Андрей Буевский Барби -служила кукла на войне-

Какие бы идиоты не  развязывали войны,  горе метит в нормальных людей.

                Народная поговорка


 
Хочу, чтобы помнили, хотя прошло почти 30 лет.

 
 

























ЭПИЗОД 1.

ЭКСТ. – ЗИМНЯЯ ДОРОГА – ДЕНЬ

ТИТР: ЧЕЧНЯ. 1993 ГОД.
 
Три почерневших от грязи БТРа, три "брони" продвигались средним ходом по окраинной улице Грозного, выдавливая могучими скатами ядовито-шоколадную массу на обочину.  Снег перемешался с гарью. Изредка попадались жилые дома, большинство из них разрушенные. Какие-то без крыш, какие-то, как призраки - насквозь просвечивали. Развалины, скелеты, изваяния зла. По ним прошёлся смерч огня и взрывов. И снег не в силах был прикрыть, припрятать следы страш-ной разрухи. Бронетраспортеры ощетинились стволами пулемётов, автоматов, прутиками антенн. Сквозь рёв моторов был слышен писк раций, голоса переговоров кодированным текстом:

МУЖСКОЙ ГОЛОС
Кама, Кама! Я - Елабуга. Квадрат - 45. Пурга! Как слышишь? Пурга!

В передней "броне" из-под касок светились лица молодых солдат. Растерянные и пугливо-напряженные одновременно. Они таращили глаза по сторонам. Заметно, что "салаги". Спокоен, даже внешне неб-режен к опасности, был только сержант у рации, Зверев (37). Он про-шёл Афган, в судьбе тяжелые бои. Видал и не такое. Но, чувствуя нутром, подавленность подчинённых, решил дать "салагам" какую-то слабину, оглянулся на командира, капитана Голощапова (44), ко-торый, сидя в камуфляже, с табельным оружием, тоже в каске. Тот был привычно собран, наблюдателен, несуетлив. Он понимал, что в команде у него сплошь зеленый народ, «салаги». Не только необст-релянные ребята, но и сами еще не стрелявшие в людей. Понимал, тревожился за все, что могло в пути произойти, однако вида не пока-зывал. Он, как и Зверев, также понимал, что сидят в броне не только «салаги» – дети.

Колонна, продолжая давить снежно-грязевую жижу и обманчивую тишину, шла дальше. Побывавший в переделках прапорщик Гри-горьев (42), видимо, нутром почуял, что с «салаг» стоит снять подавленность обстановкой, дать всем хоть какую-то слабину.

ПРАПОРЩИК
Командир, что будем держать в уме на первом плане? А то гляжу, народ совсем того. Студент, вон, вовсе сник?

Веснушчатый Валера Быстров, сидевший рядом с капитаном, сооб-разил, что речь о нем, недоуменно вскинул головой, не понимая, о чем идет речь, отлип от борта, к которому привалился. Прапорщик улыбнулся Валере.

ВАЛЕРА
Никак нет, не сник, товарищ прапорщик! Жаль вот,  гитару забыл, а то бы и вас повеселил!

ПРАПОРЩИК
Я тебе покажу рядовой Быстров гитару на «броне». Тут и без нее такую музыку по нам сыграют, рот открыть не успеешь!

Капитан, слыша все это, думал о своем.

КАПИТАН
Держать в уме в руках одно надо: автомат, да покрепче!

Обронил он, и каждый в машине это понял, как надо. Все заметно приободрились, еще крепче сжали автоматы, готовясь к скорому бою. Сонная тень тотчас слетела с мальчишеских лиц, глаза у мно-гих загорелись. Приободрился и прапорщик. Фраза капитана приш-лась всем впору. Да и бронетранспортеры неожиданно увеличили скорость. Лицо капитана вдруг просветлело. 

ЭПИЗОД 2.

ЭКСТ. – РЕГЕНБУРГ(ГЕРМАНИЯ)-УТРО

ТИТР: ГЕРМАНИЯ. РЕГЕНСБУРГ.  1992 .СОЛНЕЧНОЕ УТРО.

Из автобуса выходят капитан Голощапов и его сослуживец, старлей Анатолий. Оба в строгих цивильных костюмах.  Справились у прохо-жего на автобусной станции, как им пройти к замку Святого Эммера-ма. Им указали, и они пошли. Единственные пешеходы, обгоняемые потоком машин, следующих туда же.  У ворот с чугунной оградой висит табличка "Частная собственность". К парадному подъезду синхронно с ними подкатил трёхдверный "Линкольн". Телохранитель открыл дверцу, и из шикарного чрева машины выпорхнула высоченная девица в лиловом костюме, в серебряных сапожках и белокурым хвостом на затылке. Явно топ-модель.  Приятели даже остолбенели. Пресса была начеку. Девица заученно заулыбалась в жеманных позах, ослеплённая вспышками блицев.

АНАТОЛИЙ
Смотри! Живая Барби?! Вот чудеса! С них, поди-ка, кукол и делают! 

КАПИТАН
А с кого еще? С таких дурр набитых и делаю! Чтоб и дети такими же росли!

АНАТОЛИЙ
Но согласись, наружность забирает!
 
КАПИТАН
Куда забирает?! Вот таких, как ты и забирает!

Они вошли в замок следом за «живой Барби»  следуя за толпой репортеров.


ЭПИЗОД 3.

ИНТ. – ЗАМОК – УТРО

Под сводами старинного немецкого замка, где должен был прохо-дить аукцион, скопилась аристократическая тусовка. В креслах, дер-жа в руках таблички с цифрами, чинно восседали дамы в богатых на-рядах, увешанные бриллиантами и седовласые господа. Суетились распорядители. Аукцион вот-вот должен начаться. И вот прозвенел колокольчик, и на небольшой подиум поднялась хозяйка замка, дама миловидная, дорого одетая  лет 40, княгиня Мария Глория фон Турн унд Таксис.

                РАСПОРЯДИТЕЛЬ

Княгиня Мария Глория фон Турн унд Таксис!
 
Гости встретили её аплодисментами. Дама галантно уселась в золоченое кресло, похожее на трон.

 РАСПОРЯДИТЕЛЬ
Графиня Мария Глория фон Турн унд Таксис!

Аукционщик ударил молоточком в гонг.  Голощапов и Анатолий остались стоять. На кресла не претендовали, смешались с репортерами.

ВЕДУЩИЙ (НЕМ.)
Лот первый – «Барби – суперстар». Стартовая цена – 5 тысяч марок.

В рядах зрителей тотчас стали подниматься таблички с номерами.

ВЕДУЩИЙ (НЕМ.)
Так, пять тысяч пятьсот. Семь тысяч…

АНАТОЛИЙ
Ого, поехало. Нам тут делать нечего, Андрей. Я рядом с замком видел кафе. Айда, по пивку!

КАПИТАН
Да, погоди ты!

Голощапов с завистью оглядывал выставленных на всеобщее обозре-ние кукол "Барби". Их была целая коллекция, одна другой экзотич-нее. Там в экстравагантных позах сидели: "Галактическая Барби", "Барби на все времена", "Барби - мадонна", "Космическая Барби».  Капитан читал и переводил надписи вполголоса. Анатолий, похмы-кивая, слушал командира

АНАТОЛИЙ
А последняя то, как называется?
КАПИТАН
Да не могу перевести! Забыл это слово! А мы присутствуем,
между прочим, благотворитель-ном аукционе Барби фирмы "Маттел" для немецких детей, больных раком".

АНАТОЛИЙ
 За такие деньги, в эти куклы играть будут всё равно не дети, а эти расфуфыренные акулы империализма. Извини, мне надоело тут торчать!

Он хотел уйти, но капитан его остановил.

КАПИТАН
Погоди, хоть посмотрим! Надьке расскажу!

Аукционщик оглашает очередной лот.

АУКЦИОНЩИК (НЕМ.)
Лот - 17-й. Барби - "Дюймовочка" 10 тысяч марок! Кто больше? Раз... 10 1ОО... 10 150...  Одиннадцать тысяч! Одиннадцать тысяч пятьсот! Двенадцать тысяч!..

Очередная «Барби» пошла за 17 тысяч дойчмарок. Молоточек стучал, заводя коллекционеров. Пошли куклы подешевле. Объявлялись лоты уже в сотни марок. На сотню капитан решился пойти – поднял руку. Но его тут же перебивали, взвинчивая цену еще выше. Тянулись руки вверх, молоточек стучал. Все смотрели на подиум. Капитан вдруг заметил, что кто-то смотрит на него. Это был Зигфрид. Тот узнал капитана, улыбнувшись, помахал рукой. Взмах-нул в ответ и Голощапов.

АНАТОЛИЙ
Валим, капитан, отсюда. На "бло-шином рынке" такую же Барби отхватишь, да ещё и на пиво останется

КАПИТАН
На дочке грех экономить. Но тут, ты прав, не про нас счёт. Пошли, чего душу травить!

Зигфрид посмотрел им вслед, заметил грустное лицо капитана, но остался на месте, участвуя в торге.

ЭПИЗОД 4.

ИНТ. – КВАРТИРА – УТРО

ТИТР: ЕКАТЕРИНБУРГ. КВАРТИРА ЛИДИИ ФЕДОРОВНЫ И ЕЕ СЫНА ВАЛЕРЫ. 1992 ГОД.

Дверь на балкон была распахнута, оттуда был виден весь город. Лето. Зелень. Мать Валеры, Лидия Петровна хлопочет у стола, ей помогает ее подруга, Людмила, мама Маши. Миловидная Маша перебирает на полках книги. Валера роется в эфире, отыскивает клёвую музыку, но мать подмечает украдкой, что он, то и дело по-глядывает на Машу.  На столе, прижатая конфетницей, лежит по-вестка в военкомат: «Быстрову Валерию Федоровичу стоит явиться на призывной пункт…» – далее текст был с крыт конфетницей. 

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Сейчас, дети, быстренько позавтракаем и побегу в школу.

ВАЛЕРА
Я - пас, мама! Только чай. Голый!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Это ещё почему?

МАША (НЕ ОБОРАЧИВАЯСЬ)
Из солидарности. У них группа бастует, объявила ректорату голодовку. А я, например, поем с удовольствием!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Какая ещё голодовка? Уж куда как скромно питаемся, скромнее некуда. Цены-то, какие?!

МАША
Вот они и протестуют против нищеты! Смехота   да и только! Чьи это игрушки? Да тут целый театр?!

Маша увидела на полке коллекцию свинок, расставленных в таком же игрушечном интерьере.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Это Валерке дарят. Он же у нас по восточному гороскопу - "вепрь", "кабан", "свинья" одним словом. Радуется, как маленький!

МАША
Можно потрогать?

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Конечно, можно, но сейчас,  Машенька,  к столу! Живо! Валера, кому говорю?! А из института за эту забастовку всех вас не попрут?!

МАША
Ещё как могут! Какие чудные свинки!

ВАЛЕРА
Дальше России не выпрут.

Маша так и стоит у полки со свинками, перебирает их с улыбкой и удивлением, а Валера не может оторвать от Маши нежного взгляда.


ЭПИЗОД 5.

ЭКСТ. – БЕРЛИН. ВОКЗАЛ. ПЛАТФОРМА. – УТРО

ТИТР: ГЕРМАНИЯ. 1992 ГОД

Идет посадка советских солдат в вагоны. Голощапов с Анатолием, стоя в стороне, наблюдают за посадкой. Молоденький лейтенант так набил свой большой чемодан, что никак не может втащить его в ва-гон.  Рядом стоят кряжистые сержанты с начищенными сапогами и отутюженными брюками и с усмешкой наблюдая за его безуспеш-ными действиями.

ГОЛОЩАПОВ
Чего лыбимся? Помогли бы лейтенанту!

Резкая реплика капитана подтолкнула одного из сержантов. Тот схватил чемодан лейтенанта и легким движением забросил его в ва-гон. К Голощапову и Анатолию быстро подходит Зигфрид. Он, как и они, в военной форме. Отдаёт честь, пожимает обоим руки.

ЗИГФРИД
0-о-о, герр капитан! Я очень-очень хорошо успевать тебя видеть.

АНАТОЛИЙ
Ха-ха! Зигфрид, дружище?! Вот здорово! (по-немецки) Гутен абенд! Битте, дас бир? Гут бир! Оберлейтенант, ду бист либен бир?

ЗИГФРИД
Никак нет! Ха-ха! Данке шён, спа-си-бо! Ха-ха. Я вас видеть аукцион. Да? (по-немецки) Очень сожалею, что капитан ушёл без куклы. 

КАПИТАН
(по-немецки) Дочке хотел купить подарок. Не вышло. Куплю дома что-нибудь. Каким ветром тебя, Зигфрид, сюда занесло? Видишь, отбываем восвояси. Теперь уж навсегда.

Зигфрид с грустью оглядывает военный состав. Везде идет посадка в вагоны.

ЗИГФРИД
Понимай-ю, понимай-ю. Что есть "занесло"? Нихт ферштейн.

АНАТОЛИЙ
Как занесло, так и вынесло. Новая Германия, новая Россия! Дружба. Ферстёндлих?

ЗИГФРИД
Яволь! Конечно, понимай! Я-я! Да!

КАПИТАН
(с доброй усмешкой, по-немецки) Рано или поздно побеждённые гонят в шею победителей, мол, пошли, пошли! История идёт кругами. И мы укатимся из Германии под аплодисменты её хозяев. Приезжай, Зигфрид, к нам. Будешь желанным гостем!

Улыбается Голощапов.
ЗИГФРИД
Айн момент! Момент, Льё-ша-а! На-а, держать!

Зигфрид протягивает капитану коробку и сам приоткрывает её. Там  белокуро-лиловая кукла Барби. Капитан удивлен, он не ожидал такого щедрого подарка.

КАПИТАН
(растерянно и одновременно восхищённо): Вот угодил, так угодил! Спасибо, Зигфрид!

ЗИГФРИД
Доч-ка, доч-ка! Твоя дочка, Льё-ша! Я понимайт.Юберрашунг! Витте! На здо-ро-вья! Гут, гут!!!

Капитан крепко прижал к себе Зигфрида. И у обоих проступили на глазах непрошенные слёзы.

ЭПИЗОД 6.

ЭКСТ. – ЧЕЧНЯ. ГРОЗНЫЙ. – ДЕНЬ 

ТИТР: ЧЕЧНЯ. ГРОЗНЫЙ. БАЗАР. 1990.

Земфира, молодая яркая женщина тридцати двух лет, стояла у тор-гового лотка. Смотрела то на кучку картошки, что грудилась на чаше весов, то на их стрелку. Успела перехватить и скользкий взгляд торгующего овощами и зеленью чеченца. Привыкла к тому, что женщины непременно привлекают внимание падких на секс горцев, и решила сыграть на этом. Расстегнула куртку, сдвинув шарф в сто-рону, обнажив узкую полоску кожи. Она положила поверх кучки еще одну картофелину – «на поход». Но чеченец, продолжая смазливо и нагло разглядывать «красавицу», тут же снял клубень с весов. И лишний раз улыбнуться не забыл. Земфира снова добавила к весу, он снова молча снял. Мол, бери, что дают, и лишнего – ни-ни. А дочка Земфиры, семилетняя Фатима, в это время стояла рядом перед стек-лянной амбразурой ларька. Ни батарея «Распутиных», «Абсолютов», «Ама-ретто», ни «Кока-Колы», ни фрукты и орешки ее не занимали. Фати-ма восхищенно смотрела на белокурую Барби в лиловом кос-тюмчике и всё, что её окружало: миниатюрный диванчик, креслица, торшерчик «для Барби», все теснилось тут же   на полках «комка» рядом с бутылками, сигаретами и зажигалками. Молодая продав-щица, наблюдая за Фатимой и Земфирой бросила кому-то в глубь ларька:

ПРОДАВЩИЦА
Вон, Земфира, про которую я тебе говорила! Ее  мужа, русского, наш Казбек зарезал! Он инже-нером на нефтяном заводе ра-ботал. Стал Дудаева ругать, вот Казбек и не стерпел.

Из глубины ларька появилась ее толстая товарка с шалью на пояснице и с любопытством взглянула на Земфиру и ее дочь. Земфира покупали сыр.

ПРОДАВЩИЦА
Я Казбека не оправдываю, горяч он не по годам. Но и ты, если русский, не смей нашего пре-зидента срамить! Я что не права, скажешь?!

Товарка кивнула. Земфира с Фатимой двинулись к воротам, Но Фатима вдруг остановилась.

ФАТИМА
Мамочка, смотри какая кукла? Купи мне ее!

ЗЕМФИРА
Дома есть нечего, а ты куклу просишь! Ты хоть помнишь, что мы теперь одни, без отца оста-лись?! Нам каждую копейку надо экономить!  Сама знаешь.

ФАТИМА
А расскажи про папу!

ЗЕМФИРА
Отец твой был русским инжене-ром на нефтяном промысле. Лю-бил тебя больше жизни! Называл только «Мой цветочек». Пошли, не стой!

ФАТИМА
Мам, можно  я еще погляжу. Ну, чуть-чуть и пойдем, ладно?

Фатима сноваа потянулась взглядом к витрине, за которой стояла кукла.

ЗЕМФИРА
Пошли! Нечего таращиться!
Такие куклы не для нас! Для нас лишняя картошка – праздник!

ФАТИМА
Я понимаю, мамочка, но можно я еще посмотрю, а?

Земфира  взяла дочку за руку и силой оттянула ее от киоска. Они вышли из ворот, свернули к площади,  и пошли по зеленой тихой и опрятной улице. Им в спину смотрел еще живой, еще мирный, еще радостно-солнечный Грозный.

ЭПИЗОД 7.

ЭКСТ. ПЛОЩАДЬ БЕЛОРУССКОГО ВОКЗАЛА. УТРО.

На площали выстраиваются колонны прибывшего из Германии ограниченного контингента российских войск. Медь оркестров. Вышки с телекамерами. "День Победы... со слезами на глазах" Тухманова гремит над площадью. И эти слёзы на глазах у многих москвичей, пришедших встретить своих сыновей. Капитан Голо-щаков и Анатолий стоят во главе роты. Анатолий оглянулся и скомандовал

"Р-ро-та-а! За-пе-ва-ай!"

И рота запела строевой марш.

КАПИТАН
Не узнать столицы-то, вон какие витрины вымахали...

АНАТОЛИЙ
Живёт Россия... И, смотри, на всех языках магазины-то, будто не Москва, а Европа...

КАПИТАН
Для нас с тобой, Толя, этот парад больше, чем парад. Куда он нас приведёт?

ГОЛОС ГЕНЕРАЛА
Шагом… арш!

Раздался зычный голос,  генерал  и  прибывшие  выйдя на Тверскую, зашагали  парадным строем вниз к кремлю,  переговаривались и ус-певали всё подмечать на ходу. Улыбки девушек, слёзы чьих-то мате-рей, спитые морды "бомжей", лица милиционеров, сдерживающих натиск толпы.  От здания мэрии открывался вид на Кремль, на Вос-кресенские ворота.

ЭПИЗОД 8.

ЭКСТ. РОССИЯ. УСТЬ-КАЧКА. КУРОРТ.

ТИТР: ПЕРМСКАЯ ОБЛАСТЬ, УСТЬ-КАЧКА.

Устька-качка – небольшой поселок на берегу реки Камы. На его ок-раине и выстроился курорт Союзного значения. Рядом с курортом разместились летние павильоны бывшего пионерлагеря.  По реке, попыхивая трубой, толкает баржу "ОКА-94". В прибрежном павиль-оне коротают время между процедурами курортники - берут бутылки и выливают из них пиво в кружки.  Застаём здесь и капитана Голо-щапова с  Анатолием. Они пьют из горла. Оба в камуфляжной фор-ме. Стоят, смотрят на Каму. Дождит. Река посерела.  К ним подходит дед с седой бородой.

ДЕД
Извиняюсь, служивые. Бутылки-то ей (кивнул на буфетчицу) не отдавайте, лучше мне, извиняюсь.

АНАТОЛИЙ
Ладно, дед, оставим.

ДЕД
Отдыхать прибыли? Издалеча будете?

АНАТОЛИЙ
Тут живём, отец. Тут. Из Германии мы.

ДЕД
Квартируете, значит? Войне-то, когда конец, не слыхать?

КАПИТАН
Пока не слыхать, отец!

Голощапов тяжело вздыхает.

ДЕД
Велика Россея-то, а солдату и места нет, выходит. Вон, куда вас занесло, аж на Каму-матушку. Летом-то порыбачим.

КАПИТАН (АНАТОЛИЮ)
Ещё по одной? Возьми и на него.

Анатолий бежит в павильон, берет три пива. Дед, увидев это, расплывается в улыбке, берет бутылку.

ДЕД
Вот спасибочко-то, услужили. Детишки-то есть?

КАПИТАН
И детишки есть, все есть, дед!

ДЕД
А воевать-то, вижу, не хочется?!

Вдруг хитро замечает он. Голощапов недоуменно смотрит на него.

ГОЛОЩАПОВ
Не хочется, дед! Только дураку воевать хочется!

Дед кивает, смеется от души. Голощапов задумчив. Анатолий уже положил глаз на буфетчицу.
 
АНАТОЛИЙ
Я бы на твоем месте подал на пенсию и ушел бы в охранную структуру. Пей, не хочу «бургун-дское», катайся впереди хозяина на «Мерседесе». Без «кайфу» нет «лайфу». Чего мешает?

Капитан хмурится.

КАПИТАН
Мешает присяга. Мой дед и отец служили, а прадед служил в аж в  царской армии офицером. Как тут порвешь эту ниточку?! Надо уж совсем без памяти остаться!

АНАТОЛИЙ
 Были бы живы твои дед и прадед, может быть, и они со мной согласились!

КАПИТАН
Я не им, а России присягу давал. А она никуда не делась. И армия на том стоит.

АНАТОЛИЙ
Армия-то стоит, а ты, вот, без квартиры болтаешься. О дочке бы подумал.

КАПИТАН
О ней и думаю. Кто знал, что загремим в такую дыру? После наших-то хором в Германии?!

Голощапов с тяжелым вздохом качает головой.

КАПИТАН
Жена до сих пор наши две комна-ты под трехметровым потолком и с балконом вспоминает!

АНАТОЛИЙ
Из князи – в грязи. А я подамся в рэкитиры! Повторим еще по одной?

КАПИТАН
Это в бандиты что ли?

АНАТОЛИЙ
Почему в бандиты? Рэкетир – это Робин Гуд по-нашему.

КАПИТАН
Узнаю, ноги повыдергиваю.

Помрачнел он. Анатолий на последнюю реплику не отвечает, а вразвалочку идет к буфету.

ЭПИЗОД 9.

НАТ. – КОММУНАЛЬНАЯ  КВАРТИРА ГОЛОЩАПОВА. – УТРО

Нина, (38) жена капитана, молодая, красивая, в спортивном костюме, непричёсанная, ожидала очереди к газовой плите. За окном валил снег. Кухонька была маленькая, повернуться негде. Стояли, ждали конфорки ещё две хозяйки. Всем приспело. Снимет одна сковороду с пламени, тут же другая поставит свою. Все, хоть и молчат, но напря-жение наполненное раздражением, висит в воздухе. Позади Нины стоит соседка постарше, высокая, с узким рыбьим лицом. Нина обо-рачивается к ней.

НИНА
Мне Надьку надо в школу вести, а она из-под одеяла не вылезает. Да и без завтрака, как поведёшь?

Вполголоса говорит она с соседкой, также замученной этим тяжелым бытом. Та откликается.

ПОЛИНА
Всем что-то надо. Мой, как гово-рит: «Главная задача - захватить плацдарм, а там гори всё огнём». Вот и торчу здесь спозаранку, захватываю плацдарм! Не поест, убьёт!

НИНА
(миролюбиво, когда ей  уступили конфорку):
Убого живём, но снесём и такое, где наша не пропадала?

Нина невольно разглаживает рукой  волосы. Они  были еще влажными от тающего инея, который пробивался сквозь щели.

ЭПИЗОД 10.

ЭКСТ. – ПЕРЕД БАРАКАМИ – УТРО

Деревья уже стояли одетые в зимние шубы. Перед окнами фанерного барака капитан в спортивных трениках, по пояс голый делал зарядку. На него из одного окна смотрел старший лейтенант Анатолий, попивая горячий с парком чаек. Парок вылетал изо рта Голощапова.  Капитан, увидев старлея, Жестом звал его к себе, но тот, ухмыляясь, отрицательно крутил головой. От разгоряченного тела капитана по-шел тоже парок. Размявшись, Голощапов махнул Анатолию рукой и пошел в дом. Отворив утепленную войлоком, лохматую от рванины дверь. Дверь заскрипела, с грохотом отворилась и тут закрылась.

ЭПИЗОД 11.

ИНТ. – КОМНАТА КАПИТАНА – УТРО 

Дочь еще спала. Он не стал ее будить, взглянув с нежностью на нее. У соседей включили проигрыватель, понеслась песня Пугачевой.
Нина вошла со сковородой, поставила ее на стол. Капитан ушел в соседнюю комнату одеваться.

НИНА
Наденька! А ну, вылезай. Живо! Твои любимые сырники, пока го-рячие! Живо-живо!

Маленькая Надя нехотя вылезает из-под одеяла. Она спала  одетой, холодно. Вынула с собой и куклу Барби. Нехотя, села за стол, поте-рла глаза. Куклу посадила перед собой. Надя потыкала вилкой сыр-ник, взялась пить чай. Доев оба сырника, начала укладывать в ранец куклу.

НАДЯ
Теперь ты будешь сидеть здесь. Я тебя понесу, а ты будешь смот-реть, как там красиво. Ладно?

НИНА
(увидев в ранце Барби): Это ещё зачем?

НАДЯ
Мамочка, милая, она тоже пойдёт в школу!

НИНА
В школе учатся, а не в куклы играют. Доставай!

НАДЯ
А папа мне разрешил.

НИНА
Тебя учительница выгонит с урока! О чем ты думаешь?! Доставай, я сказала!

НАДЯ
Нет, не выгонит. Мы будем вместе с Барби учиться. И нам пятёрки будет Мария Архиповна ставить. Ей и мне!

НИНА
Куклу брать не позволю! Поняла? Не позволю. Всё!

У девочки на глазах уже нависли слезинки.

НАДЯ
Мамочка-а-а, нельзя так с детьми. Я у тебя – дочка, а Барби у меня - дочка. Ей же интересно будет ходить в школу, ма-а-а?!

Вошёл в комнатку отец. Он сквозь фанеру слышал разговор дочки с матерью.

НИНА
Ну что мне с ней делать? Не слушается. Отец, скажи ей.

КАПИТАН
Пусть берет! Раз без неё жить не может, пусть!

НИНА
И этот туда же. Вам бы только в куклы играть! Лучше б о жилье подумал, зимой совсем замёрзнем здесь! Надька, живо одеваться!

Нина начала натягивать на дочку шубку, навесила ей ранец. Сама стала одеваться.
НИНА
Леша, мы пошли, поешь  сам!  Нам топать и топать, видишь, метель поднимается!

Они уходят. Голощапов смотрит в окно, как они, сгорбившись, ухо-дят, и, мрачнея, он открылась кастрюльку и гречневой кашей.

ЭПИЗОД 13.

ИНТ. – КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА – УТРО 

Кабинет располагался в бывшей пионерской комнате, и стены были расписаны картинами пионерской жизни: пионеры на торжествен-ной линейке с бесстрашным пионервожатым в центре, пионеры у ко-стра, пионеры на соревнованиях. За спиной полковника висел порт-рет Ельцына. Полковник что–то писал, сидя за столом, когда вошел капитан.
КАПИТАН
Товарищ полковник, разрешите войти?

ПОЛКОВНИК
Заходи! Есть разговор, капитан. Знаю,  заявление твоё лежит у меня в папке.  А их - гора, сам понимаешь! И все на жилье. Что нос-то повесил? Понимаю, из немецких коттеджей – в лачугу, в дыру. Жена, дочка. А у кого их нет? Круто развернула жизнь? А кого она не разворачивает?! Я вот тоже…

Но эту фразу он не заканчивает.

КАПИТАН
Куда уж круче?

ПОЛКОВНИК
Но есть, как говорится, шанс. Пока, между нами, идёт?

Капитан кивнул.
 

ПОЛКОВНИК
Будет квартира вне очереди, понял? Но без утечки! Никому. Ни жене, ни друзьям!

КАПИТАН
Другие не хуже.

ПОЛКОВНИК
О других в другой раз. Тут такое дело, нужен толковый командир, офицер, как ты - (показал паль-цем в небо). Есть предписание - навести конституционный поря-док в Чечне. Объяснять тебе ни- чего не буду, сам понимаешь, что и как. Надо, надо, капитан наве-сти порядок в этом бардаке! Сам понимаешь! Подумай, Голоща-пов. Даю день, думай. Не на ку-рорт посылаю, сам понимаешь. А наоборот, с курорта!

Он мрачно смеется.

КАПИТАН
Понимаю. Какие бы идиоты не развязывали войны, а стреляют по нам, солдатам.

Полковник посуровел.

ПОЛКОВНИК
Ты думаешь, там идиоты?

КАПИТАН
Я не им присягал, а России. И не за квартиру служу.

ПОЛКОВНИК
Ступай, думай. Чечня – не  бан-кет. Но это – Чечня! Зато и сюда, и сюда ( он тыкает пальцем в грудь и плечо) получить звездоч-ку можно в два счета!

КАПИТАН
А дырочку сюда?

Он показывает на грудь.

ПОЛКОВНИК
И дырочку сюда тоже! Но риск – благородное дело! А кто не рискует, тот, что не пьет?!

КАПИТАН
Слабительные.

Мрачно отвечает он.

ЭПИЗОД 14.

ЭКСТ. – УСТЬ  – КАЧКА. ВЫСОКИЙ БЕРЕГ КАМЫ. - УТРО

Кама была подо льдом. Ни судна, ни лодки. Капитан сидел на ла-вочке, глядя на это мертвое снежное великолепие, царство снежной тишины. Лишь шесть рыбаков, похожих на темные комочки, торчали терпеливо на льду. Голощапов был тих и задумчив. На противополо-жном берегу могучий сосновый бор. Дед подошел к нему, тихо при-сел рядом.

ДЕД
Что на войну зовут?

Вдруг спросил он, и капитан с удивлением посмотрел на него.

КАПИТАН
Зовут, вот! И впервые идти не хочется! Что это, дед?

ДЕД
Это хорошо! Значит, жизнь заи-грала! Если не хочется, не ходи! Плохая примета! Не ходи!

Уверенно сказал он. Капитан уверенно вздохнул. 

КАПИТАН
Спасибо, дед!

Он вытащил сотню.

КАПИТАН
Выпей за мое здоровье!

У деда округлились глаза от таких щедрот.

ДЕД
Это мы всенепременно! И прямо сегодня!

Радостно воскликнул он.

ЭПИЗОД 15.

НАТ. – БТР ГОЛОЩАПОВА – ДЕНЬ 

ТИТР. ГРОЗНЫЙ, 1992

Капитан Голощапов, ехавший в БТРе, от резкого толчка очнулся, и с трудом стал вглядываться в лица своих ротных бойцов, снова возвра-щаясь в ту реальность, в которой теперь пребывал. За стенами БТР шу-мел бой: гремели разрывы снарядов, свистели пули.

КАПИТАН
Что там происходит? Почему не едем?!
ВОДИТЕЛЬ
Подбили впереди шедший Бэтээр!
КАПИТАН
Давай назад!
ВОДИТЕЛЬ
И назад не могу!
КАПИТАН
Бойцы! За мной! Выходим! Води-тель, побудь здесь, мы сейчас отыщем выход! Выходим!

Бойцы выскочили из БТРа, но свист пуль над головой заставил всех пригнуть головы и присесть. Выскочил и капитан.

КАПИТАН
Ничего не пойму! Кто с кем воюет?!

Пули просвистели над головой.

КАПИТАН

Всем лечь! Всем лечь на землю!

Прокричал Голощапов. Все тут же легли. Трассирующие плети перечеркивали улицу вдоль и поперек. Задымил танк, вспыхнул факелом пораженный прямой наводкой БТР. Танки ошалело вращали башнями, отвечали огнем, чтобы подавить огневые точки. Но те возникали в новых и новых местах. Видно было, что западня хорошо подготовлена. Боевики действовали не как партизаны – профессио-нально. Загорелся и БТР, в котором ехал капитан с бойцами. Из горящих машин выскакивали «живые факелы» и тут же попадали под новый огонь.  За считанные минуты этот квадрат боя прямо на глазах превращался в железный и каменный «могильник».

ЭПИЗОД 16.

НАТ. МОЗДОК. ОФИЦЕРСКАЯ ПАЛАТКА. УТРО

Капитан в камуфляже. Уже зарос щетиной. Взглянул на себя в зерка-льце и начал рыться в бауле, отыскивая бритву. На раскладушке си-дел майор с картой в руках.

МАЙОР
Нам с  тобой, капитан, таких «салаг» подбросили, что они еще и пухом не обросли и бритв в руках не держали. Я уж не говорю об оружии. Совсем не стреляный народ, наплачемся мы с ними, когда до дела дойдет.

КАПИТАН
Были бы головы у ребят в этой за-варухе целы, а щетиной зарастут.

Тут капитан обнаружил у себя в рюкзаке какой-то свёрток. Повертел в руках, развернул и обалдел - это была кукла Барби. Майор, увидев куклу, расхохотался.

МАЙОР
В этой бардачной катавасии самое время офицерам в куклы играть!
КАПИТАН
Эх, Надюха!

Капитан не смутился, а был явно растроганный.

КАПИТАН
Это моя дочь, Надюха. Я и не заметил, как она мне свою не-разлучную Барби  подсунула. И как только она рассталась с ней?! В школу с куклой ходила, из рук не выпускала, а тут, вдруг, отцу. Это же надо?!

МАЙОР
Спасибо ей скажи. Детское сер-дце всё наперёд видит. Эта кукла, считай, твой талисман. Будет хранить тебя, морда небритая!

Тут их разговор накрыл гулкий стрекот вертолётов, что низко пролетали над палаткой. Небо грозило уже не шуточно - войной.  Капитан поискал на себе место и сунул сверток  за пазуху.

КАПИТАН
Чувствую, тут такое  заварива-ется, что годами будем его рас-хлёбывать. Когда воюют чьи-то большие деньги, они жизней не щадят, ничьих.

В палатку заглянул прапорщик Зверев.

ЗВЕРЕВ
Товарищ капитан, взвод построен!

КАПИТАН
Ну вот, побрился, называется.

Он быстро вышел из палатки. Рев вертолетов нарастал.


ЭПИЗОД 17.
 
ЭКСТ. ЧЕЧНЯ. ОКРАИНА ГРОЗНОГО. ДЕНЬ

Большое, полуразрушенное, с чёрными ожогами здание. Мелкими перебежками к нему приближается взвод прапорщика Зверева. На ходу палят из автоматов. Куда попало палят, не видя противника.  Палят и по ним.  Зверев сделал отмашку, чтоб солдаты залегли.

ЗВЕРЕВ
Стой! Сейчас мы этих сволочней, накроем сверху. Делай, как я! Врёшь, не возьмёшь! Мать твою.

Он резко поднялся, вышиб телом витрину и провалился внутрь здания, захрустел стеклом. За ним попрыгали и другие. Замерли, оглядываясь. Солдат включил рацию.  В эфире стоял  гул, голоса на голосах, включая чеченские. И пальба вокруг не прекращалась. 
Зверев подлетел к лестничному проёму, но увидел, ступени висели "на соплях". Кинулся в соседнее помещение и замер. Там стояли игральные автоматы. И никого.  Какие-то из "одноруких бандитов" были искорёжены. А какие-то еще чудом работали. 

 ВАЛЕРА
Играй, и платить не надо.

Обрадовался молодой солдатик, в ком можно было узнать Валеру из Екатеринбурга.

ЗВЕРЕВ
Стоять! Балда, это ловушка! Они же заминированы.

Салаги стояли, таращились на автоматы, ещё не расставшись с детст-вом.  А на них из проёма выбитой двери нацелены были пара стволов. Оттуда кричали:
ГОЛОС
На пол! всеем лежать, мать вашу!

Зверев понял, что зевнул противника. Сделал знак, чтоб все легли.

СОЛДАТ (ИЗ-ЗА ДВЕРИ)
Бандитов в плен не берём! Лежать! Оружие в сторону!

ЗВЕРЕВ (С ПОЛА)
Какие мы бандиты? Берите в плен, там разберёмся!

ДРУГОЙ СОЛДАТ (ИЗ-ЗА, ДВЕРИ)
Тут что-то не то. Эй, вы? Какая часть-то?

ЗВЕРЕВ (ПОДНЯВ ГОЛОВУ, РАСХОХОТАЛСЯ)
Так это вы по нам из-за угла лупили? А мы думали, чечены. Что по связи не дали знать?

СОЛДАТ
Какая там связь? Бардак в эфире. А вы что молчали? Поди, разберись, кто свой, кто чужой?!

Одни вошли в зал, другие поднимались, отряхиваясь от пыли, и все разом заржали. Одеты одинаково. И все выглядели глупо, как глупо шёл их бой - свои против своих.

ЭПИЗОД 18.

ЭКСТ. – ЕКАТЕРИНБУРГ.  КВАРТИРА  ЛИДИИ ПЕТРОВНЫ МАТЕРИ ВАЛЕРЫ. - ДЕНЬ

В дверь позвонили. Лидия Петровна протирала хрустальную вазу, обычная уборка. Он неожиданно резкого звонка в дверь ваза выс-кользнула из рук. Медленно обогнув дугу, с грохотом упала на пол и раскололась.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Вот неловкая стала!
Потом соберу.

Лидия Петровна, поправляя волосы и одергивая халат, подошла к двери.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Кто там?

ГОЛОС ПОЧТАЛЬОНА
Мне нужна Быстрова Лидия Пет- ровна!

Лидия Пет ровна открыла дверь. Почтальон заулыбался, вытащил треугольник и молча вручил Быстровой. Сердце матери почуяло беду. Она напряглась и молча смотрела на почтальона.

ПОЧТАЛЬОН
Вот тут Вам письмо без марки, велено вручить!

Почтальон протянул военный треугольник, попросил расписаться и быстро ретировался не оглядываясь. Лидия Петровна почти не дыша развернула злополучный треугольник. На листе бумаги ровным почерком было написано:

Уважаемая Лидия Петровна!
Просьба срочно зайти в военко-мат к майору Иполитову. Кабинет № 23.

Сердце матери сжалось, дыхание перехватило, воздуха стало не хватать. Лидия Петровна с трудом отдышалась и  поспешила к балкону.

ЭПИЗОД 19.

НАТ. – КАБИНЕТ ВОЕНКОМА ИПОЛИТОВА. – ДЕНЬ 

В кабинете майора Ипполитова (54) висел портрет Ельцына, мебель была еще старая, с советских времен. 

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Я, Быстрова Лидия Петровна! Вы просили меня придти!

Майор тут же оживился, поднялся из-за стола, провел к столу, усадил на стуле.

ИПОЛИТОВ
Да-да, прошу-прошу! Садитесь!

Майор прошел на свое место. Взял в руки карандаш и стал крутить его в руках.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Что-то случилось с моим сыном?
Он ранен?
ИПОЛИТОВ
Это нам неизвестно! Известно, что пропал без вести! Такая вот, диспозиция!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
И что это значит?!

Разволновалась она, с трудом сдерживая слезы.

ИПОЛИТОВ
Это значит, что он может быть и жив и не жив!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
А почему этого никто не знает?! Там что, война?! Вы ребенка отправили на войну?!
 
Майор оторопел от таких слов.

ИПОЛИТОВ
Во-первых, он не ребенок…

Но Быстрова его перебила.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
А во-вторых, если вы его убили, я подам на вас в суд! На вас лично, майор! Я никому этого не прощу! И вам в первую очередь! Адрес, немедленно, где он погиб! Немедленно!

Вдруг с такой силой выкрикнула она, что майор поднялся и вытянул-ся по стойке «смирно».


ЭПИЗОД 20.

НАТ. – ПЛАЦКАРТНЫЙ ВАГОН – ДЕНЬ .

Лидия Петровна, мать Валеры (43), обаятельная и опрятная женщи-на, уже тряслась в поезде, шедшем в Чечню. Где ее сын, она не знала, но ехала туда – узнать, разобраться и найти сына.
Вагон почти пустой, зябкий. В окнах побиты стекла. А за окнами – снег, стужа. Конец декабря.  Поезд отошёл от Новопавловской. Ник-то в вагон не подсел. Лидия Петровна так и сидела в пальто. Напро-тив, в ее купе сидела единственная попутчица. Пожилая женщина, в плюшевом куртончике, в в рукавичках.  Проводник, кавказец с лица, из угла в угол таскал какие-то коробки. А тут вдруг подошел к ним.

ПРОВОДНИК
Угля, мои красавицы, нет. Держите одеяла!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
А что ж, туда никто не едет?

ПРОВОДНИК
Едут. Только оттуда. Чаю согреть не могу, не обижайтесь, женщи-ны. (разводит руками)

ПАССАЖИРКА
Ничего, не околеем. В ту войну и не такое хлебнули.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
У меня есть термос, мы с вами чайком и побалуемся.

ПАССАЖИРКА
Мой-то тогда подхватился добро-вольцем, а я на сносях, с пузом до подбородка. Ему-то что, ему надо спасать Россию, не до дитя было! Сложил мой Петя голову под Москвой, и могилки-то и до сих пор нету.

Лидия Петровна достала кружечки, печенье. Налила соседке из тер-моса, потом себе. Сердце матери чуяло грозящую беду. Но ехала туда, в Чечню, чтобы помешать беде. Надеялась и ехала. Где сын, она не знала. Но умела посочувствовать любой матери.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Да таких, как вы, полстраны. Но тогда – фашист был, чужой сапог топтал страну.

ПАССАЖИРКА
Вот я и кладу цветочки ко всем памятникам. Кому - ''неизвестный солдат", а мне в каждой могилке - мой Петя. Внук, Василий, уже офицер, за деда дослуживает. Корабль его в Севастополе. А тут, опять неладно, флот начали делить. За что нам такая доля-то? Слёзы на слёзы?

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА (ПОРЫЛАСЬ В СУМКИ, ДОСТАЛА ФОТОГРАФИИ)
А мой совсем еще мальчишка. Соседка и надоумила поехать сюда. У него на уме-то одни песни, да, вот смотрите, ещё и куклы любил играть, игрушки собирал, а с девушкой так и не поцеловался.

Попутчица рассматривает фотографии. На них - Валера с Машей. У девушки в руках - игрушечные свинки. Студенты с Валерой. И пейзажи городские - Екатеринбург, окрестности.

ПАССАЖИРКА
Эва! Какой молодец и на лицо пригож!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Метил в артисты, да выгнали. И тут же в армию загремел. И вот уже 3 месяц не пишет и военко-мат ничего не знает.

ПАССАЖИРКА
И девушка у него - ничего себе, красивая.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
(показала из сумки бутылку шампанского):
Я ему на Новый год подарочек везу. Если отыщу.

ПАССАЖИРКА
Лучше б водочки.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Что вы, он водку и в рот не брал.

ПАССАЖИРКА
Вы, милочка, такая молодая, а сын уже служит. Кем будете?

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Учительница  я.

ПАССАЖИРКА
Оно и видно. Учёная, а я дурочка. Ишь, куда подалась? На войну, а где она не знаешь.

Поезд резко стал. Дёрнулся и замер.  Проводник прошёл мимо них в тамбур. За окном - пустынная местность. Ни станции, ни полустанка.

ПРОВОДНИК
Долго стоять будем, говорят, впереди дорогу разбило. Ай-ай, в какое время едем, женщины!

ПАССАЖИРКА
Буду сидеть.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
А я не могу долго. Надо идти, чего зря сидеть?!

ПАССАЖИРКА
Где ж ты своего парня-то найдёшь, милая?

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Не знаю. Язык до Киева доведёт.

ПАССАЖИРКА
Эва, куда хватила. То Киев, а то - Чечня.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Тут - Россия. Пошла я.

ПАССАЖИРКА
Храни вас м вашего сына, Гос-подь! А мать и есть мать.

Она вернула фотографии матери. Перекрестилась. Перекрестилась неумело и Лидия Петровна.  Она сошла на снег и пошла вдоль сос-тава к его голове, туда, куда он уже не пойдёт. Помахала приветливо машинисту поезда и побрела дальше по заснеженной насыпи. Одна-одинёшенька, повторяя последнюю услышанную фразу: «Мать и есть мать».

ЭПИЗОД 21.

ЭКСТ. – ЧЕЧНЯ. ДОРОГА. – ДЕНЬ

Боевые машины, транспорт с горючим и боеприпасами шли маршем к столице Чечни. Капитан сидел в «броне», поглядывая на своих бой-цов.

КАПИТАН (ЗА КАДРОМ)
Прав был майор, совсем «зеленый народец», сплошь новобранцы. Кто-то же додумался именно этих «салажат» сюда послать?! Самого бы на броню посадить и пустить с этими юнцами в бой!

А «юнцы», как водится, хорохорились, травили анекдоты, смеялись от души, гася страх в душе. Голощапову же было не до смеха.
Рядом с ним сидел Валера. Совсем юный ,задумчивый, серьезный. То поглядывал на дорогу через амбразуру, то начинал вдруг что-то там рисовать в блокнотике.

ЭПИЗОД 22.

ЭКСТ. – ПАЛАТОЧНЫЙ ЛАГЕРЬ – ДЕНЬ

Подразделение капитана Голощапова дислоцировалось в Моздоке. Палаточный лагерь. Походные кухни дымят трубами. Декабрь принёс мокрый снег. Вертолётам не летать, цели не видать. Вынуж-денное затишье расслабляло солдат. Кто-то травил анекдоты, кто-то слушал портативные приёмники, вылавливая из эфира "попсу" или "рок-группы". Валера скатывал снежную "бабу". Воткнул ей гильзы вместо глаз, вместо носа - "лимонку”. За этим занятием и застал солдата капитан.

КАПИТАН
Всё в куклы играем?

ВАЛЕРА
Ребята выйдут, посмеются! Чем плохо, товарищ капитан.

КАПИТАН
Посмеёмся, когда вернёмся. Как звать-то?

ВАЛЕРА
Рядовой Валерий Быстров. А вы были в Афганистане, товарищ капитан?

КАПИТАН
Не был. Обошёл меня Афган. Сержант Зверев - тот нюхнул лиха, а я учился в академии, потом группа войск в Германии. А сам сюда напросился.

ВАЛЕРА
И я - сам.

И он гордо улыбнулся.

ЭПИЗОД 23.

ЭКСТ. – ДОРОГА – ДЕНЬ

И вот теперь Валера сидел рядом с Голощаповым, делая зарисовки в блокнот. Капитан заглянул, увидел портрет Зверева и, кивнув, улыб- нулся.

КАПИТАН
А у тебя ловко получается!

ВАЛЕРА
Я с детства любил рисовать, а поступил почему-то на актерский!

КАПИТАН
Чего же ушел? Учился плохо?

ВАЛЕРА
С этим порядок. Но мы голодовку объявили.  Меня, как из тюбика, и даванули.

КАПИТАН
Понятно. Ну, в армии сыт по горло будешь.

ВАЛЕРА
Вот я и решил: не пропадать же времени зря?

КАПИТАН
Пропадает не время, а  люди. Дома-то знают, что ты, пропав без вести, снова объявился?

ВАЛЕРА
Об этом еще не писал. Мама и так сильно переживает. Смотрите, товарищ капитан! Они что, от дудаевцев бегут?

Навстречу воинской колонне по обочине дороги тянулись беженцы. С тюками, с колясками, с мелкой поклажей. Кто-то держал за руки детей. Всё больше русские. Славянские лица не перепутаешь ни с какими. И всё больше пожилых людей.

КАПИТАН
Их тоже  выдавили. Беженцы из России в Россию. Социальная шизофрения. Вся Россия сейчас под общим наркозом. Абсурд на абсурде. И мы воевать едем на свою же землю. Чушь какая-то. Но надо! Мы – служба.

ВАЛЕРА
Если хочешь разрядить обстановку, разряжай автомат.

Капитан улыбнулся. Он с интересом посмотрел еще раз на Валеру. Какое-никакое, но знакомство. Хотя и у самого вопросов больше, чем ответов. Обо всем, что накопилось, с подчиненным не поговоришь. Армия.

ВАЛЕРА
Как я маме такое напишу? Сами понимаете.

КАПИТАН
Понимаю. Слушай, только молчок! Я и сам в куклы играю.

Капитан оценил взглядом парня и вынул из-за пазухи Барби. Показал тому, усмехнулся и спрятал куклу. Валера с удивлением посмотрел на капитана.

ЭПИЗОД 24.

ЭКСТ. - УСТЬ-КАЧКА. – ДОМ КАПИТАНА - ВЕЧЕР

На столе маленькая, но украшенная ёлочка. Маленькая Надя ест апельсин. Поглядывает на полку. Там пустеет гарнитур Барби без самой куклы.

НА СТЕНЕ ФОТОГРАФИЯ В РАМОЧКЕ: КАПИТАН С ДОЧКОЙ НА РУКАХ.

Стол  накрыт. Анатолий,  друг Голощапова, разливает в бокалы и рюмку вино и водку. Надя продолжает смотреть телевизор. Анатолий берет рюмку. 

АНАТОЛИЙ
Ну, с прошедшим! И чтоб война кончилась!

Нина и Анатолий выпивают. Анатолий снова разливает. По телику гуляла Москва в ожидании приветствия президента.  Анатолий щёлкал каналами. На одном - "С лёгким паром" по заведённой традиции, знакомые лица актёров, знакомые сценки, знакомый смех. По другому - комики, сатирики, политологи,  За фанерной стенкой – смех, возгласы, звон бокалов.

НАДЯ
Дядя Толя! Я же фильм смотрю!

Возмущается Надя и Анатолий переключает на фильм.

АНАТОЛИЙ
Велика Россия, уже шесть часов пьёт и хохочет! Свечи горят, и шампанское льётся рекой. Поднимем бокалы, дамы и господа?!

В дверь постучали, и вошла буфетчица. Красивая и молодая.

НИНА
А вот в нашем полку прибыло! Садитесь, дорогая!

КАТЯ
Я на минутку, только поздравить.

АНАТОЛИЙ
Какая минутка, если жизнь – продолжается?! А если это – любовь?! Мы и без того начали жить в этом "ящике, вон, и Наденька так думает. Правда, девочка? Давай к столу! Поешь!

НАДЯ
Дядя Толя, не мешайте смотреть.

АНАТОЛИЙ
Тогда выпьем за женщин! И ещё раз за друга моего, Алёшу! Ему сейчас тоже о нас думается!

У Нины слеза скатилась по щеке.  Все посмотрели на его фото-графию с дочкой. И выпили. И капитан бравым молодцом посмотрел на них с фотографии.

ЭПИЗОД  25.

ЭКСТ. ЧЕЧНЯ. ГРОЗНЫЙ .31 ДЕКАБРЯ.

Солдаты смотрят телевизор. В нем тот же фильм, что смотрит Надя.
Один из солдат разливает водку в пластмассовые стаканчики. Зверев протянул стаканчик Валере. Он сооружал в палатке «ёлку». Поставил автоматы пирамидой – магазинами в стороны, навесил на них консе-рвные банки, грозди патронов, пестрые открытки, присланные из до-ма. На обратной стороне то и дело мелькают фразы: «Здравствуй, сы-нок! Как ты там, где, почему не пишешь?!» Все выдержали паузу и молча выпили. За помин душ убитых товарищей.

ЗВЕРЕВ
Давай, студент, сваргань что-нибудь  для души!

Валера от водки поперхнулся, но допил. Ему сунули в руки гитару. Он начал перебирать струны.

СОЛДАТ
Сегодня всякая песня - новогодняя. Пой, Валера!

ВАЛЕРА
Не знаю, подойдёт ли? (начинает петь)  Накрой, судьба, мне стол.  На семь персон удач.  Накрой и не скупись –  Ведь это - на всю жизнь. Налево от меня  Дорогу посади,  Что без дороги я,  когда всё - впереди?  Налей и нам вина. К груди своей прижми,  Чтоб пролилась до дна нас –  Музыка любви!

Стрелки сомкнулись на двенадцати, и солдаты прокричали «Ура!» стали открывать консервы, заедать водку. Освещали палатку фона-рями, чтоб не пронести еду мимо рта. Заглянул в палатку капитан. Зверев тотчас поднялся.

ЗВЕРЕВ
Проходите товарищ капитан!

Капитан вошел к солдатам и присел.

ЗВЕРЕВ
Я в Афгане знал, что там - чужая земля, чужие люди, а здесь? А с кем я воюю в России-то? И кто додумался послать этих пацанов на бойню?

Капитан не ответил, ему поднесли стопку водки.

КАПИТАН
С Новым  Годом! Кто додумался, сержант, узнают после. А может и не узнают! А нам всем держать форму! Проследи, сержант. Нам с тобой ответ за них держать. Нам матери не простят.

Капитан выпил и вышел  из палатки.

ВАЛЕРА (ДОПЕВАЕТ ПЕСНЮ)
И если в том ряду Любовь заслонит хмель,  Я сам её найду.  За тридевять земель!.. 

Снег впотьмах сыпался на брезент палатки.

ЭПИЗОД 26.

МОСКВА. - НОВЫЙ ГОД. НОЧЬ. ПРАЗДНОВАНИЕ.

На Манежной площади горит экран - "1993-й". В студии - депутат что-то бормочет о том, что ныне "Год Свиньи". Каскад девиц - танец "Трёх поросят". Шампанское льётся рекой.

Снег лился - ложный, виртуальный, извергаемый из светотехники - и на головы празднующего "бомонда" на экране ТВ. (хроника той по-ры) Море знакомых лиц. Политиков, артистов, депутатов Думы. Бо-калы с шампанским, речи, тосты, море улыбок, объятий. Пышные столы. Огромные мумии "Свиней". И запечённых с корочкой – на  блюдах. Нарядные ёлки на площадях Москвы. Фейерверки в ночном небе. На улице - в кадре подпитые прохожие. Телекамеры в студии - в кадре фейерверк серпантина, малиновые пиджаки, вечерние краси-вые платья с оголенными спинами, радостные лица, улыбки, объя-тия. Шумит и поет по всем каналам праздничный «Огонек», сыплют-ся поздравления и шутки. 

ОДИН КЛОУН ДРУГОМУ,
Значит, так. Идёт президент к трибуне. Все следят - упадёт или не упадёт? Замерли в ожидании. Можешь, смеяться. Он не упал, упала люстра на голову тем, кто следил! Ха-ха-ха!

ВТОРАЯ ПАРА КЛОУНОВ
Ты думаешь, что жареный поросёнок ничего не чувствует? Нет? А когда ты его намазываешь хреном? Тоже не чувствует?! Тогда зачем ты это делаешь? Чтоб был вкуснее? А ты говоришь, что не чувствует. Ха-ха-ха!

На экране ТВ - разврат веселья. Все притворились, что никакой войны стране нет.

ЭПИЗОД 27.

ЭКСТ. ПОЧТИ В ТО ЖЕ ВРЕМЯ. ГРОЗНЫЙ. УТРО.

Факела выпригивают из БТР. Факела - из человеческих тел. Факела - из жилых домов, из торговых палаток, из заправочных станций. И гирлянды автоматных очередей, всполохи взрывов.

Почерневший город. Колокольня православного Храма сбита. Крест на Храме покосился. Церковный подвал. Мощные своды. На кирпич-ной стене - лик Спасителя. Горит лампада.  На столике малый запре-стольный крест. И книга.  Отец Онуфрий в епитрахили, поясе и фе-лони, с наперсным крестом на груди стоит за столиком, а обращается к тем, кто стоит за спиной.  А там - несколько солдат. В нательных рубашках и камуфляжных штанах. Головы обнажены, стрижены.  Среди них – и Валера.  Чуть в стороне - три-четыре старушки.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Бог в каждом из нас, но не каждый из нас в Боге. От Иисуса Христа воссияет нам вечный Божественный свет. Совершается таинство Крещения.

Отец Онуфрий обернулся и, увидев Валеру, знаком подозвал его.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Подойди ближе, сын мой!

Валера, чуть смутившись, сделал шаг вперёд.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Прости, Господи, сам видишь, в каких условиях свершается сие таинство. Купелью пользую эту чистую чашу.

Он поднял посудину, омыл водой голову Валеры, осенил его крест-ным знаменем и дал знак, чтобы тот отошёл. Старушки подпели батюшке молитву.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
(надевая крестик на Валеру):
Крещается раб Божий, Валерий. Во имя Отца, аминь. Во имя Сына, аминь и Святого Духа, аминь. В горький и светлый час надеты, сыны мои, на всех вас белые одежды воинства российского.

С пола, где вдоль стены стояли спасенные батюшкой в гуле войны иконы, смотрели на молоденьких солдат Святые Отцы.  После кре-щения Валера подошёл к батюшке,

ВАЛЕРА
Батюшка, а как же эта война?

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Бог стерпит и это. Душа внутри больше, чем снаружи. Вот стоял наш Храм, сиял, звенел. А что осталось – слёзы. Но и он воста-нет, погодите. Что юность? Она ходит в обнимку со смертью. Вот вы - юны, но уже обожжены войною. Кровь прольётся, и алтари сменятся. Храни всех вас, сыны Божие, Господь! Скажите там, дома, что Русь Святая и здесь – жива. С молитвой будем терпеть. И выстоим, выстоим! Храни вас, Господь!

Голос отца Онуфрия поднимался через каменные своды к небу. Через толщу стен и перекрытий, искорёженных взрывами.

ВАЛЕРА
Отче, а Вы я вижу необычный человек, не  из военных?

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Уже под конец афганской войны майор Климов – командир диви-зионной разведки уходит с небо-льшой группой в тыл душманов, чтобы провести рекогносцировку хорошо укрепленной базы духов. Выполнив задание, передав по рации все необходимые сведения и координаты, на обратном пути группа попадает в засаду. Тогда я был рядом с майором  Климовом.
 
Отец Онуфрий начинает, что - то шептать губами, постоянно кре-стится, отдавая поклоны. Замирает на мгновение, вглядываясь в свои  воспоминания.

ВАЛЕРА
Как же спаслись?

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
В живых мы остались вдвоем с сержантом Жилиным.  Пройти с десяток километров по вражеской территории практически невоз-можно, но выхода нет. Жилин был призван из сельской мест-ности, и, как он мне рассказывал, часто ходил с бабкой в церковь, все время молился, как умел, вспоминая отдельные  отрывки и слова молитв. И страстно просил бога сохранить нам жизнь. И случилось чудо: вдруг в небе появились 2 вертушки, видимо возвращались на базу после операции. Они заметили нашу ракету, и, расстреляв вокруг нас наседающих душманов, приняли нас на борт. И тут впервые в моем сознании, явственно я почувство-вал: Бог есть, Бог отвел руку смерти. После того случая попал в госпиталь, где местный батюшка много чего про веру  рассказал. Закончил потом семинарию и вот приход дали в Грозном. Теперь служу Богу и буду служить  до конца.

Этот рассказ отца Онуфрия может быть усилен изобразительно, в зависимости от режиссерского решения.

ЭПИЗОД 28.

ЭКСТ. УСТЬ – КАЧКА. БЕРЕГ РЕКИ КАМЫ. - ДЕНЬ

Вид реки с того же высокого берега. Кама подо льдом. На льду чер-ные точки рыбаков. Дед со своим зимним уловом сидит уже на ска-мейке, передыхая нелегкий подъем с реки. Рядом закрытое на зиму кафе-веранда. Дед задумчиво смотрит на другой берег реки Камы, где густо разросся сосновый бор. Вдруг дед осеняет себя крестом и шепотом бормочет молитву. 

ЭПИЗОД 29.

ИНТ. – КВАРТИРА КАПИТАНА – ДЕНЬ

Те же две промерзшие комнаты. Электрический обогреватель в од-ной из них. Лампочка свисает без абажура, как в давнюю войну.  Ни-на читает Наде книжку про "Трёх поросенков". Девочка не засыпает. Нина берёт другую книжку - "Снежную королеву". Начинает читать. Надя хлопает ресничками, Нина, читая сама начиная дремать, вклю-чает себе в помощь радио. Кто-то там что-то бормочет про войну в Чечне. И обе засыпают. Дочка в постели, мать – в изголовье. Через щели залетает снег, на улице вьюга. И сказка превращается в быль. Надя хлопает снежными ресничками, во сне.

ЭПИЗОД 30.

ЭКСТ. МОЗДОК. ЛАГЕРЬ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ВОЙСК. – ДЕНЬ

БТРы ревели моторами. Стояли колонной.  Солдаты кучковались во-зле машин. Капитан стоял возле рации. Ждал команды, прислушива-ясь и к тому, о чём говорят подчинённые. Необстрелянные, пугли-вые, еще живущие домой, мальчишеским озорством. Но других нет. Воевать с этими. Что у них на уме? На крещение ходили далеко не все. И Валера рассказывал Голощапову, кто покрепче, а кто даже плачет от страха.

ВАЛЕРА
Батюшка Огуфрий, что нас кресс-тил, оказывается, сам ещё год на-зад служил в военно-воздушных частях. Бывший майор. Семью оставил, армию оставил. Пошёл служить в церковь,  а попал на войну!

ЗВЕРЕВ
Откуда ты всё это взял?

ВАЛЕРА
Мне сам батюшка рассказал, и бабки подтвердили, они там возле него хороводятся, а батюшка жи-вёт в вагончике, храм-то попал под обстрел. Вот он в подвале и службу служит.

ЗВЕРЕВ (С НАСМЕШКОЙ)
Ну, теперь тебя пуля не тронет. Отскакивать будет, как от железки! Что, не верите? Меня вот ещё бабка крестила, мальцом. В Афгане раза три чуть в "цинк" не загремел. А ведь пронесло, ангел был за спиной. (оглянулся на капитана): Вот и наш кэп, цел-целёшенек.

КАПИТАН
(не отмолчался, отрубил):
Я в живых ещё не стрелял!

И все притихли.

ЭПИЗОД 31.

ЭКСТ. ЧЕЧНЯ. – КОСТЁР – НОЧЬ 

Мать Валеры, Лидия Петровна смешалась уже с беженцами. Шла с ними, не зная направления. Спала, где придётся, еду покупала, если продадут. Чаще голодала, хотя ей хватало и сущей крохи. Осунулась. Вот и сейчас пережидает ночь у костра.  Два старика разлили по кружкам водку.

ПЕРВЫЙ СТАРИК
(словно извиняясь перед женщинами):
А как не выпить? Не Рождество, правда, но год-то перевалили…

ВТОРОЙ СТАРИК
До Рождества ещё дожить надо. Ну, будем?! И вам, бабоньки, того пожелаем.

Они залпом опрокинули кружки.

ЖЕНЩИНА
И где только водку берут? Тут куска хлеба не достать ни за какие деньги, а эти – водку?!

ПЕРВЫЙ СТАРИК
Так водка, милая, и есть, самый, что ни на есть, важнейший, на Рассее хлеб-то Никуда без неё, будь она трижды!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Теперь у вас статус будет. "беженец". Полагается вам помогать, кормить, поить. Не водкой, конечно. Чаем с чем-нибудь.
ВТОРОЙ СТАРИК
Да будь он неладен ентот "шта-тус". Родные от нас отказывают-ся, раз?! Мол, самим жрать не-чего. Россия от нас отказывается, два! Не до нас ей, Рассеи-то. Жили в Чечне и живите в ней.

Старики выпили, костер горел, Лидия Петровна вытащила фотогра-фию сына Валеры и стала смотреть на нее. Все смотрели на играю-щее пламя. Небо и над ними прорычало вертолетом. Прислонившись друг к другу, кто как, беженцы задремали. А искры от тлеющего кос-терка уносились в холодное тёмное небо.

ЭПИЗОД 32.

ЭКСТ. – МОЗДОК. – ЛАГЕРЬ ВОЕННЫХ

БТРы продолжают рычать. И стоят в ожидании команды. У Валеры в руках уже гитара. Не дано было ему знать, что мать где-то поблизос-ти.  Но так уж водится, материнское сердце дотягивалось и сюда, за-девало за живое. И это вылилось в песне, которую он запел. Слушал ее и Голощапов.

ВАЛЕРА
Минута между миром и войной,  Последняя минута тишины. Не содрогнулся мир земной,  Не так тревожны наши сны.  Минута между миром и войной –  Ещё один нечаянный урок.  Сто метров между мною и тобой,  Послушай, парень, не взводи курок!

КАПИТАН
Сам сочинил?

ВАЛЕРА
Пытаюсь.

ЗВЕРЕВ
Он у нас заместо, как это? Заместо отдушины!

КАПИТАН
Плох тот солдат.

ВАЛЕРА
Который, не мечтает стать генералом!

КАПИТАН
Да нет... Который, не хочет быть хорошим солдатом. А про "мину-ту тишины" сказано неплохо.

Словно подслушав капитана, громко прозвучала от штабной палатки команда: " По машинам! "

ЭПИЗОД 33.

ЭКСТ. – БОЙ В АУЛЕ – ВЕЧЕР

Взревев, БТРы понеслись на аул, из которого огонь лился из всех видов оружия. Но и БТРы не молчали, они били по врагу, сметая саманные домишки, подкидывая их в воздух вместе с боевиками. Горели три БТРа. Но осажденный аул еще  огрызался, отстреливался. Правда, все реже и реже. Уже солдаты с автоматами шли по бывше-му аулу, проводя зачистку и подавляя последние гнезда боевиков.
Никакой снегопад не в силах был припрятать эти черные следы минувшего боя. 

ЭПИЗОД 34.

ЭКСТ. – ОКРАИНА СОЖЖЕННОГО АУЛА – ВЕЧЕР 

Капитан Голощапов сидел на первой "броне". БТР выехал за границу аула и остановился. Рядом с ним сидел Валера. Сержант Зверев ло-вил в наушниках команды из штаба. Зверев оглянулся назад и триж-ды молча перекрестился. Вслед за прапорщиком перекрестился три-жды и Быстров. Капитан молча взглянул на них и, нахмурившись, опустил голову. Зверев, что-то услышав в наушниках, отрапортовал:

ЗВЕРЕВ
Слышу вас, Беркут! Передаю командиру!

Зверев передал Голощапову наушники с микрофоном. Тот надел их.

КАПИТАН
Слушая вас, Беркут!  Аул взят,
зачистку провели! Есть ждать дальнейших указаний!

Валера вдруг начал что-то нашептывать себе под нос. Капитан, заметив это «нашептыванье», поморщился.   

КАПИТАН
Когда молишься, не жуй слова в одиночку. Молитва требует неп-рерывности и плавного течения!

ВАЛЕРА
Молитв ещё не знаю. Стихи при-шли в голову. «Снег весёлый идёт вкривь и вкось. Я за снегом иду на авось. И не знаю, докуда дой-ду. Знаю только, что, вдруг я на снег упаду…

КАПИТАН
(по-отечески мягко)
Гони такие мысли прочь, сынок. У тебя ещё все впереди, прости за банальность!

ВАЛЕРА
Когда всё впереди, чаще огляды-ваешься, товарищ капитан!

Над колонной пролетел вертолёт. За ним - другой, третий. Заговори-ли и в наушниках капитана.

КАПИТАН
Я вас понял, Беркут! Есть малый вперед! БТРы, малый вперед!

Объявил он. Зверев подхватил эту команду, и она пронеслась по цепи. БТРы, не спеша, двинулись вперед.

КАПИТАН
Не расслабляя-ться! Всем смотреть в оба! Из любой щели может чирикнуть снайпер!

ЗВЕРЕВ
А пулю лучше схлопотать в грудь, чем...

ВАЛЕРА
«Дальше нам уж не по пути, мне лежать, а ему всё идти. Хмурый снег всё идет и идет, он могилку мою занесет…» А больше не придумывается.

КАПИТАН
Куда уж дальше? После могилки-то? Запомни, мы – сила!

ВОДИТЕЛЬ
Командир! Там!..

Он осёкся. Увидел, как словно из-под земли на пути машин выросла девочка. Она стояла с поднятой ручкой и не собиралась уступать "броне" дорогу.

КАПИТАН
Вижу! Стоп!!!

Машина качнулась носом, замерла.

ЗВЕРЕВ (ЗАОРАЛ)
Не высовываться! Это - ловушка! Девочка, отойди! Отойди, милая, Богом прошу! Эй, слышишь? В сторону! Иначе будем стрелять!

Девочка его слышала, но отходить не собиралась.

КАПИТАН (СПРЫГИВАЯ С БОРТА)
Не стрелять! Всем сидеть! Прапорщик, за старшего!

Три-четыре броских шага, и он уже возле девочки. Она чумаза, испуганна, в слезах. Это была Фатима, дочь Земфиры.
 
ФАТИМА (ПЛАЧА)
Дяденька.Там моя мамочка. Дяденька.(она показала на разбитый одноэтажный дом)

КАПИТАН (ОГЛЯДЫВАЯСЬ, БОЯСЬ ЗАСАДЫ)
Ты, что же под колеса лезешь?!  Глупая...

ФАТИМА
Там моя мамочка. Дяденька, добренький пойдём!

И она побежала к разрушенному дому.

КАПИТАН
Сержант! Следуйте по маршруту! Я догоню!

И он побежал следом за ней.

ЭПИЗОД 35.

ЭКСТ. – У РАЗРУШЕНОГО ДОМА – ВЕЧЕР 

Он понимал, что стоящие машины – отличные мишени, как на ладони. Но и девочку бросить в такую минуту он не мог. Понимал, что нарушает устав. Но девочка побежала к дому, утопая в грязи. Капитан - бегом за ней.  Машины взревели и двинулись дальше.  Подбежав к осевшему, скособоченному дому, девочка поднырнула в щель сдвинутой набекрень стены. Капитан еле протиснулся следом. Пожара здесь не было, дом рухнул под напором взрывной волны. Потолок косо провис, какие-то балки стояли торчком, какие-то вонзились в мебель. Разруха полнейшая. Одна балка пригвоздила женщину. Девочка присела перед ней на корточках, стала гладить мать по лицу и тихо плакать.

ФАТИМА (ЧЕЧЕН.)
Мамочка, потерпи! Мамочка, я дяденьку военного привела. Мы тебя сейчас достанем, мамочка моя родненькая, потерпи!

Капитан всё понял.

КАПИТАН (НАГНУВШИСЬ, ОН ПРИТРОНУЛСЯ К ТЕЛУ)
Девочка, это... ну, дом когда рухнул?

ФАТИМА
Давно.

КАПИТАН
Был ещё кто-то в доме?

ФАТИМА
Только мы с мамочкой. Да почему она ничего не говорит?

КАПИТАН
Пошли отсюда. Тут опасно, девочка.

ФАТИМА
А мамочка как же?

КАПИТАН
Мы за ней придём. Обязательно придём. Пошли, пошли!

Они снова пролезали через искореженную мебель, хрустя битым сте-клом, цепляясь за что-то торчащее и острое. Девочка послушалась, видимо, сама уже поняла страшное – что маме уже никто не помо-жет, но всё оглядывалась, терла глаза кулачками.

Они выскочили, побежали вперед, догоняя колонну.

КАПИТАН (НА БЕГУ)
Отец-то есть?

ФАТИМА
Он на работу ушёл. Очень давно.

КАПИТАН
А соседи? Тебя звать-то как?

ФАТИМА
Фатима. А соседи уехали, как начали стрелять. А мы хотели с мамочкой в подвале выждать

КАПИТАН
Что мне с тобой делать-то, Фатима?!

Они бежали. Девочка начала уставить, задыхаться, а капитан взял её на руки, с ней и бежал по колена в дорожном месиве.

КАПИТАН
Эх, Фатима, Фатима! Лет-то тебе сколько?

ФАТИМА
Восемь скоро. Дяденька, тебе не тяжело?

КАПИТАН
И моей Надьке столько же, дочке. Сиди, держись, сейчас догоним. Ты как пушинка, Фатима. А звать меня Андрей Владимирович.

Времени не было, чтобы обдумать положение, в какое вдруг попал капитан. Соображал на бегу. Небо простригли ещё раз вертолёты. С замыкающей колонну "брони" капитана заметили. Сообщили го-ловной, и колонна встала. Так с девочкой капитан и влез на борт.

ЭПИЗОД 36.

ЭКСТ. – ДОРОГА – ВЕЧЕР 

«Фатима» сидела в ногах у капитана. Сжалась в комочек, притихла. Он надел ей свою каску. И каска вдавила девочку еще глубже. Снеж-
ный покров затянул небо. И заглушил его. Вертолетов было не слы-хать. Тяжелые, мокрые хлопья начали прибирать следы пожарищ, вывороченные корни деревьев, тянувшие к небу свои жилы, чудом уцелевшие крыши обезлюдивших домов… «Брони» продолжали месить распутную дорогу.

СЕРЖАНТ
Командир, санбат – в квадрате 6. Угол Шамиля и Советской. Ориентир – пожарная каланча. Если еще стоит, увидим.

ЗВЕРЕВ
Командир, сообщить, что на борту девочка?

КАПИТАН
Отставить! Нас не поймут, ска-жут, что спятили. В медсанчасть её сдашь. Там накормят, пригля-дят. Шальная война правил не знает, но мы-то люди.

Скудный свет в чреве «брони» разбавляли открытые люки и броне-щели, через которые врывались и секущие плети снега. При девочке и солдаты притихли, грубых выражений себе не позволяли. Капитан вдруг хлопнул себя по лбу, достал из-за пазухи куклу Барби, протя-нул Фатиме.
 
КАПИТАН
На, держи, Фатима.

Фатима не поверила своим глазам, на миг растерялась, но куклу цеп-ко схватила. Она не верила своим глазам. Ее мечта была теперь в ее руках. Она столь трогательно прижала Барби к своей груди, что и со-лдаты не без сочувствия смотрели на нее.

ФАТИМА (ОБРАДОВАННО, УТИРАЯ СЛЕЗЫ)
Ой, Барби! Барби, доченька моя!  Сколько же мы не виделись!

Фатима не выдержала и потянулась, чтоб поцеловать капитана. Об-няла его шею своими ручонками. У молодых бойцов ком застрял в горле. Настала очередь смутиться капитану.

ЭПИЗОД 36.

ЭКСТ. – ЧЕЧНЯ. ЗАСАДА БОЕВИКОВ – ВЕЧЕР   


Боевики из проёма второго этажа хорошо видели три "брони", быст-ро шедшие по дороге. Все припали к прицелам, выжидая момент. В первую машину и в заднюю разом долбанули из гранатомётов.  БТРы не смогли вписаться в крутое лекало поворота – впереди торчала об-ломками дымящая машина. А чуть дальше – башня врытого в землю танка. Дым, смешиваясь со снегом, застилал, прятал ствол орудия, но был на руку тем, кто уже выставил прицел для прямой наводки. Сквозь бронещель полыхнуло, словно электросваркой или блицем, высветив лица сержанта Зверева, Валеры Быстрова и капитана Голо-щапова иссиня-мертвым светом.

КАПИТАН
Бардак он и в Чечне бардак! К бою!

Но машину вдруг отшвырнуло в сторону тупым, расчленяющим ме-талл взрывом. Вскипела вокруг БТРов земля. По ним били из всего, что у боевиков. Разом и беспощадно. Задние машины вздрогнули и полыхнули, тяжело осев. И их продолжали добивать. Боя не было. Была расправа. В западне. В кипящей огнем и дымом дьявольской чаше, заготовленной умело противником. Переднюю машину оче-редными попаданиями еще раз швырнуло, и она, продолжая слепо, по инерции, двигаться, свернула в сторону и опрокинулась на бок. Несколько тел выбросило из брони метра на три, на снег. Всё прои-зошло страшно, стремительно. Убедившись, что ловушка удалась, боевики, подхватив оружие спешно снялись с позиций и быстро по-шли своими ходами через развалины безнаказанно.

ЭПИЗОД 37.

ЭКСТ. – ЧЕЧНЯ. СНАЙПЕРЫ – ВЕЧЕР

Сетка прицела мягко скользила по чаше, где только что произошла трагедия. Но это уже было не поле боя, а отодвинутое во времени, омертвевшее пространство, задернутое белым, стерильной чистоты покрывалом. Крестовину метки перечеркивали прочерки падающего снега, но объектив дотягивался и через них, и через вязкие клубы ды-ма до земли. Из двух БТРов никто не показывался, никто не выско-чил. Глухо. Снайперы перевел прицел влево, туда, где лежали тела, выброшенные из перевернутой «брони». Они сразу же вцепились прицелами за тех, кто еще дергался и шевелился.

Барби лежала на снегу недвижимо. К ней тянулась детская рука. Но застывшая, недвижимая. Поверх одного тела, которое было трудно рассмотреть и в оптический прицел, лежало другое, более понятное – в армейском камуфляже. Это лежал капитан. Так уж распорядился взрыв – капитан собой прикрывал девочку Фатиму. Если бы снайпер  повременил, он бы дождался шевеления «цели» и безнаказанно уло-жил бы ее навсегда, спустив курок. Но он тоже спешил смотаться с этого страшного места, чуть перевел прицел в сторону и застыл.

Очнувшись, Валера Быстров почувствовал, что задыхается, не хва-тает глотка воздуха. Он лежал, уткнувшись лицом в снег. Юное тело жаждало жизни, наполнило его испуганной силой. Он инстинктивно, ничего не соображая, оперся руками о землю и начал вставать. Тя-жело, неумело, как только что научившийся ходить ребенок, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону. Встал, распрямился, схватился за голову. Перед взором все поплыло, забекренилось, выворачиваясь вверх ногами. В сетке прицела он походил на стрелку метронома, вяло отсчитывающего секунды. Белокурая снайперша первой пойма-ла Быстрова в свой прицел и, оторвавшись на мгновение, бросила чеченцу, лежавшему рядом.

                СНАЙПЕРША
Оставь его, мне! А я оплачу тебе! За мной вечером ужин с пивом!

СНАЙПЕР-ЧЕЧЕНЕЦ
Согласен, бери! Мне за рядовых не платят!

И белокурая снайперша, взглянув в прицел, не ушел ли из перекрес-тья странный паренек, спустила курок. Пуля нашла Валеру. Он вздрогнул и медленно-медленно повалился. Молнией пролетела в сознании его строка:
Знаю только, что я упаду...
И упал на спину. Глаза открыты в небо, На лицо падал мягкий снег. Беззвучными губами прошептал:
 
Ма-ма... Ма-а-а...

Покидая тело, душа Валеры унесла это слово к матери.

ЭПИЗОД 38.

ЭКСТ. ЧЕЧНЯ. -  ПРИВАЛ СРЕДИ БЕЖЕНЦЕВ. – ВЕЧЕР 

На пестрой тряпице, расстеленной на основании кирпичного фун-дамента, появилась луковица, пара яиц, завернутая в клочок газеты краюха хлеба, баночка рыбных консервов, спичечный коробок с солью, алюминиевая кружка.

Пожилая чеченка одно яйцо положила туда, где сидела Лидия Петровна, адресно, давая понять остальным, что это – ей. Лидия Петровна сунулась в свою котомку, но ничего съестного не нашла. Секунду поколебавшись, взглянув на старика-чеченца, на чеченку помоложе, что сидела отрешенно, положив руки на заметно раздав-шийся живот, она достала бутылку шампанского. Другого для этого стола у нее ничего не было, но она понимала – они делятся послед-ним. Так уж случилось, что ее скитания по Чечне сталкивали ее то-лько с горемычными беженцами. У всех было свое горе, но люди простые не успели делить его на свое и чужое. Всякие были, но ря-дом сидели именно такие. Лидия Петровна достала фотографию сына, показала её молодой чеченке. Та была на сносях. Сопровождал её старый отец.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Вот хожу, ищу сына, а здесь ли он, не знаю. Везу ему подарочек. Хотела на Новый год, да не сви-делись!

Она достала бутылку шампанского, чтобы показать вынужденным попутчикам. Но, вдруг вздрогнув, словно почуяв сердцем неждан-ную сильную боль, схватилась за грудь и выпустила из рук бутылку. Та упала на камень и взорвалась.  Что-то своё почувствовала и че-ченка. Схватившись за живот, она застонала и повалилась на бок. Схватки взяли своё.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
(забыв про шампанское)
Её надо срочно в больницу!

СТАРЫЙ ЧЕЧЕНЕЦ
Да где она, больница-то? (запричитал молитву по-чеченски.)

Он сел так, чтобы заслонить собой от мира роженицу. Лидия Петровна, растерянно, неумело взялась помогать чеченке. Она схватила с костра чайник, какие-то тряпки из своей сумки, склонилась над роженицей.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Ведь в нормальной-то жизни, нормальные люди-то не воюют, не губят друг друга, рожают... людей.

Раздался детский плач. Все, кто сидел у костра, ахнули, закачали го-ловами, замолились. Кто-то перекрестился. По-православному, кто-то по- мусульмански.

СТАРИК ЧЕЧЕНЕЦ
0-о, Аллах Акбар! Аллах Акбар! Мальчик! Внук!  Аллах Акбар!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Вы тут за ней приглядите, а я по-бегу.  Я видела госпиталь. Воен-ный, там врачи! Нельзя ей здесь оставаться. Я их приведу!

Она побежала к огням вдали. Снег бил ее по лицу, но она уже ничего не замечала, спотыкалась, увязала в грязи, но не останавливалась, бе-жала и бежала вперед.

СТАРИК (ЧЕЧЕН.)
Мать всегда поймет другую мать. Вот истина!

День давно клонился к вечеру. И Лидия Петровна видела только ог-ни, где стояла воинская часть. Дороги не разбирала. Увидела часово-го с автоматом, бросилась к нему.

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
(на бегу) Мальчик, мальчик, слава Тебе, Господи! Добежала! Скажи, родной мой, где госпиталь?!
 
ЧАСОВОЙ
Он на другом конце поселка! Но это недалеко! Вы сразу увидите большую палатку с красными крестами! Туда и идите!

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Спасибо, родной мой! Спасибо! А ты такого бойца не знаешь, Вале-рия Быстрова? Не слышал? Не встречал?!

Часовой на мгновение задумался.

ЧАСОВОЙ
Нет, не встречал

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Спасибо, родной мой! Спасибо, тебе!

И она бежит дальше.

ЭПИЗОД 39.

ЭКСТ. – ЧЕЧНЯ. ФАТИМА И КАПИТАН – ВЕЧЕР

Барби лежала на снегу с широко раскрытыми глазами. На лицо ей падал снег. 

Снег, только снег в наступившей вдруг тишине был единственной музыкой, «белым реквием», примиряющим небо и землю. Минуты и вечность. Жизнь и смерть. Природа словно брала на себя людскую вину, людские грехи. И накрыла содеянное, ими, белым саваном. Проливать горькие слезы матерям и невестам еще только предстоит. Жертв жестокой бойни видело пока только небо.

Вернул чувства Фатиме озноб. Дернулась ее ручка. Затем девочка стала тяжело выбираться из-под лежавшего на ней капитана.

Фатима увидела вокруг себя черные трупы, горящие машины, весь этот ужас. И не заплакала от страха, а как бы вмиг повзрослела.  Нагнулась, потрогала лоб капитана. Почувствовав его тепло, огля-делась ещё раз. Метров с тридцати увидела дом с выбитыми окнами.  Схватила Барби, прижала её к себе и потопала к дому, оставляя за собой крошечные следы. 

Небо в очередной раз прошили вертолёты.  Фатима вернулась с прочной ковровой дорожкой. Долго мучилась, укладывая на неё тя-жёлое тело капитана. А потом долго-долго тянула ношу по снегу. Бессильно присаживалась на корточки. Отдышавшись, снова и снова тянула капитана в укрытие, в подвал. 
Фатима, стягивала по ступеням тяжелый ковер. Не успокоилась до тех пор, пока не затащила в укрытие.

И тут она услышала гул и скрежет гусениц. Она испугалась и зак-рыла собой капитана. Увидела ветхое тряпьё, побежала, схватила его и, вернувшись, накрыла им капитана. Со страхом поглядывала на-верх наверх, боясь, что нагрянут свои и убьют того, кто спас ее и по-дарил ей Барби. Прислушивалась к гулу моторов, к голосам, но вы- ходить наверх не рискнула, побоялась. Не только за себя, но и за капитана. Вдруг гул моторов стих, и Фатима снова взялась тянуть ковер, старась оттащить его подальше в угол. Наконец оттащила. На-шла попону, укрыла его, как могла. Присела рядом, не зная, что де-лать дальше. Капитан лежал в беспамятстве. Иногда что-то непонят-ное бормотал, сгоряча даже выкрикивал и снова отключался. Заме-тно темнело. Фатима повздыхала и полезла наверх – искать свечи или фонарик. Порылась в уцелевшем кухонном шкафу, нашла ога-рок, нашарила и спички. Затеплила свечу, посадила рядом с ней Барби, приткнулась к капитану и задремала.

ЭПИЗОД 40.

ИНТ. – ШТАБ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ВОЙСК – ВЕЧЕР

Дежурный офицер принимает с рации текущую информацию, за-носит ее в журнал. Еще несколько штабных офицеров держат связь с ведущими бои частями. На стенах – карты района действий. Круп-ные, подробные. Заходит военврач, смахивает снег с плащ-палатки.

ВОЕННЫЙ ВРАЧ
Прибегает тут к нам с выпу-ченными глазами русская баба, молодая, симпатичная. Там, говорит, чеченка рожает. Помогите! Я даже растерялся. Какие роды? Тут не успеваем подбирать солдат и офицеров, чья жизнь висит на волоске от смер-ти, а она с роженицей! Да еще с чеченкой! Я бы запретил вообще пускать женщин в места боевых действий! А она требует, грозит карами! Чертовщина какая-то, а не война. Мы тут одному чеченцу помогли, перевязали, сделали, что надо, а он наутро очухался, си-ганул с больничной койки и снова стреляет в наших. Кто мне всё это объяснит?

ПОЛКОВНИК
Но ты помог чеченке? Той, что рожала?

Военврач тяжело вздыхает.

ВОЕННЫЙ ВРАЧ
Послал хирурга и сестру. От себя оторвал. А что я еще мог  сде-лать? Человек родился. Жизнь и его, и матери превыше всего. На войну ничего не спишешь. Я, все-таки, врач, давал присягу!

ПОЛКОВНИК
И правильно сделал, не мучайся! Страшно не то, что в нас стреляя-ют, а то, что непонятно: кто? В кого? И зачем? Власти своего приказа боятся, кинули силы, а воевать не дают.  У нас тут гума-нитарную помощь разворовали. До голодных не дошла, продают за бешеные деньги, а нам самим жрать нечего! И как тут людьми оставаться?

ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР
(приняв по рации сведения): Квадрат 17. Колонна капитана Голощапова разбита. Подчистую. Когда это кончится?!

ПОЛКОВНИК
Живые, раненые есть?

ОФИЦЕР
Пока сведений нет.

ПОЛКОВНИК
Я капитана видел пару раз! От-личный офицер. Но только ака-демия. Афгана за плечами нет. Попал сразу в бойню. 
(офицеру)
Уточнить подробную обстановку!

ВОЕНВРАЧ
Страшно, что придут на их место другие, такие же необстрелянные и неподготовленные!

ПОЛКОВНИК
Хуже всего то, что без них война, и жизнь будет другой,  они об этом уже не узнают!

В журнале растет столбик фамилий- убитых.

ЭПИЗОД 41.

ЭКСТ. – ЧЕЧНЯ. ФАТИМА И ЧЕЧЕНЦЫ – ВЕЧЕР

Заметив мерцающий свет в оконном проёме, два чеченца осторожно подошли к укрытию.  Услышав шаги, Фатима испугалась, начала трясти капитана.

ФАТИМА
Дяденька, дяденька, там кто-то есть.

Капитан только застонал. И тут вошли двое.

ИСМАИЛ
Ты что тут делаешь? (увидев девочку, перешёл на чеченский) Ты - одна?

ФАТИМА
Одна.

РУСЛАН
А это кто?

ФАТИМА
Не знаю

Исмаил нагнулся, заглянув в лицо Голощапова, отшатнулся.

ИСМАИЛ
Это же - русак. Да ещё военный?! Наших, небось, повалил немало (перебросил на руке Калашни-кова)   Вали-ка, девчонка, отсюда!

РУСЛАН
Лежачих, да еще и при смерти у нас не трогают, или мы Аллаха не боимся прогневать? Мы же с тобой  горцы, Исмаил?

ИСМАИЛ
Русской свинье здесь нет места! Кто он тебе, говори?

ФАТИМА
Па-па!

ИСМАИЛ
Врёшь, девочка, врёшь. Он наш враг!

РУСЛАН
Не бери грех на душу, Исмаил, брат мой.

ИСМАИЛ
Все вы такие  горе вояки. Учил бы своих в школе ненавидеть их, не было бы таких отцов! Ты нам правду говоришь девчонка?

ФАТИМА
Да!

РУСЛАН
Ты в какую школу ходила, девочка?

ФАТИМА
В двенадцатую!

РУСЛАН
Знаю, на Гарибальди, да?!

Фатима кивает.
РУСЛАН
Пошли, Исмаил!

Исмаил отошёл от злости. Достал фляжку, протянул Фатиме.

ИСМАИЛ
Держи, коли, не врёшь, Очу-хается, твой отец дай ему глоток. Валим отсюда! Он, всё равно труп.

Фатима снова осталась одна. Поставила фляжку рядом с Барби, укуталась в какое-то тряпьё, укрыла и капитана.

Прошло время. Теперь Фатиму насторожила какая-то возня в углу. Всмотрелась и увидела огромную крысу. Там совсем обнаглела. Шастала по подвалу в поисках пищи, принюхивалась, виляла хвостом. Фатима со страхом глядела на крысу. Страх и заставил ее запустить в крысу кружкой. Крыса сиганула прочь, скрылась. Капитан в сознание не приходил.

Огарок свечи почти растаял. Фатима полезла наверх, снова порылась в шкафу, что-то нашла, прихватила с собой. Когда спустилась, споткнувшись обо что-то, упала шумно. Загремела каким-то бидо-ном. Крыса шарахнулась от капитана. Но она успела отожрать у Барби целлулоидную ножку. Увидев искалеченную куклу, Фатима беззвучно заплакала, что-то приговаривала. Гладила Барби по головке. Потом отложила ее. Вынула из карманчиков какие-то коробочки, баночки, зеркальце. И чтобы занять себя, перебирала вещички. Потом вдруг, что-то надумав, стала, глядя в зеркальце, красить себе губки. Это занятие отвлекло от страха.

ЭПИЗОД 42.

ЭКСТ – ИНТ. ЧЕЧНЯ. ЛИДИЯ ПЕТРОВНА И ОТЕЦ АНУФРИЙ – ВЕЧЕР

Лидия Петровна в поисках сына уже бродила по Грозному. Город почернел, пугал чернотой глазниц на месте окон. Слепо смотрел вслед женщине. Дошла она и до Храма Михаила Архангела. Печа-
льно посмотрела на обрушившиеся стены, на гарь, покрывшую наружные фрески и белую на голубом лепнину. На уцелевших сте-нах.

Старушка, увидев отчаяние в глазах Лидии Петровны, указала в сторону вагончика. Там в окружении прихожанок стоял отец Онуфрий. Лидия Петровна перед тем, как подойти к ним, накинула на голову платок, перекрестилась, поклонившись разрушенному храму. Подойдя, прислушалась.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Твари в злодеяниях и дьявольской глупости ныне превзошли Творца мира. Прости меня, Господи!

Лидия Петровна осмелилась прервать батюшку, который и на нее успел взглянуть, протянула к нему руки под благословение. Склонила голову.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
 (ЗАМЕТИВ ЕЁ)
Небось, не местная?

ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
Сына ищу, воюет здесь. С Урала я, из Екатеринбурга

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
(осенив ее крестным знаменем)
Ищите и обрящите, говорил Господь! Стало быть, и ты найдешь!

Он перекрестил ее. И Лидия Петровна трижды перекрестилась, кланяясь батюшке.

ЭПИЗОД 43.

НАТ. – ЧЕЧНЯ. ФАТИМА И КАПИТАН – УТРО

Новый день пробудился для Фатимы ревом моторов. И она решилась выйти наружу.

ФАТИМА ( НА ПЛОХОМ РУССКОМ)
Дяденька, я сейчас, потерпи немножко!

Обратилась она к капитану, который так и лежал в беспамятстве. Ни слова он не произнес за эту ночь. Но девочка считала его живым. На лбу капитана лежала мокрая тряпица.

ФАТИМА
Барби, ты сиди, жди меня, смотри хорошенько за ним, ладно?!

Посадила куклу лицом к капитану. Ножка, пострадавшая от крысы, у Барби была перевязана.

ЭПИЗОД 44.

ЭКСТ. -  У РАЗРУШЕННОГО ДОМА – УТРО

Девочка выбралась из дома, увидела танки. Чуть подождала, словно хотела понять, чьи они, русские или чеченские. Но где ей разобрать-ся в том, что и взрослому было бы не под силу? Она побежала к тан-ку, который со скрежетом, выворачивая землю, обходил опрокину-тый, присыпанный снегом, уже еле дымивший БТР. Тот, в котором и она три дня назад сидела. Девочку с танка заметили. Кто-то спрыг-нул с брони, шагнул ей навстречу. Она бежала. Замахала танкистам. Танкист в шлеме первым подскочил к ней, подхватил ее на руки и, радостно улыбаясь, поднял ее вверх. Очутившись наверху, Фатима, набрав воздуха в легкие, выкрикнула не весь город.

ФАТИМА
Там мой папа! Он ранен! Спасите его!

Закричала она. Танкист опустил ее, взял за руку и двинулся туда, ку-да указывала Фатима.

ЭПИЗОД 45.

ЭКСТ. ВОЕННЫЙ АЭРОПОРТ В МОЗДОКЕ.

На полосе, неподалеку от терминала стоял брюхатый, огромный МИ-26. Чуть поодаль – «вертушки». Вспорхнули над аэропортом боевые машины, навьюченные оружием, заложили круто виражи, ушли в сторону. И тут же сел вертолет, на борту которого краснел крест. Санитарный. Из него начали выносить раненых. На носилках. Их окружили медики. Кто-то в камуфляжной форме, кто-то в белых халатах. Носилки доставляли к трапу транспортного самолета, но оставляли на земле.

Лидия Петровна стояла рядом с отцом Онуфрием. Он стоял в чёрной рясе, отпуская панихидную молитву. На поле стоял ряд цинковых гробов. Рядом с обнажёнными головами стояли военные.  Если бы мать знала, что в одном из гробов покоится её Валера, если бы знала?! Но жалко ей было сейчас всех до единого. И она плакала.

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Упокой, Господи, души рабов твоих, безвременно убиенных. По милосердию Божиему - юным рабам воздастся венец на небесах. Прими души  их, Господи!

С санитарного вертолёта лётчик снял девочку и на руках отнёс ее к носилкам. Фатима прижимала к себе Барби. Следом за ней несли но-силки с капитаном Голощаповым.

ВОЕНВРАЧ
(Взглянув на девочку)
Это ещё что?! Зачем здесь ребенок?!

ЛЁТЧИК
Отец ее, капитан Голощапов ранен. У нее больше никого не осталось! Из подвала ее вместе с капитаном достали, Спросите санитара!

САНИТАР
(показав на носилки с капитаном)
Медицина нашла его таким. В сознание от укола приходил раза два. И снова проваливался.  Девчонку  от него не оторвёшь, она плачет, кричит.

ВОЕНВРАЧ
(инспектору, женщине в белом халате)
Возьмите девочку, выясните все, потом разберёмся. Война, куклы, с ума сойти недолго.

ИНСПЕКТОР
На борт не положено. Тем более, ребенка.

ВОЕНВРАЧ
Разрешаю под мою ответст-венность, слышите, под мою!

Вдруг категорично строгим тоном произнес он, и инспектор не пос-мел ему возразить.

ФАТИМА
Я не ребёнок. Я дочь капитана! Я с ним!

На последних словах она беззвучно заплакала.

ВОЕНВРАЧ (НАГНУЛСЯ К КАПИТАНУ)
Капитан? Ты слышишь меня?

Капитан вдруг тяжело открыл глаза, взглянул на военврача и еле слышно прошептал:

КАПИТАН
Слы-шу-у!

ВОЕНВРАЧ
Кто она тебе?

КАПИТАН
(скосив взгляд на Фатиму)
Д-д-оч-ка-а.
И он закрыл глаза.

Возле МИ-26 собрался народ. Лидия Петровна, отец Онуфрий. Кто- то снимал  репортаж. 

ОТЕЦ ОНУФРИЙ
Благословенно воинство, ибо сказано за всё русское, за Святую Отчизну голову кладут не щадя живота своего. Боже праведный, как это допускаешь. Война и дети. Помоги им! И нам всем! 
 
И заиграл оркестр. Последними внесли на борт носилки с капитаном. Инспектор в белом халате поднималась по трапу вместе с Фатимой.

Вдруг девочка оглянулась. Увидела плачущую Лидию Петровну. Что-то очень-очень смутное тронуло её сиротскую душу.  Она сбе-жала с трапа к плачущей женщине и протянула той свою куклу. Ли-дия Петровна прижала куклу к груди и зарыдала, не в силах больше сдерживать слёзы и чувства своей души.  Гул авиации падал всем на головы с неба, но не гулом, а распевным хоралом.

ЭПИЗОД 46

ИНТ. – КВАРТИРА ГОЛОЩАПОВА – УТРО

ТИТР: КВАРТИРА ГОЛОЩАПОВА. НАШИ ДНИ

В квартире суета. Квартира двухкомнатная, «хрущоба». Фатиме и Наде, обоим под тридцать, они по очереди гладят. На кухне суетится, мечет на стол Нина. Голощапов в мундире полковника уже переку-сывает. 

НИНА
Девки, вы идете за стол или нет?! Все остывает!

ГОЛОС ФАТИМЫ
Идем, идем!

Надя и Фатима уже принаряжаются у зеркала.

Нина выглянула в окно. У подъезда уже стоял микроавтобус.

НИНА
Ну, вот, догладились! Машина за вами уже приехала!

Девушки бросились к окнам. Голощапов доел кашу, глотнул чаю, поднялся.

НИНА
Подожди, пусть девчонки поедят!

ГОЛОЩАПОВ
А машина будет ждать?! Неу-добно! Ты им с собой заверни!

НИНА
Пусть поедят! Не на поезд опаз-дываете! А ну-ка, за стол!

ГОЛОЩАПОВ
Все, поехали!

НИНА
Все за стол!

НАДЯ
Мам, мы не хотим! Дай по пи-рожку!

Мать, хоть и обиделась, но выдала и кулек пирожков.

НИНА
Шофера угостите!

Они уже уходили, когда Нина выглянула и выкрикнула:

НАДЯ
А когда смотреть-то вас?!

ГОЛОЩАПОВ
Приедем, скажем!

Нина тяжело вздохнула и захлопнула дверь

ЭПИЗОД 47

ИНТ. – КОМНАТА НА ТЕЛЕВИДЕНИИ – ДЕНЬ

Голощапов с Фатимой сидели в комнате, ели пирожки, когда вбежала ассистентка с папкой. Она сияла.

АССИСТЕНТКА
Сначала эпизод с Андрей Влади-имычем, а потом с вами, Фати-мочка! Это быстро!

ГОЛОЩАПОВ
А с кем я встречаюсь?!

Ассистентка смутилась.

АССИСТЕНТКА
Извините, нам не разрешают! Да я постоянно за кулисами! Пере-дачу уже в записи смотрю!

И они быстрым шагом двинулись по коридору.

ЭПИЗОД 48.

ИНТ. – ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ПАВИЛЬОН – ДЕНЬ

Снимали передачу «Жди меня». Ассистентка у входа в павильон схватила полковника за руку, зашептала.

АССИСТЕНТКА
Когда вас назовут, вы войдете в павильон, а дальше вами будет руководит наш ведущий актер Михаил Ефремов. Вы наверняка его видели в кино! А дальше, как говорится, по обстоятельствам!

ГОЛОС ЕФРЕМОВА
Ну, что ж, а мы, вот, Андрея Владимировича Голощапова нашли!

Раздались аплодисменты. Полковник рванулся, но ассистентка его удержала.

АССИСТЕНТКА
Еще рано! Я вас подтолкну, и вы пойдете!

ГОЛОС ЕФРЕМОВА
Живет полковник Голощапов  подмосковном Подольске с женой Ниной и двумя дочерями. Об одной из них мы сегодня тоже расскажем! Прошу, Андрей Владимирович!

Ассистентка подтолкнула полковника, и он вышел в залитый светом павильон. От большого света Голощапов даже зажмурился и первые секунды никого не видел. А когда открыл глаза, то увидел прапор-щика Зверева. Он был в камуфляжной форме в голубом берете со звездочками майора на погонах. Грудь была увешана орденами и медалями. Они несколько секунд смотрели друг на друга. Зверев за эти года раздался, заматерел, поседел, но глаза горели прежним ог- огнем и не узнать его было невозможно. Они бросились в объятия друг друга. И не смогли сдержать слез. Ефремов подошел к ним, тоже обнял их. Потом обернулся на камеру и также со слезами на глазах и сказал:

ЕФРЕМОВ
Фронтовое братство! Его не дают, как награду! Его нужно завое-вать, прожить, прочувствовать! И те, кто, хоть раз его испытал, ни-когда не забудет!

Ефремов отошел от Зверева и Голощапова. Они оба, чуть успокоив-шись, присели в кресла на первый ряд. 

ЕФРЕМОВ
Друзья, присаживайтесь. А Мой рассказ о Чечне 1993 года еще не закончен. Тогда же, в то время еще капитан Голощапов, встретил маленькую восьмилетнюю де-вочку. Ее звали Фатима. У нее погибла мать, капитан со своим подразделением проезжал на БТРе, это бронетранспортер, он увидел ее и взял с собой! Ехал с ними тогда еще прапорщик Зверев! Их БТРы тут же атакова-ли, подбили, и капитан своим телом закрыл восьмилетнюю Фатиму, спасая ее от пуль. Но потом уже маленькая Фатима вытащила из-под огня капитана и в свою очередь тоже спасла его. А когда пришли боевики и хотели добить капитана, она объявила его своим отцом и снова закрыла его своим худеньким тельцем!

На словах Ефремова на экране шли хроникальные кадры разрушен-ного Грозного.

ЕФРЕМОВ
Так она стала Фатимой Голоща-повой! Прошу, Фатима!

Фатима вошла. Голощапов бросился к ней и обнял. Зал взорвался аплодисментами. И тут уж схватились за платочки все женщины, си-девшие в зале.

ЕФРЕМОВ 
Но все послевоенные годы Фати-му искала ее тетя, сестра ее мате-ри Земфиры Тимина. Написала Тимина письмо и нам. И мы ста-ли искать. Не буду перечислять, куда мы только не писали! Наш-ли! Твоя тетя Тимина, Фатима сегодня здесь, у нас! Обними ее!

Поднялась со слезами Тимина, обняла Фатиму, а Голощапов в страхе смотрел на них. Но Фатима точно почувствовала эту сердечную боль своего отца, обернулась, подвела Тимину к нему. Они обнялись втро-ем, слезы выкатывались из глаз. Подошел к ним и Зверев, и тоже об-нял всех. Так они и остались стоять, обнявшись. И Михаил Ефремов со слезами на глазах смотрел на них.

ФИНАЛЬНЫЕ ТИТРЫ

КОНЕЦ ФИЛЬМА