Открытие охоты

 Я сидел на ступенькам своего дома, если его можно было назвать так, это было старое здание состоящее их трёх квартир, и выстроенное из самана самого распространённого материала у нас в степи. Одна довольно обширная квартира была занята под продуктовый магазин, в большей мере напоминающий деревенскую продовольственную лавку, так как, он сильно отличался от наших основных продуктовых магазинов по своему виду и внутреннему строению. Вторая квартира занята под жильё, которое занимала бабушка казашка с её внучкой. Мы же с женой и двумя маленькими сыновьями занимали третью квартиру, состоящую из двух комнат и обширного коридора с маленькой кладовкой. Это было первое жильё моей семьи и мы естественно были ему рады и благоустраивали его как могли. Рядом я пристроил помещение в котором у меня находились кролики, и небольшое помещение из досок для угля. Напротив я построил гараж в котором находился мой мотоцикл иж-планета с каляской, без которого жить в посёлке рыбаку и охотнику ну просто невозможно. Работал я в то время в школе учителем пения и физкультуры, но так как был ещё август месяц, я мог ещё спокойно воспользоваться несколькими днями моего летнего отпуска. И так я сидел на ступеньках моего дома в тёплый летний день августа время было около одиннадцати часов и ждал. Я забыл назвать дату, а это была пятница 25 августа, восьмидесятых годов двадцатого века. Я сидел наслаждался тёплыми лучами солнца день был ясный, и тело обволакивала лёгкая дремота, я никуда не торопился, а просто ждал, ждал того. что с минуту на минуту подъедет бортовой ЗИЛ 130 и остановится у моей калитки. За рулём естественно будет сидеть бывший мой одноклассник Володя, а место пассажира будет занимать Пётр, его непосредственный начальник и наш общий друг и товарищ по охоте на водоплавающую дичь. Я сидел и ждал, не испытывая беспокойства, мой рюкзак с продуктами, патронташи с патронами, резиновая лодка и охотничьи резиновые сапоги, всё было аккуратно запаковано, моя одежда соответствовала предстоящей поездке на два дня в степь на озёра. Ко всему тому я ещё занимал должность председателя Кумакского охотничьего общества и был рыб-охот инспектором Адамовского района мы тогда ещё относились к нему. И поэтому спокойно сидел и ждал, зная то, что ребята за мной обязательно приедут. Мой охотничий пёс поскуливал сидя на привязи, и смотрел на меня такими печальными глазами, как бы говоря: - Что же ты, хозяин опять без меня, а ведь завтра открытие охоты, кто тебе уток таскать подбитых будет? А молчишь. Я встал со ступенек и подошёл к нему и гладя его по голове сказал: - Не обижайся Бим это другая охота и тебе там работы не будет. Я же не мог ему объяснить что мы едим на «Жетекуль», а это озеро в степи имеющее чашку, огромных размеров, поросшее камышом и всё время охоты надо находится по колено в воде.
Время шло, и вот заурчал мотор и возле моей калитки остановились те, кого я ждал. Друзья с улыбающимися лицами вылезли из кабины автомобиля, подали мне руки и поздоровались.
Ну, что Петрович готов? Не смотря на мою молодость они обращались ко мне таким образом Петрович, я был не против того, хотя Петровичу было всего двадцать четыре года.
-Готов, готов — ответил я улыбаясь сейчас загрузим моё имущество и поедем к Виктору с Серёгой, они уже наверное ждут не дождутся.
-Не торопись, складывай всё осторожно и аккуратно, хотя мы и положили соломы на ящики но всё равно будь аккуратен, - сказал Пётр. Да меня в принципе и не надо было убеждать в том что в кузове надо быть поосторожней, в кузове в ящиках находился взрывной материал. И Петру надо было что-то там, где-то по военной части взрывать, они оба работали у военных, и занимались взрывными работами, а так как место охоты находилось по пути с заданием ребят на субботний день, то Пётр и Владимир решили совместить это с поездкой на открытие охоты вместе с нами. Благополучно загрузив свои вещи в кузов автомобиля, положив рядом с собой ружьё в защитном чехле я удобно расположился на ящиках покрытых соломой, мы тронулись в сторону дома Виктора где он нас ждал со своим племянником Сергеем. Мы подъехали к Виктору, он погрузил свои вещи и вещи Сергея в кузов автомобиля, затем они забрались в кузов и удобно расположившись на соломе.
-Ну, что трогаем спросил Володя, ничего не забыли, возвращаться не буду, сейчас по пути заедем в Золотой магазин, купим Столичной и поехали. Скрывать не буду, мы все были немного и приятно возбуждены от того, что завтра на утренней зорьке открывается охота на водоплавающую дичь к которой мы, вся наша пятёрка загодя готовились, начищали ружья, готовили патроны, проверяли целостность охотничьих сапог и патронташей. И конечно же это было традицией выпить по рюмке водки, вечером у костра, за дружескими разговорами, перед утренней зорькой когда открывается охота. От магазина путь наш лежал в степь, степные дороги можно сказать были неплохие, если долго не было дождя, то они укатывались до состояния асфальта особенно в междуклетье хлебных полей. Мы находящиеся в кузове особых неудобств не испытывали, автомобиль был порядочно загружен и его не очень потряхивало на кочках, иногда мы перекидывались несколькими словами, но говорить в кузове автомобиля идущего со скоростью пятьдесят, шестьдесят километров по степной дороге, было сложно. Поэтому мы молча поглядывали по сторонам, и каждый представлял себя уже на месте охоты, и просчитывал в уме свои действия. Я смотрел на степь, солнце стояло ещё высоко, иногда набегал слабенький ветерок, так как видно было наклоняющиеся ковылинки, кивающие своими метёлками. То там, то здесь можно было видеть сурка кормящегося невдалеке от норы, и готового юркнуть в неё при первой же угрозе со стороны. Стайки чибисов взлетающие и перелетающие с одного места на другое при приближении к ним нашего автомобиля. И конечно же на всём пути нашего путешествия нас сопровождали песни жаворонков не очень высоко трепещущихся над степью. На реке «Верблюжке», мимо которой мы ехали, она находилась от нас метрах в трёхстах, стояли гурты крупно рогатого скота, по степи ходили отары овец, в сопровождении пастуха на лошади, и сопровождавших его собак. В то время степь была не так обжита и встретить кого нибудь отъехав от посёлка километров двадцать уже было проблематично, я имею встречный автомобиль или мотоцикл. Мы ехали по степи можно сказать в гордом одиночестве, за нами тащился пыльный след поднятый автомобилем, и постепенно оседающий за нами на дорогу. Изредка на буграх можно было видеть орлиные гнёзда, с уже хорошо подросшим молодняком и уже пробующим своё крыло в полёте. Старые орлы кружили над степью высоко забравшись под облака нарезая круги. Степь жила своей обычной незаметной жизнью, дышащая спокойствием и разумностью происходящего. Но как бы долго не длилась дорога к месту назначения она всё таки заканчивается. Из кузова автомобиля нам уже виден был сплошной камыш окружающий огромное водное царство, наполненное всякой летающей и ныряющей живностью. Небольшие зеркала чистоводов проглядывали сквозь камыш, но до них было не так просто добраться. Мы остановились на берегу озера, там где путь к чистоводам нам показался не очень далёким, но мы прекрасно знали что идти туда к чистоводам придётся пробивая свою тропу через камыш. Первым делом мы поставили палатки, у меня была хорошая брезентовая палатка с кожаным дном и вмещающая в себя трёх человек, вход плотно застёгивался и проблем с комарами было много меньше. Пётр поставил ещё одну палатку и мы могли впятером в них нормально разместиться в случае дождя. Обычно мы спали на открытом воздухе у костра. Сложив вещи в палатки мы занялись подготовкой хвороста для костра запасая его побольше чтобы ночью не отправляться на его поиски, чтобы поддержать огонь в нужном нам виде. Устроив бивак, мы убрали траву, немного вскопали землю и расположили на этом месте наш костёр, и сразу же на треногу навесили чайник с водой. Достали припасы для перекуса и договорившись, и дав строгую клятву друг другу выпиваем только по одной за открытие охоты, (утром то выходить в озеро), поздравив друг друг друга с открытием охоты, мы приняли по пол стакана столичной и хорошо закусили. И после того как мы приступили к чаю, начались наши речи излияния, можно так сказать. Предстоящая охота на утренней зорьке, нас волновала и без выпитой водки, мы были немного возбуждены и были в приподнятом настроении и без алкоголя. И каждый хотел что то рассказать. Пётр о том, что завтра с утречка они с Володей поедут отработают своё задание что-то там взорвут и будут свободны до понедельника и с нами будут спокойно охотиться. Виктор нахваливал своё новое ружьё, как оно кучно бъёт и достаточно далеко. Серёжка был начинающий охотник и пытался рассказать как он сбил свою первую утку с первого выстрела. Володя рассказывал что-то интересное из прошлогодней охоты, про новые пути перелётной птицы. Я попытался то же что-то рассказать, но поняв, что это бесполезно стал слушать иногда поддакивая то одному то другому.  А вечер уже потихоньку обнимал нас и наш бивак, солнечные лучи спрятались за бугор, хотя бугром его назвать было бы трудно, Озеро «Жетыколь» лежало ниже степи и постепенный подъём в поле степи можно было заметить лишь приглядевшись. Но солнце окончательно скрылось, нас постепенно окутала мгла, огонь костра на фоне ночи стал ярче. В камыше изредка можно было слышать какую-то возню с похрюкиванием, но на довольно большом расстояние от нашего костра. Свет звёзд с каждой минутой становился всё ярче, их иногда скрывало в ночи медленно проплывающее тёмное облако, из-за озёрного камыша медленно всплывала луна освещая всё это царство воды, и водоплавающей птицы.  Со стороны озера с разных его мест доносился взволнованный гусиный гогот, покрякивание уток чем-то встревоженных, возможно их беспокоил лунь неожиданно вылетевший из-за камыша и тенью проскользнувший над ними. Наступил самый чарующий момент в ночной природе, свет поднимавшейся луны, мерцание ярких звёзд, шептание двухметрового камыша, сплошной стеной окутывающий озеро Жетекуль, свет яркого, но не большого костра на берегу, а вокруг удобно лежащие и беседующие о чём-то охотники, на расстеленных брезентовых плащах. Их одухотворённые и счастливые лица, иногда оглядывающиеся на степь, или пристально всматривающиеся в сторону озера, откуда изредка доносилось покрякивание уток, или шум похрюкивающих подсвинков из далёкого камыша.
И я лежал возле костра на своём плаще, но можно сказать что, я был уже не здесь, а там на утренней зорьке и представлял себе, как мы пятеро идём друг за другом сквозь камыш, и прокладывая новую тропу вяжем узлы на камыше. Вяжем их для того, чтобы не заблудиться при возвращении назад на берег, к нашему биваку. Я иду последний в своих охотничьих сапогах, ружьё, патронташи и сумка с патронами лежат в моей резиновой лодке одноместке, она привязана к моему поясу и я тащу её за собой. Руки у меня свободные я, как и мои товарищи вяжу узлы на камышах, чем больше узлов, тем виднее тропа и больше шансов не заблудится. Из камыша иногда взлетают утки но мы их пока не трогаем, да и бесполезно их стрелять упадёт в камыш и найти её там будет очень трудно, причём потеряешь много времени. Мы идём дальше ломая камыш, и вяжем узлы стараясь найти приличный чистовод, на котором без труда можно поднять сбитую утку. Наконец-то нам повезло, и мы увидели перед собой огромное плёсо окружённое со всех сторон камышом, на котором мы могли всё пятеро расположится на приличном расстоянии, мы ещё не вышли из своей пробитой тропы и могли наблюдать плавающую в отдалении большую кормящуюся стаю лысух, среди них видны были быстрые и стремительные чирки, иногда взлетающие и опять садящиеся. Несколько кряковых дополняли эту утреннею картину. Но эта не вся дичь которая жила и гнездилась здесь на озере и мы конечно знали об этом. Переговорив между собой о том кто где встанет, мы потихоньку начали двигаться вдоль камыша, стараясь производить как меньше шума, что бы не вспугнуть дичь. Мои часы «Полёт» показывали начало шестого утра, до открытия оставалось совсем не много времени и мы старались побыстрее занять выбранное нами место, чтобы удобно встать, осмотреться, одеть патронташ, зарядить ружьё и сделать небольшое укрытие чтобы оно тебя скрывало от налетающей дичи. Вся трудность этой охоты заключалась в том что всё время охоты надо было находиться по колено в воде, и не возможно было присесть. Хорошо было тому кто имел резиновую лодку. Но мы нашли выход из этого положения и употребляли обычный не очень толстый кругляк заострённый немного снизу, а сверху к нему прибивалась перекладина. Это приспособление втыкалось в дно и охотник мог на этой перекладине спокойно сидеть и охотиться. Но у меня была резиновая лодка и я если уставал стоять, просто ложился в неё и садился для отдыха.
Хождение по воде на всём протяжении охоты накладывало ещё одну трудность, охотник имеющий в руках ружьё и тройку патронташей на себе, не мог себе позволить складывать в ягдташ сбитую дичь и носить её на себе, поэтому к поясу привязывалась верёвка и к ней уже привязывалась сбитая дичь и охотник её просто волочил её за собой по воде, что намного облегчало его охоту. Я подошёл к выбранному мною месту и осмотрелся, мои друзья уже стояли на своих выбранных ими местах и делали из камыша укрытие, из которого можно было бы хорошо видеть налетающую дичь с любой стороны и при надобности присесть чтобы тебя не было заметно. Я принялся за те же действия, что и мои друзья, но мне надо было ещё устроить место для лодки, чтобы она мне не мешала при охоте и что бы к ней я имел свободный доступ, в общем повозиться мне пришлось достаточно, осмотрев дело рук своих, я остался доволен и посмотрел на часы, без пяти шесть утра. Сейчас должен раздастся первый выстрел и утка начнёт метаться над всем озером увеличивая тем самым шанс охотника на качественный выстрел. Но от моих грёз отвлёк меня голос Виктора, - Петрович, ты где? Пора спать уже двенадцать ночи, утром в озеро, подъём ранний. - Да, да ответил я Виктору, ты совершенно прав надо спать, и я с сожалением возвращался в действительность, и видел улыбающиеся лица моих друзей, смотревших на меня с интересом. Видно моё отсутствие, мысленное, совершённое мною они заметили, но не тревожили меня в моих грёзах. Кто заворачивался в брезентовый плащ положив под голову рюкзак, собираясь спать у костра, кто направлялся в палатку стараясь обезопасить себя от комаров. И я тоже стал устраиваться возле костра, подкинув в него немного хвороста. Ночи летние короткие, но я прекрасно знал, что мы хорошо выспимся и с утра будем бодры и веселы. Та энергия, которой нас подпитывала земля и космос, ведь мы находились в прямом с ними соприкосновении, лёжа на земле у костра под открытым небом. Полностью восстановит наши силы и даст крепкий спокойный сон, после которого мы все повторим те действия о которых я грезил не задолго до этого. Будет охота, и будет первый выстрел в шесть часов утра, и сердце охотника начнёт учащённо биться представляя то, как на него будет налетать его первая дичь в этом охотничьем сезоне.
03.02.2020г.
© Copyright: Леонид Екель Сычугов, 2020
Свидетельство о публикации №220020300949
Мой дед Матвей
В этом рассказе, я хочу рассказать о моём дедушке Матвее по материнской лини. Всего я конечно рассказать о нём не смогу, но с тех пор как я стал осознавать себя и помнить моего деда Матвея Емельяновича Скиба, и то что мне запомнилось о нём я вам поведаю. Я сам уже дед и у меня внучки и внук, да наверное ещё будут внуки, и мне захотелось написать о моём дедушке Матвее Емельяновиче, наверное ещё и для того что бы мои внуки знали свои корни и знали о своём пра-пра-деде. Наша жизнь становится краше и добрее когда в ней присутствуют бабушки и дедушки, и ты находясь на летних каникулах у них в гостях, а оно обычно так случается, если дедушки и бабушки живут раздельно с твоими родителями да ещё на приличном расстоянии. Ты ученик городской школы с нетерпением ждёшь тёплый и светлый месяц май, время окончания учебного года, и начала летних школьных каникул, и того момента когда автобус или поезд везёт тебя из города в деревню или посёлок к родным дедушке и бабушке. И твой организм уже поёт внутри себя предчувствую жаркое лето, тёплую воду в реке, горячий песок и те многие детские шалости которые готов ты сотворить во чтобы то не стало почувствовав наконец-то относительную свободу, от своих родителей.
Чего греха таить, отношение бабушек и дедушек к своим любимым внукам и внучкам всегда терпимее и снисходительнее, чем родителей. Так и случалось и со мной. Рабочий посёлок Прииск-Кумак находился в ста двадцати километрах от города Орска расположенный в Оренбургской области на реке Урал. Орск в то время моего проживания там, делился на две условные части Новый город и Старый город. Их разделяет мост через реку Урал и через этот мост проходит граница между Европой и Азией. И получалось так, что я живущий с моей матерью в Европе на лето через этот мост ехал на автобусе в Азию в Прииск-Кумак на летние каникулы к дедушке и бабушке. Как обычно к концу мая моя бабушка Прасковья Дорофеевна Скиба приезжала к нам в гости походить по промтоварным магазинам, кое-что прикупить для обнов своим детям, и затем забрать меня на лето к себе в Прииск-Кумак. Мать работала на заводе на покраске холодильников с одноимённым названием города, и не всегда могла сама меня отвезти на летние каникулы, к деду, а это три тёплых летних месяца, обозначающие каждодневный поход на речку, рыбалка, купание и игры со сверстниками от рассвета до заката. Мы с бабушкой садились в автобус и он отъезжал от остановки. Сердечко в моей груди радостно билось в предчувствии скорой встречи с Прииск-Кумаком, расстояние было всего сто двадцать километров и за три с половиной часа автобус довозил нас до автобусной остановки находившейся возле Кумакской рабочей столовой. В то время в Прииск -Кумаке работали одиннадцать золото добывающих шахт, фабрика по обогащению золота, была своя лаборатория и много всяких вспомогательных предприятий обслуживающих шахты. Своя больница с отличными врачами, хлебопекарня, со знаменитой на всю округу выпечкой хлеба, магазины, своя пожарная часть, прекрасный клуб ну и конечно механический цех где работал в то время мой дедушка Матвей Емельянович Скиба. Вот что знаю я. Скиба Матвей Емельянович - родился 1908 года в селе Моисеевка, Моисеевского района Полтавской области, украинец. Это из паспорта. Как попал мой дед в Оренбургскую область на золотоносные приски в Кумак для меня это не известно, но я могу предполагать, что ветер революции 1917 года да и войны первая мировая затем гражданская сдвинули с места огромную массу населения украины в поисках более спокойной и лучшей жизни в сторону России с её огромными просторами, как это случалось и ранее. Я, как внук вспоминаю моего деда в качестве токаря механических мастерских Прииск — Кумака. По отзывам людей дед Матвей был человеком с золотыми руками и умной головой слесаря для которого не было тайн в механике и её работе. Где то в тридцатые годы мой дед Матвеевич Скиба и моя бабушка Прасковья Дорофеевна Дражевская поженились. В 1933году у них родилась девочка которую назвали Валентина ставшая в будущем моей матерью. Затем в семье Матвея Емельяновича и Прасковии Дорофеевны родились ещё семь детей. Время было предвоенное, конечно не все дети родились до войны, последний ребёнок родился в 1956 году и названа была Марией. Бабушка занималась семьёй было у них не большое хозяйство, куры, утки, коровёнка ну и естественно подсвинок. И вот наступил час испытания, Германия уже к тому завоевавшая почти всё Европу нападает на Советский союз без какого либо предупреждения.
Моего деда, как военнообязанного трижды призывают на фронт но, возвращают назад так как во круге не было специалиста что бы разбирался в американских станках, которые приходили в механический цех сначала разбирался мой дед Матвей, потом уже начальство. Точили боеголовки или болванки из которых делали снаряды, домой дед не приходил еду туда носили, зимой ноги примерзали к полу. Вот так вот он простоял всю войну за станком, днюя и ночуя там в мехцехе. Был награждён многими медалями за трудовую деятельность во время войны да и после войны награды не обходили его.
Я вспоминаю то время, когда земляной барак его можно было так назвать так как он имел четыре квартиры в своём строении. Барак был выложен из самана обычного строительного материала того времени и в том степном месте где лесных массивов не было а были лишь небольшие березняки да кленовые посадки, которые практически не годились для строительства домов, но которые можно было использовать на обделочные работы.
Вот  таком саманном бараке жила семья моего деда Матвея. Квартира находилась с торца дома, имела в себе кухню на которой центральное место можно сказать занимала русская печь, в которой моя бабушка Прасковья Дорофеевна пекла для семь разные вкусности, ну и конечно пища приготовленная в русской печи не шла ни в какое сравнении с пищей приготовленной на обычной электрической плитке. Между русской печкой и стеной соседней квартиры был небольшой промежуток в который складывались по осени бахчевые: дыни, арбузы, тыквы, перед моими глазами до сих пор стоит эта горка бахчевых аккуратно сложена и укрыта занавеской, что бы лишний раз не смущала нас ребятню своим видом. Но тыква запечённая в русской печи, это что-то. А ребетня это мы с моей тётушкой Марией, которая младше совсем на немного меня, да и мой дядя Леонид который был старше нас на пару лет, с Марией. Затем была вторая комната тоже с печкой и лежанкой, на которой мы спали и грелись после морозных прогулок и игр зимой. Была ещё вторая комната в которой стояла пара кроватей этажерка, ещё помню комод на котором стоял патефон. Вот в таком домики жила большая семья моего деда Матвея да ещё иногда проживал я у него в дошкольном возрасте. Особенное время конечно было лето, мои дядья все заядлые рыболовы и охотники, это у них от отца Матвея Емельяновича, он тоже был охотником, я очень любил слушать деда Матвея рассказывающего о своих охотах, во время войны по его рассказа ему приходилось выходить ночью во двор и отстреливать волков прямо у сараев которые располагались в максимум в пятнадцати метрах от дома. Волки во время войны очень беспокоили население Прииск -Кумака входя в него по ночам в поисках пищи. Ещё он мне рассказал как текла река Кумачка до того как на ней построили водохранилище и где находятся глубокие плеса в нём и русло Кумачки, это всё я потом использовал в зрелом возрасте для того чтобы с успехом ловить рыбу. О том, что Прииск-Кумак был раем для охотников это я тоже узнал из его рассказов, дед говорил что никогда дальше трёх километров он не уезжал на охоту и всегда возвращался с дичью. Тогда ещё в степи водились, дрофы и стрепет, а гуси, утки по осени месяцами летели над Прииск-Кумаком. Дед Матвей никогда мне ни в чём не отказывал, зимой мы мальчишки шли к нему в мехцех с просьбой наточить коньки для катания на льду, нужно мне было кольцо для игры в нашем дворе в баскетбол дед сварил и так было всегда. Особенно огромным спросом мой дед Матвей пользовался у местного населения да и всей близ лежащей округи. К нему постоянно кто-то приезжал с просьбой наладить сепаратор для перегона молока в сливки, или привозили ещё какие-то механические приспособления будь то электрическая мельница для дроблёнки или ещё что-то. Дед Матвей никому не отказывал и всё делал как говориться на совесть. Прошло уже много времени после того как тела моего деда Матвея и моей бабушки Прасковьи похоронены на Кумакском кладбище. Но память о них всегда живёт во мне. И те уроки жизни преподанные ими мне, так или иначе помогали мне в моей жизни. Я понял одно в какое бы трудное время не жил человек, он должен иметь семью, иметь дедушку и бабушку и знать о своих пра -пра-прадедах хотя бы общие сведения, но чем глубже он будет проникать в глубину своих корней тем больше его жизнь будет значимей, и важней для него. Особенно остро стоит этот вопрос сейчас, когда мир стоит на грани того что всё может измениться или в лучшую сторону или просто полностью деградировать. И ведь этот вопрос никогда так остро не стоял перед современным миром, как сейчас. Но во мне живёт надежда на лучший исход этого критического состояния. И снова бабушки и дедушки будут радостно встречать внуков и правнуков. Возможно мой рассказ написан не совсем по жанру, но я понял одно, что не написать я его не могу. Возможно когда нибудь мои внуки и правнуки прочтут этот мой рассказ и порадуются, и достойно оценят своих предков.
02.02.2020г.