Врачебная ошибка

       Эта история произошла со мной весной 1959 года. Я учился в Московском инженерно-строительном институте на третьем курсе. В тот год на Майские праздники пришлось три дня отдыха. Эти праздничные дни я провёл замечательно. Так получилось, что все три дня я отмечал этот  праздник в хорошей студенческой компании. Когда, наконец, вечером третьего мая я добрался домой, я понял, что немножко не рассчитал свои силы. Всю ночь я провёл в обнимку с тазиком. Мне было так плохо, что идти на занятия в институт было нереально. Раньше пропустить занятия в институте было не очень страшно. Но к майским праздникам положение изменилось.

      В связи с всякими  неприятными событиями, которые произошли перед этим в институте, деканат резко ужесточил правила посещения занятий. Пропуск десяти часов занятий приводил к автоматическому снятию со стипендии.  А у меня уже было восемь часов прогула. Хочешь, не хочешь, а в Институт надо было идти. Правда, никакой уверенности, что я туда доберусь, не было. И тут мой старший брат, который собирался идти на работу, посмотрел на меня и сказал, как мне тогда показалось, очень умную вещь.
 
     Он предложил мне вызвать врача на дом и сказать, что у меня всю ночь была рвота, и болел живот. «С таким видом, как у тебя, любой врач даст тебе справку о болезни на один день» сказал мне мой умный брат.   Я так и поступил. Мама вызвала мне врача. Через несколько часов пришёл очень внимательный  доктор. Я ему всё рассказал, как советовал мне мой умный брат. Врач прощупал меня и сказал, "что справку я Вам на один день, конечно,  дам, но я советую Вам серьёзно обследоваться" и направил меня в какое-то медицинское учреждение, которое находилось на Арбате прямо напротив театра Вахтангова. В те годы я жил в одном из Арбатских переулков,  то есть совсем рядышком от заведения, куда меня послали.

     Конечно, я решил никуда не ходить, но мой брат, позвонив с работы, чтобы узнать, как у меня дела, посоветовал туда сходить и обследоваться. Основной довод его был « а может тебе дадут справку на несколько дней, и ты спокойно доделаешь свои проекты».  И я, как дурак, пошёл в это заведение. Встретили меня очень хорошо, посетителей у них не было, и они, наверно, обрадовались, что хоть один больной к ним заглянул.

     Я повторил свою легенду, доктор ощупал меня, и вдруг говорит « раздевайтесь и лезьте на стол». Мне это сразу не понравилось, но пришлось подчиниться. Встал я на столе в позу бегуна на низком старте, и вдруг в меня начали вставлять какую-то трубу, через которую они стали рассматривать мои внутренности. Наверно, в отличии от меня, они получили громадное удовольствие. Эта экзекуция продолжалась несколько минут. Когда всё закончилось,  доктор радостно объявил мне, что я подлежу немедленной госпитализации, в связи с тем, что у меня острая  дизентерия.

         Я чуть не упал со стола от этой новости. Когда я стал объяснять, что я знаю все признаки этой болезни, и ничего этого у меня нет, он спокойно объяснил,  что бывает по-разному, и что сейчас за мной приедет машина скорой помощи.  Я понял, что влип окончательно. Я начал просить разрешения поболеть дома, на что он сказал, что об этом не может быть и речи, и что сегодня в моей коммунальной квартире, где я жил, будут делать дезинфекцию. Единственно, на что мне его удалось уломать, это то, что он разрешил мне самостоятельно приехать в больницу. В результате я получил на руки направление в Первую Градскую больницу, что находится на Ленинском проспекте.

        Дома мои родители естественно очень расстроились. К этому времени я уже чувствовал себя хорошо, я с удовольствием поел напоследок жареной картошки с салом и в сопровождении брата поехал в больницу. Когда мы нашли необходимый мне корпус, мне стало совсем плохо. На двери висело объявление: «Вход строго воспрещен. Первый этаж – дизентерия, второй этаж -  брюшной тиф». Когда я позвонил в дверь, через окошко в двери у меня спросили номер машины скорой помощи. Узнав, что я с такой ужасной болезнью ехал на метро и по дороге всех заражал, они очень удивились. Когда двери за мной захлопнулись, я понял, что просто так из больницы не выйдешь.

        Врачу в приёмном отделении я пытался объяснить, что произошла ошибка, что я просто немного перепил, на что он спокойно сказал, что в больнице разберутся. Положили меня спать в коридоре, я моментально заснул и спокойно проспал всю ночь. Утром меня разбудил врач и стал меня  спрашивать, как я себя чувствую, поинтересовался, было ли у меня такое состояние раньше. Я честно признался, что такое же состояние у меня было на праздновании   годовщины Октябрьской Революции . Сегодня через много десятков лет после тех случаев, я понял, что мой организм просто не принимал пролетарские праздники. 

       Днём меня перевели в шестиместную палату, где лежали настоящие больные. Мне сделали все необходимые анализы и на следующий день обрадовали. Оказалось, что врачи немножко ошиблись, что у меня отравление от водочки и нет никакой дизентерии, но так как в это отделение попал, то я уже имел шанс  заразиться этой болезнью. В связи с этим, я должен находиться в больнице, пока четыре анализа не покажут, что я здоров. А анализы делаются раз в три дня, то есть в лучшем случае, мне надо было пробыть в больнице ещё двенадцать дней.  Пробыть – это ещё очень мягко сказано. Надо было, во-первых, не заразиться от настоящих больных, и, во-вторых, не умереть с голода. Дело в том, что мой замечательный организм не воспринимает все молочные продукты, всякие каши, и много ещё чего я не ем, а из этих продуктов в основном и состояла вся больничная пища. А передачи с воли, как и любые контакты с нею, были запрещены. Двери в отделение были всегда закрыты, а на окнах стояли решётки.

       Чтобы не  заразиться, я каждые полчаса мыл руки до локтя, пытался ни с кем из больных по возможности не общаться, питался в основном хлебушком и чаем.  Время шло, три анализа показали, что я здоров. Оставался последний анализ. Здесь, наверно, надо остановиться на процедуре проведения анализа. Каждый больной имел собственное металлическое судно, в простонародье утка, под собственным личным номером. И только в это судно надо было делать все необходимые для организма дела. Всё это добро хранилось в специальной комнате.

       И вот, когда оставалось три дня до последнего анализа, мой сосед по палате показал мне на мужчину, который часто прогуливался по коридору. Говорили, что он хроник, что он часто лежит в больнице. У него была отдельная палата, где он пишет докторскую диссертацию. Ему было лет сорок, но мне он казался глубоким стариком. Так вот, сказали мне под большим секретом, что он психически не совсем нормален, очень переживает, когда кого-то из больных выписывают из больницы. Поэтому иногда он устраивает тем счастливцам, кого выписывают, подлянку в прямом смысле слова, то есть подкладывает кусочек своего добра в утку соседа.   И тот снова задерживается в больнице на две недели. Но сидеть целые дни около своей утки было нереально, поэтому, чтобы не оставлять её ни на секунду одну, я придумал хороший способ. Я целый день носил её под халатом, даже в столовую ходил с ней, я спал с ней и расстался с ней только, когда сдал последний анализ.

       И только тогда, мне сказали, что это была шутка. Так разыгрывают всех, кто выписывается.  А бедный хроник даже не знал, что им пугают всех больных.        Когда через пятнадцать дней я вышел здоровенький из больницы, меня шатало, но зато у меня была справка о болезни, и меня не сняли со стипендии.