Пират

В школу,- в девятый класс,- я бегала мимо заборов, за которыми скрывался частный
сектор.
 Абрикосовые деревья вываливали свои ветви и плоды через забор и оранжевые
пятнышки зазывно светили из травы, что сначала очень радовало меня,- сибирячку,
соскучившуюся по южной доступности фруктов. Но потом я наелась и привыкла,
и стала разглядывать не только заборы, но и то, что скрывлось за ними.

За одним из заборов рвался и злобно лаял на прохожих  в промежутки между
штакетником черный злобный пес, которого хозяйка не без основания звала Пиратом.
Сначала я старалась как можно быстрее проскочить мимо этого участка. Но
однажды, увидев тоскливые глаза грозы морей, я уже не смогла забыть этот
взгляд и стала носить псу лакомые кусочки от наших ужинов и завтраков.
Остановлюсь утром у забора, брошу косточку, позову ласково,- и дальше бегу.

Со временем Пират перестал на меня лаять. Потом - перестал напряженно вытягивать
шею. А однажды я заметила, что он... повилял хвостом. Это была первая победа.

Я просовывала ладонь сквозь щель, бросала  кусочек вкусняшки - и быстро убирала
руку, во избежание откусывания. Потом перестала убирать, не забывая что-нибудь
тихо говорить, чтоб пёс не ждал подвоха. Постепенно  Пират привык к моей руке
и перестал на нее коситься.
А однажды потянулся к ладошке и осторожно принюхался.

После этого наши отношения быстро наладились.
И вскоре я подходила, угощала Пирата, потом протягивала ладонь и он доверчиво
прижимался к ней лбом. Мне нравилось гладить его густую шерсть. А еще - я очень
скучала по своей маленькой Тяпке, которую мы отдали перед приездом сюда.
- Пиратик...Хороший...Уумный,- приговаривала я - и он жмурился от удовольствия.

А вскоре мы переехали из комнатки, которую снимали на соседней улице, в отдельный
флигель, который находился во дворе дома, где жил Пират.
И я стала приходить к Пирату в гости.
Его хозяйка ставила миску на землю и придвигала к нему палкой: близко подходить
к своему псу она боялась.
- Муж умер, он с ним общался, а я не могу,- поясняла она мне.
Я подходила, обнимала собаку за шею и пес замирал от этой неожиданной ласки,
выпавшей на его долю.

Следующим летом мы уезжали. Я плакала, обняв Пирата.
Его хозяйка тоже прослезилась. Она уже стала привыкать, что её цепная собака
 - не такое уж чудовище, как ей сначала казалось.

Я оглянулась. Они стояли рядом - одинокий пес и одинокая женщина.
И может быть, с того дня они стали ближе...