Заветные места

  Утро  солнечное – солнечное, лучистое. На  деревенском просёлке  тихо  и  тепло. Просёлочная  дорога, сделав  плавный  поворот, вторгается в  смешанный  лес.  Вот  уже  раздвинулись  сосны,
отпрянул  березняк и  разомкнулся  осиновый  подлесок. Потом  лесная опушка отодвинулась  в  сторону и впереди  открылась зеркальная гладь  озера, обрамлённая  высокими  береговыми  соснами.                Освещённые  лучистым  солнцем,  шеренгой  стояли величественные  сосны, теперь такие  видишь   только  на  картинах  Шишкина, чем встречаешь в природе, блестели  медной  корой.      
С  северной стороны в  озеро   упираются  заболоченные  луга, вдоль  другой  стороны  кромка  глухого  болота.  Здесь  я  впервые    наблюдал  глухариный  ток, тут  же  во  мху  росло дивно, как  много  осенью белых  грибов –
с  тёмно- коричневой  шляпкой и  крепкой  ножкой.  Здесь  по  краям  болота  бельевыми      
корзинами  собирали  бруснику  и  клюкву.
К  озеру  от  леса  протянулись  зелёные  языки  ивовых  кустов, прячась за  которые я  осторожно
и  незаметно подхожу к воде: покрытый водяными  растениями  плёс с  островками камышей и  участки чистой  гладкой  воды, как  зеркало  отражает  кромку  леса. 
Тёмными  неподвижными  точками обозначаются на  нём  утки, словно  на  китайском  рисунке. Утки  примолкли, изредка  в  камышах   крякают.
Плеснулась  рыба, колыхнулось  отражение  камышей, дробя солнечные  лучи, колебля  отражение  сосен.
Вот  и   лесная  опушка.  Полевые  цветы: ромашки, колокольчики, незабудки клиньями  вторгаются  в лес. Всюду  попадаются  весёлые  тропинки, знаю, что  не собьюсь, все  они  должны  ниже  за опушкой  слиться и  вывести, петляя к  речушке, с  славным  названием  Сабутиха.      
Вот  и  она - тихоструйная, неслышная, укрывшаяся  в  зарослях  камышей, ольховника,
ивняка. Тут  тихо- тихо, чуть  шевелятся длинные  камыши, разрезая  воздух  шумно  крыльями, со свистом  проносятся  дикие  утки.  Покачивая  пёстрым  хвостиком, у  самой  воды  важно  расхаживает  трясогузка.   С  тактом  великолепного мастера  запела    малиновка  в  .кустах  черёмух. Тесными  кучками без  всякого  строя проносятся, как  самолётики  мелкие  кулички  над  камышовым  берегом. Радостно, весело  запела  иволга на   другом  берегу, застрекотали громко сороки.   
Раздвигая  густо  разросшийся  осинник, ольховник я  остановился  в  изумлении:   протоку  справа  и  слева  перегородили  бобры, выбрав  удачное  место  для  плотины.   Бобровое  поселение - запасает  себе  корм  на  зиму.  Вон  сколько  навалили  стройных  осин. 
   Грибов  попадалось  мало: два  молодых  подберёзовика, крупный  литой подосиновик  да  горсти  две  лисичек. Пролетела  бабочка  в  сторону  деревни Лопыри, с красно – малиновыми  крылышками.  Роем  вьются  настырные  комары. 
Тропинка, словно  повторяет  изгибы  речушки. Вот  уже  пошли папоротники  в  березняке. Зелёные  перья с приметным просторным  выгибом   наружу, делают  куст  похожим  на вазу.  Так  и  хочется  заглянуть  в  эту  вазу, приглядеться и  если  повезёт, то  можно  увидеть, как  из глубины  вазы  пятится  шмель, басовито  гудя.
Солнечный  свет  каскадом  струился  над  поляной. Солнце  весело  играло  над  вершинами  сосен  и   берёз. Небо было  особенно  синее  и  глубокое.  Поляна,   межевалась с  речным  берегом  золотой  полоской  лютиков, а  разрыв  между  ними  пестрел фиолетово – жёлтыми  цветами  Иван – да – Марьи.   Впереди,  выступили  две  плакучие  берёзы: молодые, стройные, ветвистые, а  за  ними  с   малым  отступом, стояла  дремучая  шатровая  ель, густо -  зелёная, пригожая.    
Интересно  было  наблюдать  за поющим  щеглом в  ветвях  берёзы.  Щегол юрко  повёртывался  из  стороны в сторону, приседал  на  ветке  и  всё  время  вертел  хвостом. В  тиши  резко  и  отчётливо  раздавались мелодичные  звуки  песни.
Бездетная  кукушка звенела, куковала  то  впереди, то  сзади. Крепко потягивало  смолой  от сосновых  пеньков. В  углу  наткнулся  на  землянику. Скоро  набрал  горсть  и ещё  горсть….
    На  стволах  янтарных  сосен  потёки смолы: не сразу  заметишь. Прилетела  пчела, взмыла, взяла, сколько  нужно ей  смолки, и  улетела.
Вошёл  в   берёзовый  залог. Даже  комариный  гуд  не раздражал. – Здравствуйте, подросшие  берёзки, как  поживаете, что  нового?
  Какие  белые  стволы  у  рослых  берёз. Да не  просто  белые, а  с брызгами  чёрных  веснушек.
Кажется, что  они и  сами сознают  свою  красоту, поэтому, так  спокойно и  уважительно глядят  на   
своё  окружение.  Летом  в лесу  белого  мало, и поэтому  далеко  приметны  они.
Лесной  полумрак  ельника  поглотил поясок  тропинки.  Полосы  солнечного  света  падали  непрерывно, запутывались в лапах шатровых  ёлок, рассеивались, гасли, не  достигнув  хвойной  мантии.  Ельник  чередовался  с  заболоченным  торфяником.   
Вглядываясь, в  эти  знакомые  с  детства  лесные  заветные  места, вдыхая  запах хвои, трав, земляники, почувствовал, как  всё  тело  постепенно  наполняется  силой. И  та  любовь  к родным  истокам, снова  знакомой  болью  сжало  моё  сердце. Потому, что  человек  всегда  помнит  свою  малую   Родину, место, где  родился  и вырос. И  совсем  не  важно, богато  или  бедно, то  заветное  место -  он  здесь  родился.  Родину, как  мать  не выбирают, у  каждого  есть  родное  место, как  у  речушки  исток.