Моя родословная-3

    После окончания медресе мой дед поступил в учительскую семинарию в Гяндже, по окончанию которой стал работать учителем арабского языка в школе. Помимо арабского, знал в совершенстве азербайджанский и русский языки, писал стихи, делал переводы арабских и азербайджанских поэтов на русский язык. Имел семью, в которой росло трое детей. В числе сотен своих земляков, которых обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации, был сослан в Казахстан. А семья, как и другие семьи, остались в Азербайджане. Мою бабушку заприметил издалека, не знал, как подойти и познакомиться с ней. Начал действовать через детей – ( жил он неподалеку), как-то  заговорил с ними на улице, угостил конфетами. Потом, увидев, что дети часто остаются одни, когда их мама  работает, стал заходить к ним в гости, приносить продукты и сладости. Бабушке он не нравился, и довольно долгое время, больше года, она не принимала ухаживания моего деда. Но, видя, как он относится к ее детям и как помогает, смягчилась. Отношения держали в тайне, так как к сосланным кавказцам отношение у местного населения было особое. Шила в мешке не утаишь, многие соседи осуждали эту связь. Даже в церкви, куда бабуля принесла мою маму младенцем, поп отказался ее крестить на основании того, что это «басурманский ребенок». Но моя бабуля всегда отличалась сильным и своенравным характером, и мало обращала внимание на сплетни за ее спиной. Жили, работали, вместе поднимали детей. От поднимаемых на шахте тяжестей был потерян не доношенный до срока ребенок, мальчик. Через два года. В 1953 году, на свет появилась моя мама, которую отец  назвал Лейла, но по бабушкиному настоянию, в свидетельство о рождении ее записали, как Людмила. Старшим, в живых оставшихся детям, на тот момент исполнилось 18 и 16 лет соответственно. Когда моей маме исполнилось 2 недели, бабушка снова вышла на работу, тогда не было ни декретных отпусков, ни отпусков по уходу за ребенком.
       Мой дед, по рассказам моей тети Валентины, старшей маминой сестры, очень любил свою маленькую дочку, невероятно баловал ее, покупал красивые одежки, что в те годы было не так-то просто и каждый день приносил кучу сладостей для своей «марал», как он ласково ее называл. Шутка ли, бабушке на момент рождения маленькой Людочки шел сороковой год, а ее гражданскому мужу и вовсе было уже 55 лет.
    Но вот наступил 1954 год. В истории СССР, а также в истории азербайджанского народа он ознаменовался тем, что в течение 1954–1956 гг. азербайджанские ссыльные фактически были сняты с учёта спецпоселений, и им было разрешено вернуться на родину. Я не могу осуждать моего деда, который решил вернуться домой – туда, где его ждали жена и трое детей, два сына Гасан и Гусейн и дочь Земфира, которая была старше моей мамы всего на 6 лет и совсем не знала своего отца, который был выслан практически сразу после ее рождения. И было совсем не трудно понять, что ему не хотелось расставаться с любимой маленькой дочкой, как две капли воды похожей на него. Моей бабушке было предложено отдать ребенка и было обещано, что девочка ни в чем не будет нуждаться, и что жена моего деда примет ее, как родную. Тут в ход пошли такие аргументы, как «нерусский ребенок», «ей там будет лучше» и так далее и тому подобное. Бабушка, которая всегда была хорошей матерью, кинулась на отца своего ребенка, как разъяренная тигрица и не согласилась на его предложение. В общем, дед мой уехал в Азербайджан, а бабушка осталась в Казахстане. Больше они никогда не виделись…                Продолжение следует...