Сай Фэра. Первый сон. О начале начал
В этой войне не было ни победителей, ни проигравших. Была лишь смерть, что унесла бесчисленное количество жизней за собой, погрузив в вечный сон множество невинных душ. Среди этой бойни медленной походкой шёл он, забирая своим острым клинком одну жизнь за другой, превращая некогда могучих воинов в ничто. И не было ему равных среди ныне живущих, кто бы смог повергнуть его, обезумевшего, своим острым мечом. С глупой улыбкой он шёл вперёд, всё ближе и ближе приближаясь к желаемому. За шагом шаг, за трупом труп, и вот, кажется, он предстал перед Священным дворцом, на пороге которого стоял тот самый Созидатель этого проклятого мира, что так позорно сбежал от своих детей в крепость из чистейшего злата, расколов и без того хрупкий баланс мироздания на чёрное и белое своими нескончаемыми ошибками. И не главное детище пришло к своему отцу, чтобы положить конец бесчинствам мира сего, а всего лишь маленькая обиженная тёмная душа, взявшая на себя бремя уничтожения сего порядка, ради светлого будущего.
Он обнажил свой меч и направил его на Создателя, готовый молниеносно ринуться в бой. А противник так и стоял, призывно распахнув объятия для глупого ребёнка и тепло, по-родительски, улыбаясь, готовый ему простить всё на свете. Но тёмный воин жаждал не всепрощения, а перемен, которые Всеотец мог подарить миру, избавив свет и тьму от необходимости сражаться. Но ему было будто безразлично. Он так и стоял у врат своего дворца с распростёртыми объятиями, с упоением наблюдая за битвой, что лилась словно река Изобилия за спиной воина.
И в один миг стало ясно, что Создатель не остановит кровопролитное сражение, не защитит сбившихся с пути как тёмных, так и светлых детей. Не остановит эту воистину жестокую битву. Он будет ждать, пока все тёмные создания падут, очистив мир от своей гнусной скверны, оставив лишь чистоту и свет, которая должна была царствовать в этом мире с его самого зарождения.
Последние осколки надежды тёмного воина утонули в реке сожалений, оставляя после себя лишь невыносимое чувство горечи. Острый меч в его руке больше не дрожал, рукоять уверенно легла в ладонь. Уверенность, сила, воля – толчок от земли и вот, он уже несётся подстёгнутый отчаянием и яростью на Создателя, готовый забрать его жизнь и взять судьбу этого мира в свои уверенные руки.
Мгновение… и меч поразил лишь воздух, а ошарашенный воин пытался понять, что произошло. Его схватили за руку и с силой толкнули на поле сражения, словно указывая на его место. Он ничто перед Создателем, его просьбы и мольбы лишь пустой звуки их никто не услышит. Всё бесполезно.
Раз его место на передовой, то он, поклявшись себе, с особой жестокостью, упоением и лютым зверством уничтожит каждую шавку, что так или иначе была на стороне света. На стороне этого гнусного самодовольного и прогнившего насквозь Создателя.
И та нескончаемая война длилась бесконечно долго. Месяцы ли, года или века… И когда ей всё же пришёл конец, на поле стояли лишь двое – изувеченный и уставший тёмный воин с пустым и безжизненным взглядом, а рядом сам Создатель, окидывая опечаленным взглядом падших в бою детей, с тихим стоном боли и горечи вздыхая.
- Стоило ли твоё желание стольких смертей?
- Если бы Создатель лишь услышал мои мольбы, не было бы загублено столько невинных душ моими руками.
- Я слышу все желания, но разве я один был способен воплотить их все в жизнь?
- Тогда ради чего ты создал столько душ? Чтобы изо дня в день они все страдали?
Но Создатель не нашёл что можно ответить на это. А тёмный воин всё продолжал:
- Ради чего было создавать всё это? Какую цель преследовал Создатель, делая нашу жизнь столь невыносимой?
- Чтобы потом можно было уничтожить.
- Что?
Но Создатель снова ничего не ответил воину, исчезнув, как будто бы его никогда и не существовало.
Вот вам и ответ.
Горько, невыносимо. Но что он мог сделать?
Опустившись на колени, он коснулся бледными кончиками пальцев одного хладного тела, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы. Неужели всё зря? Неужели он просто лишил всех будущего своим нескончаемым эгоизмом? Или же наоборот подарил им счастье, отпустив в поток вечности измученные ненавистью и страхом души? Где истина, и что на самом деле является правдой?
А правда была одна – он лишился всего того, что у него было. И он лишился того, кому столь безмерно и самозабвенно был однажды предан.
На коленях лежала отсечённая голова некогда его дорогого господина и выражение лица было столь знакомо безмятежным, что в груди становилось невыносимо больно. Верховный вампир, которым он безмерно восхищался всю свою жалкую жизнь, погиб даже не меняясь в лице. Так смешно, но в то же время это было так грустно…
- Прости… - с уст срывается тихий и виноватый стон. – Прости меня. Прости.
И словно заклинание он повторял эти слова будто целую вечность. Он уткнулся лбом в лоб бывшего господина и на хладные щёки некогда живого высшего существа капали горячие слёзы искреннего сожаления.
- Я лишь желал спокойной жизни для таких как мы. Но в результате погибли все, абсолютно! Остался лишь я один, стоя на ваших костях и буквально тону в океане пролитой невинной крови. В этом всём лишь моя вина…
Где-то вдали раздался яростный взрыв, на мгновение обдало волной огненного ветра, небо стало угольно чёрным, будто обратилось в одну огромную чёрную дыру. Волна смерти, окрашенная рябью закатного солнца медленно приближалось, принося за собой хаос, разрушения и смерть всему живому.
- Конец… всего… - произносит воин одними губами, прикрывая глаза. Не было удивительным то, что это всё же произошло. Он стал катализатором к тому, что этот мир будет безвозвратно уничтожен. Он кончиками пальцев коснулся губ своего потерянного хозяина и горько улыбнулся. – Души ведь нельзя уничтожить до конца? Они просто вернуться в поток вечности и переродятся в новых телах… в новом мире?
Смертоносная волна всё приближалась, он ощущал её каждой клеточкой своего тела, понимая, что его неизбежный конец уже близок.
- Прощай, Теил, - с горечью произнёс тёмный воин, укладывая голову обратно к телу, а сам лишь развернулся к смертоносной полыхающей языками пламени волне лицом, смиренно сел на колени, складывая на них ладони, готовый принять ждущую его участь. С умиротворённой улыбкой на губах, с чувством неизбежности он ждал кончины своей бессмысленной жизни. Но лишь одна мысль, вертевшаяся в его голове, последней сорвалась с бледных искусанных в кровь губ.
- Скажи мне, а в новом мире… изменится что-нибудь?
Свидетельство о публикации №220020600024