Адъютант его Превосходительства. Двойной агент

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ рассказа по фильму «АДЪЮТАНТ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА»

Пародийный рассказ-сценарий по мотивам приключенческого фильма боевика «Адъютант его Превосходительства» снятого по мотивам одноименной серии романов Игоря Болгарина.

Всё, что было снято в фильме «Адъютант его Превосходительства», ничего общего не имеет с самой книгой Павла Васильевича Макарова (настоящего адъютанта) «Адъютант генерала Май-Маевского» - всё высосано из пальца ушлыми режиссёрами. Но фильм получился интересным.

Так было и с «Золотом Маккены» - 1969 г, в котором всё перевёрнуто с ног на голову чем было на самом деле в книге. И герои романа совершенно не похожи на киношные, в фильме главарь банды Джон Колорадо (его играет Омар Шариф), а в книге тот же главарь, но с именем Пелон - индеец полукровка и сволочь преотвратительная. Почитать книжный вариант так дрожь берёт, а в фильме всё чистенько и все «по чесноку» правильные. А музыка Квинси Джонса так просто шедевр. Шериф Маккена (Грегори Пек) в книге молодой парень, а в фильме пятидесятилетний мужик. Молодых играют взрослые дядьки. Вот куда заводят сценаристов их фантазии.

Примеров привести можно множество, но сняты фильмы иногда по мотивам книг, а иногда как ремейки на старые уже снятые фильмы. Разница существенная. Иногда кино выворачивалось наизнанку по политическим соображениям (в СССР), когда просто не было возможности показать, как было на самом деле. Пример фильм «Грачи» снятый по мотивам банды братьев Сыропятовых. На самом деле всё было гораздо страшнее, чем в самом фильме. Пожалели нервы родственников.

Главное воткнуть сценарий в халявный бюджет, а там трава не расти, то есть были бы деньги, а режиссёры найдутся.

Написание и развитие сюжета пародийного рассказа шло каждый день в течение недели, просто для себя было интересно, как оно всё там получится. Так бывает и с написанием романа сначала создаётся линия, потом она ломается, искривляется, выкручивается… и начинает потихоньку распрямляться в единую правильную линию.

И неважно плохой будет рассказ или хороший главное вы пишите и оттачиваете своё мастерство. А что касается критиков так у них своя задача "иметь" писателей - это их хлеб. Это кстати тоже плюсик в копилку пиара для писателя пусть и плохой, зато маленький скандальчик всегда как большая слава. Кто никогда ничего не пробовал писать, пишите, пробуйте и у вас постепенно начнут умнеть мозги. Это я вам как врач проктолог говорю.



«Адъютант его Превосходительства. Двойной агент»

Выездная экспедиция киностудии

«Агибуба Фильм Партизан» (AFP)

Свердловская область. Деревня Впеньдюрьевка.

Съёмка фильма с рабочим названием «Адъютант его Превосходительства. Двойной агент» 24-я серия.

Перед дверью в распиленную напополам крестьянскую избу, стоит очередь из актёров соискателей на роли. Где-то в глубине подполья раздаются рыдания и дикие крики, все понимают — идут пробы.

Студенты стоят у окна под вывеской «Курилка» и тихо переговариваются.

Девочки о больших писюнах. Парни о своём насущном — простатите и о камнях в почках.

— У меня тоже шёл камень, это ребята жопа! Поднимаюсь это я к себе на восьмой этаж, лифт шестой день обоссан и вдруг пронзает такая дикая боль, что реально теряю сознание. Меня находит знакомая бабулька, дай Бог ей столько же ещё прожить и вызывает скорую. Меня в бессознанке везут в нашу городскую больницу, что в Зелёной роще. Ну, там градусник в жопу и на койку, когда очнулся, ничего не понял. Состояние, такое как умереть и воскреснуть!
— Офигеть!..

— А я вырвал все зубы, вставил фарфор. Улыбка как у Нагиева.
— А вы Виагру пробовали? Фигня, писюн тяжёлый как гильза от снаряда, сердцебиение, голова как после похмелья. Дорогое любопытство. И дорого зараза стоит. Лучше бы хлеба купил.

К дискутирующим парням развязно подошла девушка, обряженная под проститутку. И вульгарно имитируя голосом употребляемой особы, как любил говаривать Антон Палыч, спросила, растягивая слова.

— Маальчики, а что разве нельзя воткнуть как-то традициоонно?
— Раком? Ну, отчего же можно, но не со всеми, есть клинические случаи. Некоторым не получается выполнить простой pordebras. Но присунуть есть, кому… слышите, сюда идут.
— Да нет, это...

Вдруг дверь распахивается и из сизой глубины коридора два дюжих монаха выносят носилки. Под окровавленной простынёй лежит что-то бесформенное.

— Электрик упал с лестницы, зашибся малость, — объясняют монахи, не показывая лиц из-под капюшонов.
— Ни чё себе упал, как в колбасу порубили, — говорит кто-то.

Монахи, стыдливо скрывая под капюшонами лица, уходят, оставляя за собой длинные кровавые следы от промокших от крови ряс.

Из-за дальнего угла декорации, где находилась курилка, негромкий голос спросил.

— Кого это унесли?
— Да мэра нашего приходил просить роль Осадчего…
— А что случилось?
— Да он режиссёру, стал говорить какой он актёр и протягивает ладонь ребром со словами «Смотрите!».
— И что дальше?
— А что, тут Тимка, находясь под парами, рубанул по руке и давай кромсать… наркоман несчастный!
Студенты насторожились, но сочли это за шутку.
— Новичков пугают, — сказал кто-то из них.

Изба, накурено. За столом сидят бандиты, гримёры Е. Колчина и Л. Вострецова делают на свирепых небритых лицах свои последние поправки.

К камере подходит мелкая цыпа - златокудрая цыганка Маруся и басовитым голосом пищит, щёлкая хлопушкой.
— Дубль 22 сцена «Батька Ангел - актёр М. Кирсанов ведёт допрос командира Красной армии Емельянова - актёр А. Лямзин». Серия 24 «Двойной агент».

Режиссёр - Ю. Самодуров, с довольной физиономией попивая кофе, делает знак оператору.
— Мотор, камера. Начали!..

«Адъютант его Превосходительства. Двойной агент»,
Батька Ангел ковыряя в носу мизинцем, обращается к Емельянову.
— Слышь-ка, краснопёрый, а ты куды шёл? Мы бы послухали, а. Ну, чаво ты молчишь? Тимка смотри и этот молчит. Ну, тогда ребяты, давай его на двор... там поговорим... хе...

— А может он слова забыл, — доносится из динамика голос звукорежиссёра.
— А тебя сучонка кто спрашивает, четы, губами шлепаешь, когда кино снимается, — срывается Батька Ангел, поднимая налитые кровью глаза к потолку. Где где-то там, в вырезанном в потолке окне засел звукорежиссёр.
— Позвольте, Михаил Юрьевич, — начал, было, пузырится тот.
— Не позволю, ты у меня сейчас вместо яго тут лежать будешь. Рот закрой, а то саблей рубану — печень вывалится и своей турецкой цепью тут не бликуй — пижон!
— Да пошёл ты! — слышится в ответ.

Михаил Юрьевич вдохнув носом порцию кокаина, трясущейся рукой положил на стол именной маузер от товарища Фрунзе и, поднявшись по лестнице к чердачному люку, попытался открыть его, но оторвал ручку.

— Слышь ты фраер обдолбанный огурцами, если ты сейчас не вылезешь из своей собачей будки, я достану тебя ещё при твоей жизни и ночной горшок в жопу засуну. Но прежде сорву с неё пломбу, чтоб ты бегал за мной с ведром вазелина и упрашивал присунуть тебе перед завтраком.

И переходя на полушёпот, чтобы не слышали остальные, воткнул ему под самые рёбра.

— Если узнаю, что ты к нашей Марусе шары катаешь, я у тебя кота сраного яйца оторву и мышам скормлю.

После этих слов Михаил Юрьевич забегает в комнату и пытается подтянуться на руках к окну в потолке, но получает удар ногой в голову и падает на пол.

— Да что вы мне тут из себя бандюгана выстраиваете, — крикнул звукорежиссёр, свесившись из окна, чтобы все слышали. — Думаете, у вас на Уралмаше всё схвачено. Да вы посмотрите на себя, осталось только колпак клоуна надеть и прыгать по студиям с маузером — возьмите меня играть Петрушку. Да у вас кроме будильника на кухне ничего в жизни не было.
— А вот это видел, — Батька Ангел поднимает рукав рубахи, обнажая на руке часы от «Cartier Rasha». — Сидишь тут просираешь наш бюджет, гнида звукорежиссёрская!

У звукооператора от вида золотых часов округляются глаза, и наступает мёртвая тишина.

— Ну что там успокоились или ОМОН вызывать, — раздражённо говорит режиссёр. Он поворачивается и спрашивает. — Маруся, где хлопушка.
— Она в магазин ушла за сардельками, — говорит кто-то из группы.
— Ничего, по тексту отрежем, — вставляет монтажёр.
— Миша давай в кадр, — машет рукой режиссёр.

Батька Ангел поднимается на ноги и занимает свой место в картинке.

— Ну, сучоныш, я тебя на Ирбитском заводе достану на реконструкции...

Режиссёр ехидно улыбается, у него со звукорежиссёром старые счёты.

— Все готовы. Мотор, камера. Начали!

Пленный комиссар Сиротин раненый в ноги (актёр А. Хабиров) захваченный ранее прощается с красным командиром и того уводят во двор типа на расстрел. Там Батька Ангел достаёт маузер и целится в Емельянова.


Тут влезает Тимка (актёр А. Турчанинов) адъютант Батьки Ангела — его помощник.

— Батька, а давай я его сабелькой! Одного я уже кончил, роль он не выучил, падла!
А Емельянов говорит.
— Подождите, теперь я всё скажу, я от Николая Николаевича (шпион в штабе красных), я к вам шёл, у меня есть ценные сведения. На разъезде у села Трошкино стоит поезд с мукой и оружием для красного полка. Свой я, свой. У меня в каблуке сапога донесение.

Оператор, возмущённо размахивая антикварным палашом 1810 года, обращается к Коляде.
— А что же ты раньше в избе молчал, на улице вон дождь собирается, плёнку загубить хочешь. Я тебя сразу раскусил, говори гад, куда и зачем шёл иначе не посмотрю, что работаешь в театре имени Вахтангова, зарублю как барана!

Коляда падает на колени и начинает ползать, хватая то оператора, то режиссёра за сапоги.
— Ну, я, правда, от Николая Николаевича, так у меня по роли написано.

Режиссёр вскакивает и, стреляя из револьвера, кричит на всю студию, — Ну, не верю! Ну, кто так играет, не верю, никакого трагизма! Прав был старик Станиславский! Тряпка! Тимка веди его за баню. Следующий!

— Я вообще-то от Александра Михайловича, — промямлил напуганный Коляда.
— От кого, от кого, — недоверчиво переспрашивает режиссёр, убирая револьвер в кобуру.
— От Александра Михайловича... — актёр, наклонившись режиссёру, шепчет еле слышно фамилию пославшего его. — Кручинина... ну, который спикером у нас.
— А, ну так это меняет дело, — расплылся в улыбке режиссёр. — Что же вы, милочка моя, раньше-то молчали, Тимка подожди, дай ему водки. Ой, ну не надо благодарить, и вытрите сопли, вот вам платок ну, что вы плачете как кисейная барышня.
— Не хочу я играть красного командира, — промямлил Коляда.
— А кого вы хотите, Гамлета?

Все находящиеся на площадке засмеялись.

— Сперанского...
— Кого? А Птицу Обломинго в анус не хотите?
— Я… мне… Александр Михайлович говорил что…
— Ну, хорошо, хорошо, будет за вами роль Лысого вместо Сергея Полежаева. Я ему дам роль Спекулянта иконами.
— А разве на Сперанского нельзя?
— Нет, там уже всё проплачено и вы тощий как угорь... исключено, Сперанского будет играть Дмитрий Анатолич, да, наш премьер, мне уже звонили оттуда, сказали, что актёр он отменный, танцует твист, сожалею, но только Лысого. Вы что, Николенька, не согласны, ну так я Тимку позову.
— Я согласен, согласен! — с благодарностью сквозь слёзы говорит Николай Коляда (будущий драматург).
— Ну, вот и чудненько, ой, ну только не надо мне целовать руки, идите, готовьтесь... и шапочку эту свою... монгольскую снимите, чай не в Аргентине живёте, — проводив взглядом уходящего Коляду, режиссёр достаёт из кармана маленькую фляжку и делает глоток. — Боже мой, и кого только сюда не посылают. А ещё боремся за почётное звание… академической киностудии!

Вдруг сзади на его плечо ложится чья-то тяжёлая рука. Режиссёр испугано вздрагивает (в мозгу проносится устрашающий органный звук па, ба, ба, бам!) и медленно поворачивается — это пришёл сценарист Михаил. Н. Ромм. Он показывает правки в сценарии. Объявляется тридцатиминутный перерыв, актёрам раздаются новые диалоги. Сценарист просит Марусю погадать ему и уводит её зыркая по сторонам глазами в подсобку.

— А что это Юрьич нашему Звуку сказал про Ирбитский завод, — спросил шёпотом у ассистента режиссёра художник картины.

Тот украдкой посмотрел на Батьку Ангела, который неистово крестился, входя в роль по новым поправкам к сценарию.

— Так они оба в одном Калмыцком полку состоят при своём военно-историческом клубе «Железный меч», они реконструкторы. Воюют понарошку. А у этого, который играет Батьку Ангела так вообще руки по локоть в крови, махровый Марковец и форма у него чёрная как у Гиммлера.

— Да ты чё, в натуре?
— Век воли не видать, зуб за четыре даю.
— И много им платят?
— За войну пять, за парад четыре - по городской таксе. Хочешь, могу оказать так, сказать протекцию, но бесплатно я не работаю.
— Сколько?
— Ну, чтобы вякнуть Хабиру через Кирсана и передать Емеле пятнадцать, зато будешь иметь в месяц стабильно до тридцати косых.
— Да ты чё, в натуре?
— Да пусть мне баба не даст на пол суставчика!
— А мне-то что делать так и лежать, — спрашивает Аскар Хабиров, почёсывая затёкшую задницу.
— Ну, за вашу зарплату я бы весь день валялся, — говорит ему статист.

Актёры заучивают диалоги и наспех репетируют, опасливо посматривая на Тимку, который демонстративно заправляет на ремне свою сабельку.

Посмотрев на часы, златокудрая цыганка Маруся встаёт перед камерой и по сигналу объявляет нараспев.

— Дубль 23 сцена «Батька Ангел ведёт допрос командира Красной армии Емельянова - актёр А. Лямзин». Серия 24 «Двойной агент».
— А причём тут Лямзин? — спрашивает режиссёр у Маруси.

— Ну, так он нам плёнку достал…
— Ну ладно пусть будет Лямзин, только пусть не ест больше курагу, а то выгоню. И так тут дышать не чем…

Режиссёр, с недовольной физиономией делает оператору отмашку.
— Мотор, камера. Начали!..

Изба, накурено. За столом сидят бандиты. Вдруг двери избы с грохотом открываются и заходят два ковбоя с топорами и бензопилами, они угрюмо осматриваются, вешают топоры на висящий сизый дым и, не расставаясь с бензопилами, садятся за стол. После третьего стакана самогона они предлагают сидящим бандитам сыграть с ними в покер. На что те охотно соглашаются и (кино по боку) начинается игра на деньги.

Сначала всё начинается лениво. Потом всеобщий интерес к игре возрастает. Растут ставки, банк пополняется. Подвозятся под заказ пицца и напитки. На втором часе у играющих появляются поклонники и почитатели. Под аккомпанемент забухавшего тапёра на стене начинается демонстрация немного кино «Ограбление поезда в ночь святых ангелов». Тапёру подпиликивает скрипка, с бесстыдством обтираясь о банджо переходя с кантри на блюзовую композицию. Девушки из варьете «Черездорогуногузадирищенко и Буба» лихо отплясывают канкан, отрываясь пополной. Ещё через час начинается игра в долг — на стол кладутся реквизиты снимающегося фильма — золотые портсигары и золотые зубные коронки, маузеры и револьверы и другая военная амуниция.

Вдруг в избу забегает ковбой поражённый стрелой в шею и, падая, хрипит.

— Ирокезы...

За окнами под стрельбу и крики.

— Индейцы, индейцы...

Проносится кавалерия генерала Гранта, оставляя за собой клубы серой пыли — там снимается вестерн. Когда у бандитов из снимающейся картины не остаётся ничего кроме исподнего, на стол поочерёдно кладутся кальсоны.

Режиссёр, переглянувшись оператором, утыкаются в новый сценарий, выискивая сцену игры в покер и появление индейцев, сверяя текст с основным.

После пятого часа игры изба подпрыгивает от выплеска грозных ругательств.

— Слышь приятель, ты мне уже надоел, ты за всю игру рисуешь уже двадцать седьмого туза, - взревел огромный детина в клетчатой рубахе. Он бьёт по дубовому столу ручищей и проламывает в нём дыру, куда сваливаются оружие, деньги и прочее барахло. Всё это падает в умело подставленный мешок и умыкается через подпол по подземному ходу в зерновой амбар, где находятся наготове двое подельников. Спустя минуту они растворяются в кустах подсолнечника.


Детина в красной рубахе для устрашения противника разносит вдребезги о голову соседа третью начатую четвертину самогона. Но и этого ему оказывается мало, и он начинает с закрытыми глазами палить из Remingtona по барной стойке, по пути разбивая дорогой реквизит - коньяк «Henri IV, Cognac Grande Champagne 0.9» по цене 1 миллион 875 тысяч долларов за штуку. Разбив, по сути, весь бюджет картины он с самодовольным видом садится за стол, чиркает спичку за ухом ещё живого соседа и, прикуривая, шоколадную сигариллу говорит.

— Ну, что есть тут ещё художники! Кто ещё тут рисует! Хе! — говорит бандит и бьёт в лицо первого, кто подворачивается под его руку.

Второй оператор от его удара падает на режиссёрский стол, сметая на пол пухлый талмуд сценария.

— Вообще-то рисую здесь я, хе, — отвечает спокойно художник картины и бьёт бандита прямым в хук. Тот падает и остаётся лежать поверженным десять часов к ряду.

Пока он отдыхал его приятель со словами, ну что разомнёмся и начинает задирать художника. Начинается всеобщая свалка. Разбиваются софиты, грохаются прожектора, лопаются последние лампочки, наступает относительная «темнота» и наконец, уже дерутся все, прикладывая друг другом за прошлые грехи. После выстрела и крика режиссёра — хватит ребята, хватит, все успокаиваются, и выползают на улицу

Появляются толстозадые тётки с зелёнкой, начинается лечение. Кому пластырь под глаз, а кому пятак за отсутствием медикаментов. А одного отпаивают чистым спиртом.

Очнувшись, ковбой в клетчатой рубашке обводит мутными глазами студию. Слегка опохмелившись реквизитным самогоном спрашивает.

— Не понял, а где мистер Финч? Джонни мы, кажется, ошиблись кабинетом.

Появляется цыганка Маруся.

— Вы, что господа, опять крестьянскую избу с городским борделем перепутали, — говорит она.
— А то-то я и смотрю двери у вас не как «летучая мышь», — говорит чуть отрезвевший ковбой.
Наконец-то сообразив, что они совершенно не туда зашли, ковбои-лесорубы, театрально раскланявшись, уходят, оставив оцепеневшую группу в полном недоумении.
— А кто это был, чёрт возьми, — вдруг нашёл, что сказать режиссёр, обращаясь к оператору.
— Я их не знаю? — кривит тот разбитые губы.
— Это ковбои-лесорубы Билл Бей Морда и Кучерявый Джонни из соседнего павильона, там снимается фильм «Кровавая лесопилка в весёлый понедельник», — пересчитывая пальцем расшатанные золотые зубы, — говорит второй оператор.
— Так, хороши, за чей счёт, я спрашиваю, будем снимать картину, кто тут у нас барон Ротшильд, — спросил режиссёр, нагибаясь над маленьким бандитом.

— Ну что, рази я, виноват, если мне карта не идёт, — оправдывается маленького росточка бандит  - актёр Олег Лобанов трогая огромный револьвер за поясом.

— РевОльвер подай сюда, двумя пальчиками — только спокойно, никто тебя не обидит, — обращается режиссёр к маленькому бандиту.

Тот виновато подаёт оружие и мычит, что он не виноват.

— Тимка! — кричит осмелевший режиссёр, заполучив оружие. — Засунь ему все его карандаши в одно место, а потом расстрелять за амбаром! Краплёными картами он играть не может! Тоже мне Никас Сафронов нашёлся! Да я лучше его возьму в картину, чем тебя шалопая!

Тимка шепчет на ухо режиссёру.

— Никас консервной банкой пальчики порезал, говорят, его Гангрена Иванна посетила, ампутируют. Не может стрелять ни правой рукой, ни левой.
— Серьёзно? Как он ещё на консервную банку жопой не сел! — хихикнул режиссёр.

Из тёмного угла на четвереньках выползает зашуганная Маруся и трясущимися руками щёлкает хлопушкой.

— Дубль 1 сцена «Тимка по приказу режиссёра ведёт Олега Лобанова за амбар». Двадцать пятая серия «Расстрел!».

— Маруся, мать твою!.. Опять за амбаром самогон пила!.. - простонал режиссер, отмахиваясь от неё сценарием.
— Дубль 24 сцена «Батька Ангел ведёт допрос командира Красной армии Емельянова». Серия 24 «Двойной агент», — звонко выпаливает Маруся.
— А что уже перерыв, — спрашивает проснувшийся первый помощник режиссёра.
— Принеси-ка приятель водки, в горле пересохло, всем перерыв, — говорит ему устало режиссёр.

Во время незапланированного перерыва на площадке появляется бородатый сценарист Михаил. Н. Ромм и осматривая полный разгром спрашивает.

— Ну, как вам мой сценарий, я погляжу так у вас тут полный порядок? А это что такое, — он поднимает кусок стекла с этикеткой «Henri IV, Cognac Grande Champagne 0.9» и с глазами полными слёз поворачивается к группе. — Это что такое, да вы с ума сошли! Это из коллекции Мойши Петровича Коломойского — единственный экземпляр! Брал под расписку. Всё меня не ищите, я в бегах.
— Мойша, стой, — запоздало крикнул вслед режиссёр.

Сценарист затравленно оглядывается и убегает.

— Тимка, где монахи! — кричит режиссёр.

Появляются два монаха с кровавыми по локоть руками.

— Догнать иуду и отмудохать!

— Да я эту контру сам кончу, — крикнул Тимка и, размахивая саблей, поскакал на своих четырёх за сценаристом.
— Ну и кто будет писать сценарий, — спросил оператор.
— Ерунда, — говорит режиссёр, — работаем по отработанной схеме. Пиши, Батька Ангел ведёт допрос командира Красной армии Емельянова тот естественно в несознанку. Всё упрощается — паровой утюг на живот, паяльник в ну сам знаешь куда — от этого ещё никто сразу не помирал, зато согласится сотрудничать двойным, сознается как миленький. Кто у нас там раненный?
— Пленный комиссар Сиротин, ну который раненый в ноги — Аскар Хабиров, — сообщает Маруся.

Режиссёр выпил полстакана водки, который ему принес помощник. Закусив рукавом, закуривает «Philip Morris» и продолжает.

— А вообще, зачем комиссара взяли в плен, не понимаю, да ещё раненного, это ведь его кормить надо. Перевязки делать, а у меня и так с суточными напряг по 28 рублей на человека и это без обеда. Обед ему не давать, чтобы выглядел по фактурнее. Что, с утра не кормили, ну и что это даже лучше. Голодный комиссар как ненависть к кормящей руке. Это уже близко к народу. Если не кормить три дня — озвереет и тогда можно снимать на натуре. Маруся ты будешь проституткой на полставки, я понимаю, что Батька Махно мог бы тебя запросто расстрелять за разложение армии и распространение сифилиса. Но, слава богу, у нас в банде Батька Ангел и у него свои подходы к таким барышням имеются... Мы же тебя расстреливать не будем, чего не умеешь, покажем, чего не знаешь, научим... Вот только не надо тут причитать, не надо, не ты первая. Бери пример с Мэрилин Монро, она тоже со статиста начинала, а кончила президентом! И так ребята работаем с полной самоотдачей Батька ты, что там жуёшь, давай на место, Тимка, где Тимка, ах, да… Маруся тащи сюда комиссара.

Режиссёр, с приподнятым настроением делает оператору отмашку и зычным голосом кричит в рупор.
— Мотор, камера. Начали!..

Маруся щёлкает хлопушкой и облегчённо объявляет.

— Дубль 25 сцена «Батька Ангел ведёт допрос пленного комиссара Сиротина раненого в ноги - актёр А. Хабиров. Серия 24 "Двойной агент".
— Стоп, а где командир Емельянов и что это за запах такой словно сардельки пожарили, — кричит режиссёр.
— Ну, так он скончался, — мнётся Маруся.
— Как скончался, — у режиссёра отваливается нижняя челюсть.
— Так паяльник забыли выключить…

Четвёртый год съёмок

Изба. Накурено. На стенах портреты погибших на съёмках актёров, сценаристы, звукорежиссёры, два мэра города Екатеринбурга, пол губернатора, кто, когда и при каких обстоятельствах. Отдельно фотография улыбающегося Аскара Хабирова — пропал без вести.

Перерыв

За столом сидят режиссёр, и оператор — поминают товарищей. Режиссёр закусывает самогон капустой и, жуя, спрашивает.

— Ну, что не берут на высшие режиссёрские.
— Молчат как рыба об лёд. Наверное, придётся искать другую контору. У этих только всё на словах, приходите, приглашаем, а как до дела…, — горестно вздыхает оператор.
— А к Никите обращался.
— Да нет как-то, да и неудобно.
— Он мужик ничего так нормальный, готовь четвертину, на днях сгоняем. А если что-то пойдёт не так или пойдёт на откоряк, то мы Батьку Ангела с Тимкой подключим, он не то что бы тебя на курсы протолкнёт, он тебе «Золотого орла» даст вне очереди!
— А этот, ну, который Коляда, мне понравился, — говорит оператор. — Что-то в этом парне есть, далеко пойдёт!

Все имена в сценарии вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями чистая случайность. При съемках фильма ни одна лошадь не пострадала.