Четвёртое желание

Четвертое желание

В одной речке жила рыбка. Да не простая, а Золотая. Кто ее поймает, тому три желания и исполнит. Но только желания у людей были все какие-то банальные и скучные. Вытащил ее как-то один мужик.
— Ого, — кричит, — какая рыбка! Сейчас я ее на уху отправлю!
— Отпусти меня, — взмолилась она. Я ведь не простая, а Золотая. Я три твоих желания могу исполнить.
Еще два его дружка подошли, так рты и раскрыли.
— А! — воскликнул рыбак, — вот тебе первое желание. Десять ящиков водки вынь да положь!
Рыбка хвостиком взмахнула, и тут же возникли десять ящиков водки. Мужики хором воскликнули:
— Га! — и почесали в затылках.
— А теперича двадцать ящиков пива вынь да положь!
И тут же двадцать ящиков пива грохнулись на берег.
— А закусь, закусь-то обеспечь!
Тут же скатерть белая развернулась, а на ней каких только яств нет. Горе-рыбаки неделю пили не переставая, а затем свалились замертво. Наконец на берег явились их жены.
— Вот вы где, алкаши проклятые! — и схватились за палки.
От побоев мужички протрезвели. Затем они дружно собрали валявши¬еся кругом бутылки, рассовали их по ящикам и отправились в ближайший пункт приема стеклотары.
Или другая история. Плавала она как-то по реке, смотрит, си¬дит на берегу Сам. Физионо¬мия на грушу похожа и крас¬ная. Нос слегка набок. Это он раньше боксом занимался. Вот ему нос и скрутили. Теперь бизнесом занимается. Самый богатый человек в го¬роде.
«Эгей, — думает рыбка. — У этого и так всего навалом. Не¬ужели чего-нибудь попросит?» попалась на крючок. Вытащил Сам, и рот раскрыл.
— Т-ты кто?
— Рыбка Золотая.
— Эт-то ты т-три желания исполняешь?
— Я. Говори, что хочешь?
Сам задумался.
— Значит так. Хочу «Мерседес». Нет, «Опель». Нет,«Фольксваген». Нет!.. Хочу машину, как у президента США!
— Ты привлечешь к себе внимание спецслужб.
— Мда... А ты продвинутая рыбина. Тогда... О! Хочу лимузин золотого цвета.
Рыбка взмахнула хвостиком. Сам оглянулся и увидел за спиной сияю¬щую на солнце, золотую красавицу-машину.
— Класс! А теперь хочу виллу. Нет, целый дворец!
— Будь попроще. Что ты скажешь налоговой?
— Гы... Мда... Хе... Ладно. Виллу. Трехэтажную. С сауной. С бассейном. С зимним садом. Вон на том холме. И чтоб прислуга вся в белых перчатках!
В то же мгновение на холме возникла вилла потрясающей красоты.
— Ну давай, говори скорей свое третье желание, а то мне в воду пора.
— Погоди, рыбуля, не спеши. У меня еще много желаний, а выбрать я должен одно. Самое, самое. Хочу... Хочу иметь в швейцарском банке триллион долларов.
— Пара пустяков! Номер счета 372М70! — Отпарировала Золотая рыбка и попыталась ускользнуть из его рук.
— Постой, постой! Исполни еще одно желание. Есть одна женщина. Все зовут ее Прекрасная женщина... Она самая красивая. Самая гордая. Самая неприступная. Ее хочу.
— Хотеть и мочь не одно и то ж. Лимит исчерпан. Я исполняю только три желания.
— Исполняй, кому сказано!
— Нет!
— Ах так! Да я тебя на уху отправлю!
— Подавишься!
— Собакам кину! 
— Сдохнут!
— Я... Я... Я в твою речку сто тонн мазута вылью! Я... Я... Я сюда канализацию проведу!
— Канализация сейчас в твоих штанах будет! — ответила рыбка, больно кольнула плавником Хама и плюхнулась в речку. — С кем я связалась, — она брезгливо поморщилась, — Хотела как лучше, а получилось, как всегда.
А Сам-Хам почувствовал в своих штанах что-то такое вязкое и попа¬хивающее...
Но случалось рыбке выполнять и другие желания, миленькие и про¬стенькие.
Однажды, в хороший солнечный де¬нек плавала она под мостиком, любова¬лась подводным пейзажем. Вода здесь была особенно чиста, а разноцветные красивые камушки так и играли, перели¬вались на солнышке. И вдруг... кап, кап, кап... Что такое? Откуда дождик в хо¬рошую погоду? Любопытная рыбка всплыла и посмотрела наверх. На мос¬тике, опершись на перила, стояла малень¬кая девочка лет пяти и плакала. Это ее слезинки мелким дождичком падали в воду. Рыбка нервно заплавала кругами. Ей очень хотелось помочь девочке, но та вовсе и не собиралась ловить рыбу. А слезы все текли и текли. Тогда рыбка решила проявить инициативу, подпрыг¬нула и оказалась в руках у девочки.
— Ой, кто это?
— Это я, Золотая рыбка. И я умею исполнять любые желания.
— А ты настоящая?
— Настоящая. Что у тебя случилось, девочка?
— Я... Я... Я ключ от дома уронила в воду. Играла, играла и уронила. — И она снова заплакала, — мама ругать будет.
— Ну успокойся, ну что ты. Я сейчас там плавала и видела на дне не меньше десятка ключей. Какой из них твой?
— На белой веревочке.
Рыбка взмахнула хвостиком и ключ, выпрыгнув из воды, повис на веревочке на шее девочки.
— Ключ! Ключ! — Радостно воскликнула она. — Побегу скорей домой. Сейчас мультики будут по телеку!
— Подожди, девочка, не спеши. Я могу исполнить еще два твоих желания. Что ты еще хочешь?
— Хочу... хочу... Ириску!
— Сколько?
— Одну. Нет, три!
К ногам девочки тут же упал пакет. Она заглянула в него.
— Ой, как много!
— Три кило.
— Три кило? А я думала, ты только три штучки дашь.
— А донесешь?
— Своя ноша не тянет. Малышка тотчас развернула ириску и отпра¬вила ее в ротик.
— А теперь, скажи мне свое третье желание.
Девочка задумалась. Глаза ее погрустнели.
— Рыбка, а ты сможешь помирить папу и маму? Папа опять не получил зарплату. Утром папа был злой-презлой. Он даже чаю не попил. Ушел и дверью хлопнул. А мама плакала. У нее нет денюжек хлебушка купить и заплатить за меня за садик.
— Твои родители помирятся. А теперь отпусти меня, девочка.
На следующий день, когда рыбка снова плавала под мостиком, сверху раздался знакомый голос:
— Рыбка! Рыбка!
Она всплыла и увидела ту же девочку.
— Что-то случилось? Ты хочешь еще что-то попросить? Но я испол¬няю только три желания.
— Нет, рыбка, нет. Вчера я забыла сказать тебе «спасибо». А ты можешь подумать, что я плохо воспитанная девочка. А вчера папа и вправду получил большую зарплату. И они с мамой помирились. И мы вместе ходили по магазинам. Папа купил маме новое платье и мне платье и куклу Барби. Пусть теперь Ленка не воображает. В холодильнике полно вкусня¬тины. Завтра я пойду в садик. А в воскресенье в цирк. Вот. Спасибо, рыбка! Ну я побежала. Мне еще надо Ленке новую куклу показать!
— Пожалуйста, — ответила Золотая рыбка и важно поплыла вдоль реки. Не так уж часто эти люди говорят ей «спасибо».
С некоторых пор рыбка стала замечать на берегу молодого человека. Он приходил в тот час, когда уставшее за день Солнце медленно закаты¬валось за багровевший от его лучей лес, а кокетливая Луна, наведя после¬днюю красу, горделиво возникала на темнеющем небосклоне. Чья-то таин¬ственная рука смывала с неба последние бордово-серые краски, и Луна вскоре оставалась единственной царицей на небе, а маленькие звездочки были для нее лишь фоном, на котором она была всех значительней и величавей.
Молодой человек садился на камень у самой воды. Взгляд его был затуманен, он смотрел на воду, на лес, на небо, тихо шептал и что-то записывал в небольшой блокнот.
«Должно быть, это бизнесмен-неудачник, который, подсчитывает свои убытки, — подумала рыбка. — Хорошо бы помочь ему». Она стала играть, крутиться, подпрыгивать почти у его ног. Наконец он ее заметил.
— Ух ты, какая ты игрунья, рыбка! А чешуйка, чешуйка-то как перели-вается золотом при золотой Луне.
— С чего ты взял, что я переливаюсь золотом от этой чванливой Луны? Я и сама по себе Золотая, — ответила рыбка, подпрыгнула и оказалась у него на коленях.
— Что ты тут все время считаешь? Бизнес не идет? Или в карты проигрался?
— Бизнес? Карты? Ха-ха! Я поэт, Золотая ты моя. Хоть и не при¬знанный, но ПОЭТ. И прихожу я сюда потому, что здесь очень дивное, тихое место и очень хорошо пишутся стихи.
— Ну вот. А я хотела чем-нибудь помочь тебе. Исполнить три твоих желания.
— Но я свои желания привык исполнять всегда сам. Иди, рыбонька, плавай, играй. Мне приятно смотреть на тебя. Но сейчас я должен найти рифму к слову «прекрасной», — и он отпустил рыбку в воду. — А на ум приходит всякая мура вроде «ужасной», «ненастной». Может, ты в самом деле поможешь найти мне нужную рифму?
— «Атласной», — ответила рыбка.
— Умница! Красавица! Представляешь, что получается: «Опять я пишу о Прекрасной. О той, что всегда одна. Ты в розовом платье атласном весь вечер сидишь у окна...»
— Но я хотела бы исполнить еще два твоих желания.
— Не мешай, золотко! У меня Вдохновение! Я не могу терять время на всякую чепуху.
Рыбка решила подождать. Она тихонько раскачивалась на волне и чувствовала себя немного... поэтессой.
А Поэт все писал и писал. Где-то на востоке блеснула первая бледно- розовая полоска просыпающегося Солнца. Поэт наконец закрыл свой блокнот и подмигнул рыбке.
— Ты еще здесь, Золотая?
— Поэт, в столице все поэты обзавелись компьютерами. Нажал кнопку и получи нужную рифму. Хочешь такой компьютер?
— Ну что ты, малышка. Свою рифму я должен находить сам.
— Не морочь себе голову, поэт. Ты не спишь ночами, сидишь на этом камне. А мог бы преспокойно спать в мягкой постели, а утром находить на письменном столе все, что угодно: стихотворение, поэму, роман. Только пожелай, и я сделаю тебя лучшим поэтом города, страны, Вселенной!
— Нет. Для меня счастье творить самому. Ведь когда я пишу, я переживаю такие чувства, какие не даст мне ни один компьютер. Сейчас я приду домой, перепишу стихи на чистый лист и отправлю их Ей. Той, которую обожаю, боготворю, перед которой преклоняюсь. Ей, именно Ей, я посвящаю все свой стихи. Я зову ее Прекрасная женщина.
Он встал, чтобы уйти.
— Подожди, не уходи. Может, ты хочешь хотя бы виллу в три этажа?
— Нет. Поэты живут в хижинах.
— А золотой «Мерседес», «Лимузин» или «Кадиллак»?
— Нет. Я люблю ходить пешком. Ведь только тогда можно увидеть, как зелена трава, как шепчутся между собой в поле ромашки и колокольчи¬ки. Как порхают разноцветные бабочки и какого цвета дождинки, которые падают с неба на руку.
— И ты не хочешь триллион долларов?
— Зачем? Чтобы обклеить этими бумажками туалет?
— Но я могу сделать так, чтобы Прекрасная Женщина полюбила тебя.
— А разве это будет настоящая любовь, рыбка? Нет, я должен сам завоевать ее любовь.
— Смотри же, Поэт. Между нищим непризнанным Поэтом и богатым Хамом вон из той виллы, она может выбрать второе.
— Мне будет больно, очень больно. Но тогда она больше не будет 11рекрасной Женщиной, моей Музой. Она будет простой бабой, обыкно¬венной, неинтересной. По утрам она будет прямо в постели лопать пирожные с кофе. Целыми днями ходить по магазинам и покупать дорогие побрякушки. И изменять своему хаму с его же дружками. А я навсегда брошу писать стихи и, может, даже умру. Ну пока, рыбка. Приплывай еще как-нибудь. Пообщаемся.
И он пошел.
— Поэт, и все же не забывай, у тебя есть еще два желания, и я их всегда выполню, — успела крикнуть ему вслед Золотая рыбка. И уплыла в свой чудесный маленький ракушечный домик, устланный мягким илом.
Поэт еще часто приходил по вечерам на берег. Но, к огорчению рыбки, ни о чем ее не просил, даже все рифмы находил сам. А когда заканчивал сочинять, то читал рыбке свои стихи, рассказывал о Прекрасной Женщине и болтал с ней о всяких милых пустяках.
Однажды рыбка отдыхала в своем ракушечном домике и вдруг услы¬шала, что в реке происходит какой-то страшный тарарам. Она всплыла, чтобы навести порядок в своем подводном царстве, и тут что-то сильное подхватило ее и вместе с другими рыбками потащило наверх.
— Есть! Поймал! — Закричал кто-то. Чьи -то цепкие жадные руки вытащили ее из сети, забросили в банку с водой и прикрыли сверху крышкой.
— Ну, теперича ты не ускользнешь от меня, Золотая рыбка. Можно и поговорить.
Искривленная красная физиономия приблизилась к банке, и рыбка узнала самого Хама.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, рыбуля, что со мной не шутят. Мне нужна Прекрасная Женщина. А она в мою сторону и смотреть не хочет. Я посылал ей самые красивые цветы и дорогие украшения. Но она ничего не принимает. Мое терпение на пределе.
— Сам, но ведь Прекрасная Женщина создана для того, чтобы быть Музой. В ее честь надо сочинять стихи, исполнять романсы, писать с нее портреты. Ты можешь это?
— За кого ты меня принимаешь? Царапать стишки? Тренькать на скрипке? Мазюкать на холсте? Мне нужно, чтобы по дому ходила краса¬вица, на которую бы все рты раскрывали и умирали бы от зависти ко мне.
— Красивых женщин много.
— Но Прекрасная только одна. Гордая и неприступная.
— Но это будет ненастоящая любовь.
— Чихать!
— Нет, я не могу исполнить четвертое желание. Тогда я перестану быть Золотой и потеряю свои волшебные чары.
— Плевал я на твои чары. Ладно, забери свой «Лимузин». На нем уже две царапины. Я куплю себе другой. А взамен дай Прекрасную.
— Опять торги начинаешь.
— Я — Сам! Я здесь Хозяин! Делай, что приказано!
— Нет. Прекрасная никогда не будет твоей!
— Ну что ж, сама виновата. Я не люблю непокорных.
Сам-Хам отвез Золотую рыбку домой. В специальной нише для нее уже стоял большой аквариум, закрытый сверху мелкой металлической сет¬кой. Сама же ниша закрывалась на решетку, которая запиралась на три секретных замка. У решетки постоянно дежурил охранник.
Ежедневно Сам-Хам подходил к аквариуму, заговаривал с рыбкой и грозил ей страшными карами. Но она поворачивалась к нему своим кра¬сивым хвостом и уплывала в глубину аквариума.
Прошел месяц. Охранник, охраняющий рыбку, изнывал от собственной тоски и сострадания к рыбке.
— Эх, рыбка, как бы я хотел помочь тебе, да не могу. Эх, если бы ты могла выполнить три моих желания. Как бы я хотел, чтобы наконец кто-нибудь дал по башке этому Хаму. И еще. Мне очень нужны три тысячи этих поганых долларов. Моя жена тяжело больна, и спасти ее может только операция. А у меня нет денег. Сейчас у меня нет даже работы. Ведь я конструктор. Я очень хороший конструктор. А наше КБ закрыто. И вот я торчу тут, как пень, в белых перчатках. Тебя охраняю.
В один день охранник, стоящий у входных ворот, связался по домофону с хозяином.
— Хозяин, вам тут телеграмму принесли.
— Ну так прими сам, болван. А я сейчас в бассейне с прелестной русалкой, ну той блондинкой Люсей.
— Посыльный не отдает. Телеграмма с уведомлением, и вы должны расписаться сами.
— Проклятье. Ладно, пропусти его.
Посыльный, молодой красивый человек, прошел через двор и вошел в дом. В комнате никого не было. Он стоял с телеграммой посреди комнаты и с равнодушием смотрел на роскошное убранство помещения. Вдруг он увидел решетку, аквариум и плавающую там у самого стекла Золотую рыбку.
— Рыбка? Золотая? Как ты здесь очутилась?
— Поэт, а что ты здесь делаешь в доме этого негодяя?
— Я принес телеграмму. Ведь это моя работа.
— А меня этот подлец обманом выловил сетью и теперь заставляет исполнить его четвертое желание. Он хочет Прекрасную Женщину.
— Но почему ты не спасешься? Ведь ты волшебница.
— Свои желания выполнять сложнее всего. А в неволе это невозмож¬но. Мои силы на исходе.
— Я спасу тебя, рыбка. Помнишь, ты говорила, что у меня есть еще два желания. Немедленно дай мне ключи от этого дома и секреты замков.
Рыбка взмахнула хвостиком, и к ногам Поэта упала связка ключей. Он быстро спрятал ключи в карман. Уже слышны были чьи-то шаги.
— Желание третье. В двенадцать часов ночи здесь все должны спать.
— У тебя будет только пять минут, — шепнула рыбка.
Дверь открылась, и вошел Сам с мокрой головой и в халате.
— Где телеграмма?
— Вот она. Но сначала распишитесь.
— Когда я сюда шел, мне показалось, что ты с кем-то разговаривал.
— Нет, я просто люблю петь. Вот я и пел: «На недельку до второго я уеду в Комарово»...
— А где охранник?
— Я никого здесь не видел, — ответил посыльный и ушел. Тотчас в комнату вбежал охранник.
— Где тебя носит, бездельник! В доме посторонний, а рыбка без охраны.
— Простите, хозяин. Сегодня такая жара. Я отошел на минутку попить воды.
— Ах, ты еще и оправдываешься! Получи расчет и убирайся, убирайся вон! Сам вытащил из кармана несколько денежных купюр и бросил их на пол.
— Но, хозяин, у меня двое детей и больная жена. Мне нужна работа.
— Пошел вон, болван! К чертовой бабушке!
Охранник вынужден был подобрать с пола деньги. В глазах его стояли слезы. Рыбка была до глубины души возмущена этой отвратительной сценой и решила больше не разводить бюрократию (ведь охран¬ник должен был прикоснуться к ней рукой): Она собралась с последними силами и ... вдруг с полки, прибитой к стене, сорвалась ваза с цветами, сделала какой-то замысловатый пируэт и грох¬нулась на голову Самого!
— Ай! — закричал он и упал на пол. Сбежалась лакейская челядь в белых перчатках и с подобострастием окружи¬ла своего благодетеля.
А охранник, теперь уже свободный человек, открыто засмеялся, скинул белые перчатки, и вышел вон из этого гнусного дома. Не прошел он и ста метров, как неожиданно увидел на дороге какой-то богатый бумажник. Он под¬нял его и обнаружил в нем три тысячи долларов.
— Рыбка! — екнуло у него в сердце. А когда он подошел к своему дому, то столкнулся с приятелем, тоже конструктором.
— Данилыч! — закричал тот. — Где ты пропадаешь? Мне только что звонили. Завтра выходим на работу. Наше КБ получило заказ!
На вилле хозяина шло веселье. Гости пили шампанское и водку и орали песню: «А я такая, блин, такая мадам Брошкина!..»
На голове у Самого красовалась большая шишка. Он что-то пьяно рассказывал сразу трем подружкам о Золотой рыбке:
— Три замка! Три секретных замка! Только я знаю, как их открыть! Никто не украдет у меня мою Золотую Рыбку.
Старинные часы пробили полночь. Вдруг почему-то всех сморило. И каждый уснул там, где находился, в той позе, в какой его застала полночь. Уснула охрана и злые псы. Стояла тишина.
Поэт беспрепятственно открыл входные ворота, прошел через двор, от¬крыл входную дверь и вошел в дом. Кругом было царство спящих. Щелкнули три секретных замка и он запустил банку в аквариум. Рыбка юркнула в банку. Быстро и аккуратно Поэт закрыл за собой все замки, чтобы до утра никто ничего не заподозрил, и покинул дом...
Он отправился к речке, и вскоре рыбка оказалась в родной стихии, а ненужные теперь ключи он бросил подальше в воду.
Рыбка заплавала, запрыгала, закружила.
— Ах, Поэт, ты не представляешь, как я счастлива! Как здесь чудесно, восхитительно, потрясающе! Свобода! Ничего нет лучше моей речки! Я так благодарна тебе. Ты спас меня из тюрьмы. Ты отдал мне два своих желания. А я так мечтала что-нибудь сделать для тебя!
— Пустяки, Золотая. Я ведь говорил тебе, что всего в жизни хочу добиваться сам.
— Иди ко мне, друг! Вода сегодня такая теплая и ласковая.
Поэт скинул с себя одежду и оказался нагим.
«Господи, он прекрасен, как бог. Она полюбит его», — подумала Золо¬тая рыбка.
Они долго плескались, играли и плавали наперегонки. Самовлюбленная Луна даже позавидовала им. Она тоже хотела бы опуститься на воду и порезвиться вместе с ними. Но ей, при ее должности и важности, никак не позволялись подобные вольности. Друзья нарезвились вволю.
Поэт, перевернувшись на спину, лежал на воде, раскинув руки и мечта¬тельно смотрел на Небо, Звезды и Луну.
— Смотри, Золотая, сегодня Луна такая, как будто ее намазали медом, и кругом источает медовый запах.
— Ну да. Эй, ты, медовая лепешка! — Громко крикнула рыбка Луне. — Это ты в честь меня сегодня такая аппетитная?
И она подпрыгнула так высоко, как будто хотела допрыгнуть до самой Луны. А Луна нисколечко не обиделась на подружку и даже тихонько улыбнулась ей.
— А звездочки какие, — продолжал Поэт, — они сегодня, как малень¬кие Золотые рыбки в своем небесном Океане. Тоже прыгают, кружатся, веселятся. Они все рады за тебя.
— Привет, сестрички! — крикнула им Золотая рыбка. Я тоже очень рада видеть вас, летите ко мне, отметим мое возвращение.
И тут целый хоровод звездочек слетел с неба и закружил вокруг рыбки. Зрелище было презабавное. Потом они подлетели к Поэту и образовали вокруг его головы Золотую корону.
— Поздравляю, Поэт. Ты отмечен звездами. Они возвели тебя в Короли Поэтов.
— Неужели? Я польщен. Ну ладно, ладно, шалуньи. Возвращайтесь обратао, а то ваша Царица Луна начнет сердиться.
Звездочки тихо хихикнули и упорхнули на небо.
— А... мне пришли в голову гениальные строчки. Должно быть, Звез¬ды нашептали мне их. Я должен это срочно записать.
Поэт вышел из воды, оделся и сел на камень, достал блокнот и поискал карандаш... Карандаша не было. Он лихорадочно шарил по карманам, но его не было. Не было!
— Боже мой! Я забуду стихи. Я их забуду! Я еще никогда не сочинял ничего подобного. Где карандаш? Где? Хорош Король Поэтов и без карандаша. Полцарства за карандаш!
Он поискал его кругом на песке, за камнем, но ничего не нашел. В отчаянии он застонал.
— Должно быть, я его обронил, когда доставал ключи из кармана.
Вдруг у его уха что-то просвистело, и в руку Поэта влетел карандаш.
— Карандаш?.. Мой?.. Но как?.. Рыбка, неужели это сделала ты? Но зачем? Зачем ты исполнила мое четвертое желание? Ведь теперь ты перестанешь быть Золотой!
— Это неважно, Поэт. Важно то, что ты теперь сможешь записывать свои гениальные строки! Я всегда мечтала исполнить какое-нибудь нео¬бычное, особенное желание. И моя мечта сбылась. Я помогла тебе.
— Но как быть с твоим волшебством? Кто будет помогать людям исполнять их желания?
— Ах, это... Пора бы людям прекратить жаловаться и плакать и научиться самим исполнять свои желания.
— И все же жаль.
— Поэт, последние волшебные силы покидают меня, и я хочу на проща¬ние предсказать твою судьбу. Ты никогда не будешь богатым. Но ты будешь счастливым, потому, что твоя Муза, твоя Прекрасная Женщина будет с тобой. Звезды отметили тебя. Но настоящее признание придет к тебе не скоро. Нынешнее поколение людей не любит смотреть на звезды, а если и мечтает, то только о деньгах, машинах и виллах. Но их внуки... Они будут другими. Они будут влюблены в тебя и в твои стихи. Благодарные потомки поставят тебе памятник. И у этого памятника будут встречаться влюбленные и читать друг другу твои стихи. А теперь пиши. Пришел твой час. Твое Вдохновение.
И Поэт писал, писал и писал. Он не заметил, как на берегу показалась фигура какой-то женщины в белом платье. Она была неописуемой красо¬ты. Золотые локоны рассыпались до пояса, а синие прекрасные глаза смотрели на Поэта с нежностью и любовью. Она тихонечко подошла и присела рядом с ним на камень. Он вздрогнул и побледнел:
— Прекрасная Женщина?
— Да, это я. И я пришла к тебе. Пришла сама. Потому что ты очень робкий. Каждое утро ты подходишь к моей двери, бросаешь в почтовый ящик свои новые стихи. А я стою всегда за дверью и жду тебя. А ты убегаешь.
— Я должен был заслужить твою любовь.
— Я люблю тебя, Поэт. Может быть, это я не заслуживаю твоих стихов. Но... поцелуй меня, пожалуйста.
И их губы слились в поцелуе.
Рыбка вздохнула и тихонечко уплыла на дно в свой домик.
А Луна, застеснявшись, подхватила пробегавшее мимо полупрозрачное облачко и прикрылась им, как вуалью. Что не мешало ей, впрочем, подгля¬дывать в маленькую щелку.
На Земле царила любовь.

 Рисунок Евгения Смирнова. Раскраска Татьяны Азаровой.