Чёрный день Головиных

(Фотоколлаж автора)

(Основано на реальных событиях)

«Похоронку» на мужа Фаина получила в самом начале войны. А сынок единый, слава Богу, уцелел в страшную годину. Дошёл с боями до Берлина. Домой Митрофан вернулся победной весной сорок пятого. С виду солдат не шибко был хорош, но ребят в селе после войны раз, два и обчёлся, а девчат - хоть пруд пруди…
         
Все бразды правления по выбору невесты своевольная Фаина взяла в свои руки. Покладистый Митрофан её напористым советам не противился.
         
Девчата подтрунивали над молодым фронтовиком: «Смотри, Митрошка, в бобылях останешься, не родилась ещё та угодная твоей матери».
      
Митрофан в ответ лишь отшучивался: «Навоевался я, девоньки, за четыре года досыта, чтоб теперь вести «перестрелку» с родной матерью. Она у меня одна, а вас вон сколько!»
      
Долго подгадывала Фаина сношеньку по душе и, наконец, присмотрела - семнадцатилетнюю сиротку Нюру из соседнего хутора.
   
«Чем не невеста? - размышляла Фаина. - И лицом хороша, и мамкиной лаской не избалована, и цену своему куску хлеба сызмальства знает. А случись чего - податься некуда, как одинокая былинка в поле: ни родных, ни близких. Лучшей доли сыну и желать нечего».
      
Так Нюра в единый миг стала мужней женой. Властная Фаина сразу дала понять сироте: кто в доме хозяин. Уже на следующее утро, задолго до восхода солнца, она подняла молодушку на ноги. Велела домашний скот управлять, а сама затопталась у печи. Часов в шесть Фаина позвала сноху к столу, за которым уже сидел Митрофан и лениво хрустел квашеной капустой.
      
Первой на работу в колхоз Фаина проводила Нюру, строго наказав подчиняться начальству и домой не торопиться. На обед вручила узелок со скудной едой. 

Вечером всё в точности прошло по утреннему распорядку. Так началось замужество Нюры, покатившееся по одному, чётко отработанному сценарию. Даже в Светлое Христово Воскресенье Фаина не отступала от привычных правил. Ох, как же она любила повторять: «Поздно вставать - добра не видать. Ранней птахе во всём Господь помогает».
    
Волю матери даже Митрофан никогда не оспаривал, а Нюра и права голоса не имела. Да и обижаться на свекровь вроде бы не за что было. Не бранила невестку Фаина, не хулила, с соседками о ней не судачила. А всё ж одно незавидным выходило бытие Нюраши. Не видела она тепла, ласки ни от мамки новой, ни от муженька законного. Думала, ребёночек народится, отогреется её сердечко - льдинка. Но и на сей раз судьба жестоко отвернулась от Нюры. Не сносила она первенца, не уберегла. А впоследствии так и не довелось познать Нюре радость материнства. Может, доктора и смогли б в чём помочь молодой женщине, но свекровь запретила обивать по «пустякам» больничные пороги.
   
- Ничего, - сухо итожила она, - и без детей люди живут.
    
Так тянулась, как монотонный стук колёс, череда серых будней и безрадостных праздников семьи Головиных.
    
Односельчане не сказать, чтобы их не любили, просто не понимали - для кого и для чего те не досыпали и не доедали. Фаина каждую копейку бережно складывала в кубышку и копила на чёрный день. Её за скупость и командирство прозвали Файка-Голова. За Нюрой прочно закрепилось прозвище Падчерица. А Митрофан носил «титул» Царька.
       
Кому-кому, а ему жилось припеваючи. Мать и жена друг перед дружкой холили его и лелеяли как малое дитя. Поначалу, правда, Нюра хмурила брови, когда Митрофан домой навеселе являлся. Мать же, наоборот, за стол как почтенного гостя усаживала, а утром ещё стопочку на похмелье подносила. Вот и получалось: мать хорошая, а жена - ведьма. Так, следуя, свекровкиной хитрости, стала и Нюра перед Царьком вытанцовывать. А на душе тошно было.
   
…Крепкой, старинной закалки считалась Файка - Голова. До восьмидесяти годков никакая хворь её не брала. Верховодила до последнего. Свалилась моментально по непонятным причинам и убралась за сутки.
    
Что греха таить, поплакала Нюра маленько на людях и вздохнула спокойно. Для неё жизнь только начиналась. Мысленно она планировала: хату перекрыть, верандой вокруг обнести, изгородь добротную справить, колодчик во дворе выкопать… Да мало ли задумок зародилось в голове начинающей сорокатрёхлетней хозяйки!
            
Но не пришлось ей насладиться долгожданной свободой. Вслед за родительницей почил вечным сном затосковавший Митрофан. А через сорок дней злой рок настиг и Нюру. Соседи нашли её бездыханное тело в собственной кровати, без каких - либо следов насильственной смерти. Вот так таинственно и печально завершился земной путь семейства Головиных, иронично названный сельчанами - наставшим чёрным днём.