Рыжик. Глава 6

                6   
                ***
После этого случая, не во что не верующий Аким, окончательно уверовал, что этих лошадей: Соловуху, Рыжуху и Рыжика ему послал Господь. Кто такой Господь? – Аким своим недалёким умом никак додуматься не мог, да и не стремился к этому, но представлял, что это какое-то всемогущее божество, которое лучше не гневить, и старался этого не делать.
Рыжика он продержал в «конюховке» ещё месяц, но жеребёнок настолько подрос, что приходившие за лошадьми колхозники начали ворчать:
- Ты, Акимка ещё бы жеребца Битюка завел сюда, совсем бы уж конюшня была. Нам скоро места здесь не будет. И чего это бригадир смотрит на всё сквозь пальцы.
Но бригадир так не смотрел, и в один из дней, когда Аким отсутствовал, они вместе с Серёгой, отправили Рыжика в общий загон. В загоне находилось ещё голов двадцать жеребят, приблизительно одного возраста. Жеребчики и кобылки пока содержались вместе.
Они-то жили в одном табуне почти со своего рождения, и давно привыкли друг к другу, а тут, вдруг, появился приличного роста недоросль, высокий на ногах, с длинной, красиво выгнутой шеей и аккуратной точёной головой.   Совсем не похожий на них: коротконогих, толстоватых, с широкими черепами «битючков». Естественно приём Рыжика в их общество оказался не  благоприятным. Каждый из жеребчиков старался толкнуть его своей тяжеловесной головой, либо слегка лягнуть толстой ногой с широким копытом. Особенно старался один из них, по кличке Валет, он был выше и шире других,  чувствовал себя вожаком среди этого стада, и видимо в скором времени должен был заменить стареющего жеребца-производителя Битюка. Его, конечно, бесило то, что неожиданно нашелся соперник такого же роста, как и он, не совсем обычного обличия, уродливого – как считал Валет, но кобылки, находящиеся в табуне, сверлили его восхищённым взглядом, и это особенно не нравилось ему – «хозяину» этого табуна.  Валет  всячески  старался навредить Рыжику.  Пытался отбить его от кормушки.  Вытолкнуть из тёплого сарая под падающие с неба снежные хлопья.  Или наоборот прижать в углу, и давить своим, не по возрасту тяжёлым,  весом.
Но Рыжик недолго терпел такое хамство, он был лёгок на ногах, отлично владел своим точёным телом, сначала он только ловко изворачивался от наносимых ему тумаков, но осознав, что стремительней своих соплеменников, ловко увернувшись от удара, наносил ответный, хлёсткий и довольно болезненный. Постепенно, почувствовав превосходство пришельца, жеребчики-битюки  приняли его в свой табун. Но не таков был Валет, он был родной сын жеребца Битука, и от него перенял характер вожака-собственника.  Масла в огонь, их неприязни, добавила привязанность Рыжика к серой, в яблоках, кобылке. Она хоть и была тоже дочерью Битюка, но отличалась некоторой стройностью и тонкостью своего телосложения, бывают же «выродки»  у разных видов животных, вот она и являлась одним из индивидов такого плана.
Рыжик всегда старался незаметно оказаться рядом с ней, как бы невзначай касался своими тонкими губами её шеи, головы, носа. Если они оказывались рядом во время поедания кормов, он старался своим носом подтолкнуть ей лучшее зелёное сено, либо овсяные зёрна. И она отвечала ему тем же, оказывая, на первый взгляд, не заметные, мелкие знаки внимания.
И надо же было такому случиться, жеребчик Валет, то же в качестве фаворитки, выбрал для своего будущего окружения, именно эту серую кобылку. Из любви к ней и к Рыжику, назовём её, эту серую лошадиную красотку – Зорька.  Заметив, как Зорька и Рыжик, сблизившись, обмениваются любезностями, Валет грубо втискивался между ними, при этом, стараясь отбросить лёгкого по сравнению с ним Рыжика подальше.  Поворачивался задом, пытаясь ударить соперника копытом в голову. Быстрый Рыжик отскакивал, не понеся урона и, развернувшись, сам наносил удар копытом по коротким толстым ногам Валета. Тогда тот в бешенстве развернувшись, всем телом наваливался на обидчика и запускал крепкие зубы в подвернувшиеся части тела. Разгоралась битва не на шутку, иногда до крови. На шум приходил Аким, разгонял дерущихся жеребят, и сочувственно глядя на Рыжика, гудел:
- Ничего милый, терпи, тебе полезно, учись выходить победителем, жизнь тяжёлая штука, - по простате душевной, он надеялся на то, что красота этого молодого жеребчика, всё-таки поразит души руководителей, и они согласятся оставить Рыжика жеребцом – производителем.
Рыжик словно понимая желания своего друга Акима, всё яростнее защищал свою честь и право быть любимым серой кобылкой Зорькой.  Между соперниками должна была состояться решительная битва, за право называться фаворитом, в табуне молодняка, этого колхозного конного двора. И она состоялась.  Но позже.
Прошло несколько месяцев, за которые никаких изменений не происходило, Рыжик всё так же любил серую кобылку, пока любовью платонической. Всё так же отбивался от нападок своего соперника Валета, но оказать должного сопротивления он не мог, так как в табуне было тесновато и не хватало места для совершения боевого маневра. А для Валета, наоборот, такое положение было выгодно, имея значительный вес, ему было легче в тесноте зажимать противника в углы, наваливаясь на него всем телом и используя при этом острые зубы, на крепких челюстях.
                ***
Но вот настало то время, когда для правильного пополнения колхозных табунов, нужно было молодых жеребчиков и кобылок разделить, чтобы в дальнейшем избрать для этих уже созревших кобылиц, лучшего жеребца-производителя, для продолжения рода лошадиного.
Загон, в котором разместили жеребчиков, был достаточно обширен, для того, чтобы находящиеся в нём молодые особи гуляли спокойно, не задевая друг друга. И первую неделю Рыжик и Валет, словно не замечая один другого, спокойно сосуществовали в нём.  Но вот однажды из соседнего загона, разделённого стенкой из горбыля, раздалось призывное ржание серой кобылицы Зорьки, Рыжик, рванувшись к перегородке, тоже в ответ радостно заржал, и, чувствуя дыхание любимой за стенкой, замер…
И вдруг страшный удар пригвоздил его к этой не отёсанной, шершавой стене, Рыжик, не удержавшись, свалился с ног. С трудом повернув ушибленную голову, он увидел, как его соперник, оскалив в бешенстве пасть, разогнавшись, снова несётся на него. Рыжик, собрав все силы, быстро отскочил в сторону, Валет по инерции, со всего своего не малого веса, грохнулся в забор головой. На этом можно было бы поставить точку в данной развернувшейся битве, после такого удара лошадь любой другой породы больше бы уже не встала, но не таков был жеребчик тяжеловоз. Через минуту, тряхнув ушибленной головой, он снова, оскалив зубы, летел на своего соперника. И тут Рыжик понял, что это их последний бой, Валет не отступится, пока не забьёт его на смерть или пока не покалечит. 
Места для маневра здесь было достаточно, и Рыжик решил показать всё, на что был способен. За время, проведённое в загоне с жеребятами, он хорошо научился вовремя отскакивать от различного рода ударов, толчков и укусов.   Отскочив в сторону от летевшего на него Валета, он не стал убегать, а повернувшись задом, со всего маха ударил задним копытом в голову,  навстречу летящему на него врагу.  Раздался громкий треск, и Валет, перевернувшись в воздухе, ударился спиной об землю. С трудом поднявшись, он опять устремился на своего противника, но Рыжик уже определил тактику происходящего боя в свою пользу. Используя неповоротливость Валета, он постоянно оказывался сбоку от него и наносил  длинными задними ногами, с жёсткими копытами, по голове, по ногам и рёбрам хлёсткие удары. Чем больше зверел Валет, тем больше и больнее получал затрещины.  Измотавшийся и избитый соперник Рыжика, в конце - концов, получив очередной удар в челюсть, почти бездыханный, грохнулся на землю.
Наблюдавшие, за этой жестокой схваткой,  Аким и Серёга не мешали жеребцам выяснять – кто тут хозяин. Серёга, схватив валявшийся под ногами хлыст, хотел метнуться к жеребчикам, но Аким, поймав его за рубаху, придержал этот порыв:
- Не лезь, роно или поздно это должно было случиться.
- Ладно, хрен с тобой, посмотрим, чо ты завтра бригадиру сбрехнёшь.
После того, как Валет грохнулся об землю, Серёга, чуть не плача, запричитал:
- Ну вот, чёрт угрюмый , таперя нас с работы того…  Угробил твой выродок будущего жеребца-производителя.
Но утра ждать не пришлось, Михаил Алексеевич, неожиданно появившийся в этот самый момент, глядя на лежащего Валета, тревожно спросил:
- Что с ним произошло?
Аким, нахмурившись, отвернулся, зато Серёга со слезой в голосе, заголосил:
- Лексеич, я говорил, чо ету тварь нада сдать на мясокомбинат, убил ведь он Валета.
- Как убил?  Это же будущий производитель. Да вы знаете, что будет? Нас председатель всех выгонит с работы. Серёга беги за ветеринаром. А ты, чертяка угрюмый, своего выродка девай куда хошь, что бы он мне больше на глаза не попадался. Если Валета покалечил, я сам твоего рыжего беса отвезу на мясокомбинат.