Повезло

Однажды в одной из квартир по ул. Восточной г. Екатеринбурга трое коротали вечер, запивая его спиртом Рояль, купленным из-под полы в одном из табачных киосков. Хозяина квартиры звали Валентином. Он имел инвалидность 3 группы по общему заболеванию и работал дворником при местном ЖЭКе. Когда-то у него была семья: жена и двое детей. Дети выросли и навещали его очень редко. Жену схоронил год назад. Как-то не проснулась после одной из совместных пьянок. В свидетельстве о смерти было указано, что умерла в результате отравления неизвестным ядом. Рояль в те времена очень часто служил причиной смерти. Жизнь потеряла смысл, но продолжалась. Свое одиночество Валентин разбавлял случайными знакомствами с такими же потерявшимися людьми в большом городе. Все-таки это было лучше, чем находиться одному в пустой и неуютной квартире. Страшнее одиночества ничего нет в этой жизни. Валентин это быстро понял после смерти жены.

Со своими собутыльниками Василием и Николаем Валентин познакомился две недели назад возле своего дома. Те сидели на лавочке пили водку, закусывали. Разговорились, после чего он их пригласил в гости.  Потом Василий и Николай стали ходить к Валентину уже как к себе домой. Василий недавно освободился, отбыв срок по ст. 111 ч.4 УК РФ (причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего) На работу после освобождения таких не брали. В те времена людей с высшим образованием сокращали. А тем, кто работали - по полгода зарплату задерживали. Люди выходили на свободу, терялись и не находили себе места в новой стране, в новом обществе. Помыкавшись на свободе, многие с легким сердцем возвращались обратно. Они совсем не боялись украсть, ограбить, убить. На зоне такого бардака не было. У каждого была своя кровать, какой-никакой кусок хлеба, тепло и главное – там был порядок.

В советские времена за каждым освободившимся устанавливался административный надзор. Им запрещалось выезжать за пределы места жительства без разрешения, выходить на улицу в позднее время суток. Раз в неделю необходимо отмечаться у участкового и обязательно где-нибудь работать. Но все это было в прошлом. Василию же нужно было каждый день что-то есть, где-то спать, на что-то пить и курить. Одеваться, в конце концов. Часть житейских проблем ему удавалось решать на Шарташском рынке. Там  собаки и те находили себе кормежку.

Николай после сокращения на заводе подрабатывал грузчиком на рынке. Жил с женой и ребенком в общежитии. Немного помогали родители. Присылали с попутной машиной в город картошку и другие овощи. На почве нехватки денег стали чаще ссориться с молодой женой. Домой часто идти не хотелось. А тут с Василием познакомился, ну и попал под влияние «авторитета».

Вечер, как вечер и казалось бы ничего не предвещало беды, но она случилась. Спирт закончился и чтобы уснуть и забыться, нужно было еще чуть-чуть. На правах самого авторитетного Василий стал посылать Валентина сбегать еще за спиртом, но тот отказывался, ссылаясь на отсутствие денег. «А ты найди. Ты уже вторую неделю на наши деньги пьешь!»  Валентин в ответ жалко и заискивающе улыбнулся, разводя при этом руками: «Да честное слово, Вась, нет у меня. А то, что есть на хлеб только до получки». Василий встал и с размаху ударил кулаком по лицу хозяина квартиры. Тот упал и пополз на четвереньках в комнату: «Счас, Вася, счас. Там у меня в шифоньере». Но у бывшего зека «кукушка» уже съехала. От долгого пребывания в местах не столь отдаленных нервы у людей сильно портятся. Очень не предсказуемы, обидчивы и опасны. То, что годами накапливалось в виде обиды на власть, государство за понесенное несоразмерное наказание может в один момент сконцентрироваться и вылиться совсем по незначительному поводу. Тут вот и оказался Валентин в ненужное время и в ненужном месте. За первым ударом посыпались и другие. Потом в ход пошла табуретка. Оставлять в живых после причиненных увечий было уже опасно, и бывший зек Василий добил Валентина уже отвалившейся от табуретки ножкой. Николай сначала пытался остановить Василия, но вскоре понял, что и сам может пострадать.

После убийства было решено закатать в ковер труп, вынести из квартиры и скинуть его в канализационный люк, который находился недалеко от дома. Когда до люка оставалось метров десять, во двор неожиданно въехала милицейская машина. Увидев поздно вечером двоих мужиков, тащивших ковер, остановились. Послышался командный голос: «Стой, что несем!?» Николаю удалось убежать, а вот Василия задержали. Когда обнаружили в ковре труп, ахнули.

Запираться Василий не стал и вину по предъявленному обвинению признал полностью. Дело отправили в районный суд по ст. 105 ч.1 (умышленное убийство без отягчающих обстоятельств) В суде обвиняемый повторил свои признательные показания, данные в ходе следствия. На вопрос судьи о действиях Николая ответил: «Да ничего не делал. Табуретку только по моей просьбе с кухни принес, ну и труп помогал прятать». Его слова внесли в протокол судебного заседания, а после допроса дело вновь отправили в прокуратуру, усмотрев в действиях Николая соучастие.

Пришлось нашему следователю Тиунову перепредъявлять обвинение и вменять Василию 105 ч.2 УК РФ (убийство, совершенное группой лиц) и направлять уже дело для рассмотрения в областной суд. Часть первая предусматривала наказание от трех до десяти. Вторая – от 10 до 15ти. Областной суд приговорил Василия к 12 годам лишения свободы, а Николая объявил в розыск.

Где-то через полгода ночью в ОВД г. Ишима стал ломиться неизвестный мужчина лет 30 в сильном алкогольном опьянении и проситься на ночлег. Была зима и на улице давило  под минус сорок. Вытрезвитель при райотделе не работал и помощник дежурного, дав хорошего пинка под зад, спустил просителя с лестницы. Через полчаса неизвестный снова постучал в дверь и сказал, что хочет дать явку с повинной о совершенном убийстве. Дежурный опер взял с него объяснение, после чего мужчина был помещен в камеру, где было тепло и можно даже выспаться. Объяснение было взято наспех без выяснения всех деталей убийства. Оперу хотелось побыстрей снова лечь спать, тем более, что преступление совершено не на их территории.

Утром содержание явки с повинной по телефону было передано в уголовный розыск нашего района. Пришлось нашим операм ехать за ним на служебной машине. Пока доставляли задержанного все сроки вышли и подозреваемому сходу нужно было предъявлять обвинение. По приезде Николай протрезвел и стал отрицать свое участие в убийстве напрочь. Всех доказательств – явка с повинной. Да еще копия приговора суда уже отбывающего срок Василия. В объяснении, данном в Ишиме, подозреваемый указал, что убийство они совершили по просьбе неизвестного молодого человека по имени Саша, который собирался купить квартиру у Валентина.

В основу обвинения легла явка с повинной, и в приговоре было указано, что убийство совершено с участием неизвестного по имени Саша, в действиях которого усматривалось подстрекательство. Суд выделил материалы уголовного дела в отношении неизвестного Саши и отправил нам для принятия законного решения. Я же по этим материалам возбудил уголовное дело и по истечении двух месяцев с чистой совестью приостановил его за неустановлением личности виновного.

На этом все бы могло и закончиться, но в нашей прокуратуре произошли некоторые изменения. Зам по следствию получил повышение по службе и на его место пришел новый – Прохоренко Александр Григорьевич. Он был лучше предыдущего и относился к своим обязанностям более ответственно и профессионально. В прошлом сам следователь из провинции. Скучно ему было в областном аппарате работать, и вот он с энтузиазмом принялся улучшать нашу работу.

Изучая мое приостановленное дело с неизвестным Сашей, проявил необязательную ответственность и по собственной инициативе сделал запросы в конторы по недвижимости на предмет продажи квартиры убиенного Валентина. Таким образом, он выяснил, что квартиру у Валентина незадолго до смерти собирался купить некто Пастухов Александр Николаевич. Все совпадает! Надо объявлять в розыск и арестовывать. Когда стали «пробивать» оказалось, что он уже объявлен в розыск Чкаловским следователем милиции за мошенничество при покупке квартир. Убеждение, что это именно он – соучастник в убийстве Валентина переросло в абсолютную убежденность. Наш зам чувствовал себя в то время Шерлоком Холмсом. Но я не разделял его восторгов. Работать то мне с этим Сашей. И без него делать ничего не успеваешь.

Чкаловский следователь при объявлении в розыск Пастухова поступил хитро – избрал меру пресечения – подписку о невыезде, прекрасно зная, что уголовный розыск при такой мере пресечения ни кого искать не будет. Реальным розыском они занимаются лишь тогда, когда избирается самая суровая мера пресечения – заключение под стражу. В деле – это самая страшная бумага. Раньше были специальные бланки под нее с ярко кричащими красными вставками. Это ноу-хау советских времен действовало на всех без исключения своим повышенным эмоциональным фоном. Вот такую бумагу мы и направили для исполнения в уголовный розыск. Вскоре обвиняемый Пастухов был арестован и доставлен в прокуратуру.

Это был молодой человек, худощавый, среднего роста, прилично одетый и совсем не похожий на привычных уже моему глазу насильников и убийц. Он был очень испуган, чуть заикался и ему хотелось побыстрей узнать: на каком основании его записали в убийцы. Мне не было никакого резона мучить человека неизвестностью. Приговор у меня лежал на столе. Я достал этот документ и дал прочитать ему. Приговор, правда, этот был в отношении Николая, который уже вступил в законную силу. Но в том приговоре было написано, что он совершил убийство при подстрекательстве неизвестного по имени Саша, который хотел завладеть квартирой убитого Валентина.

Свою вину в подстрекательстве к убийству Пастухов не признал. Он показал, что действительно хотел купить эту квартиру ниже рыночной цены, но после убийства сделка из-за смерти потерпевшего сорвалась. Ранее он ни с кем из знакомых Валентина не встречался. Получалось, что мотива к убийству хозяина квартиры у него совершенно не было. Полагаться на явку с повинной, данной нетрезвым и замерзающим в далеком Ишиме человеком и потом ни разу в ходе следствия не подтвердившим этот факт, было сомнительно. О том, что его зовут Сашей, он мог узнать и от потерпевшего, а то и просто угадать. Да и злодеем совершенным выглядеть даже нетрезвым в глазах милиционеров возможно не хотелось. А может они действительно встречались в квартире, да не получили от него на водку, вот и остался осадок. Все могло быть.

После первого же допроса я понял, что Пастухов тут попал, как кур во щи, и придется ему отбывать наказание за несовершенное убийство как минимум десять лет.  А поскольку он еще и вину не признавал, то значительно больше. А тут еще из Чкаловского ОВД получил я для присоединения к своему убийству еще три уголовных дела в отношении Пастухова по мошенничеству. Все дела были связаны с куплей-продажей им недвижимости. По всем эпизодам были очень плохие доказательства. Я бы никогда такие дела в суд не отправил. Получалось, что наш зам оказал мне медвежью услугу. Хотел как лучше, а получилось как всегда.
Ближе к окончанию следствия у меня созрел план по наилучшему выходу из этой ситуации, с которой я и поделился с обвиняемым.

- Вот смотри. Судья не будет прислушиваться к твоим аргументам по поводу отсутствия у тебя мотива. У него на руках будет копия приговора своего коллеги – судьи, который уже вынес приговор. Если он признает, что ты не виновен – значит, признает ошибку своего товарища по работе. А суд у нас ошибаться не может. Ошибся судья - значит нужно пересматривать дело, то есть возвращать уже отбывающего свой срок осужденного по предыдущему делу в следственный изолятор и проводить еще массу очень хлопотных и дорогостоящих мероприятий. Согласен, что 105 ч. 2 у тебя на лбу написана?

- Ну да, согласен. Придется мне из-за этого идиота десять лет лишних чалиться. Вот попал, так попал. Только я вину все равно признавать не буду.
- А мне и не надо твоего признания. Слушай дальше. Есть у тебя еще три эпизода по мошенничеству. И я согласен с тобой, что они могут в суде  не пройти. В совокупности с убийством они тебе срока не добавят. А если ты будешь абсолютно все отрицать, то шансов отойти от убийства у тебя ноль.
- И что из этого. Там признал, здесь не признал?
- Я предлагаю тебе по всем квартирным эпизодам признать свою вину полностью, а в совершенном подстрекательстве к убийству не признавать категорически. Тебя все равно признают виновным, но будет шанс оспорить приговор в части 105 в кассационном порядке, то есть пока на зону не отправят. Жалобу будут рассматривать в Москве и есть шанс, что приговор отменят.

Александр Григорьевич, как и положено настоящему мошеннику соображал очень быстро. Почти не раздумывая, он согласился со мной.

Так дело и ушло в суд. Перед рассмотрением  судья зачем-то вызывала меня. Какую-то бумажку ей донести нужно было. Если бы она выразила сомнение по части достаточности собранных доказательств в части убийства и спросила бы мое мнение, то я бы ответил, как есть. Но она выразила полную уверенность в виновности Пастухова по всему обвинению и я с ней согласился. А что же мне ее в обратном убеждать? Пожалуется еще потом моему начальству. Мне это надо?

Как я и ожидал, приговор получился суровым. Дали моему жулику 12 лет строгого режима. При последней встрече с ним я подбодрил его и подсказал,  как написать самому кассационную жалобу. Привлекать адвоката я не советовал. Москва при отсутствии подношений редко удовлетворяла жалобы адвокатов, может и никогда.

Расчет оказался верным. Москва отменила приговор по Пастухову в части подстрекательства к убийству и указала на необходимость дополнительного расследования. В части совершенных преступлений по мошенничеству приговор признала законным. Выделенные материалы для добычи новых доказательств в части убийства я благополучно «похерил», прекратил то есть за недоказанностью.

************

До чего же непредсказуема жизнь наша и зависима от всякого рода случайностей. Один про табуретку в суде не подумавши «ляпнул». Другой, замерзая в Ишиме, явку с повинной пишет, упоминая неизвестного Сашу, думая лишь о том, как скоротать ночь. Уверен, что и судья, который упомянул в приговоре неизвестного Сашу, вовсе не думал, что кто-то его искать будет. Не поменяйся наш зам по следствию - никто бы и не подумал устанавливать личность Пастухова. Да даже отсутствие денег у последнего на адвоката сыграло свою парадоксальную роль.