Семь футов под килем

- Товарищ капитан третьего ранга,  корабль к бою и походу готов!
- Флаг и гюйс поднять!
- На флаг и гюйс… смирна!..
- Отдать швартовы!
- Есть «отдать швартовы»!
- Боцман, отдать швартовы!
- Швартовая команда, по местам стоять, швартовы и кабели отдать!
- Есть швартовы и кабели отдать!
- Лево руля!
- Есть лево руля!
- Ход по малу! Малый вперед!
- Есть малый вперед!
Влад замер на полубаке, едва сдерживая желание выбежать на бак, встать в строй по стойке «смирно». Сторожевой корабль «Быстрый» выходил на ходовые испытания в Балтийское море, где предстояло провести проверки всех боевых частей корабля. Владилен – «товарищ инженер» - был приписан к БЧ-5 – ходовой боевой части корабля. В его задачу входила проверка систем управления двигателями, системами питания водой разных видов, электроснабжения и вентиляции. Корабль в дальнейшем предназначался к передаче то-ли в Бангладеш, то-ли в Пакистан – подробности Владилен не знал и знать не хотел – зачем? Одно было известно, что путь предстоит далекий и все системы должны быть проверены и работать на «ЯТЬ». На корабле было еще несколько инженеров: и по связи и по вооружению, но они держались особняком и с Владом едва поздоровались беглым взглядом – что с «кочегарами» мы можем иметь общего?

Засвистала дудка, матросы разбежались по своим делам: Влад старался на лезть под ноги, но интерес толкал в действующие места: к швартовым кнехтам, к рубке. Он понимал, что к рубке даже подойти сейчас невозможно, да и другим местам, где работали матросы, тоже. Влад решил, что его место по месту приписки – БЧ-5 и спустился на нижнюю палубу к пульту управления силовыми системами корабля. Там его встретил густой гул, который шел из машинного отделения: машинная бригада запускала двигатели. Влад осмотрел пульт – все сигнальные лампочки светились или не светились в соответствии с нормой. Стрелочные приборы показывали нарастание оборотов. Да и так было понятно по повышению тона двигателей, что система «раскручивается».

Поступил звонок с капитанской рубки:
- Инженеру прибыть в рубку.
Хорошо, что спустился в пульт управления, а то был бы конфуз:
- Что там случилось?
Влад побежал наверх, пытаясь сообразить, что могло случиться?
Помпотех – заместитель командира корабля повернулся в сторону Влада:
- Товарищ инженер, взгляните, почему эта лампочка мигает? Это что, неисправность?
- Нет, товарищ капитан-лейтенант, это мы сделали специально, по согласованию с командиром БЧ. Теперь ясно, что агрегат находится в состоянии разгона, выхода не режим. А то, раньше: - горит, значит работает. Но сейчас он не работает. Только готовится к работе. Раньше было не понятно, почему не горит? То-ли неисправность, то-ли ошибка оператора. А если авария, то будут мигать сразу все лампочки на пульте. А на этом аварийном табло высветится название аварийной системы. Так будет удобно и понятно?
- Пожалуй, согласен. В документацию внесли исправления?
- Да, я привез документы. Главный подписал.
- Добро!
- Товарищ капитан-лейтенант, разрешите обратиться?!
- Обращайся, инженер! Тебя как зовут?
- Владилен, Влад.
- А меня Серегой кличут. Что хотел?
- Сергей, можно я здесь побуду. Очень мне здесь интересно: я с детства о службе на флоте мечтал.
-А что не сложилось?
- Да у меня проблемы со зрением – хода на флот нет.
- Да. Эка очки какие толстенные. Да сядь там в уголке и ни-ни.
Влад с особым смаком, перекатывая по небу каждый звук, произносил слова: капитан-лейтенант, на флоте, БЧ…
- Понял!

Лампочка, сигнализирующая о работе главного дизеля, мигать перестала и засветилась ровным ярким светом. Сергей повернул голову:
- Теперь можно дать ход?
- Да! Ну, вперед и "семь футов под килем"!
- Машина, самый малый вперед. Рулевой, лево руля. Смотри за пирсом!
- Есть лево руля, смотреть за пирсом!
- Откуда напутствие морякам знаешь? Книжек начитался?
- Ой, еще как начитался!
- Почему посторонние в рубке?
- Это я товарищу инженеру разрешил, товарищ капитан. Человек с детства морем бредит, можно?
- Разрешаю.
- Спасибо, товарищ капитан!
Влад встал, вытянулся.
- Да, из вас хороший служака получился бы, а?
- Так точно!
Капитан махнул рукой: не до уставной показухи из художественных фильмов сейчас. Дело делать надо. Отход от пирса в тесном судоремонтном заводе был делом непростым, к тому же корабль на экспорт идет – не поцарапать бы.

Когда-то, лет ему было не более пяти, Владик пережил тяжелый шок. Стресс, как говорят сейчас. Ехал мальчик с матерью куда-то в трамвае, читал книжку. А книжка была «Морские рассказы» Станюковича. Тетка, что сидела рядом на скамейке, разговорчивая попалась:
- О, такой маленький, а уже читать умеешь? Сколько тебе лет, мальчик?
- Пять.
- А про что книжка?
- Про моряков.
- А кем ты хочешь стать, моряком, конечно?
Тут мать вмешалась и, чтобы тетку от расспросов отключить, сказала:
- Не будет он моряком, видит плохо!
Владик не сразу понял, что мама сказала – на корабле к бою готовились:
- Бом-брам стеньги поднять! Шкоты на бизань мачте – взять рифы!
Когда да Владькиных ушей дошел приговор, он побелел, книга выпала из рук, мальчонка упал на пол, зарыдал в голос с визгом и хрипом. Потом он стал книжкой колотить по маминой коленке:
- Буудду! Буду моряком!
Две недели Владик ни с матерью, ни с кем другим не разговаривал, мычал только. Мать бросилась по врачам, но Владик отказывался выходить из дому. Сидел в большом кресле с ногами. Иногда только пил воду из графина и ходил, спотыкаясь, в туалет. Отец с матерью ругались, выясняя, кто неправ и почему, но Владик смотрел мимо родителей, не улавливая  звуков.
Если ранее Владик к матери ластился, целовал-обнимал:
- Мама, я сначала на тебе женюсь, а только потом на Наташке!
Сейчас уже Владик жениться более не хотел, ни на Наташке, ни на матери. Избегал «душевных» разговоров – только по делу. Все. «разверзлись хляби земные». Случай этот вспоминался Владику – Владилену, а потом уже и Беньямину не раз. И каждое воспоминание порождало вопрос – зачем мать так сказала? Потом неоднократно материны неблагоприятные прогнозы Влад преодолевал. С трудом, часто не с первого раза, но достигал запрещенных матерью целей. И почти моряком стал, пусть на два дня, но стал. И машину водить научился, и стрелял из «мелкашки» - винтовки мелкокалиберной лучше всех в школе, и призером Второй Спартакиады народов СССР по академической гребли в десятикилометровом марафоне на «восьмерке» стал. И не просто рядовым гребцом он был, а «загребным». То есть генератором ритма всей команды. Вот так!

Потом неоднократно мать пыталась свою вину загладить: то по Черному морю из Ялты в Новороссийск билеты возьмет, то Влада вообще на две недели «сплавила» от разгорающейся первой любви в круиз по северным озерам. Пассажирами круизного судна были лучшие ученики старших классов Ленинградских школ. Как мать путевку достала - Б-г весть!
В этом круизе на Влада обрушился триумф, достойный морского волка: судовое начальство организовало гонки на спасательных шлюпках: Влад почувствовал себя в своей стихии - он уже несколько лет занимался академической греблей. Собрал команду из самых рослых парней, провел инструктаж и короткую тренировку. Первое место! Девчонки сплели венок из весенних ромашек и возложили на голову победителя - загребного. Влад воспринял это с гордостью и сожалением: его Лидочка это не видела! И не узнала никогда! По возвращении Влад узнал что божественный объект его почитания уже живет с его лучшим другом. Двух недель хватило!

Уже много позже, когда мать к старости болеть часто стала: сказались события еще блокадных времен, Влад и в аптеку, и за продуктами ходил, но делал это по обязанности, без душевной теплоты и радости, что помогает. Еще лет через много, когда Владилен Беньямином стал и в Израиль переехал, пришлось ему немало за больными и престарелыми уже профессионально ухаживать – за деньги. Недодал заботы и ласки своим родителям – отдай другим.

Ну, так те ходовые испытания нормально прошли: все крутилось-вертелось, как надо, лампочки светились и мигали.

Свое семидесятилетие Беньямин отмечал на парусно-моторной яхте в море, уже Средиземном. Беньямин в полосатом тельнике стоял на носу и плакал – свершилось! Капитан яхты заранее заякорил плот на фарватере, а на плоту – разноцветные воздушные шары и цветы. Шары под аплодисменты детей и внуков выпустили, ура прокричали.

Круг замкнулся.