Город Сладких Слёз-10

10.ИСХОД

- Всем! Всем! Газета "Эффект"! Читайте газету "Эффект": Белый Голубь обвиняет доктора Гага!
- Доктор Гаг сменил маску! Преступление против птицества! Покупайте газету "Скорлупа": доктор Гаг сеет смерть!

Грязные голопузые воробушки своими криками разнесли вдребезги утреннюю тишину. Шелест ещё сырых газетных страниц сопровождал их. Ошалелый ветерок метался в проходных дворах, а крики его настигали, гнали дальше.

Сутки прошли, как один час. Трясогузочка всё это время присматривала за больными, и они заметно шли на поправку. Новые друзья своевременно поставляли пищу и лекарства.

Первым встал Жаворонок, - Трясогузочка временно отлучилась - прошёл к окну. Мокрая от росы зелень сада нежилась в лучах восходящего солнца. У Жаворонка даже в глазах потемнело от желания пробежаться по росной траве, крича ликующе неразбериху. И он поддался желанию: распахнув окно настежь, выпрыгнул в сад.

 - Божественно!- вырвалось из клюва.
Пьянея от запахов и нежной прохлады, Жаворонок умылся росой. Из ушей точно вынули заглушки: он услышал музыку. Чарующая мелодия звучала в нём самом, как звучит орган в прекрасном зале с чудесной акустикой. Поэта охватило вдохновение, и стихи полились, как ручьи при таянье снега:
- Благодарю тебя, кто создал это чудо!
Благодарю тебя, что проснулся я!
До дней последних славить буду
Я этот свет! И тебя, Создатель, любя!

Чуть позднее проснулся Икар. Свежесть утра, наполнившая комнату, живо взбодрила его. Воронёнок соскочил на пол, взмахнул крыльями, намереваясь вылететь в окно... крылья вяло шелохнулись... Икар не поверил и вновь попытался взлететь, упал. Значит, не показалось: крылья действительно не слушались. Икар бросился на постель и заплакал.

Вбежала Трясогузочка, склонилась над Икаром, говоря утешительные слова.
Пробудился и Бесхвостый. Удивлённо распахнул глаза на рыдающего друга и хлопотавшую подле него Трясогузочку.
 - Что? Что случилось?

Ещё с улицы что-то крича, вбежал Жаворонок, он был вне себя:
 - Кошмар! Ужас! Распустил слюни! Позор! Когда свобода попирается, когда её крылья тяжелы от пошлости и грязи... вы... вы хнычете над собственными царапинами! Птенцы,желторотики! - в сердцах ругнулся Жаворонок, подводя черту своему возмущению.

Воцарилось гнетущее молчание. Икар, уткнувшись в подушку, лежал потерянный и раздавленный жёсткими словами Жаворонка. Бесхвостому почему-то было ужасно стыдно, точно его вытолкнули голого в толпу. Трясогузочка растеряно переводила взгляд с одного на другого.

В дверь постучались. Друзья встрепенулись, изобразили на лицах улыбки.
Вошёл Белый Голубь, радушно поздоровался.
 - Я члезвычайно лад видеть вас в здлавии! Молодцы! К сожалению, обстоятельства складываются так, что более отдыхать... Колоче говоля, надо лаботать.
 - Работать?! Всегда готов! - Жаворонок энергично потер крылья. - В чём будет состоять наша работа?

Белый Голубь присел, пристально осмотрев друзей, сообщил следующее: он и его товарищи занимаются агитацией свободолюбивых идей; их театр "Пёрышко" располагается на небольшой барже, которая вмещает до сотни зрителей. Подвижной театр появляется в разных кварталах Города, имеет немалый успех. Благодаря разнообразию программ и дешёвым билетам. Правда, за последний месяц у них наблюдается некоторый застой: многие актёры арестованы, высланы из Города.
 - Вы не пледставляете, какой будет эффектной агитация из ваших уст!- закончил Голубь, и с надеждой глянул на друзей.

С Жаворонком было ясно: всегда готов. А вот Икар, по-всему, не расположен: раздумывает. Бесхвостый поглядывал на Икара, терпеливо ждал его слов.
 - Мы полетим,- наконец, сказал Икар.- Мы не актёры, и цели у нас другие.
 - Какие? - подступил Жаворонок.
 - Это наше личное дело. Скажу только, что цель нашего пути... Зоорай.
 - Да, - поддержал Бесхвостый.

Белый Голубь огорчёно вздохнул:
 - Жаль... Мы могли бы плодотволно полаботать...
 - Желторотики!- вспыхнул Жаворонок.- На готовенькое позарились! Пискуны! Свободу надо своими крыльями и головой создавать, а не примазываться к чужой! Вы... вы... - он задыхался от возмущения,- черви дождевые! Воши куриные! Мне тошно с вами рядом стоять...- выбежал, хлопнув дверью.

Белый Голубь грустно посмотрел на Икара, перевёл взгляд на Трясогузочку:
 - И вы с ними?
Она ещё не знала. Ей очень нравился Икар, по-матерински привязалась к Бесхвостому, Жаворонок же вызывал дочерние чувства...Не хотелось бы расставаться...

 - Да... - кивнул Голубь, приняв молчание за согласие. - Жаль... Ну, что ж, желаю счастливого пути. Если надумаете велнуться - всегда будем лады.- Направился к выходу, но у двери помедлил, полуобернулся: - Слыхал я о вашем Зоолае. Стланное, непонятное место. Гланицы заклыли, никого не впускают, не выпускают... Почему? Зачем? Если так холошо живёте, как о том говолят, чего же склывать? Поделитесь с длугими, научите, подскажите... А так... эгоизм какой-то... Себялюбки болотные...

Голубь ушёл, некоторое время в комнате стояла тяжёлая тишина. Икар подошёл к окну, затем повернулся к Трясогузочке:
-Ты пробовала летать?
 - Нет...
- Идём в сад. Это не трудно: надо только очень сильно захотеть.
Икар и Трясогузочка через окно ушли в сад. Бесхвостый остался один. Ему всё время казалось, что произошло что-то весьма нехорошее, а что именно, он никак не мог понять.

Вернулся Жаворонок, немного остывший.
 - Что, улетели? А ты как же? Ах, нет ещё... Ясно:пошли потренироваться, на дармовщинку сил набраться. Не стыдно? Я у тебя спрашиваю. Не стыдно бросать родину в трудные для неё дни? Это же... как мать бросить в беде! У тебя сердце есть?
 - Есть,- выдавил Бесхвостый, ошарашенный напором.
 - Нету! У тебя там кусок глины! Да! У кого сердце есть, тот не бежит за рубежи. Рай видите ли их манит... Дармоеды!
 - Почему... почему вы обзываетесь?
 - Ха! Что ж мне целоваться с тобой? Ты ж предаёшь меня, подножку ставишь!
 - Неправда...
 - Правда! Чистейшая правда! Так и знай: я презираю вас, презираю!- Жаворонок нервно собрал свои вещи и быстро вышел.

Бесхвостый присел на кровать, призадумался. Мама, мамочка... ведь он, действительно, бросил её...и за всё время лишь один раз, в аквариуме, вспомнил о ней. Неужели у него правда глиняное сердце?

В окно влетел возбуждённый Икар, закружил друга:
- Я опять летаю! Летаю! И она тоже! Ты слышишь?! Завтра мы вылетаем! Ах, как я жажду оказаться там! Какая жизнь будет у нас!..
Думы Бесхвостого, точно порывом ветра сдуло: он так же радостно кричал и кружился по комнате.

А в саду, смеясь и плача от счастья, взлетала Трясогузочка: пролетит немного и опустится:
 - Ой, как хорошо-то!
В эти минуты она безумно была счастлива, и благодарна Икару. И что бы там ни говорили Голубь и Жаворонок, Трясогузочка полетит за Икаром хоть на край света...

Ранним утром они покинули Город Сладких Слёз.
Их никто не провожал.
Только бабы каменные слёзно смотрели вослед.

                Конец


ЛЕНИНГРАД, 1980г.