Выселение

Дося  проснулась тёмной Иркутской ночью и выглянула во двор.
Во дворе стояла грузовая машина, в крытый кузов которой забирались соседи с чемоданами и бельевыми тюками.
— Что происходит - подумала Дося. Накинула на себя шинель и вышла на лестничную площадку.

В дверном проёме квартиры напротив, стоял китайский солдат с примкнутым к винтовке штыком.
Он на ломанном русском поторапливал хозяев квартиры, что бы они побыстрее собирались и брали с собой только то, что могут унести в руках.

Первым из квартиры опустив голову вышел Сэмуэль, неся за плечами чёрный пакет, видимо с книгами и старомодный коричневый чемодан.
Сэм увидел Досю и грустно улыбнувшись сказал ей:
— Доброй ночи, Дося и прощайте.
— Сэм, куда вас отправляют? — Спросила взволнованная Дося.
— Говорят на станцию повезут, а куда дальше не знаю.
— Идите, идите — подтолкнул Сэмуэля солдат. и Обратившись к Досе сказал:
— Шли бы вы спать, гражданочка и благодарите Дао, что вы не попали в списки неблагонадёжных.
— А куда их, товарищ военный — спросила Дося.
— Пустыню Гоби заселять.
— Но на каком основании?
— Выселение неблагонадёжных граждан производится соответственно указу народного правительства.

Из квартиры вышел офицер и стал ругаться на солдата.

 

Дося плохо знает китайский, только отдельные слова, но поняла ,что офицер ругает солдата, за то что тот говорит с гражданскими больше чем положено.

Месяц квартира пустовала.
А потом в неё вселился какой то китайский передовик труда с семьёй. Повезло им.
Ради этой квартиры отец Сэма десять лет работал на стройке.
 
Спустя год, Дося получила письмо от Сэмуэля,
Пишет, что устроился нормально, живёт с Найдой в бараке. Условия конечно ужасные но всё же не Гулаг.
Очень скучает по Иркутску. Спрашивает не переименовали ли город.
Нет - город не переименовали, переименованы только центральные улицы, названия улиц написаны и на русском и на китайском.
Дети носят на груди значки с портретом Мао, когда тот был ещё маленьким. 

Дося долго плакала над письмом. Она тайно влюблена в Сэма, чего очень стеснялась.
Потом когда на Китай напали японцы, Сэм сбежал с поселений, вернулся в Иркутск и записался добровольцем в Японский легион.

Сейчас Сэм уже старый, имеет ранение, которое получил в первом же бою, под Харбином.
Сейчас он идёт с портретом Токохаши.
Китайцы сильно негодуют из-за этого шествия, - от зверств которые творили японцы на оккупированных территориях кровь в жилах стонет, а эти русские всё не угомонятся. Японские прихвостни.
Забыли что ли что как с цветами встречали Китайскую народную армию.
Сэм своё отбоялся. Рядом с ним шла Дося.
Они подошли к Памятнику Николаю Второму и возложили цветы, в память о товарищах павших на полях японо-китайских сражений.