Школа

Повторюсь. Читая мои биографические очерки, я предупреждаю, что это малосвязанные воспоминания о моей жизни и тех впечатлениях, которые остались в памяти. Это просто «болтовня» с незнакомцем в вагоне поезда, мчащегося через пространство и  время длиной в жизнь.

Это фотография 10 «б» класса 106 средней школы, выпуск 1968 года. Именно эту школу я окончил. Ученики моего класса стали в жизни уважаемыми людьми. Среди них министр Правительства Москвы, секретарь горсовета Краматорска, преподаватели вузов, комсомольские работники, успешные предприниматели, ликвидаторы на ЧАЭС, военнослужащие и просто хорошие люди. Но, я поступил не в этот класс.

Первым моим классом стал 1 «г». В него я поступил в 1958 году. Наша школа была старой, довоенной постройки. Во время войны в ней была немецкая конюшня. Кроме классных комнат в ней не было  ничего. Ни спортивного зала, ни актового зала. (Вместо них  использовалось два совмещённых класса). Не было и мастерских. Примитивная спортивная площадка и старый сад. Школа просуществовала до 1984 года. В ней даже пришлось учиться в первом классе моему сыну, Дмитрию. Позднее в нашей школе разместился Институт физической культуры.

Я не помню своего первого сентября.  Мою первую учительницу звали Татьяна Ивановна. Ребята в классе были нормальные, не считая одного. Им был Вова Копьёв. Это был уникальный мальчик. В то время, тех школьников, которые плохо учились, оставляли «на второй год». В каждом классе Вова учился по два года, и, чтобы его вообще не выгонять из школы, его на третий год переводили в следующий класс. Даже моему брату, Александру прошлось провести в его окружении два года. Тогда, когда я окончил шестой класс, Копьёв только перешел в четвёртый. Дальше я потерял его из виду. Вообще, район ул. Клочковской, был богат на хулиганов. И все они учились в нашей школе.

Первые три школьных года, после уроков, я шел в группу продлённого дня. Мне нравилось. Здесь мы рисовали, что-то лепили, но больше всего мне нравилось вышивать крестиком разные картины. Одну из моих картин мама использовала для украшения маленькой подушки. В третьем классе меня перевели в 3 «б». Это было сделано по просьбе родителей, так, как класс «б». занимался на первой смене, а классы «в» и «г», - на второй. Учительница в 3 «б» классе была Варвара Яковлевна. Пожилая, опытная учительница. Но, почему-то она не любила меня. А происходило это потому, что в ситуациях, когда она меня ругала, я всегда смеялся. Это выводило её, так как она считала, что я над ней издеваюсь. Но это было не так. Просто у меня всегда в жизни получалось, что, если меня ругают, я смеюсь. Это получается само собой, а я сам не могу остановиться от смеха. Дошло да того, что когда на ленинские дни в апреле 1961 года всех детей класса принимали в пионеры, меня не приняли. Мама меня спрашивала, почему, но я толком объяснить не мог. Правда, к майским праздникам надо было рапортовать о том, что все дети приняты в пионеры, приняли и меня. Приняли по-тихому, в компании с какими-то другими тремя, или четырьмя ребятами. Просто вызвав к директору школы.

Я уже писал, что в первых четырёх классах школы я часто болел. Ходил в школу в платочке, чтобы защитить уши от холода. Но это не мешало мне хорошо учиться. Да пятого класса у меня троек не было. Тройки мне стали ставить только с пятого класса. Эта тройка была по украинскому языку. У меня не выходило, ни писать на украинском языке, ни толком, разговаривать. Но при этом, выпускной, восьмой и десятый класс мне удалось закончить без троек. Это произошло потому, что были экзамены по украинскому языку, и я их сдал на «отлично». Вообще, по окончанию школы, в моём свидетельстве было восемь отличных оценок и восемь хороших.

В школе я был средним учеником. Не высовывался, был скромным. С удовольствием участвовал в сборе металлолома и макулатуры. С ребятами из класса мы постоянно обходили подъезды, этажи и кабинеты Госпрома в поисках макулатуры и часто приносили в школу не один десяток килограмм ненужной бумаги. На территории школы был сарай, где эту макулатуру складывали. Однажды, в пятом классе я нашел и принёс домой учебники по географии за все классы школы. Я их прочитал за месяц. География мне нравилась. Я знал все страны, все столицы государств мира. Знал о реках, озёрах, морях, об их открывателях. Я с нетерпением ждал, когда же у нас будет география, как предмет. А она преподавалась только с шестого класса. Даже, не уча географию в дальнейшем, знания, полученные в пятом классе, позволили мне в седьмом классе, занять первое место в районной олимпиаде по географии. Напомню, это был самый «образованный район» города Харькова, Дзержинский (ныне Шевченковский). Вообще мне приходилось неоднократно участвовать в олимпиадах, но других, достойных результатов, не было.

С пятого по восьмой класс нашим классным руководителем была учитель истории Мороз Евгения Александровна. Помню только, как мы баловались и выводили её из терпения. Скандалы были постоянными.

В школьные годы, в период 9-10 класса, нашим классным руководителем была Софья Михайловна, учительница химии. А нашим классным кабинетом, кабинет химии. Оставшись после уроков, мы часто выискивали в шкафах разные элементы и проводили с ними опыты. Особенно популярным элементом был калий.

Моими лучшими друзьями в школе в последние годы были Володя Матвиенко, Жигалкин Федя, Мироненко Сергей и Юрченко Лёня. С ними я проводил всё свободное время в девятом – десятом классах. К сожалению, сегодня я поддерживаю отношения только с Леонидом.

В школьные годы побывать в пионерском лагере мне не пришлось. Мама была учительницей и летом мы могли всё время быть под присмотром родителей. Единственный раз, когда я отпросился из под опеки родителей, моя поездка в туристический лагерь после седьмого класса. Это был лагерь от Дворца пионеров. Он находился в лесу, в 12 км. от Изюма. В лагере был поход в Святогорск, а больше всего запомнилось то количество маслят, которые мы находили в лесу.
Вспоминаю, как ездил в Уфу на слёт школ, которые занимались созданием музеев Н.К.Крупской. Такой музей был в нашей школе.
Была поездка и в Ленинград, которая состоялась после девятого класса школы.