Везет - не везет или Бедный штакетник

иронический рассказ

Человек это сложнейшее создание природы, храм, наполненный всевозможными хитростями и не до конца понятыми мудростями. В нем очень  много связанных между собой органов, которые взаимодействуя дают  жизнь. И эти все составляющие части, которые объединяются в одно целое, это все, просто выражаясь,  хозяйство нужно поддерживать в надлежащем, работоспособном  состоянии. И именно поэтому на каждый орган человека в нашей стране и во всем мире есть свой врач. Сердце – это кардиолог, кожа – это дерматолог, желудок – это гастроэнтеролог, мочевой пузырь – это уролог, ухо, горло, ноc - отоларинголог. Отоларинголог - это единственный врач, который сразу занимается тремя органами: и носом, и горлом, и ухом. Легкие – это пневмонолог, пульмонолог, женская грудь, то есть то, что выдается у женщины вперед и что  мужчины считают выдающейся частью тела – это маммолог. Кости и  отдельные части тела -  хирург. Но и тут есть врачи, которые специализируются на отдельных конечностях. Кто-то занимается кистями, кто-то занимается ступнями. В общем, как бы ни был сложно устроен человек, на каждый орган у него свой врач. Иногда неизвестно, к какому врачу идти, потому что между органами имеются тонкие и неочевидные связи.
 
Я утром  проснулся оттого, что у меня заболел глаз. Поднялся, прошел в ванную комнату, чтобы умыться и увидел, что у меня заметно опух правый глаз, и эта опухоль даже слегка сползла на щеку. С кривым лицом мне не очень хотелось красоваться перед всеми. Кроме того, я не знал, куда это все на лице поползет и что со мной будет. Мне явно не повезло.  К счастью, мне повезло в том, что это была суббота. Я должен был этим днем  везти на машине жену в поликлинику, потому что она занемогла. У нее открылся кашель, появился насморк. Ее ждала встреча с терапевтом, врачом, который предваряет, координирует и как бы связывает всех остальных специалистов.  Погода не пугала морозом, а удивляла зимней слякотью.  Я разбудил ее и сообщил, что ей не повезло, потому что мне тоже нужно к врачу и сопровождать ее, обеспечивая поддержку присутствием, я не смогу. Единственное, что я мог, это отвезти ее к терапевту, в чем ей точно повезло, и потом ехать в свою поликлинику.
Я оделся, вышел на улицу, чтобы прогреть машину. Сел за руль, завел машину и увидел, что бензин на нуле. Тут мне не повезло. Надо было ехать заправляться бензином. Но немного стрелка была отклонена в сторону наличия бензина и, это означало, что жену я смогу отвезти в поликлинику. Тем более, что она уже опаздывала на прием. Машина прогрелась, жена вышла из подъезда, села в теплую машину, и я повез  ее в поликлинику.  Через пять минут, я остановился у здания, куда она направлялась. Жена вышла, помахала в знак благодарности и я, развернувшись, поехал на заправку. За мной ехала респектабельная машина, которая мне все время мигала фарами.  Она явно спешила. Но куда она спешила, если впереди горел красный свет светофора. На светофоре он меня обогнал, свернул в переулок и зачем-то остановился. Я уже спокойно доехал до заправки и остановился у ближней колонки. Рядом стояла «Порше», из которой по округе разносилась забойная музыка. Я не понимал, почему она стоит у соседней колонки, но оказалась так близко от меня. Когда я вышел из машины, то увидел, что машина стоит ровно посредине между колонками. Машина не заправлялась, как будто уже заправилась или не желала этого делать. Она просто стояла и издавала звуки. На задних сидениях происходило что-то таинственное. Там мелькали какие-то белые непонятные шарики. Как будто ими вращали. Я подумал, что если водитель будет открывать дверь машины, то обязательно заденет мою машину. Почему-то мне казалось, что я увижу его в павильоне, где платили за бензин и где продавали разные закуски. Я подумал, что сейчас зайду, увижу водителя и попрошу его садиться в машину аккуратнее. В павильоне у касс стояла два человека. Один ожидал, чтобы расплатиться за бензин, второй заказал что-то мутное. Ему в блин заворачивали какую-то порезанную гадость и поливали все это майонезом, горчицей и кетчупом. Он кокетничал с продавщицей и просил залить ему в этот тестовый кулек еще чего-нибудь поострее. Он так и продолжал стоять на прежнем месте. Я расплатился за бензин и пошел к машине. И тут я увидел, что задняя дверь «Порше» открыта и упирается в дверь моей машины. Я с тревогой подошел к машине и заглянул в «Порше» на заднее сиденье. Там в темноте сидели двое. Он и она. Оба с черными шариками у носа. Оба качали головами и потряхивались.
- Ты поцарапал дверью мою машину», - сказал я парню. И тут увидел. что он пьян до неадекватности или как сейчас выражаются в хлам. Перед носом у него маячил черный шарик из которого он вдыхал веселящий газ. Щеки толстые, как шары, тряслись. И живот голый вывалился на сиденье и тоже представлял собой некий смятый шар.  Он был весь мягкий, мешкообразный, словно без костей.
-А какого хрена ты здесь встал?» - спросил он, кивая под ритмичную музыку барабанов. Выражался он нецензурно и явно не давал себе отчета в том, что говорил. Он общался не со мной, а с видениями.
- Ты что не видел, что машина стоит? - зачем-то спросил я, понимая, что тот ничего видеть не может.
-А какого хрена ты хочешь? - спросил толстяк кого-то, кивая и упиваясь веселящим газом.
И я понял, что мне не повезло. У меня было несколько вариантов. Проткнуть этим обоим шарики и нахлестать по толстым щекам, чтобы привести их обладателя в чувства. Они явно приехали на заправку из какого-то ночного клуба  и решили продолжить праздник на заправке бензином. Тем более, что водитель пошел за фаствудом. Я мог дождаться водителя, чтобы устроить разборки с ним. Или вызвать полицию, чтобы она разобралась с теплой компанией. И по морде мне толстяка, честно говоря,  бить не вполне хотелось, да и  не имело смысла, потому что его морда в этот момент жила сама по себе и не представляла самого индивида. Я бы мог позвонить, конечно,  в полицию ради справедливости или хохмы, но у меня не создалось впечатление, что патрульная машина быстро  приедет. И мне ее, скорее всего, придется дождаться, чтобы приструнить этих ошалевших шалопаев-весельчаков и еще сделать все, чтобы они  не уехали раньше. Времени на это не было. Глаз в этот момент меня волновал гораздо больше. Нужно было ехать в поликлинику и заниматься перекошенным лицом. Я еще раз посмотрел на пятно на задней  двери машины, потер его и увидев, что царапины почти не видно, оставил празднующих на попечение Господу Богу.   
В машине я посмотрел в зеркало и увидел, как глаз еще больше распух и припухлость начала сползать ниже под глаз, на щеку. Я взял в руки мобильник, позвонил в поликлинику и сообщил об опухшем глазе. Девушка диспетчер сообщила мне, что может записать меня к офтальмологу, специалисту по глазам,  на ближайшее время. Мне повезло. Врач ждал меня, и я мог успеть на прием. Это все и решило. Я завел машину и покатил к поликлинике, к которой был прикреплен.
Припарковавшись на стоянке неподалеку от поликлиники, я пошел к переулку, где располагалась клиника. Это было помпезное здание с огромными массивными дубовыми дверями. Я поднялся по ступенькам, прошел по ковровой дорожке, разделся в гардеробе, отметился в регистратуре и поднялся на пятый этаж. Лифт я ждать не стал, потому что они мне казались слишком степенными и неторопливыми.  На лестницах лежали красные ковровые дорожки. В холлах, через которые я проходил, на каждом этаже стояли изящные столики и стулья, где можно было присесть для ожидания, поиграть в шашки, шахматы или как-то иначе провести время. Я прошел к 517 кабинету, где меня ждал офтальмолог, и постучал в дверь, потому что как раз успел к назначенному времени. Приоткрыв дверь, я увидел, что у офтальмолога на приеме сидела молодая женщина. Я закрыл дверь и уселся на прозрачное пластиковое кресло. Скоро женщина вышла, и меня пригласили зайти. Врач женщина лет семидесяти невысокая и полная продолжала что-то записывать в электронную карточку ушедшей пациентки. Она казалась абсолютно и безмятежно спокойной, что меня несколько обременило, потому что глаз меня волновал и требовал всяческого участия в виде лечения.
- Извините, - сказала вежливо врач, - мне нужно кое-что сказать той женщине.
Она встала и, фундаментально переваливаясь на полных ногах,  вышла из кабинета, оставляя дверь открытой. Она пошла к регистратору на пятом этаже. Скоро она вернулась и сообщила:
- Мне нужно еще кое-что распечатать.
И она снова принялась что-то печатать и смотреть на экран.
Меня это немного начало раздражать. Когда приходишь к врачу, то естественно хочешь, чтобы занимались только тобой, тем более, что твое время приема уже идет вовсю.  Она делала все достаточно медленно, и я даже подумал, что мне не повезло с врачом.
Но вот она закончила печатать и кивнула молодой женщине в дверях, чтобы она взяла новую распечатку в регистратуре.
- Идите, возьмите новую распечатку, - сказала она женщине, которая стояла в дверях. И посмотрела на меня. - Вы у меня были? – спросила  врач. – Я имею в виду нашу структуру.
- Нет, я не был у вас. С глазами у меня проблем не случалось.
- Сейчас я посмотрю, - сказала она. – Спросила имя, фамилию, что-то поискала в компьютере и подняла на меня глаза. – На что жалуетесь? – спросила она.
И я понял, что она подслеповата, так мне показалось, потому что мое подглазье так набрякло, что не заметить этого было просто нельзя.
- Глаз беспокоит.
Она посмотрела на меня внимательнее и спросила.
- Правый?
- Да, - ответил я, переполняясь беспокойством.
Она потрогала мое нижнее веко и сказала:
- У вас ячмень. Это маленькая такая головка с гноем на воспаленном месте. Он бывает внешний и внутренний. Если отодвинуть нижнее веко от глаза, то можно увидеть белую головку. Давайте посмотрим, что у вас со зрением.
И с этого момента ее обстоятельность и ее пояснения, которые она не прекращала во время обследования глаз, начали действовать на меня психотерапевтически благоприятно. Я успокоился и расслабился, подчиняясь ее просьбам пересесть с одного аппарата с окулярами на другой, которые стоял в ряд.  Потом она проверила мне зрение по таблице и сказала, что сейчас оно может быть снижено из-за воспалительного процесса на правом глазу.
- Я вам выпишу мазь. Но вам нужно будет ко мне еще прийти через пару недель, чтобы еще раз проверить зрение.
Она все время говорила со мной и, выписывая лекарство, объясняла, что нужно сделать, в какой последовательности и когда. Именно в этот момент я почувствовал к ней симпатию, потому что ее спокойствие действовало на меня несказанно  плодотворно. Я совсем успокоился и размяк. Мне уже не хотелось от нее никуда уходить.  И ее полное расплывчатое лицо с крашенными в желтизну поседевшими волосами  казались не только уместными в кабинете, но и желательными для меня.  Особенно не желая того, я попрощался с ней, пожелал ей счастья в жизни, точно зная, что еще раз приду к ней на прием. Когда-то я читал, что ячмень сам проходит через две недели, если его не лечить. И, если бы я знал, что это у меня ячмень, я бы не пошел к врачу, чтобы не тратить свое время на такие, как мне казалось, пустяки. Теперь же я точно знал, что приду еще раз к этой женщине хотя бы для того позитива, который она в меня вселила.  Когда я выходил из кабинета, она попросила меня пригласить следующего пациента. И я, выходя в приподнятом настроении, увидел симпатичную девушку в кресле у двери и пригласил ее зайти. В этот момент девушка вдруг сказала:
- Это ты?
И я понял, что мы знакомы. А через секунду узнал в ней  институтскую  однокурсницу.
- Подожди меня. Я быстро, - сказала она и юркнула в кабинет.
 Я снова сел в кресло и вспомнил, как давно хотел с ней завести знакомство. Ирина на курсе была самой модной, симпатичной, продвинутой  и самой общительной. Мне в те времена очень хотелось за ней приударить, но как-то не случилось. И я подумал в этот момент, что мне несказанно повезло встретиться с ней. Хотелось с ней поболтать о том и о сем, разузнать о прежних знакомых и как сложилась ее жизнь.
Она вышла минут через пять.
- Я так рада тебя видеть!
- Ирка, я тоже очень рад!
- Только я теперь не Ирка, а Ирэн.
- Ты замужем.
- Нет. Ты что, зачем? Я в свободном полете.
- Как хорошо, - вслух подумал я. И в моем сознании даже мелькнула мысль о возможной интрижке. Когда-то мы друг другу весьма симпатизировали. Но симпатии, как видно, никуда не испарились и делали свое дело неким притяжением.
- Как ты живешь? – спросил я. – Я вижу, ты очень хорошо выглядишь, модно одета.
- У меня все, как всегда,  на высшем уровне.
- От кавалеров нет отбоя?
- Это само собой, - сказала она. – У меня недавно была связь с одним очень известным человеком. Знаешь, я вхожа в самые высокие круги. До него у меня был еще один очень высокопоставленный человек.
И она назвала сначала фамилию одного, а потом другого. Это произвело на меня впечатление.
- И вообще за это время у меня было много интересных связей, - добавила она.
Тут она начала перечислять известных и не очень известных людей.   
- Странно, - сказал я. -  Раньше девушки, наоборот, просили, чтобы я не говорил о том, что между нами произошло.
- Между нами же ничего не было.
- Да. Я говорю о другой моей знакомой.
- И ты что никому не сказал?
- Никому.
- И что с ней теперь? Ты думаешь, что это ей как-то помогло?
- Да. Я на ней женился.
- Ну и дурак. Зачем было жениться? Все равно развелся.
- Нет, мы до сих пор  вместе.
- Зря. Это не модно сейчас. В настоящее время  другой тренд. Все, наоборот, стараются все рассказать о себе, чтобы привлечь внимание. И я считаю, что  надо говорить всем, что у тебя с кем-то что-то  было. Можно даже приврать. Сейчас это модно. И чем больше у тебя было партнеров, тем сильнее вырастает авторитет среди мужчин. Когда все узнают, с кем у меня, например, были отношения, то я вижу в их глазах зависть. У меня были отношения… - И в этот момент она назвала фамилию очень известного артиста. – И еще… - Она назвала фамилию другого известного артиста. – Когда об этом от меня узнают, то многие со мной хотят завести знакомство и не только дружить. Сам понимаешь. Мне это льстит. 
- У тебя действительно было с… - Я назвал фамилию известного артиста.
- Да. И с этим известным политиком, который с ним дружил...  И вот помнишь еще…
И по мере того, как она называла фамилии известных и мало известных людей, ее авторитет у меня сначала повышался, и мне тоже захотелось ей обладать, стремясь в эту когорту известных людей. Я даже подумал, как мне повезло, что я с ней встретился. Но уже через еще секунду ее авторитет стал не повышаться, а понижаться. Он подал прямо на глазах. И я, к счастью, оказался вне ее списка.  Мне как-то примыкать к этому списку не хотелось. Я любил жену да и списочные составы, когда у нее своя команда, а у тебя своя, и вы соединяетесь в один состав, то список получается как-бы увеличивается в разы.  Когда мне надоели ее перечисления, я спросил:
- А вот с этим… Который за тобой ухаживал на четвертом курсе у тебя тоже было.
- Было.  И вообще, когда я мужчинам рассказываю, как у меня было с тем или иным мужчиной, они все меня хотят.
«Это эффект куртизанок, - подумал я. - Эффект «Б». Мужчины все любят окунаться в проходные популярные места, объединяться в них, желая получить то, что казалось недосягаемым,  зовущим, многообещающим, чтобы поднять свою статусность, доказать себе и новой женщине, что не хуже тех, которые были до тебя. 
- У меня со всеми были отношения, кого ни возьми. И она начала перечислять наших общих знакомых. - С тобой вот не было, но это мы сегодня исправим, - легко сказала она.
И тут я понял, что мне в ее список будет попасть очень просто. Дверь в комнату, где лежит этот пополняемый список, постоянно открыта и, мало того, меня там ждут. Причем, мою фамилию вот-вот в пишут в пустующую графу без явного на то мое желание. 
Я вспоминал новых общих знакомых. И кого бы я ни называл, она говорила, что у нее с ним тоже было. Мы спустились по лестнице и шли на выход. Мне это надоело и я, сознавая, что она врет,  уже в междверном пространство тамбура, на выходе из поликлиники, почти в шутку сказал:
- Смотри, какая ручка у двери оригинальная. Она очень сексуальная…
- Да, - согласилась она.
- Ну, с этой ручкой у тебя точно ничего не было, - сказал я и рассмеялся внутренним смехом.         
Она в тот же момент обняла меня одной рукой за шею, другой приподняла платье, спустила трусики и, подтянувшись, начала вытворять с ручкой такое, что я даже не мог вообразить. Она двигала бедрами,  стонала, охала, на ее лице отражалась страсть, желание и прелюдия оргазма. Меня это здорово возбудило. Но ко мне это не имело никакого отношения.  Она на моих глазах совокуплялась с ручкой от двери и, судя по лицу,  испытала оргазм. Кто-то хотел выйти на улицу, открывая дверь в тамбур, но тут же ретировался.  Это длилось минут пять или десять. Я весь вспотел от происходящего и хотел уже освободиться. Но она своей рукой так крепко меня прижимала к себе, опираясь локтями на мои плечи, и так ретиво отдавалась двери, что я не знал, как мне поступить. Я не мог закричать, потому что тогда точно в прихожую кинутся пришедшие пациенты клиники, которые заподозрят изнасилование или грабеж.  Когда она закончила процесс совокупления, то в изнеможении оставила в покое ручку, отпустила мою шею, подтянула трусики и сказала:
- Ну что было у меня с ручкой или не было.
- Было, - сказал я с ошалелым видом.
Мы вышли на улицу. Эта ситуация не отпускала меня.  Я увидел деревянный крашеный в коричневый цвет штакетник палисадника, который располагался напротив входа в поликлинику. И слегка одуревший от происшедшего опять в шутку сказал:
- Но вот с этим штакетником у тебя точно ничего не было. 
И тут же, в этот самый момент  понял свою ошибку. Я представил, что произойдет в следующую минуту и, увидев, что она направилась к штакетнику, быстро попрощался  и поспешил домой к жене, с котором мне точно несказанно повезло. У меня болел глаз. И мне нужен был офтальмолог. А какой врач нужен был Ирэн, я не знал. Я спешил на стоянку к машине,  не оглядываясь, и мне почему-то  было очень жалко штакетник.

Конец.