Сигареты

   Серафима Никитична Сидоренко, мама моей школьной подруги Вероники, в то еще давнее, наше, советское время, обладала не типичным, для того времени, качеством: она поощряла своих детей к тому, чтобы все их друзья и подружки приходили к ним домой и находились там сколько угодно и делали все, что хотят, но не до утра, конечно. Спустя много лет, когда я тоже стала матерью, я, наконец, поняла, какое это было мудрое решение. Все дети у тебя на глазах, если ты не глухая и не эгоистка, ты видишь и слышишь и делаешь выводы: где надо помочь, а где предостеречь…
   Недюжинный ум Серафимы Никитичны подсказал ей еще один способ вариться в молодежном котле подростков с их непростыми характерами и гормонными закидонами.
Она мастерски гадала на картах. Все девчонки, начиная с четырнадцати лет, подмазывались к ней и долго канючили, чтобы она согласилась погадать. Упрашивание погадать, было запланированным ритуалом, а когда нам стало по восемнадцать, она без всяких просьб говорила: «Садись дружочек, я тебе на картах раскину…». Несмотря на то, что наша дорогая Серафима, была заслуженная учительница младших классов, поглядит на тебя карим глазом и все как есть предскажет, с помощью карт, конечно. Лично у меня все совпадало до мелочей. Например: нам с Верунькой по 16 лет, собираемся на танцы в клуб офицеров, наши ребята – Володя и Саша, курсанты морского училища, уехали на практику, на Камчатку, а мы такие-сякие вертихвостки, бежим в субботу на танцы. Кстати, моя мама строго настрого запрещала мне краситься: ни глаза, ни губы, ни даже припудрить нос и всякий раз, возвращаясь после танцев, я слюнила носовой платочек и удаляла все следы преступления. Как такое можно пережить, когда все вокруг девчонки уже давно подводят глаза и тушью красят ресницы, особыми карандашами обводят контур губ, а дома у подружки Вероники, Серафима Никитична разрешает все что угодно и даже подсказывает: это вульгарно, сотри, а это ооочень даже – оставь…  Когда душераздирающая красота уже наведена, Серафимушка  ловит меня за руку и говорит: «Сядь-ка я тебе на картах раскину…».
«Чего там раскидывать!», - возражаю я, «Ребята уехали, приедут только через месяц, пойдем в Малый (так назывался клуб моряков, а Большой – это клуб офицеров), попляшем два часа и домой». Серафима Никитична, усадила меня на диван, и пока Вероника накладывала на лицо последний мазок красоты, поведала мне следующее: «Смотри-ка, тебе на порог бубновый король, прямо сейчас, неожиданно. Поедете веселиться и что-то праздновать. Все будет хорошо, но по поздней дорожке тебе выпадает неприятность, я бы даже сказала слезы…».
Не успели мы еще разок повертеться около зеркала, как раздался звонок в дверь… Передо мной стоял мой, уехавший на практику, на Камчатку, Вовка и задохнувшись от бега говорил, что переменились обстоятельства, он быстро взял увольнительную и прибежал ко мне домой, а моя мама сказала, что я у Вероники и что уже давно ушла и он может не успеть и т.д. и т.п. Серафима Никитична восклицала: «Вот, что я тебе говорила!!!».
Потом мы вмести с Вероничкой поехали в гости, потом опоздали на последний трамвай и шли домой пешком, хохотали до упада, почему так было смешно?, не понятно, видимо от молодости нас распирала радость жизни.   Потом, в два часа ночи, меня мама подловила на крыльце, когда я целовалась с Володей, да я еще и  не успела стереть косметику. Мне попало по полной программе, не только за приход в 2 часа ночи, но и за обман: «У девушки должно быть девственно чистое лицо, тебя украшает МОЛОДОСТЬ», - кричала мама, ох если бы она знала, как меня украшает тушь для ресниц и карминная помада!!! Ну вот, как тут не верить картам Серафимы Никитичны?
   Глупая и прекрасная юность очень хочет попробовать ФСЁ. Три дурочки: я, Вероника и Ленка, купили сигареты «Столичные» по 50 копеек пачка, и как водится, прибежали к Вероничке домой. Лето. Вечер. Так как город наш расположен на широте Сухуми, несмотря на лето, темнеет уже в 8 часов. Серафимы дома нет. Мы уселись у распахнутого настежь окна, на первом этаже, и в полной темноте, закурили. Вдруг хлопнула дверь. Мы разом вышвырнули за окно наши три сигареты и замерли. Забежала подружка Нинка со словами: «Вы что тут в темноте сидите?». «Фу, черт бы тебя драл!», - с облегчением завопили мы. «Все подумали, что Серафима пришла!», - захихикала Ленка. Не успели мы отсмеяться, как вошла Серафима Никитична и сурово закричала: «Ах, вы мерзавки! Курите! Сижу на лавочке, рассказываю, какие у меня славные девочки и тут из окна вылетают три горящие окурка! Я вам сейчас покажу, как курить в шестнадцать-то лет!». С тех пор, спрятаться и покурить в строжайшей конспирации, стало нормой на все времена.
Когда моей подружке уже было шестьдесят лет, на даче в Подмосковье, вечерком на крылечке, мы покуривали, втихаря, и появился мой отец. Вероника зажала сигарету в руке. Папа медленно, не заметив нас, побрел в туалет, а Вероника с грустью сказала: «Мамочки Серафимочки, уже давно нет на белом свете, а курить при родителях до сих пор не могу!».