Пёстрая кошечка

               

    Я шёл из магазина вдоль зелёной зоны. Так мы в семье называем пространство вежду водогоном, который подаёт воду в наш дом, и дорогой. Там мы когда-то гоняли своего кокера, когда он был ещё молодым и отличался неукротимой энергией. Навстречу мне шла незнакомая кошка. В самом этом факте не было ничего необычного – кошка, как кошка, не чёрная, но тёмная. Раньше в нашем университетском городке бездомных кошек и собак было великое множество, а потом они исчезли, куда и как, остаётся гадать. Впрочем, гадать не хочется, догадываясь об их незавидной судьбе. Остались кошки, имеющие хозяев, владычицы подъездов. Теперь их немного, и я их всех знаю, даже не будучи знакомым с их владельцами. И настолько, что могу судить о характере некоторых из них.

     Это легко сделать, если у вас есть собака. Ещё недавно у нас был замечательный английский кокер-спаниель Бонифаций. Рано утром, когда мы с ним выходили на прогулку, его уже кто-нибудь ждал. Встреча никогда не была случайной, и уверяю вас, Бони, выскакивая на тротуар, прекрасно знал, что его уже ждут. Немедленно начиналась погоня, пока кошка не взлетала на абрикосовое дерево у подъезда, а Бонька ради приличия несколько раз пытался допрыгнуть до беглянки.

     Был один чёрный кот, который не собирался никуда убегать, тем более лазить по деревьям ради какого-то длинноухого рыжего пса. Кот лежал на скамье, опустив вниз хвост, и как только Бонифаций вылетал из подъезда, начинал шипеть и показывать пасть, полную острых зубов. Боня попытался однажды приблизиться к нему, ибо был любопытен и бесстрашен, но получил такую увесистую оплеуху, что предпочёл более не слушать шипения, похожее на то, что издаёт водопроводный кран, когда в нём навсегда кончается вода, и не замечать бьющегося в истерике черного хвоста.

     Но теперь нет ни чёрного кота, ни Бонифация, всё спокойно у нашего подъезда. Иногда, если позволяет погода, я сажусь на эту скамью и наблюдаю за всем, что происходит вокруг.

     Вот появляется рыжий кот, он добродушен, даже позволяет спускаться вместе с ним с девятого этажа, но панибратства не любит, и я никогда не пытаюсь погладить его. На улице он сначала проверяет состояние своей шёрстки, иногда поглядывая на меня, а после чинно удаляется по направлению к зелёной зоне. Возвращаться он тоже любит на лифте, но попутчика вбирает сам. Незнакомцев не переносит, ждёт когда появятся сосед или соседка по площадке, которых он знает и, возможно, любит. Тогда он чинно, словно хорошо воспитанная собака, проходит рядом с ним к закрытой двери, и когда та открывается, он первый вскакивает внутрь. И теперь его можно немножко пощекотать за ушком. Впрочем, мурлыканья от него вы никогда не дождётесь.

     А вот из соседнего подъезда, невидимый из-за цветочных кустов высовывает голову чёрный кот, не потомок ли он того кота-агрессора? Он осматривает всё вокруг и, только затем, начинает движение по тому же маршруту, я это называю кошачьей тропой. Проходя мимо меня, он заставляет свой хвост дёрнуться, что, как известно, является признаком неудовольствия, или, даже, враждебности, но, видимо, разглядев, знакомый силуэт, мирно удаляется
     Интересно, куда они ходят, и что им там надо? Летом, когда я их встречаю на лугу, или выходящими с огорода, мне всё понятно, и, даже, если они не облизываюся, видно по их умиротворённому состоянию, что охота на мышей или кротов была успешной.

     Шедшая мне навстречу кошка, повернула направо, как это делали и все другие, остановилась. Я тоже остановился перевести дух рядом с нею, она не убежала, стояла и смотрела. Я заговорил с нею, нисколько не подлизываясь, но дружелюбно. Она спокойно стояла и слушала, я смотрел на неё, и поскольку зрение моё слабое, она представлялась мне пёстрой, не полосатой, а так – пятнами. Отдышавшись, я продолжил путь, и тут произошло то, чего ни представить, а тем более, ожидать я не мог. Она подошла ко мне, потёрлась об одну ногу, затем о другую, потом о мою палку, обошла меня, легла на землю, перекатилась с боку на бок. Я не стал перешагивать через неё, а в свою очередь, обошёл кошечку. Она повторила свои действия, я снова обошёл. И так повторилось много раз.

     Наше движение по сырому асфальту стороннему наблюдателю могло показаться странным, если не бессмысленным. Однако, по всей видимости, какой-то смысл был, и определяла его кошечка.

     Я никогда раньше не видел её. Может быть, кто-то недавно подбросил её к нашему дому, такое бывает иногда, а она, привыкшая к играм и человеческой ласке, искала её у меня, не боясь ни человека, ни жестокости дворового мира к слабому. Я уже подумывал о…, да вы догадываетесь о чём, как она, вскочив, побежала за угол, туда же со всех лап мчался чёрный кот из первого подъезда.