Встреча со Сталиным...

               
   Немного времени прошло с того времени, как Красная Армия в конце июля 1944 года с Брестчины погнала на Запад вермахт с их прислужниками. На местах, где раньше свирепствовали немцы и их администрация, началась налаживаться мирная жизнь. Были созданы районные и местные органы советской власти. На должности председателей сельских и районных советов были назначены бывшие партизаны, образовывались районные службы- милиция, Райком ВКП(б), райсовет. Началась мобилизация в Красную Армию.

  Наш дом, вместе с деревней, был сожжён немецким СС со своими прислужниками, и наша семья проживала на хуторе у дедушки. В один из дней к нам на хутор пришёл двоюродный брат отца и сказал, что в сельсовет пришла разнарядка и сельсовет даёт отцу направление на службу на железную дорогу, в военизированную охрану. После небольших колебаний отец выехал по месту направления и через некоторое время, в октябре 1944 года, был принят на службу.

    Немного отец рассказывал о своей службе. Не один раз мама зашивала отцу рваную гимнастёрку, иногда он приходил со службы и с перевязанной головой, на которых были видны красные кровавые пятна. После этого он несколько дней на службу не ходил. Переживала семья из-за его ранений. Часто мама ругалась из-за его службы, но отец только посмеивался и выйдет на улицу, сядет на пороге дома и курит. Не любил  говорить отец о своей службе и не рассказывал, где он получал такие ранения, пусть и лёгкие.

   Нам с братом нравилась его служба. Как пацанам иногда и подарки с его службы  доставались.  Отец привозил лакомство, темно-коричневые шоколадные бруски без упаковки, только завёрнутые в светло-коричневую бумагу. Для нас они были сладкие, всё-таки шоколад, а не просто конфеты. Позже выяснилось - это был гематоген.  Всёравно,слаще таких шоколадок-конфет,  как тогда нам казалось , ничего не было, за исключением таблеток сахарина, который добавляли в чай вместо сахара. Вскоре и появились конфеты подушечки. Всё это были доступные сладости.

    Ещё отец привозил со своей работы хлеб. Чёрная горбушка пахла солидолом, но это был запах хлеба, которого после войны не всегда было в достатке. В первые послевоенные годы отец с работы ещё привозил в небольших бутылочках рыбий жир. Каждый день мама с утра, силой, давала выпить с ложки этот чудесный напиток. Итак, каждый день. Кто не пробовал его пить, то надо знать, что вкус незабываемый, а кто пил, вкус знает. Выпить не каждый сможет. Пили с осени до весны. Отцу на работе этот рыбий жир выдавали для детей.

   Впервые после войны попробовали и мандарины. Эти фруктовые деликатесы привозил отец к новому году. По одной штуке доставались они нам. Можно представить наши рассказы с братом своим сельским друзьям об этом заморском фрукте и их реакцию, и с каким недоверием они выслушивали наш рассказы.  В сельской местности какие были фрукты, в основном- яблоки, груши, сливы, плоды лесного ореха (лещина), лесные ягоды и всё.               

   Одного раза отец предупредил маму, что они переходят на казарменное положение на некоторое время, возможно на месяц. Это было лето. Через несколько лет, когда отец уже не работал, а был на пенсии, рассказал почему ему пришлось долго побывать на казарменном положении, при службе в военизированной охране на железной дороге. Может маме он и рассказывал, но тогда со своими сыновьями не делился, да и мама не говорила. Как он говорил, у него была тогда подписка о неразглашении служебной тайны.

   Ранения он получал иногда при проведении задержаний железнодорожных воров. После войны с Германии по железной дороге перемещались репарационные грузы. Эти грузы подвергались нападению воров. Порой и стрельба была и рукопашная. Часто железнодорожную охрану привлекали для оказания помощи группам НКВД и ястребкам, при проведении облав и прочёсывании лесных массивов, по поиску различных банд.  Тогда тоже приходилось применять оружие. А эти банды конфетами и кофе не угощали, сопротивлялись они отчаянно, отвечать надо было за свои злодеяния во время оккупации.

    Не объяснялась задача, при использовании военизированной охраны в ближайших лесах возле железной дороги Брест-Москва. Бойцы охраны стали использоваться командованием для сопровождения путевых обходчиков при их осмотре железнодорожных путей. Какие-то события явно назревали. Это стало известно значительно позже. Появилось много работников железной дороги, которые тщательно проверяли и исследовали железнодорожные пути, особое внимание уделялось стрелочным переводам. 

  В караульном помещении накопилось много изъятого бойцами оружия на облавах, в вагонах или при задержании железнодорожных воров. В один день, когда бойцы были на казарменном положении, к ним прибыло их руководство и работники НКВД. Всё неучтённое оружие, боеприпасы были изъяты и увезены. Личное оружие было проверено, выделены патроны в соответствии с Уставом караульной службы. Одного дня работники охраны увидели необычное зрелище, что некоторые стрелочные переводы на станции стали заваривать электросваркой. Не стало движения различных поездов, которые раньше двигались и по станции, и по железной дороге.

    Прошло ещё несколько дней, когда на железнодорожную станцию, где располагался их караул, прибыл паровоз с несколькими вагонами с которых, выгружались солдаты внутренней службы, вооружённые автоматами, пулемётами. Среди них было много лиц похожих, как тогда говорили, на грузин. Они построились на перроне. Отца и его коллег с личным оружием, они были вооружены винтовками, выстроили рядом.

   Перед застывшим строем выступил какой-то командир, он был в солдатской плащ-палатке и объяснил задачу. Им была поставлена задача осуществлять охрану железнодорожного полотна рассредоточившись вдоль железной дороги, на равных и безлесных участках через двадцать-пятьдесят метров, по обеим его сторонам.  В местах, где был мелкий кустарник, канавы и других местах, которые трудно просматривались, расстояние должно быть до десяти метров.

    Приказано было вести наблюдение не в сторону железной дороги, а наблюдать за подходами, с оружием, взятым на изготовку и без предупреждения стрелять по лицам, приближающимся к железной дороге ближе чем на сто-сто пятьдесят метров, после окрика, что движение запрещено. Было строго запрещено поворачиваться и смотреть на проходящие составы, а только вести наблюдение за подходами к железной дороге. Бойцы железнодорожной охраны и солдаты внутренней службы чередовались.

    По команде солдаты и бойцы начали движение и стали выстраиваться вдоль железнодорожного полотна. У стрелочных переводов на станции выстроилась охрана. Как позже отец говорил, что такая цепочка охраны железнодорожного полотна протянулась от Москвы до Бреста и далее на Запад. Такая охрана железной дороги продолжалась несколько дней. В дневное время давался отдых, в ночное время все выдвигались на охрану.

   В один из летних дней вся охрана была выстроена вдоль железной дороги. Медленно двигалось время. Летнее жаркое солнце пригревало. Ему не было дела к тому, что творилось на земле. Как отец говорил, фляги с водой, взятые с собой быстро опустели. Вскоре, со стороны Минска, на большой скорости с шумом, прошёл литерный поезд. Таких необычных поездов отцу наблюдать раньше не приходилось, одна особенность была та у его, что не было шлейфа дыма, такого, какой был обычно у паровозов. Все вздохнули с облегчением. Вернёмся в казарму с этого солнцепёка. Но не тут -то было.

   Никто никого с постов не снимал. Через небольшой промежуток времени прошёл ещё один литерный, а за им ещё один. Только после того, как отец со своими бойцами появились в казарме, узнали, что в одном из литерных поездов проехал Генералиссимус СССР Иосиф Виссарионович  Сталин на конференцию в Германию.

Позже стало известно, что это была Потсдамская международная конференция, проводимая странами победителями и которая подвела итоги второй мировой войны. Такая встреча со Сталиным была у моего отца в те далёкие послевоенные годы.

   Деревня жила своей жизнью, только иногда маму спрашивали, где пропал Николай, так звали моего отца. Вернулся отец домой где-то в средине августа. В июле-августе этого года исполняется 75 лет Потсдамской конференции и мой отец, пусть и таким способом, обеспечивал безопасность поездки одного из её участников.