Переправа верхом

 Рассказ написан по мотивам воспоминаний участника этих событий ветерана войны Дюсембекова Сагимбая  1924 года рождения 

 Стояла июльская жара 1944 года. Когда солнце находилось в зените, то казалось, что можно заживо изжариться. Нам, казахстанцам, было проще, мы привычные и к жаре и холоду. А вот бойцам, что из северных областей страны, тем было похуже. Они не к этому привыкли, поэтому искали любую тень, чтобы укрыться в период солнцепека. Мы, бойцы второго стрелкового батальона под командованием капитана Якушева, уже который день готовили плоты и прочие плавсредства для переправы через реку Вислу. В том месте, где мы должны были ее форсировать, ширина достигала метров 200-250, не больше, а глубина в этом месте достигала два с лишним метра. Вроде бы и не такая широкая, по сравнению с другими реками, но быстрое течение Вислы затрудняло форсирование.
    Была здесь еще одна трудность: мы стояли не на самом берегу реки, до нее оставалось дойти два, а может два с половиной километра. Во время последнего наступления не хватило сил отбросить противника, и мы заняли только передовые окопы из его обороны. Противник же окопался по самой кромке воды и довольно крепко огрызался на наши редкие атаки, неспособные сбросить его в Вислу.
   Периодически то мы, то противник пытались контратаковать друг друга, но поняв, что оборона организована хорошо, и они, и мы успокоились. Довольно часто происходили перестрелки между нашими и вражескими солдатами, иногда слышались пулеметные очереди. Но когда это надоедало обеим сторонам, наступало относительное затишье.
    Мы вязали из подручного материала плоты. Разбирали на хуторе деревянные сараюшки и из этого материала готовили любые плавающие средства. Мы знали, что скоро будет наступление, поэтому готовились в перерывах между перестрелкой с фрицами. Кому-то достались лодки отступающих немцев, а особенно везло тем, кто умел плавать.
    В один из таких периодов затишья, когда все были заняты чисткой оружия или налаживанием плавсредств, мой земляк из Аральской области боец Фахрутдинов мирно спал в тенечке под яблоневым деревом на хуторе. Командир это увидел и спросил:
  -Боец Фахрутдинов, почему лентяйничаем и спим, когда все работают? Солдаты на фронте спят чутко. Он тут же вскочил и доложил по форме.
 -Товарищ капитан, я родился и вырос на Арале. Мне этот ручеек переплыть ничего не стоит. Я чемпион области по плаванию. Мне бы только добежать до реки, а там я, как рыба в воде.
- Ну что ж посмотрим. Но если что не так, смотри у меня! - пригрозил наш капитан.
     Я, услышав этот разговор, позавидовал своему земляку, ведь совсем не умел плавать. За Вислой уже начиналась территория Польши, поэтому с нашими бойцами политработники часто проводили беседы о советско-польских отношениях.
    И вот 28 июля наш второй стрелковый батальон построил командир, капитан А.И.Якушев, зачитал приказ о наступлении и форсировании реки Висла с целью захвата плацдарма на другом берегу и развития наступления. Также нам довели до сведения дерективу Ставки Верховного Главнокомандования, в которой говорилось, что: «Бойцы и командиры, отличившиеся при форсировании Вислы, получат специальные награды – орденами, вплоть до присвоения звания Героя Советского Союза». Приказ понятен, а за награды тогда никто и не думал. Но командование хотело хоть как-то поощрить солдат, поддержать наш моральный дух.
     Настало томительное ожидание наступления. Каждый был занят своим делом: кто-то писал письма родным домой, кто-то, пригревшись на июльском солнышке, нервно покуривал. Я с группой сослуживцев занимался чисткой и смазкой оружия. После сытного ужина те, кто не попал в караул, где смогли, примостились спать. Ночи были тоже жаркие, поэтому выспаться не получалось, несмотря на хронический недосып и усталость от фронтовых будней.
    На следующий день, с утра, стояла полная тишина. Казалось, что и войны нет, было слышно стрекотание кузнечиков. На фронте от такой тишины никто ничего хорошего не ждал.
    Немцы, наверное, почувствовали, что-то нехорошее и притаились. А мы знали, что через несколько часов идти в атаку, и каждый думал о своем. Никто не знал, кому суждено добежать до берега, а уж тем более переправиться на другой, а кто из нас навсегда останется на этом берегу. Особенно меня мучила мысль, что нельзя отстать от ребят с плотом или лодкой. Так как мое умение плавать после топора занимало второе место, то переправиться на тот берег без подручных плавсредств -  мои шансы сходили к нулю. Я как мог, успокаивал себя тем, что ребята меня не бросят и не дадут утонуть. Но нужно было еще выжить в атаке и добежать до берега …
    Ровно в час дня по сигналу зеленой и красной ракет мы пошли в атаку. Все бросились из своих окопов с криками:
   -Ура! За Родину!
    Каждый бежал, и если он не тащил плавсредство, на ходу стрелял по фашистским гадам. Когда до вражеских окопов оставалось метров  тридцать, я увидел, как из немецких окопов не выдержав нашего натиска стали убегать фашисты в сторону реки. Прямо передо мной оказался здоровенный фриц и он тоже рванул к реке. Я попробовал его застрелить, но в моем карабине в это время заклинил патрон. Несколько раз на пару секунд я останавливался, чтобы передернуть затвор, но видимо в спешке у меня ничего не получалось. На дольше я задерживаться не мог, так как боялся отстать от своих товарищей.
     Мы шли в атаку, перепрыгивая немецкие окопы, и до воды уже оставалось метров десять не больше. Здесь я увидел, как мой земляк Фахрутдинов, чемпион по плаванию, рухнул замертво после разрыва немецкого снаряда.
   «Не добежал. Вот тебе и рыба в воде. А с кем мне теперь плыть?», - мелькнула мысль в моей голове. И тут я опять увидел здоровяка немца у самой воды. Он в панике метался по берегу, видимо искал лодку или место на плоту, чтобы поскорее запрыгнуть к отступавшим немцам. Потом он видимо вспомнил, что умеет плавать, и со всего размаха прыгнул в воду. А я в это же время прыгнул, чтобы его сбить прикладом. И так случилось, что он на несколько секунд меня опередил, и я запрыгнул ему на спину. Ремень от моего карабина зацепился за его шею, и я основательно уселся немцу на спину. За пару секунд он успел отплыть вместе со мной на десяток метров от берега. и в этот момент я понял, что нашел свое средство для переправы на другой берег, так как спрыгнуть с его спины было для меня смерти подобно.
   Я восседал на нем, как на резвом скакуне. Фриц пытался несколько раз меня скинуть в воду, но я тут же подтягивал крепче ремень карабина и он начинал задыхаться.
    Тем временем с противоположного берега немцы открыли шквальный огонь по переплавляющимся, несмотря на то, что вместе с отступающими немцами вперемешку плыли наши авангардные лодки и плоты. Вода кипела от разрывов снарядов немецких минометов и град из пуль обрушился на плывущих. Там сплошь был настоящий ад. Вода моментально окрасилась в красный цвет от крови. Одновременно плавали тела убитых наших товарищей и немцев, а то и отдельно руки или ноги, непонятно кому принадлежащие, нашим бойцам или противнику. Некоторых с непривычки рвало. Кто-то звал на помощь маму, кто-то просто кричал непонятно что. Со всех сторон слышны были стоны раненых бойцов. А упасть раненому в воду - это означало скорую смерть.
   Но мой немец вместе со мной на спине приблизился к противоположному берегу, и когда он встал ногами на дно, я подумал, что мне придется сейчас нелегко. Или он меня утопит или я его должен утопить, другого не дано.
   Немец предпринял очередную попытку меня скинуть с себя, однако в это время рядом раздался взрыв немецкой мины. Фашист-здоровяк обмяк и стал медленно оседать. Получилось так, что он не только меня перевез на другой берег, но еще и прикрыл собой меня от немецкой мины.
    Я с криком «Ура!» выбежал на берег. В прочем кричал я или нет, все равно нельзя было расслышать из-за выстрелов и разрывов снарядов. Вместе со своими однополчанами начал вести прицельный огонь по передовым позициям противника.
   Наши войска все больше и больше переправлялись на левый берег Вислы и через некоторое время мы уже заняли передовые окопы противника. За успешную переправу в числе первых через Вислу, я получил орден Отечественной войны.
   Всякие истории на войне случались. Со мной произошла вот такая невероятная история, в которую даже поверить трудно, но это правда. Уже потом, после окончания войны, я прочел книгу, где в своих воспоминаниях Н.П. Пухов – командующий 13-й армией, пишет: «Форсирование Вислы проходило настолько стремительно, что в отдельных случаях на волнах реки одновременно качались и лодки отходившего противника, и такие же лодки и плоты наших авангардных подразделений…»
Я всему этому был свидетель и участник.