Дружина - как начало сословности

    ДРУЖИНА – КАК НАЧАЛО СОСЛОВНОСТИ

       Согласно утверждению ряда историков, из них наиболее известные – Игорь Фроянов, Андрей Фурсов, Вячеслав Манягин, Россия после Ивана Грозного стала опричным государством. С этими утверждениями  можно как согласиться, так одновременно и не согласиться. Правота указанных историков заключается в том, что созданный Царем Иваном опричный принцип, позволял человеку из низов достичь высшей сословных степеней, как то было в XVIII-XIX веках, и даже добиться потомственного дворянства. Напротив, неправота утверждений об опричном царстве исходит из факта неудачи самого опричного эксперимента (или – в неполноте его воплощения),  а следовательно, и в невозможности точного копирования его в условиях Грядущего Царства. Сам Иван Грозный мучился, молился, страдал, в стремлении создать посредством опричнины новую аристократию, но эксперимент почему-то пошёл в другом направлении. Чтобы понять, в чём был прав Царь Иоанн, а в чём состояла его ошибка, необходимо обратиться как к библейской истории, так к истории Древней Руси, так и к Древней античной истории.

    Древнегреческий философ Аристотель, рассказывая об устройствах государств, написал в трактате "Политика": «Существуют три вида власти, которые благословлены Богом. Это монархия, аристократия и республика. Цель этих видов правления – общее благо. В противность им существуют три других (неправильных) вида власти. Это тирания, олигархия и демократия (или – власть толпы)». Здесь Аристотель классифицировал, как «правильные» виды государств, которые соответствуют понятию «Удерживающего», так и «неправильные». За века человеческой истории, «Удерживающий», в понятии «то катехон», т.е. – «то что удерживает», существовал последовательно во всех трёх формах: монархии, аристократии и республики. Но только в России, когда аристотелевы – «монархия-аристократия-народ», соединились воедино, благословленная Богом власть достигла новой степени. Эта степень получила наименование «Русского Удерживающего». Ничего подобного не существовало ранее ни в античных республиках, ни в императорских Первом и Втором Риме, ни в каких других государствах. Только со времени Ивана Грозного, как логичный итог всей Русской истории, Самодержавие стало опираться на три властных основания. Троичность «Русского Удерживающего» существовала в неслиянной нераздельности: 1) Самодержавия Помазанника Божьего, 2) аристократического правления Боярской думы, 3) самоуправления Земств.
    Вспомним, что на Земском соборе 1547 года, Царь Иоанн обратился к народу со словом покаяния, обещав быть для народа гарантом «от произвола боярского». Двумя годами позже, после создания Судебника, выборные от народа, получив широкие полномочия, стали руководить территориями подведомственных им земель. Характерно, что присланные из Москвы царские наместники, не могли вмешиваться в дела Земств, без ведома земских управителей. Создание Земств явилось серьезным шагом в деле консолидации Русского Царства, открывая путь для присоединения к России всем желающим такого присоединения народам. Так было в XVI веке с Астраханью, Черкесией, и народами Западной Сибири. Так было веком позже с казачьими областями Запорожья и Черкас. Вспомним, что вопрос о присоединении Малороссии к России решался на Земском соборе 1653 года.
    Важным шагом в утверждении Русского Самодержавия, явился Чин Венчания на Царство. Царь Иоанн IV был первым в России Помазанным Государем. Вторым шагом в деле строительства Третьего Рима, явилось создание Земств. Но, когда дело коснулось элиты, работа по созданию "Русского Удерживающего" едва на завершилась катастрофой. Сложность состояла в том, что прежняя русская аристократия, к XVI веку приняла вид своего антипода – олигархии. Мучительно и долго Царь Иоанн решал вопрос о создании новой элиты. 1565 год здесь был переломным. Получив согласие Церкви, Думы и Земства, Царь создал опричнину. Благодаря ей, он планировал не только очистить общество от еретиков, но более того, создать новую элиту, новую аристократию. На каких основаниях нужно было эту элиту создавать? Ордена, учреждения, сословия, или чего-то иного? Сей вопрос для Царя был мучительным, и до конца не разрешенным. Но, как же формировались элиты на Руси? Как формировалась русская аристократия? Для получения ответа, нужно обратиться к истокам русской истории.

    О таких истоках можно говорить со времени, когда князя Рюрика призвали править Русью. Как известно, князь прибыл с дружиной, благодаря чему навёл порядок на новгородской территории, а затем и в Киеве, подчинив его своей власти. Что же за формирование такое удивительное – дружина? Гвардия ли она, наподобие мушкетеров, или рыцарский орден, или может быть сословие? На поверку оказывается, что, ни то, ни другое, ни третье. Хотя, именно из дружины впоследствии могут возникнуть, и гвардия, и орден, и сословие. Сословие, разумеется, воинское.
    Одновременно с тем должно отметить, что дружинник, это не наёмник, хотя и получает жалованье от князя, но ратник, вступающий в подчиненное князю воинское братство. Ибо, в дружине существует своя неписанная мораль, свой неписанный кодекс чести, и неписанные воинские правила. Великое сходство этот кодекс чести имеет с кодексом служилого казачества. Поэтому, есть все основания полагать, что на ратной службе у князей находились не бояре, не «отроки», и не «дети боярские», но выходцы как из вольного, так и служилого казачества.
    Из каких источников исходят эти мысли? Почему можно рассуждать таким образом? Рассуждать можно по той причине, что дружинник не являлся землевладельцем, то есть боярином, либо дворянином, но его доход происходил, либо от княжеского жалованья, либо от добычи в военных походах. С XV века, на таких же условиях проходили службу государеву стрельцы и пушкари. Несколько позже дружинники стали наделяться землей, и таким образом стали образовывать дворянское сословие. Характерно, что в дружину мог придти любой наученный воинскому искусству человек, даже из крестьян (как это было с Илией Муромцем), но имеющий своего коня и оружие.
    Такой порядок дружинного братства существовал с незапамятных времён, когда славяне ещё вели кочевой образ жизни. Как известно, кочевник с детства обучается трем главным премудростям. Первое: быть полноправным членом общины (рода, племени). Второе: владеть оружием и конной ездой. Третье: блюсти закон воинской и национальной чести. Именно отсюда, что самоочевидно, и происходят истоки воинского братства, как в среде казачества, так и в княжеских дружинах. Лишь много позже, когда славяне перешли на оседлый образ жизни, русские кшатрии разделились на две категории. Первой из них стали владеющие землей помещики-дворяне и высшее аристократическое сословие. Ко второй категории принадлежали служилые казаки и стрельцы, получавшие жалованье от князей и бояр. Таким образом, на основании записанного лишь в сердцах кодекса национального братства, впоследствии сформировался и передающийся из поколения в поколение кодекс сословной чести. Разумеется, как и у дружинников, ни в каких хартиях этот кодекс не прописывался.
    Характерно, что если мы рассмотрим взаимоотношения внутри низовых сословий, то и здесь увидим сходство с кодексом воинской дружины. В крестьянской ли общине, в рыболовецкой  или охотничьей артели, либо в артели мастеровых, мы видим одинаковый дух братства и взаимопомощи. Во всех случаях увидим соблюдаемые членами общины принципы совести, чести и справедливости. Поступить безсовестно, безчестно в отношении ближнего своего, означало стать изгоем, стать человеком вне закона. «Сам погибай, но товарища выручай». Именно этот главенствующий для древних славян принцип и утвердил среди русского воинства Суворов.
    Но, почему же, при нашествии татарских орд, этот принцип не сработал? Ответ лежит на поверхности. Причина завоевание Руси татарами заключалась в том, что сами русские князья, будучи братьями (зачастую родными), отступили от древних братских принципов. И напротив, причина успеха татар состояла как раз в следовании тем принципам, которые русские князья стали утрачивать. Когда же для Руси начался период консолидации, при ослаблении самой Орды, тогда и пришло время освобождения от ига.
    В связи с вопросом о братстве, особо надо сказать о принципе соборности в Церкви. Об Иисусе Христе славяне знали со времен Апостола Андрея Первозванного. Но само христианство, в качестве государственной религии, пришло на Русь во «время Господне благоприятное». Середина IX века явила для славян во всей полноте кризис государственной власти. Как сказано о том в «Повести временных лет» славянские племена никак не могли договориться. Поэтому, благодаря данному новгородскому старейшине Гостомыслу откровению, править Русью пришел князь Рюрик. Именно Рюрик, внук Гостомысла, и создал предпосылки для объединения славянских народов в одно государство.
    Одновременно с Рюриком, по восточным славянским княжествам прошли с проповедью Евангелия равноапостольные Кирилл и Мефодий. Святые просветители словенские принесли Слово Божье во время своё, потому что одновременно с ними достигли максимального могущества и супротивные силы. Вспомним, что в то же время, жрецом Ягайло Ганом была написана «Велесова книга». С помощью заклинаний, изложенных в ней, можно было творить великие чудеса и управлять силами природы, но… без помощи Господа нашего Иисуса Христа. С принятием христианства, кризисные явления в княжеской среде были на время приостановлены. Тем не менее, застарелые болезни всё более подтачивали государственный организм Руси, которая и рухнула, спустя три столетия, под натиском татарских орд. Для русского народа пришло время переосмысления и покаяния в сделанных ошибках.
    Результатом такого переосмысления стала победа на Куликовом поле, а затем, столетием позже, и полное освобождение от татарского господства. На Куликовом поле было воочию показано всему миру, что Русь сформировалась как новая общность, в которой древние основания возсияли в первозданной чистоте. Здесь, в столкновении с более сильным противником, заискрилось такие данные Свыше качества, как – братство, взаимопомощь, самопожертвование, достоинство и честь. Именно они и явились основой в победе над татарскими полчищами. В крови куликовского сражения, по слову ряда историков, родилась новая Русь, родился новый народ. А потому, онтологически, ко времени принятия скипетра Третьего Рима, Русское государство вошло в стадию, как писал о том Пушкин в поэме «Борис Годунов», уже «не мальчика, но мужа». Беда состояла лишь в одном, хотя муж сей и не был дряхлым, но, тем не менее, уже стареющим. С конца XV века для России открывалась эпоха Ангела Сардийской церкви.
    Именно дух Сардиса стал причиной начала духовного распада. Как при атомном взрыве излучение разделяется на три вида – «альфа», «бета», и «гамма» – так и на переломе тысячелетий (конца Седьмой тысячи лет и начала Восьмой) начался такого же типа тройственный распад. «Альфой» здесь стало набиравшее силу законническое (т.е. – фарисейское) крыло в монашестве. «Бетой» – саддукействующая (в плане сепаратистской настроенности) аристократия и часть средних (в практике духовной омирщенности) сословий. «Гаммой» можно назвать мистико-религиозное движение  жидовствующих, злейшую антисистему, о которой Господь сказал: «берегитесь закваски фарисейской и закваски иродовой» (Мк. 8; 15).
    Разделения (причем – тройственные) стали касаться всего и вся. Русский народ и русское монашество в буквальном смысле заблудилось в трех соснах этих разделений. Шатания же происходили, как от крайнего фарисейства государственников иосифлян, так к крайнему саддукейству смотрящих на Запад либералов аристократов. В конечном итоге, благодаря подвигу прп. Иосифа Волоцкого и свт. Геннадия Новгородского, удалось привлечь на сторону законников царскую власть. С этого момента и сами государи пошли по законническому (т.е. – фарисейскому, или сардийскому) пути. Таким образом, благодаря поддержке государства, оппозиция в лице жидовствующих-иродиан и саддукеев-аристократов, была подавлена силовыми методами. С целью окончательного уничтожения разрушителей государства и Церкви, и был создан орден опричников. Здесь должно вновь оговориться. В задачи Царя Иоанна IV не входило создание только ордена, как средства борьбы с антисистемой. Царь решил создать ни много ни мало – новый народ и новое Царство, как сказано о том у Апостола: «род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел» (1-е Пет. 2; 9). Планка была поднята очень высоко. Задача состояла не только в том, чтобы подавить иродианскую оппозицию, но в том, чтобы создать Новое Царство.
    В течение двенадцати лет, после отравления в 1553 году, Царь Иоанн пребывал в молитве и скорбях, и лишь после смерти Царицы Анастасии в 1560 году, решился на создание опричнины. Обстоятельства оставления Москвы и отъезда Царя в Александровскую слободу подробно изучены историками. Итогом Александровского сидения стало создания опричнины. Орден этот был устроен по неклассическому, одновременно по монашескому и военному образцу. Если говорить о русской истории, то предтечами такого ордена можно назвать преподобных Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Если говорить о западном аналоге, то – это военизированный орден иезуитов. Главой опричников стал сам Царь Иоанн. В таковом единоначальном по монашескому образцу подчинении он видел залог успеха доселе невиданного проекта. Планировалось, что впоследствии, когда с ересью будет покончено, опричники заменят смотрящую на Запад и служащую мамоне элиту. Вышедшие из народа опричники должны были стать новой элитой.
    Но, прекрасно задуманный проект, в скором времени дал сбой. Новое сословие упорно не желало таковым становиться. Вместо сословия оно странным образом перерождалось в орден. Или точнее, в касту. При этом, элитарный орден с великой натяжкой мог называться новой элитой. По сути, он оставался учреждением. Или точнее, подобием тайной полиции, которую, в начале XVIII столетия создал Петр I. Царь Иоанн мучился, молился, делал тысячи поклонов, но ответа не находил. Опричнина упорно принимала очертания ордена, и упорно не желала выходить за рамки учреждения.
    Да, опричный орден являлся именно учреждением, а потому, ни при каких обстоятельствах не мог стать сословием. Ибо, как о том сказано выше, сословия не учреждаются, но формируются сами. Формируются по причине единения на принципах дружества, братства, дружины, а также в определенной степени профессиональной принадлежности и имущественного ценза. Исторически, братские, дружественные объединения, сами по себе, в течение столетий становятся сословиями. Но, поскольку опричнина была именно учреждена, то, сам факт учреждения ее, стал непреодолимым Рубиконом к переходу опричнины в сословное состояние. Общеизвестно, и это опыт не только России, но и всех народов и государств, учреждение всегда стремится принять форму ордена, либо элитарного клана, но, никогда – сословия. И тем более, никогда – народа. Народ можно повести за собой, но учредить народ нельзя. По всей очевидности, Царь Иоанн понял эту свою ошибку, а потому, принеся в 1572 году покаяние, опричнину распустил.
    Второй аспект неудачи опричнины состоит в том, что воины-монахи были связаны личной клятвой на верность самому Царю. В результате этой личной клятвы, вся ответственность (и прежде всего ответственность совестная) были переданы, то есть – делегированы тому, кто этот орден учредил. То есть – Ивану Грозному. В факте такой передачи, делегирования, заключался очень опасный аспект в деле личностного самостояния перед Богом. Потому что, исследуя Писания, особенно Новый Завет, видим: Бог ждёт от человека, в первую очередь совестных поступков, и лишь потом исполнения Закона. Не освещенное совестным светом послушание превращает человека в бездушную машину. Такое послушание, как учат святые отцы, может быть Богом не принято. Ибо, главным образом, благодаря совести человек и может отличить добро от зла, а правду от лжи. Безсловесным животным, которые совести не имеют, возможность такового различия не дана. А потому, безсовестный человек становится, по слову пророка: «приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48; 13). По всей очевидности, и эту ошибку осознал Царь Иоанн, а потому, блестяще задуманный эксперимент был свернут.
    Царь Иван IV мучительно старался найти выход из тупика, но по неведомой нам причине выход ему не был открыт. И лишь с современных позиций (ибо великое видится на расстоянии) можно отметить – этого тупика Царю Иоанну можно было легко избежать, если бы он взял за основу не западный аналог – орден, но обратился к аналогам древне-русским. Причем, решение этого вопроса настолько самоочевидно, более того – лежит на поверхности, что становится странным, отчего в течение столетий никто не дал на него вразумительный ответ. Ответ заключается в том, что Русская аристократия никогда не формировалась на основании полумонашеских воинских орденов, как то было на Западе, но формировалась на основании воинской дружины. При этом, дружина не являлась учрежденным, т.е. – искусственно созданным формированием, но являлась следствием того процесса, когда власть став династической, сохраняла ещё древние принципы кочевников. В дружине князь и войско являлись единым целым.
    Если говорить об организации войск Первого и Второго Рима, то в императорский период Рим отказался от сословно-народного устройства армии, восприняв принципы иной, враждебной ему цивилизации Карфагена, а равно – Ассирии и Персии. Войско в императорском Риме стало наёмным. И хотя командный состав представляла родовая аристократия, но само войско было наёмным. Напротив, у кочевников, будь то тюрки, германцы, славяне или скифы, а также в республиканских Элладе и Риме, войско было как раз народным – все мужчины являлись воинами. В императорском Риме, как сказано, войско народным не являлось. В связи с этим, сам собой напрашивается вывод, если бы Иван Грозный обратился к древним аналогам формирования воинства и элиты, то эксперимент с опричниной скорее всего был бы удачным.
    Для решения проблемы в создании новой элиты, немаловажным вопросом является структурное устройства опричнины. В связи с чем, опричнина должна разделяться на три категории.
    Первая категория – ориентированная на борьбу с крамолой спецслужба, в условиях XVI века могла иметь состав  из 400-500 человек.
    Вторая – собственно дружина, или царская гвардия, могла состоять из 2-3 тысяч, и более человек. Собственно, из лона этой гвардии и могла бы впоследствии родиться новая аристократия.
    Третья – опричное элитное войско, подобно стрельцам находящемся на царском жаловании, с разделением на три рода войск: 1) конное, 2) пушкарское, 3) пешее.
    Особо важным, во всех трех случаях, необходимым делом являлось создание органа надзора, как над спецслужбой, так над гвардией, так и над войском. Вне всякого сомнения, подобные органы надзора должны были существовать, в виде судов чести, и внутри всех трех подразделений. Аналог внешних органов мы найдем в коллегии цензоров Рима, в коллегии архонтов Эллады, и коллегии эфоры в Спарте. В деле же судов чести мы имеем свой русский аналог, как в княжеских дружинах, так и казачества.
    Отвечая на вопрос, почему Царь Иван Грозный не захотел воспользоваться дружинным принципом в деле создания опричнины, необходимо изучить его письма к Андрею Курбскому. В этих письмах Иван IV Васильевич с горечью говорит о притеснениях со стороны т.н. воспитателей Шуйских в детстве, а в молодые годы, о предательской политике со стороны «Избранной Рады», иначе – кружка Адашева. Во всех случаях, была ли это Боярская Дума, Ближняя Дума, либо круг советников «Избранной Рады», всюду неизменно действовал древний дружинный принцип.
    Как пишет исследователь Земских соборов Иван Дмитриевич Беляев, в работе «Земские соборы на Руси» (Речь, читанная 12 янв. 1867 г. на торжественном акте), главным побудительным мотивом Ивана Грозного, в деле создания Земств, явилось стремление вырваться из жестких объятий Думы, в основу деятельности которой был положен как раз дружинный принцип. Здесь Иоанн IV сделал простой и одновременно гениальный шаг, узаконив древнюю Русскую традицию, переведя вечевой принцип в более высшую в отношении к вече степень Земства. Таким образом, созывая Земские соборы, и утвердив на местах земское самоуправление, Царь мог опираться в своей деятельности не только на аристократию, но и на народ.
    В этом состоит ответ, почему, в деле создания новой аристократии, Иван Грозный не применил веками испытанный принцип княжеской дружины, а стал искать иную форму её воплощения. В XVI столетии потомки древних дружинников не желали более служить князю, как их пращуры, но желали князем управлять. Высшие сословия постепенно перерождались в княже-боярскую олигархию. Неизбежно в среде переродившейся элиты происходила деградация дружинных принципов верности и самопожертвования, с заменой их на принципы своекорыстия и расчёта. От дружины, ко времени Ивана Грозного, осталась только форма.
    Как известно, детские впечатления являются самыми сильными, именно они закладывают фундамент личности человека. С детства усвоенное отрицательное отношение к боярскому окружению (от которого он всегда чувствовал исходящую опасность), не позволило Царю создать опричнину на основаниях княжеской дружины. По этой причине, в деле учреждения опричнины, неизбежно присутствовал элемент опыта, или социального эксперимента.
    Автор не раз писал в предыдущих работах, о том, что опричнина являлась с одной стороны орденом, а с другой – учреждением. Исторически, ни орден, ни учреждение, не способны создать новую элиту, но всегда имеют тенденцию к созданию, с одной стороны, олигархии, а с другой – номенклатуры. Петр Первый, когда учредил империю, стал главой именно номенклатуры, хотя и существовавшей по сословному принципу. Советские большевики здесь не придумали ничего нового, но довели петровские начинания до логического конца. И если обратимся к недавним 90-м годам, то, пришедшая на смену номенклатуре олигархия, была просто запрограммирована петровской «Табелью о рангах». Ибо, если присутствует номенклатура, как не раз отмечал историк В.Л. Махнач, то за её спиной всегда стоит, и ждёт своего часа, олигархия.
    По всей очевидности, именно эту тенденцию увидел Иван Грозный в своём детище. Учреждение неумолимо перерождалось в номенклатуру. Орден принимал форму элитарной олигархии. К чести Первого Русского Самодержца, он принёс покаяние в неудачном эксперименте, и указом от 1572 года опричнину упразднил.
стве.
    Вне всякого сомнения, если бы Иван Грозный применил именно такой, древний иафетический (добавим – системообразующий) метод, то, он без труда создал бы новую элиту, взамен старой прогнившей. Что позволило бы России избегнуть не только Смуты, а в дальнейшем Раскола, но открыло бы перспективу системообразующего развития для всего мира. По большому счету, опричный проект изменил бы вектор мировой цивилизации в сторону противоположную Апокалипсису, противоположную каиновой идее прогресса.
    Следующим же аспектом создания элит богоизбранных народов является само Священное Писание. Если в 18-й главе книги «Исход» Господь показал нам, на каких основаниях необходимо выстраивать иерархию народного управления (тысяцкие-сотники-пятидесятники-десятники), то книга «Судей» указывает уже на принципы создания народной аристократии. Вот как преподаются эти принципы в указанной выше книге: «И сказал Господь Гедеону: кто будет локать воду языком своим, как локает пес, того ставь особо, также и тех всех, которые будут наклоняться на колена свои и пить. И было число локавших ртом своим с руки триста человек; весь же остальный народ наклонялся на колена свои пить воду. И сказал Господь Гедеону: тремя стами локавших Я спасу вас, и предам Мадианитян в руки ваши» (Суд. 7; 5-7).
    Как видим, ради победы над мадианитянами недостаточно было одного только безстрашия. В войске Гедеона, после слов – «кто боязлив и ужастив, да возвратится», осталось еще десять тысяч воинов. Но, как видим, для Бога, храбрость и воинское умение еще не являлись гарантией в деле победы над язычниками. Победителем мог стать только тот, в ком сопряженные с верой и верностью принципы благородства являлись врожденными. Ибо, кто научил этих гвардейцев тому, что нельзя лакать воду, встав яко пёс на четвереньки, но привстав на одно колено, пить ее целомудренно из горсти. Научил их этому Сам Бог. Именно благодаря этому научению и сформировалась вокруг Гедеона гвардия Израильских кшатриев.
    Аналогичным смыслом наполнены и слова Господа, обращенные к пророку Илии в «Третьей книге Царств»: «И оставиши во Израили седмь тысящ мужей, вся колена, яже не преклониша колена Ваалу, и всяка уста, яже не молишася ему» (3-я Цар. 19; 18). Из истории Израиля мы знаем, что эти богоизбранные семь тысяч мужей, несмотря на малое их число, смогли разрушить капища Ваала, а затем и восстановить истинное богопочитание. Во всех трех случаях, как в книге «Исход», так в книге «Судей», так и в «Третьей книге Царств», главным условием благородства и богоизбранности являлись такие качества, как «усмотри себе из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть» (Исход. 18; 21). Люди с такими качествами, и должны были становиться по Божьему замыслу национальной элитой, национальной аристократией. Более того, этот принцип не позволял элитам превращаться в закрытые (кастовые либо олигархические) сообщества, но, напротив, открывал доступ к высшим иерархическим степеням, всякому «способному, боящемуся Бога, правдивому, ненавидящему корысть» человеку.
    Принципы богобоязненности и благородства проявились во всей полноте и на Псалмопевце Царе Давиде, когда в пещере пустыни Энгадской, вместо того, чтобы убить Саула в этой пещере, он лишь тайно отрезал у него воскрилия одежды (1-я Цар. 24; 5). Но, даже и за это дело «вострепета Давиду сердце его», и он, выйдя из пещеры, публично покаялся, воскричав вслед Саулу, поклонившись до земли: «Господин мой, царь! Зачем ты слушаешь, когда люди говорят: «Давид замышляет причинить тебе зло?» Вот, отец мой, посмотри на кусок твоей верхней одежды у меня в руке! Я отрезал край твоей одежды, но не убил тебя» (1-я Цар. 24; 9,10,12). Когда же Саул понял, от какой опасности был только что избавлен, то восплакал и произнес: «Ты праведнее меня. Ты поступил со мной хорошо, а я обходился с тобой плохо» (1-я Цар. 24; 18).
    Как указывает на то Библия – главными основами, в народном ли управлении, формирования ли национальных элит, или устроения царской власти, являлись принципы совести, богобоязненности, честности и безкорыстия.
    Если же мы проследим дальнейшую историю России, то увидим, что все великие потрясения в ней (Смутное время, Раскол, петровщина) связаны с одними и теми же причинами: отходом от древних, дарованных Свыше оснований, главными из которых являются – законы братства, дружества, совести и чести. И напротив, все великие достижения связаны с возвратом к этим основополагающим основаниям. Великий полководец Суворов потому и побеждал, не зная поражений, потому что армию – воинское учреждение, он оживотворил духом древней дружины. Оживотворил духом братства, дружества, достоинства и чести. Более того, весь воинский катехизис Суворова был писан не им, но происходил из обихода неписанных правил русского витязя. Александр Васильевич лишь только гласно озвучил этот свод правил. Озвучил и применил на деле. Именно по этой причине прославленный полководец не потерпел ни одного поражения. И именно по этой причине побеждали его ученики.
    Здесь нужно сказать несколько слов о революции 1917 года. Без исключения все сословия пошли здесь не только против Присяги Государю, но главное – против совести и чести. А потому, было бы удивительно, если бы Бог позволил нам жить при сытом социализме кадетов и эсеров. Господь повел народ Свой тернистым путем Креста, предложив ему отведать все прелести Учреждения, с его принципами тоталитарного абсолютизма, поведенческого детерменизма и рабской морали. После 1917 года, все взаимоотношения людей стали строго контролироваться государственным аппаратом. Не стало основанных на древних принципах братства и дружества сословий, но стал в приказном порядке создаваться «новый народ» и «новое царство». И жить этот народ обязан был по новым правилам и исповедовать новые принципы. Вместо свободного объединения – регламент. Вместо голоса совести – государственная необходимость. Вместо христианской нравственности – советская мораль. Господь показал нам, как глубоко мы пали. И сейчас, после недолго подъема христианства, мы пали снова. И этим падением Господь вновь показывает нам нас самих. Показывает, каковы мы на самом деле, если отходим от тех древних принципов, которые дал человеку Бог. Дал, желая сделать нас не учреждением, не орденом,  не кастой, но «родом избранным, царственным священством, народом святым, людьми взятыми в удел».


                декабрь 2019 года.