Странная поездка

               
   Уже не помню, почему вдруг, когда я училась в седьмом классе, моим родителям пришло в голову отправить меня на зимние каникулы в Ленинград. Там жили папина мама (моя бабушка Даша), его сестра с мужем, и их сын Саша, мой ровесник. Отправить одну. И только сегодня, спустя пятьдесят два года, я почему-то вдруг вспомнила эту поездку и осознала, что окончится она могла для меня очень печально! И не один раз!
   То ли мне очень уж хотелось побывать в городе на Неве, то ли родители (вернее, мама, она у нас в семье была командир) решили, что каникулы должны быть насыщенными впечатлениями, но даже то, что билет на поезд оказался только в общем вагоне, планов не изменило. А ехать было далеко: из Молдавии до Ленинграда, около полутора суток.
   Что такое общий вагон? Для тех, кто никогда им не ездил, объясню. Это вагон, в который билеты продаются без мест. Счастливчики те, кто успевает занять вторые, а иногда и третьи полки. Остальные сидят по четыре-пять человек на нижних местах, а порой и стоять приходится.
   Так вот к нам, в Бендеры, мой вагон пришел уже переполненный. Поезд стоял всего пять минут, и мы бегали по вагону, пытаясь найти хоть какое-то сидячее место. Наконец пассажиры сжалились, подвинулись и меня посадили скраишку пятой. Папа закинул чемодан с подарками (грушами из нашего сада, которые дозревали только в декабре) на третью полку, а мама дала последние наставления:
   - Следи за чемоданом! И когда приедешь, от вагона не отходи! Тебя там встретят.
   В вагоне было душно, шумно, тесно. Я достала книгу, пыталась читать. На меня никто особо не обращал внимания. За столиком дружно выпивала какая-то компания. На второй полке лежал морячок, почему-то не снимая свою бескозырку. Ему подавали граненый стакан с водкой, а он, выпив и закусив бутербродом с колбасой и соленым огурцом, балагурил, рассказывая какие-то морские байки. Я то и дело посматривала на свой чемодан – «следила» и боялась вначале даже в туалет отходить.
   Очнулась я, лёжа на второй полке… Там, где раньше лежал веселый морячок. Я абсолютно не помнила, как там оказалась.
   - О-о, проснулась, спящая красавица! – пожилая женщина, сидящая внизу, заметила, что я открыла глаза.
   Пьяной компании уже не было, да и людей в вагоне заметно поубавилось. Внизу на одной полке сидела только эта женщина, да девочка чуть младше меня. А на второй сладко похрапывал мужчина, а в ногах у него сидел еще один, тоже подрёмывал.  Их я раньше не видела. Они, видимо, сели в поезд ночью.
   За окном мелькал заснеженный лес. Было уже светло, хоть и пасмурно.
   - А который час? – спросила я. – И как я здесь оказалась?
   Соседка по купе рассмеялась:
   - Ты совсем ничего не помнишь? Уже полдесятого!
   - Не помню… - смутилась я.
   - Да мы с Лидой, когда вошли в вагон, сесть было некуда, а тут эта компания собралась выходить. Мы и ждали. А ты сидела с книжкой, да и заснула! Да так крепко, что чуть не упала! А морячок тебя пожалел, на свое место положил! Ты даже не проснулась! Тебя вообще можно было из вагона вынести, ты бы и не почувствовала! Слезай, будем завтракать! У меня пирожки с картошкой домашние. И чай в термосе горячий.
   Вот это да-а! «Следи, Света, за чемоданом!», называется! Хорошо хоть меня саму не вынесли! Я слезла с полки, глянула вверх. Чемодан был на месте. Вытащила приготовленные мамой бутерброды и две груши угостить добрых попутчиков.
   Дальнейшая поездка была приятной. Мы болтали с Лидой, играли в «чепуху», в «морской бой». Немного поспала на «своей» второй полке.
   В Ленинград приехали поздно вечером. Тётю Таню с Лидой встретил высокий худощавый мужчина. За мной пока никто приходить не спешил. Соседка по купе с тревогой спросила:
   - А что же тебя не встречают? Может, нам подождать? Или отвезти тебя?
    - Да нет, они, наверное, просто опаздывают, - сказала я, твердо помня мамино напутствие от вагона не отходить, ждать, пока за мной придет дядя Лёша.
   Вот уже все пассажиры вышли. Перрон опустел. Проводники закрыли двери вагонов. Я стояла одна и чуть не плакала. В это время ко мне приблизилась группа из трёх мужчин. Они, наверное, тоже задержались. Один уже немолодой, в красивой меховой шапке, каком-то очень элегантном полупальто шел немного впереди. За ним шли двое неприметных спутников, несли чемоданы. Поравнявшись со мной, главный вдруг остановился:
   - А ты почему тут одна стоишь? Не встретили?
   Я всхлипнула:
    - Не встретили…
   - Адрес знаешь?
   - Знаю. Бесстужевская, 31.
   - Ладно, не разводи сырость! Нам почти по пути. Мы тебя подвезем. Только решай быстро, мосты скоро разведут, надо успеть.
   Что мне было делать? Тогда никто не предупреждал девочек, что чужие дяденьки могут быть опасными. Да и страшно мне было оставаться одной на холодном перроне! Один из сопровождающих молча подхватил мой чемодан, и мы быстро пошли. На площади сели в черную «волгу», в которой ожидал водитель.
   - На Бесстужевскую завезем ребенка, потом поедем домой, - приказал ему мой благодетель.
   По дороге он расспрашивал меня, откуда я, почему приехала одна, да какая жизнь у нас в Молдавии. Услышав, что меня завезут по адресу, я повеселела и даже осмелилась спросить:
   - А Вы где работаете?
   Он рассмеялся:
   - Там! – и поднял указательный палец вверх. – Впрочем, тебе лучше не знать!
   Когда подъехали к нужному дому, он вдруг сказал:
   - А ты, Света, в следующий раз не очень-то доверяй чужим людям! Особенно мужчинам! Тебе просто повезло, что ты на нас попала…
  Я тогда по наивности не поняла, что он имеет в виду… Но слова его запомнила!

   Один из помощников донес до подъезда мой чемодан. Тогда парадные не закрывались на кодовые замки, были открыты и ночью. Я поднялась пешком на шестой этаж, позвонила в квартиру.
   - Кто там?
   - Это я, Света!
И вдруг дверь приоткрыла совсем незнакомая женщина! Она была в ночнушке, на голове бигуди. Дверь прикрыта на цепочку.
   - Кто тебе нужен?
   - Здесь Страховы живут?
   - Нет здесь никаких Страховых! Еще и ночью беспокоят!
   Дверь захлопнулась. Я стояла, как громом пораженная. Как это так? По телеграмме меня никто не встретил, а теперь еще и по запомненному мной адресу моих родственников нет! Что же делать?!! Почему-то я не плакала. Да и вообще я плакала крайне редко. А тут было понятно, что слезами не помочь, надо придумывать, как быть. Ну, во-первых, дождаться утра. Во-вторых, в каждом городе есть адресное бюро. Значит, я утром найду его и узнаю точный адрес дяди Леши и тети Жени.
   Я села на широкий подоконник и стала ждать утра. Наверное, я задремала. Очнулась от шума работающего лифта. Значит, уже утро. Но придется еще подождать, вряд ли адресное бюро открывается рано. Мною никто не интересовался, я сидела между этажами, а жильцы спешили на работу и пользовались лифтом. Хотелось есть, пить и… еще больше в туалет…
   Я взяла свой чемодан и пошла пешком вниз. Как пользоваться лифтом, я не знала.
   Нашла какие-то кустики за детской площадкой. Терпеть уже не было никаких сил, поэтому мне было все равно, увидят меня или нет. Фух! Сразу стало легче! Я даже повеселела.
   У каких-то прохожих спросила про адресное бюро. Оно, к счастью, оказалось недалеко, не нужно было даже никуда ехать.  Правда, пришлось еще довольно долго ждать, пока оно откроется. Я купила в хлебном киоске булочку и сидела на лавочке, ждала. К счастью, погода была сравнительно теплая. И опять никто не интересовался девочкой с чемоданом, совсем одной в большом городе…
   В адресном бюро я объяснила, что приехала к родственникам, а меня не встретили. И адрес точный я не запомнила. Меня пожалели и дали справочку, где написана была та же улица, которую я уже знала – Бесстужевская, и дом тот же, а вот номер квартиры был другой! Если бы я поднялась на этаж выше, то не пришлось бы сидеть всю ночь в подъезде!
   Мой приход к родственникам оказался для них полной неожиданностью! Телеграмму они не получили! Она пришла только к вечеру этого дня, когда я уже искупалась в душе, отдохнула, рассказала, как я до них добиралась.
   - Странно, - сказала тётя Женя, - в той квартире, куда ты звонила ночью, живут наши хорошие знакомые! Мы даже иногда праздники вместе отмечаем!
   - Да они, наверное, фамилию нашу не знают, - заметил дядя Лёша. – Ты вот знаешь их фамилию?
   - Нет… - растерялась тётя Женя.  – Знаю, что Саша и Таня…
   - Вот и они, видимо, знают нас только по именам…
   Не скажу, что моему приезду слишком обрадовались. Тётя и дядя утром уходили на работу. Им было не до гостьи. А вот бабушка Даша, папина мама, которую я запомнила еще по поездке к ней летом в деревню, когда мне было всего восемь лет (дом у нее потом сгорел, и бабушку забрали в Ленинград), была удивительной души человеком! Не знаю, мне кажется, что от нее никто никогда не слышал худого слова. Забегая вперед, скажу, что прожила она сто три года, пережив всех своих трех детей… Навсегда мне запомнились ее слова своему сыну, моему отцу: «Делай, Толенька, хорошо! А плохо само выйдет». Вот она мне действительно радовалась! От нее исходило столько тепла и любви, что я почувствовала себя как дома.
   А мой двоюродный брат Саша взял на себя роль гида. На следующий день он повел меня в Эрмитаж. Мы очень долго бродили по залам, где от красоты и впечатлений у меня даже слегка заболела голова. Мы иногда останавливались возле экскурсий и слушали рассказ экскурсовода. То шли дальше, замирая от удивительного паркета, по которому ходить можно было только в специальных тапочках, то представляли себе, как могли пользоваться этой мебелью люди, жившие в другую эпоху. Как бегали и шалили дети, не боясь что-то испортить или разбить… С Сашей мне было легко, мы, казалось, понимали друг друга с полуслова.
   Из Эрмитажа вышли с гудящей головой и уставшими ногами.
  - Мы даже и половины не посмотрели. – Сказал Саша. – Ну, если захочешь, потом еще сходим. А давай купим эскимо!
   - Давай. – согласилась я.
   Дул пронизывающий влажный ветер. Мороз был небольшой, но от ветра я продрогла насквозь. Да еще мороженое…
   И к вечеру у меня поднялась температура. Заболело горло. Как ни стыдно мне было признаться, что я заболела, но пришлось лечь в кровать. Мне было очень плохо! То бил озноб так, что я не могла кружку с чаем с малиной, принесенной бабушкой, поднести ко рту. То от жары я не знала куда деваться. Бабушка меняла мне влажное полотенце на лбу, чем-то растирала… Поила горячим молоком с маслом. (Фу! Гадость!) Заставляла часто полоскать горло каким-то раствором. Да еще я ОЧЕНЬ хотела выздороветь! Мне стыдно было, что своей болезнью я доставила столько хлопот.
   И, к удивлению, через три дня я чувствовала себя совсем здоровой!
  В оставшиеся несколько дней каникул мы еще походили с Сашей по каким-то музеям. Он познакомил меня со своим лучшим другом Мишей, и мы вместе весело проводили время. Но я уже очень хотела домой! Поэтому, когда меня наконец-то посадили в вагон (теперь уже плацкартный!), я была несказанно рада! Провожали меня Саша и дядя Лёша. По-моему, мои дядя и тетя тоже были очень рады, что я уезжаю.
   Домой я добралась без приключений. И как же замечательно было снова оказаться дома, с любящими родителями! Как говорят, «в гостях хорошо, а дома лучше!»