О пространственно временной шизофрении

Сознание во всех случаях может констатировать наличие самого себя в виде физиологической самоидентификации и как более ясно выраженный формат – в виде мыслительного видения самого себя как конгломерата бесчисленных полей неясного происхождения и различной энергетической наполненности в виде динамического уровня своего присутствия.

То, что в контенте физиологии тела в виде наблюдения реальности присутствуют некие иные, отличные своей конструкцией от органики самого наблюдателя конструкции, объективно говорит лишь о том, что все они не более как продолжение собственно физиологической самоидентификации, так как являются результатом работы сенсорного биологического поля носителя сознания.

Это сложно опровергнуть, более того – зафиксированная  данность может быть констатирована и констатируется как неизбежная аксиома интеллектуального поля, имеющего в своём распоряжении при условии абсолютной безусловности лишь само себя как инструмент познания и эмпирики действий в контексте своего собственного биологического продолжения в виде существующего мира, а также, что самое важное с позиции приоритета – как инструмент познания тонких полей истинного реального мира, не являющегося частью сознания, но присутствующего в нем  его контрагентом и прямым источником непознаваемых в реальном мире элементов конструктивности, при ясном понимании – в биологической действительности число её элементов,  а поэтому и число всех конструкций возможных к познанию предельно и минимально, по причине приоритета минимума как необходимости.

Процесс наблюдения генерирует субъективный эффект длительности, констатирующий и определяющий своим наличием существование механизма поглощения энергии наблюдаемого при затратах энергии наблюдения, где весь этот энергетический обмен условно индексируется как понятие времени и вводит в ложное представление сознательный механизм о возможности воздействия на этот процесс каким–либо способом биологического прямого действия.

Что принципиально невозможно в силу отсутствия и пространства и времени как натуральных величин сущностного мира, но являющихся всего лишь имитацией, в виде констатации рефлексивной физикой восприятия своего собственного продолжения, как было сказано выше.

Неизбежность как высшая инстанция причинно–следственной детерминации представляет собой физическую энергию чистого прямого и неуничтожаемого действия и не имеет ни формы, ни содержания, потому что и форма и содержание это её собственные медитативные удлинительные продолжения, биологические удлинители в случаях констатации терминологии интеллекта как условной действительности выражения невыражаемого.

В этой системе конечно же нет никакого смысла рассчитывать на позитивный результат аналитической работы интеллекта сознания, в силу того что результаты подобной аналитики никогда не смогут привести ни к какому возможному эмпирическому изменению картинки атакующей своим поступательным движением суперпозиции пространственно–временного фрагмента континуумности, который конечно же не более как терминологическая связка мыслительной субстанции, вынужденной вербализировать некоторые мыслительные формы выражения самой себя с целью генерирования социализации себя в поле себя же, так как размножение унитарной цельности сингулярного типа в виде абсолютной самости является единственным целевым смыслом её наличия и вообще существования в контентной линии условной длительности, не имеющей ни условного начала, ни условного конца, но лишь безусловное движение вперёд сквозь все существующие предельные значения c единственной осмысленно–бессмысленной целью – захват независимых от самой неизбежности россыпей высшей изначальной энергии свободной независимости и полной универсальной достаточности, фиксируемой лишь как состояние, но не как сущностное понятие и имеющей краткое терминологическое обозначение – счастье.