Адель. Глава 24. Огород

- Привет, белобрысенькая! Как ты?
- Привет! Как ты меня нашел? - удивилась девчушка.
- Вот еще! Надо мне больно тебя искать! - хмыкнул мальчик.
- А я тебя искала! Я 2 раза ходила к церкви, но тебя не было!
- Зачем ходила? - спросил он, стараясь сделать вид, что его это не очень-то и волнует. - Хотела подзаработать? Кстати, что ты себе купила? Сладостей?
- Нет. Ничего не купила. Я маме на подарок коплю. - ответила она.
- Здорово! Если б у меня была мама, я бы тоже купил ей что-нибудь!
     Они проговорили, наверное, не меньше получаса. До тех пор, пока из-за поворота не появилась Марина.
- Мама! - вскрикнула Адель.
Парень тут же исчез. Она только на секундочку отвернулась, а когда повернулась обратно,  его уже не было.
- Я опять не спросила имя! - поняла вдруг она. Но исправить ошибку уже не представлялось возможным.
- Какая чудная погода! Аделина, - сказала мама, -  пойдем, поедим мороженое. Про погоду у мамы получилось нежно, а имя Аделина опять звучало строго. Но разве будешь обращать внимание на такие мелочи, если тебя зовут кушать вкуснятину!
- Отличная идея! - улыбнулась дочка.
      Настроение у Марины опять было прекрасное. Робкие и ненавязчивые ухаживания шефа были приятны. За это  месяц они стали близки друг другу. Не физически. Духовно. Василь даже читал ей стихи. Оказалось, что в юности, он писал.
- Ты вдохновила меня! - сказал он перед прочтением. И только спустя несколько дней, шеф признался, что написал его недавно.
Стихотворение было смешное, немного детское. Но ей никто и никогда не посвящал стихов! Марине было очень приятно.
      Еще подкупало то, что  начальник рассказывал ей о том, что жена немного успокоилась, но все равно иногда ревнует к ней.
- Маришка, Клава очень хорошая! И было время, когда я души в ней не чаял. Но... понимаешь, мы мужчины полигамны. Так заложено природой. Этому трудно противостоять. У меня были женщины. Честно. Но это были для меня просто бутоны, которые я опылял, повинуясь, зову природы и  выполняя свое мужское предназначение. А ты это другое! Я привязался к тебе. Было время, когда я думал, что и ты бутон. Мне казалось, что я шмель и должен выпить твой нектар! Тем более, что у тебя его столько накопилось! Разве ты не видишь, как нужна тебе ласка? Я видел. Но тогда, в ресторане, когда рассказывал тебе о своем детстве, и в кинотеатре, когда ты позволила держать себя за руку, делая вид, что безумно увлечена фильмом, я понял, что ты не такая, как все. Ты особенная! Столько лет ждать  одного человека, даже не зная, где он и что с ним! Маришка, ты необыкновенная! Таких, как ты уже совсем не осталось!
   Ей нравились его слова. Ей нравилось, что он выделяет из толпы, называет особенной. Внезапно, глубоко спрятанное женское вырвалось наружу, захлестнув ее с головой. Василь показалось ей очень импозантным и к тому же внимательным мужчиной. Да, он совсем не похож на Костика, из "Покровских ворот". Как сказал герой фильма: "Молодость- это мгновение! Вы не успеете оглянуться, как я изменюсь. И не в лучшую сторону."
 Мгновение Василь Василича пролетело. Наверное, он изменился. И может, даже не в лучшую сторону. Но все равно он был хорош! К тому же, Марины была тайная надежда, что все-таки изменения произошли в лучшую.
   Шеф не задерживался на работе и никуда не водил Марину. Он, увлекшись ею, и сам верил в свои слова. Чем дольше он ухаживал, тем больше втягивался в это. Это возвращало его в юность.
- Не думал, что так бывает в моем возрасте! - говорил он ей.
    Недоброжелателей у Марины на работе хватало, но они не любили ее молча, исподтишка. Действовать в открытую боялись. Все-таки она пока под покровительством начальника. Обижать ее было очень рискованно. Счастливая девушка знала о том, чо существуют, но старалась не обращать на них внимания.
     Именно обо всем этом думала Марина, когда гуляла с дочкой по улицам, когда они вместе ели мороженое. Она была рядом с Адель, но мысли ее были далеки.
Девочке, конечно, не могло прийти в голову, что она думает о своем начальнике. Она обвиняла во всем певицу, приписывая мамины мысли ей.
"Наверное, мамочка смотрит на меня и жалеет, что у меня нет таланта" - задумывалась девочка. Марина же словно лошадь, с зашоренными глазами, бесконечно любя дочку, и благодаря судьбу за ее появление, не могла рассмотреть в ней главное - самостоятельную личность, со своими интересами, со своими чувствами, своими талантами. Она смотрела на нее, но не видела главного.
   Если бы мама додумалась расспросить дочку о том, чем она живет, что чувствует, то была бы очень удивлена. Даже поражена. Не хватало капельки внимания. Адель была почти готова рассказать ей о встрече с мальчиком. Она даже начала, произнеся:
- Я сидела на качелях...
Если бы в глазах Марины в этот момент затеплился бы огонек интереса, Адель поделилась бы всем. Но, как было уже не раз, мама только невпопад поддакивала. 
     Адель даже не расстраивалась из-за этого. Привыкшая себя недооценивать, она была рада малейшим крохам маминого внимания. Вот они идут рядом, она может прикоснуться к ней, разве этого мало? Для нее одно только было огромным счастьем. Адель не роптала на судьбу, она  ни в чем не обвиняла свою обожаемую мать, она принимала все, как данность. И если кого и обвиняла, то только саму себя.
    И вот, когда начали облетать яблони, Клавдия решила съездить к матери на Украину. Василь категорически отказался ехать с ней. Он апеллировал это тем, что сейчас в редакции горячая пора. Конечно, Клаве не очень хотелось оставлять его здесь одного, но мама была уже совсем старенькая. Нужно было проведать ее, помочь с огородом, который она никак не хотела продать. Клавдия знала, что мама все равно выйдет на свой любимый участок, начнет копать грядки. А с ее спиной разве можно это делать? Опять  может пересечь, как в позапрошлый год. В прошлую весну к ней приезжал брат. Нынче была ее очередь.
     Собрав чемоданы, жена укатила. Василь Василич долго махал ей вслед, идя за поездом. Даже скупая слеза появилась в уголке глаза. Что ни говори, а супругу он свою уважал. И может,  все еще любил. Когда он провожал ее, то думал, что будет очень скучать. Но как только поезд исчез вдали, он понял, какой шикарный шанс ему подарен судьбой.
 - Если не сейчас, то уже никогда! - сказал он себе, чувствуя себя молодым и полным сил. Жена была далеко, и никто не мог помешать ему, воплотить в жизнь желаемое. Очень давно желаемое.
    Шеф усилил натиск. Марина, пребывавшая в состоянии легкого опьянения весной и вниманием начальника, начала сдавать свои позиции. Вчера он поцеловал ее в щеку. А сегодня пригласил провести время в гостинице.
- Мы так долго ждали этого шанса! - шептал он ей. - Я мог бы пригласить тебя куда угодно, но везде люди. А так мы будем одни. Я обещаю тебе,  клянусь, что не трону тебя без твоего разрешения. Будет только то, что ты позволишь! Я готов просидеть весь вечер у твоих ног. И если ты разрешишь поцеловать твою туфельку, то сделаешь меня самым счастливым на свете!
     Она слушала и бледнела. Голова кружилась. Бедная-бедная Марина! Она не знала, что ей делать!
- Иди домой, а вечером я за тобой заеду! - сказал ей Василь.  Не помня себя, не чуя под собой ног, она прибежала к соседке.
- Мила, что мне делать? - говорила она в волнении. Шеки ее то краснели, то бледнели.
- Марина, смотри, что у меня есть? В них ты будешь самая красивая на свете! Бери и иди одеваться!