Древняя история

Она начинается с казачества… В наше время как-то все, услышав это слово, сразу представляют Запорожье  (о. Хортица) или Дон. Однако в те времена, если вольное «казачество» и было, то  там просто скрывались обычные разбойники, которые для приличия присвоили себе  это прозвание. Но речь пойдёт не об этом.

На Руси же казачество существовало с незапамятных времён как государственная служба. Само это явление возникло на отдалённых границах страны. Причём, оно существовало в двух ипостасях: городовое и станичное казачество. Они имели свою структуру организации и служили верой и правдой Отечеству, так же, как это потом делали стрельцы.

Из названий вытекает и направление их службы…

Одни (городовое казачество) были - нечто вроде городской стражи, которая в случае надобности оказывалась на стенах города.

Другие (станичное казачество) служили на заставах и выполняли обязанности пограничников и  разведчиков.

Все эти служилые люди получали от государя за службу жалование (деньги), и посему в Кремле вёлся их строгий  учёт. Как значится в описании царского архива 1575 года: «Ящик 38-й, и в нём списки и книги казацкие».

Со времени царствования Михаила Фёдоровича Романова (1596-1645 гг.) в Москве уже существовал особый казачий приказ, который ведал всем городовым казачеством. (В этих списках можно обнаружить и авторскую фамилию).  В 1571 году боярин Воротынский составил особый устав, где уже было чётко записано, что казаки делятся на полковых (городовых) и станичных (сторожевых).

Далее мы не будем развивать эту тему, а скажем лишь о том, что границы русского государства расширялись, и казацкие структуры всё дальше уходили от центра (Москва) вместе с ними. А на месте часто оставались люди (их было довольно много), в службе которых уже не было нужды. Поэтому в конце XVI века стали массово верстать из числа лишившихся службы казаков в дворяне и государственные крестьяне.

Безусловно, в дворяне попадала казачья верхушка, остальные становились крестьянами.  Последние были, естественно, массовым явлением, которое в данном случае в канве изложения не представляет для нас интереса.
   
Гораздо более значимым  в условиях феодального государства является расширение правящего сословия за счёт военно-служилых людей начальственного состава.
Последние получили название  «украинские дети боярские» с земельным наделом в четверть обычного.  В качестве примера такой процедуры можно упомянуть указ государя Фёдора Иоанновича (фактически Бориса Годунова) от 1585 года.  Как результат, тогда в одном только Епифановском уезде (Тульская губерния) в «дети боярские» было повёрстано сразу 289 казаков.

Скажем, что аналогично, видимо, был повёрстан в дворяне и предок персонажа, о котором пойдёт речь.
         
Так в воронежских степях появились мелкопоместные дворяне древней фамилии Черенков, которые продолжали верой и правдой служить государю и отечеству в новом качестве. 

Случилось так, что один из представителей этой славной фамилии  по имени Иван Никитич  с самых детских лет оказался  соседом и другом будущего митрополита киевского Евгения (в миру Евфимия  Алексеевича Болховитинова – тот весьма интересовался историей и даже написал «Историческое изображение Грузии»).

Дружба с последним, видимо, и подтолкнула Ивана Никитича (сам-то он имел весьма скромную карьеру с  чином «коллежский асессор») на занятие историей.  Результатом случилось составление им книги, посвящённой императору Павлу I (1754-1801) под названием «История державного ордена святого Иоанна Иерусалимского от основания оного до нынешних времён» (говоря современным языком: история Мальтийского ордена).  Работа над книгой после ряда лет усилий была закончена в Воронеже к 1803 году.

Ныне неизвестно, но наверняка наш герой делился мыслями при составлении книги со своим другом - высоким церковным пастырем.

Можно даже попробовать реконструировать их беседу на эту тему:

- Как думаешь, брат Евфимий,  что надобно соблюсти при писании об этих мальтийцах для государя нашего?

- Пиши, друже Иван, по совести…

Так ответствовал духовный пастырь, который и сам был не чужд  историческим занятиям.
   
Так или иначе, по окончании сизифова труда коллежский асессор с оказией отправил работу в Петербург ко двору императора, но, увы, - уже другого. Конечно, книга предназначалась  самому Павлу Петровичу, но он к этому времени уже два года как почил в бозе в результате дворцового переворота. Таким образом,  Иван Черенков опоздал…

Казалось бы, усилия коллежского асессора пропали втуне… Однако каким-то образом рукопись оказалась в руках наследника убиенного императора.
 
Александр Павлович (Александр I) с интересом ознакомился с обширным текстом в двух частях. Он был настолько растроган тщательностью работы коллежского асессора из Воронежа, что соизволил наградить его с собственного императорского пальца золотым кольцом с алмазом. Об этом внутри кольца были выгравированы соответствующие случаю слова: «За верную службу императорскому Дому».  Здесь надобно сказать, что кольцо императора не стало толчком в карьере автора, последний так и остался в том же качестве в славном городе Воронеж.

Тут можно было бы и завершить нашу историю, если бы не младший брат отмеченного императорской наградой Ивана Никитича – Никита Никитич. Тот был расположен к военной карьере. Однако до означенной награды, отличившей семью средь других воронежских мелкопоместных дворян, можно было и не мечтать о гвардейских корпусах императорской армии.
 
Иван Никитич своим трудом проложил дорогу своему брату…

С этой награды по сути и началась военная карьера его брата - Никиты Никитича Черенкова.

Пресловутое кольцо с алмазом позволило ему претендовать на привилегированное место в гвардейских частях. В соответствии с прошением на имя государя Никитушка был определён в егерскую лейб-гвардию. Она была знаменита происхождением из гольштинских частей императора Петра III (1728-1762), усовершенствованных  стараниями  императора Павла I до батальона егерей лейб-гвардии  В 1796 году Высочайшим приказом все Гатчинские войска получили права старой гвардии. В 1800 году командиром Лейб-гвардии Егерьского батальона стал сам князь Пётр Иванович Багратион. К 1802 году батальон был увеличен ещё на одну роту.

Сюда и поступил названный выше Никита Никитич в чине прапорщика. Надо сказать, что для молодого человека, не имевшего никакого опыта службы, это был весьма высокий чин. Многие известные дворянские фамилии при вступлении в службу в этой части, понеже  довольствовались лишь званием портупей-юнкера.  А служили с ним вместе такие известные выходцы дворянских фамилий, как Голицыны, Бутурлины, Давыдовы, Ермоловы, Корсаковы, Энгельгардты и т.д. 

Поначалу служба Никиты Никитича в лейб-гвардии была подобна службе всех императорских гвардейских частей: учения, караулы, стрельбы, муштра и т.п. Однако грянула франко-австрийская война, в которой приняла участие и Россия.  Соответственно, случился Аустерлиц – 10 мая 1806 года. В этом ужасном столкновении войск империй участвовал и юный прапорщик. Судьба была к нему милостива и, несмотря на жуткие  потери в составе егерей, Никита уцелел и продолжил службу уже в составе лейб-гвардии егерей, которых довели по численности до полка. 
 
Служба в этом же чине, но не без наград, продолжалась вплоть до начала Отечественной войны  1812 года.
 
Конечно, егеря приняли самое активное участие в этой войне. По сему поводу случился бурный карьерный рост прапорщика лейб-гвардии  егерского полка. Сначала Никита Никитич был произведён 1 июля 1812 в подпоручики, а уже в 18 декабря 1812 - в поручики. Опуская дальнейшее производства офицера, постоянно принимавшего участие  в боевых действиях (списком оных не будем утомлять читателя), скажем только, что тот к 1823 году был уже полковником.

 Неоднократно раненный вражескими пулями и клинками, герой войны, не считая нужным участвовать в событиях 1825 года, по здоровью вышел в отставку.
Теперь отчаянный вояка задумался о семейной жизни и продолжении рода. Конечно, за свою военную карьеру он имел достаточно много приключений, которые, однако, не привели его к женитьбе.
 
Однажды, будучи случайно по делам в Тверской губернии, Никита Никитич в Дворянском собрании был представлен помещице, вдове Екатерине Константиновне Рюминой. Сердце старого бойца при виде очаровательной дамы дрогнуло, и вскоре он сделал ей предложение. Оно было с радостью принято. Сыграли свадьбу. Герой войны, не имевший почти ничего, кроме наград, стал совладельцем имения…

Пошла мирная жизнь. Солдат наслаждался покоем и любовью очаровательной супруги. Однако безмятежное счастье, прогулки на природе, мирные хлопоты по хозяйству  и владение крепостными продолжались недолго…

Отечественная война 1812 года дала возможность императорским солдатам побывать за границами России. Здесь они  узнали о том, что в покорённых русскими странах отсутствует крепостное право и торговля людьми.

Вернувшись на Родину, войны принесли эти сведения в народ. Это породило в нём разные мечтания о свободе…  Массы крестьянин жаждали земли и воли. В помещичьих усадьбах по всей империи происходили поджоги и мятежи, которые нередко кончались убийством хозяев.

К сожалению, беспорядки охватили и Тверскую губернию. Они докатились и до деревни Затулки  (Прудовская волость, Новоторжский  уезд) – владения Черенковых. Несмотря на неоднократное обращение последних к уездному начальству  с просьбой прислать вооруженные силы для вразумления мятежников, оные не были высланы.    
В помещичьем доме в 1859 года по осени в одну из ночей вспыхнул пожар.  С тех пор о полковнике, его жене и малолетних детях официальные  источники  хранят  молчание…