31 июня

                31 июня
                (посвящаю футболистам сборной России за достижение
                фантастического успеха в новейшей истории, а также моим товарищам, с кем находился в командировке)




     С детства я помню один фильм, «31 июня». Ну красивая и романтическая сказка в переплетении средневековых рыцарей с обыденностью современного мира. Тот фильм так и остался бы для меня сказкой, если со мной не случилось нечто неординарное. Все началось с банальной описки.
       Как правило, о начальниках стоит говорить, как о покойниках – либо хорошо, либо ничего, но у меня на сегодня внутри столько накопилось, что нет уже сил сдерживать в себе порыв по поводу его выкрутасов. Честно говоря, все так достало, что хочется всех послать куда подальше и выговориться, одаривая всех заслуженными ими ярлыками. Но не в этом суть. Так вот, однажды начальник составил график несения службы нарядов на посту, который был подписан вышестоящим начальством. Все ничего, смены чередовались выходными, все шло четко, без дерганий и авралов, но дело в том, что в июне месяце тридцать дней, а не тридцать один. Это заметили уже позже. Нашли довольно простое решение, ножницами срезали лишний день месяца и график повесили на место. Даром, что в народе говорится: мол написанное пером, не вырубить топором. Здесь же, ко всему прочему, оно было скреплено еще и гербовой печатью …
 Все шло как обычно, даже слишком. Безнадежно стабильная обыденность съедала меня своим бытом. Дни, выпадающие из календаря, уносили из моей памяти частицы того, что меня делало человеком разумным, превращая меня в послушный и исполнительный механизм, выполняющий работу полезную для работодателя и, может быть, для меня. К счастью, в конце этого месяца нам выпал карт-бланш, обещающий смену обстановки, а также стремительное развитие событий, которые обещали привнести в мою скучную и заурядную жизнь перемены – меня и почти всех моих коллег отправляли в командировку. В предвкушении приключений моя богатая фантазия моделировала ситуации, где я представлял себя главным героем, которому всегда сопутствуют удача и успех. О, кто Ты там на небесах, сделай, чтобы так все и было! …Ну, в смысле удачи и успеха. Но ближе к ожидаемому дню ко мне приходило разочарование от того, что все ожидаемое могло превратиться в безнадежно стабильную обыденность. На то были свои основании, которые позволяли полагать, что так оно и будет. Надо сказать, что ожидания не обманули надежды, конечно все пошло не в том ключе, в коем я все это представлял. Размеренный ритм жизни сменился, гонками на скорых поездах, общением с новыми и интересными людьми, знакомством с чем-то неизведанным. И пусть все началось не так как бы мне хотелось, я от всего этого получал кучу эмоций и удовольствия от того, что мне довелось хоть на миг прикоснуться к другой жизни или, скажем так, к иной вселенной. Но всему бывает предел как хорошему, так и плохому. Не может быть вечно хорошо или плохо, когда заканчивается плохое или хорошее, начинается неочёмное, то есть обыденное, что кажется ещё более худшим, чем плохое. Вся беда в том, что мы в числе этой обыденности не замечаем таких вещей как любовь близких и вообще все то, что ты действительно ценил бы в других условиях. И так, к концу подходил последний день суматошного и, скажем, очень интересного периода приключений, день тридцатого июня. Понимая то, что яркие дни сменятся обыденностью, душа все еще излучала ту яркость, обретенную в последние дни, от чего казалось, что так будет вечно. Я, полицейский, все еще экипированный до зубов вместе со своими товарищами возвращался домой. Все были уставшими, но в то же время каждый из нас светился лучами позитивной энергии. Мы шутили, гоготали, подначивая друг друга. На часах автомобиля табло высветило «23:59» …
… Примерно через минуту все небо вдруг затянуло красным цветом. Нет, не так как на закате или восходе, а полностью все небо, весь горизонт, на все четыре стороны все горело красным цветом, как нить накала в лампочке фонарика с изрядно подсевшими батарейками. Кроме этого на небе можно было различить тучи бурого цвета. Асфальт на дороге покоробило так, будто по нему проехала техника весом в сто тонн. Долгое время матерясь водитель объезжал ухабины, ругая не понятно кого. На обочине стоял сотрудник ГИБДД, по его сигналу, поданному жезлом, автомобиль снизил скорость и остановился у обочины. К нам подошел дэпээсник и что-то непонятное пытался нам рассказать. Его речь была сбивчива, сам он тяжело дышал, его униформа была испачкана и в некоторых местах была изодрана до дыр, зияющих на плечах, бедрах и коленях. Глаза блюстителя дорог на закопченном лице от гари будто кричали об увиденных им ужасах. Такие глаза я видел однажды у солдат-призывников, которые возвращались с горячих точек, в то время, когда я по контракту направлялся к месту проведения контртеррористической операции. Во время рассказа сотрудник ДПС переходил на крик. Было непонятно, толи он изрядно накидался спиртного, толи его действительно напугало что-то очень ужасное, принимая во внимание то, что он на службе уже не первый год. Водитель, Саня Чернов, один из наших товарищей, который в нашей группе был старшим, дал ему бутылку воды, чтобы тот, хлебнув немного, успокоился. Кипишной гаишник смотрел на нас как на инопланетян. Он спросил, кто мы, откуда и куда направляемся. Рассказав ему все, тот не поверил, достал пистолет из кобуры и стал выкрикивать матерные выражения, означающие то, что мы лгуны, несем всякую ересь, и что мы должны отдать ему этот автомобиль. Мы втроем, кроме водителя вышли из авто. Второй Саня, Перминов, он сидел рядом с водителем, одним махом скрутил потерявшего адекватность гаишника. Тот что-то вопил про конец света, судный день и про третью мировую войну, пока ему надевали наручники.  В это время из-за кустов выскочил второй гаишник, держа в руках АКСУ, и с ревом прокричал, чтобы мы освободили его напарника. Мы втроем оказались в растерянности, тот с автоматом передернул затвор, не давая нам шанса воспользоваться своим оружием. Благо дело, Саня Чернов каким-то образом сумел обойти его стороной ткнул в затылок стволом своего пистолета. Тому ничего не оставалось кроме того, как опустить свой автомат. Не теряя ни секунды, мы надели наручники и на второго гаишника. Здоровяк Перминов в сердцах высказался:
- Вы что ублюдки, какой дряни укурились, что вас так несет? Какой, на фиг, конец света, какая третья мировая война? Сегодня же 30 июня 2018 года, - кто-то толкнул его в бок, Саня поправился, - 1 июля, у нас в стране чемпионат мира по футболу, наша команда, смотри как играет, того и гляди - в четверть финала выйдут.
Те ошарашено смотрели на нас, отвечая нам, мол сегодня еще только тридцать первое июня 2018 года, что этот день в календаре вписали по решению комиссии ООН, в связи с замедлением обращения Земли вокруг Солнца ровно на один день, что чемпионат мира по футболу должен был проходить в Турции, но из-за войны все игры отменили, а наша команда и вовсе не попала бы на этот турнир.
- Они явно какой-то отравы курнули – высказался Юра Татаринов, тот который ехал со мной на заднем сиденье.
   Понимая, что оставаться на месте более нельзя, мы одного из плененного нами поместили в багажник, благо дело, Лада Гранта-Спорт объемом своего просторного багажного отделения позволяла это сделать, второго, который был ростом поменьше и с автоматом, поместили в салон автомобиля на заднее сидение между мной и Юрой. Весь трофей, добытый нами, находился у второго Сани на переднем пассажирском сидении. Задержанный хоть с виду щуплый и мелкий, был довольно прыткий, все норовил сделать какую-нибудь пакость и сбежать от нас. Выбившись из сил, он успокоился и с каким-то отчаянием спросил:
- Да, кто же вы такие? Откуда вы вообще взялись? И что это за машина?
 Саня Перминов спокойно стал объяснять, что мы сотрудники транспортной полиции, едем домой из командировки, и что эта машина—ни что иное как продукт автоконцерна «ЛАДА-ВАЗ», на что конвоируемый нами ответил, что эта компания была разорена автоконцерном «Рено-Ниссан» десять лет назад, что из автомобилей выпускают только «Уралы», «Камазы» и «УАЗы» и то по заказу вооруженных сил России. После тот нас спросил, куда мы их везем, мы ответили, мол в ближайший отдел полиции города Артемовска. Тот стал вырываться, дергаться:
 - Вы что с дуба рухнули? Нет больше этого города! На этом месте только две огромные воронки и больше ничего нет!!!
В это время Саня-водитель от услышанного чуть не уехал в кювет.
- Мы же вот, десять минут назад проезжали мимо, ни каких воронок там не было, вас точно расплющило после химии»,- возмутившись удивился Саня-водитель.
 Но тот не унимался, и продолжал твердить, что война уже лет шесть идет, что США выступали как основные союзники и понесли большой урон из-за их любви к неординарным решениям, благодаря которым они считались мировыми лидерами. Что главные противники изучили их все методы, которыми воспользовались против них же. Сейчас США распались на штаты, ведущие между собой ожесточенные войны, якобы по последним данным уровень жизни там как в каменном веке, только индейцы, выжившие в резервации, несут на себе признаки маломальской цивилизованности, остальные же – хуже дикарей.
- Дык против кого же мы воюем? - спросил Юра - кто противник-то?
Тот молчал, и по его лицу ему было видно, что он не хотел этого говорить.
- Ну же, говори! У тебя что язык отсох?!- чуть ли не хором мы стали давить на плененного.
К этому времени мы подъезжали к мосту через железнодорожные пути, который был в полтора километра до свертка на Артемовский. Вся дорога была разбита, а уже с расстояния восемьсот метров до моста можно было определить, что он не пригоден для проезда по нему. Обычно слева в этом месте можно было разглядеть элеватор, но его не было видно.
- Уже три года как по этому мосту не ездят, - с досадой проговорил пленный гаишник.
- Ну вот мы же где-то с полчаса назад по нему проезжали. Санёк, ты же сам за рулем был – судя по всему Саня Перминов был обескуражен – Как такое возможно?
- Обыкновенно, ранее в Артемовском были секретные оборонные предприятия, вот и лупанул противник по ним. Так сказать, военная хитрость – отвлечь ресурсы противника на ложные цели, дабы уберечь настоящие предприятия.
- Может, сука, это ваших рук дело? – зло высказался Юра Татаринов – Может вы или ваши подельники какой-нибудь миной подорвали мост, а сами нам по ушам вату катаете, мол так и было?
Машина остановилась, мы вышли. Действительно с полчаса назад мы здесь проезжали, и дорога была в хорошем состоянии. Такое складывалось впечатление, что дорогу не ремонтировали лет пять. Все обочины заросли кустарником, а где виднелись и небольшие деревца.
- Как будто мы не туда заехали. Саня ты точно нас вез домой? – стараясь снять напряжение, я попытался подшутить, но видимо шутка не удалась, так как водитель стал как бы отчитываться перед всеми, а остальные строго оценивали его ответ.
 На лице каждого из нас можно было прочесть недоумение. Как так? Что за розыгрыш? Чья это нелепая шутка? Ничего не говоря, мы будто по команде сели в автомобиль и направились в обратном направлении в сторону города Ирбита, находящегося в девяносто километров от Артемовского. Чем дальше отъезжали от погибшего города, тем дорога была лучше, что вселяло в нас надежду о бредовости той ситуации, в которой мы оказались.
      Проезжая мимо одного из сёл, мы увидели горящие дома, а на обочине нечто похожее на огромное яйцо, чья поверхность была зеркальной. Оно как бы плыло над землей. Наш пленник громко закричал, чтобы мы гнали скорее, пока оно нас не сожгло. Он говорил, мол им надо некоторое время, чтобы эти чудовища как бы зарядились, так как чтобы сжечь такое село, они тратят очень много энергии, и потому у нас есть шанс. Надо сказать, что я ощутил реальный страх. Да, меня начал охватывать ужас от увиденного мною, подкрепленными рассказами наших новых попутчиков. Стараясь сохранить самообладание, я глубоко вздохнул, опустил голову вниз и потихоньку выдохнул. Вроде стало полегче, но беспокойство меня не покидало. Мое подсознание искало ответ тому, с чем мы встретились. Я обернулся и увидел, как это нечто плыло за нами. Вокруг эллипсоидной сферы было свечение зеленного цвета. Я показал это нашему пленнику, тот удивился тому, что оно не атакует нас. По его словам, свечение сферы говорит о полной боевой готовности, что она в любой момент может нас расплавить. Не мешкая, я освободил гаишника, Саня Перминов вернул ему его автомат, все извлекли свое оружие из кобуры. В салоне автомобиля ощущалось напряжение, казалось бы, малейший щелчок – и все взорвется. Саня Чернов, пыхтя и матерясь, крутил свою баранку и давил на газ. Моё подсознание мне говорило о том, что наши стреляющие пукалки, ничто по сравнению с неведомой нам технологией. В то же время мне что-то подсказывало, что есть довольно простое решение. В этот момент я крикнул водителю: «Саня, тормози!». Автомобиль резко снизил скорость, визжа шинами колес, огромное яйцо прошло как бы сквозь нас, из-за неровности на дороге машина стала терять управление, нас закрутило, в салоне все предметы падали и поднимались вверх. Я понял, что нас вращало во всех плоскостях, машина сделала каскад переворотов, после нас сильно тряхнуло так, что я головой сильно ударился о верх салона… В это время стало все тихо, лишь было слышно легкое жужжание мотора, автомобиль слегка покачивало. Я поднял глаза, электронное табло часов высвечивало «23:59». Юра Татаринов сидел рядом держась за ручку над дверью, Саня Перминов вытирал пот со лба, водитель, пыхтя, держался за баранку и урывками пытался оглядеться вокруг, автомобиль мчался по ровному и гладкому шоссе. На обочине стоял дэпээсник, указывающий нам жезлом остановиться. Мы повиновались его жесту, он подошел, как было положено регламенту, представился и попросил водителя предъявить документы. Напряжения нас до сих пор не покидало. Саня слегка трясущимися руками предъявил документы.  Да, да! Это был тот самый гаишник, только в совершенно новенькой форме. Он осмотрел нас, благо – сумерки скрыли от его глаз наше напряжение. То спросил, мол откуда мы, Саня Чернов ответил, что возвращаемся из командировки...

                06.08.2018 г.