у великих красиво вырублены, отличаются плавностью и округлостью линий и сим-метрией очертаний. Козырёк над входом, ступени, даже перила: всё это очень красиво  сделано и тща-тельно отшлифовано. Мне один из моих друзей вели-ких сработал из камня стол и пару сидений под мой рост. Сия мебель глаз радует и очень удобна. Для циклопа это была непривычно тонкая работа…
               
               
         

               

           Песни из цикла «Белая гвардия»

                Психическая атака      


    Из густого тумана
                мы выходим рядами,
          И росинки стекают
                по гранёным штыкам.
Нам команды  не надо,
          мы давно её знаем:
Бог не с ними, бог – с нами!
          Реже шаг, барабан!
                А солдатиков нету
          к сожалению с нами.
                Все в траншеях напротив,
          и во лбу – по звезде.
Комиссары довольны:
          мы не зря муштровали
этих мальчиков русых
          на германской войне.
                Нам недолго осталось,
          смутно вижу их лица.
                Комиссар в чёрной куртке
          уже начал вставать.
Эх! Хоть бы пуля досталась!
          Не хочу за границей
в подмастерьях у турка
          этот день проклинать!
                Первый луч заметался
          в позолоте погон.
                По траншее раздался
          сиплый выкрик: «Огонь!»
Эх! Хоть бы пу…



                Письмо  любимой

          Извините за подчерк, мадам!
                Умоляю – прочтите
          эти несколько строчек, мадам!
                А потом уж сожгите.
Как уверен я был,
     Что Вы там, далеко за кордоном!
А Вы рядом, Вы здесь,
     Вы у красных за Доном.
                Ты как прежде в Париже
                могла бы гулять до рассвета, 
                предаваясь любви,
                предаваясь любви и вину,
                восхищать, покорять,
                быть звездой полусвета!
                Но ты выбрала кровь!
                Но ты выбрала кровь и войну!
Как могла… как могла ты, Мари,
     поменять свои  платья
на кожаный плащ?!
     Как ты, стерва, смогла
          Стать у них комиссаром ЧК ?!
     Нас судьба развела:
          мы коллеги, хоть смейся, хоть плач! 
     Я ведь тоже в разведке,
          в разведке у Колчака.
                Мы уже поснимали, Мари,
                твоих часовых перед штабом.
                Доставай свой наган!
                Доставай свой наган и молись!
                У меня есть приказ: « Взять живой
                эту злобную бабу».
                Умоляю, Мари!
                Умоляю, Мари – застрелись!
Как могла… как могла ты пойти
     в услуженье их красным богам?!..
Освещает луна
     твоё крайнее слева окно.
Мы готовы войти.
     Вот и кончен наш долгий роман.
… Вы простите, мадам..,
         но мне не с кем отправить письмо…

          (Громким шёпотом: «Вперёд, служивые!
           Бабу живьём!»)


            
            

      














    





ОГЛАВЛЕНИЕ
               

Глава первая. Зоррент ……..………………………стр.  1
Глава вторая. Погоня ……….…………………………..52
Глава третья. Лемберг ……….………………………..106
Глава четвертая. Дороги врозь ………………………137
Глава пятая. Остров Циклопов ……………………....168
Глава шестая. У древних храмов…………………….183
Приложение……………………………………………...205
Песни из цикла «Белая гвар-дия»…………………….213


Иллюстрация обложки – Сергея Кондратовича