Дорога

Лента вьются – вьются без начала и конца.


Оставив позади лужское шоссе, мчалась со скоростью ста километров в час по псковской трассе старая темно - изумрудного цвета жигули марки «Самара» со ржавым левым крылом. За рулем сидел, откинувшись на спинку сидения симпатичный, можно сказать даже красивый парень лет двадцати семи. Руки его уверенно лежали на руле и в то же время плечи были расслаблены. Шатен с короткой стрижкой. Синие глаза устремлены на дорогу. Рядом сидела не менее красивая молодая девушка миндалевидными карими глазами, лет двадцати четырех, каштановые волосы длиной по плечи собраны резинкой в конский хвост на макушке. Девушка с охотой выполняла все его просьбы. Даже с любовью налива и давала попить воды, когда он просил, предлагала откусить то пирожок, то банан. Оба были в джинсах и в футболках, а поверх легкие куртки. Салон жигули был явно мал для его высокого роста, ибо колени парня оказались на уровне руля. «Самара» гналась, едва касаясь колесами асфальта. Когда, преодолевала небольшие препятствия, то пролетала над асфальтом и так же при крутом спуске, после подъема.
На заднем сидении ехали двое. Лаура женщина лет пятидесяти пяти. Хорошо выглядела – никто ей не давал ее возраста. Она была одета также в джинсы, джинсовую куртку, под курткой виднелся красный бадлон, на голове светло-коричневая шляпа. Рядом сидела бабушка парня за рулем – баба Аня.
Баба Ане было лет так за семь десять. На ней была демисезонная куртка темно - вишневого цвета из болоньи, черные брюки. Все трое были обуты в кроссовки. Она гордилась своим внуком Мишей. Несмотря на то, что Миша с Адель поженились два с половиной года назад баба Аня так и не смерилась выбором внука. По ее мнению, внук был достоин большего. В начале поездки баба Аня хотела сесть в переднее сидение, и первая рванула открывать дверь машины. Миша сказал:
- Садись назад.
Нехотя, села на заднее сидение. Полпути ехала с недовольным выражением лица.

- Чего ты дуешься? – взглянув в зеркало заднего вида, спросил Миша.
- Я не дуюсь – буркнула баба Аня, демонстративно повернув голову сторону бокового окна.
- Ясно – улыбнулся Миша, уже оторвав взгляд от зеркала.
Дальше ехали молча. Миша с Адель следили за навигатором. Он показывал зеленую полосу. Лаура и баба Аня каждый смотрел в свое окно.
Периодически открывали окно со стороны Адель, когда становилось душно в салоне. Но через какое – то время закрывали по просьбе бабы Ани. Она все боялась простудиться и укутывалась в куртку, одной рукой придерживала ворот, другой прижимала сумку, что лежала на коленях.
Временами тишину нарушал, кроме шума работающего мотора шорох. Это баба Аня доставала из сумки упаковку с курагой и как бы незаметно клала в рот.
Лаура, то засыпала, то просыпалась. А когда не спала, тоже следила за навигатором. Больше всего любовалась лесом. Лес проходил на всем протяжении пути. В начале пути проезжали сосновый бор. Высокие стволы создавали впечатление, что сосны выстроились в ровный ряд. А их иглистые лапы тянусь к небу. Потом смешанный лес сменялся березняком. И так попеременно. В основном лес находился в своем богатом зеленом убранстве. Кое - где особенно березы стояли, как копия вонзенные в землю без крон совершенно голыми – одни только стройные стволы без веток. Так не несколько берез, а довольно внушаемая площадь. По пути встречались места, где торчали сплошные пни и кочки. Самое печальное было, что увидела Лаура это черную полосу земли и обугленные деревья. «Горел лес» - подумала. Поглядывая, в окно она заметила, что на некоторых территориях лес напоминал, как «не убранную квартиру» - много сваленных деревьев, и сухие, и явно сгнившие. «Заблудилась…» улыбнулась Лаура, заметив одинокую сосну на поляне среди лиственного леса.
- «На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна …» – Лаура вспомнила строчки из Г. Гейне, в переводе М. Лермонтова.
- А? Ты, что-то сказала? – спросила баба Аня.
- Нет. Это я о своем …
- А…
Вот за окном мелькнуло, что черное – это обгорелое дерево, верхушка ствола расщеплена на двое.
- Попала молния – пояснил Миша. Все повернули головы в сторону, остающейся позади обгорелого дерева.
Баба Аня снова зашуршала пакетом с курагой. На этот раз протянула курагу достав из пакета Мише:
- Будешь?
- Нет – сказал Миша, одновременно мотал головой. После чего баба Аня курагу немедленно закинула в рот.
К часу по полудню темно – изумрудная «Самара» въехала в поселок Остров, нашли кафе, перекусили. Кафе обычное – в будни работает как столовая, а в выходные здесь, как было понятно по проспектам, что висели на стене в рамке проводятся свадьбы, банкеты. Путешественники размяли затекшее тело, ноги и двинулись дальше.
Машина набрала скорость. Эта старая «колымага» неслась так легко, почти летела. Она уверенна обгоняла грузовики, трейлеры и своих старых соотечественников. А ее обгоняли иномарки. Куда ей тягаться с иностранцами и «новыми русскими».
Через, несколько часов «Самара» снизила скорость. Впереди был КПП. Начиналась платная дорога и граница Белоруссии. Местами дорога напоминала питона. Также вилась и места ремонта асфальта были похожи на кожу питона.
Лаура уже не смотрела на навигатор. Она не отводила глаза с дороги. Здесь лес с двух сторон прилегал близко к трассе. Складывалось ощущение – вот — вот машина зацепит ветки деревьев на поворотах. Дорога уходила далеко в лес. Он был здесь густой, лиственный. Казалось, что машина через несколько километров въедет прямо в лес. Но тут лес перед машиной расступался, как в сказке. И снова то же самое. Как будто играли в игру «догнать дорогу» - она все убегала и убегала. Когда лес накрывал машину со всех сторон становилось темно и тут же когда заканчивался лес сразу светлело, как ночь сменяет день.
Было удивительно тихо, зелено. Не было гула мчавшихся машин, рева мотора, свиста резких тормозов.
Чем дальше уходила дорога вглубь Белоруссии, тем она становилась ровной, гладкой, как атласная лента. Спидометр колебался между 105 – 110 км.
Близился вечер. Солнце, что не давно стояло высоко, светило так ярко, снизил свой пыл и постепенно спускался с небес на землю. На их пути встретились лишь трактор «Беларусь» и телега с лошадью, груженная сеном. Это наверно везли остатки сена после запоздалой косьбы. На дворе стоял конец сентября также с поздним бабьим летом. Лес остался позади. Слева и справа открылись взору широкие, зеленые аккуратно скошенные белорусские луга. А за лугами далеко – далеко виднелись кромки леса. Поля убраны одно к одному, как будто поработал парикмахер высшего класса.
Тем временем солнце окончательно село за зеленые луга в виде огромного багрового диска. Тут же пурпуровый окрасились облака и часть неба. Последние багряные лучи позднего заката легли в виде веера на луга. Через несколько минут веер лучей закроется, оставив ровную линию горизонта. Солнце полностью скрылось. «Самара» продолжила путь со включенными фарами. На горизонте появились силуэт первых деревень. К удивлению, пассажиров «Самары» несмотря на то, что на улице темно ни в одном окне не горел свет. Лауре это напомнило страшные кадры из фильмов ВОВ, когда люди покидали деревни. И так несколько деревень. Присмотревшись, увидела недалеко от трассы корову, которая спокойно щипала траву. В следующий раз им встретилась лошадь, у которой две передние ноги были связаны путами. Скорее всего хозяин после тяжелого труда выпустил ее на ночь пастись. Передвигалась лошадь прыгая передними ногами. О том, что здесь живут люди свидетельствовали недалеко пасущийся домашний скот.
Машина въехала в ПГТ, где жили родственники бабы Ани и Миши около двадцати одного часа.
Здесь улицы также были мало освещены. Поселок находился в полумраке. Лаура вспомнила, что обычно в темноте из дали, первыми в глаза бросаются огни уличных фонарей или свет из окон домов. И подумала «здесь живут экономные люди, не то, что у нас – безбожно транжирим электроэнергию». Возможно, они ехали не по центральной улице поселка.
Роберт племянник бабы Ани к кому ехали в гости жил в многоэтажном доме, где в нескольких окнах горел тусклый свет.
Встретили радушно, Роберт и его семья их ждали, так как было заранее все обговорено. Две семьи виделись впервые после женитьбы Миши.
Роберт мужчина лет сорока пяти лет. Был женат, имел трех детей. Он обнял и поцеловал Мишу, поцеловал Адель, как невестку. Когда Роберт подошел к Лауре - она подала ему руку для приветствия. Пожав руку Робер, также поцеловал Лауру в щеку. Получились и пожатие руки, и поцелуй. Этот поцелуй для Лауры был неожиданным, ведь они виделись впервые.

Через два дня Роберт предложил поехать к своей теще в хутор. Как говориться одним выстрелом убить даже не двух, а трех зайцев. Во-первых, познакомиться с бабой Зоей, во – вторых, чтоб гости подышали чистым воздухом и в - третьих, помочь бабе Зое в огороде.
Дом в деревне был добротный, отопление газовое, колодец во дворе, большой огород. Также в доме был телефон. Приехали поздно вечером около девяти. Баба Зоя пораньше легла спать, у нее поднялось давление. К удивлению Лауры, умывались над тазом поливая друг друга водой из кружки. Она еще больше удивилась, когда увидела стандартную белую ванну, что в многоквартирных домах. Но в ней лежала домашняя утварь.
Готовились ко сну. Роберт в роли хозяина сказал:
- Я подготовил постель … Миша, вы с Адель ложитесь на диван.
- Я и Лаура в другой части комнаты за шкафами.
Миша с Адель охотно согласились. Лаура скромно промолчала. Позже об этом пожалела. Комната, где предполагалось лечь спать была большая. И потому она была разделена на две части двумя платяными шкафами. Пространство между двумя шкафами было завешано плотной шторой, представляя собой импровизированную дверь. В первой части на раздвижном диване расстелена постель для Миши и Адель. За шкафами стояли впритык друг другу изголовьями две деревянные кровати. Адель увидев это, хотело бы возразить, но простая учтивость помешала этому.
- Вы ложитесь… - предложил Роберт, уступив первой лечь Лауре.
Чуть позже лег в кровать и Роберт. Сон все не шел. Лаура потеряла покой. Заснуть ей не давало собственное сердце. Оно тоже от чего-то тревожилось. Сердце вот – вот готово выскочить из груди. Тут к учащенному сердцебиению присоединилось дыхание. «Ой как стыдно, если вдруг слышит Роберт …» все переживала она. Чтобы усмирить частое дыхание Лаура, стала задерживать его. Но все напрасно. Тогда попробовала дышать поверхностно. Все тщетно. А вокруг стояла мертвая тишина. «Хоть кто – нибудь кашлянул бы что – ли… или хоть одна машина проехала бы, что ли… чтобы перевести дыхание» размышляла Лаура - лежала, стесняясь шевельнуться. Так лежала, измеряя тишину дыханием, тут сама не заметила, как заснула.
Проснулась оттого, что сильно хотела в туалет. Прислушалась ни шороха. По ощущению время было около трех или четырех. Лаура также ни разу не слышала, каких-нибудь движения со стороны Роберта, как будто рядом никто не лежит на соседней кровати.
Страшно было ночью одной выходить на улицу. Одолевая, страх поднялась из постели. Накинула поверх сорочки шелковый халат. Вышла в комнату. На диване обнявшись, спали Адель с Мишей. Ступая осторожно, чтобы никого не разбудить вышла в сени. Внутренняя дверь была на крючке, открывала легко. Пришлось повозиться с засовом входной двери. Ибо она не знала принцип их работы. Все это время страх ее не покидал, скорее нарастал. Сердце колотилось. Медленно с опаской, все время, оглядываясь вышла на улицу.
Как только переступила порог, сразу же нахлынул предрассветный прохладный воздух. Он чистый, влажный, такой обычно бывает после дождя. Лаура стала жадно вдыхать. Во дворе было светло, как в белые ночи в Петербурге. Стояло полнолуние. Огромная круглая луна на синем чистом небе, освещал широкий двор. При лунном свете хорошо были видны сарай, что напротив дома и прислонённая к стене сарая лопата. Недалеко находился колодец с журавлём. От сарая и колодца ложилась длинная тень. А на торце сеней с улицы на стене висел оцинкованный рукомойник. Складывалось впечатление, что рукомойником редко пользуются. Все вокруг выглядело как – то таинственно в этой синей тишине ночи – лопата, ведро висящая над колодцем и даже рукомойник... Во дворе росла высокая зеленная сочная трава, покрытая росой. Перед тем, как зайти домой еще раз посмотрела вокруг. Страха уже не было. А было ощущение чего - то сказочного. Только почувствовала, что намокли ноги от росы.
Вернувшись, тут же нырнула под одеяло. Чувство прекрасного ее не покидало, пока не заснула.

2020 г. Февраль.