Хлопковый сезон. Часть 2. Норма

        Завхоз бригады сборщиков хлопка, ложился обычно поздно, ему не надо было вставать рано утром и он успевал выспаться в своей маленькой каморке.

        Вот и сегодня ночью он с трудом выпроводив, засидевшихся обкуренных анашой приятелей, то беспричинно, постоянно хохочущих, то с жадностью пожирающих буханки хлеба, вышел не торопясь за дверь в туалет.

        Недалеко стоял сколоченный на скорую руку «туалет», представляющий из себя несколько досок, перекрывающих яму, вырытую бульдозером, с большой щелью посередине. Вместо стен, это сооружение было обтянуто черной пленкой, которая держалась на четырех столбах врытых в землю.

        Обычно этими «удобствами», которых было два с большими кривыми буквами «М» и «Ж», пользовались девочки, а мальчики предпочитали ходить подальше в поле.

        Вот и сейчас завхоз отошел подальше от барака и остановился, прислушиваясь к тишине и разглядывая небо, усыпанное тысячами ярких звезд.

        Вдруг вдалеке раздался встревоженный лай собак и завхоз, внимательно оглядывая горизонт, заметил на дальнем краю поля две фигуры, как будто несущие носилки.

        «Студенты хлопок воруют с хирмана», подумал он с ухмылкой, затем, протер сонные глаза и заметив, что фигурки исчезли, засомневался «А может просто показалось? Анаша проклятая...»

        На этот раз ему не показалось...

        Джалола и Зиёда сдружила НОРМА.
Вернее, её недосягаемость, недоступность.
Им, бывшим ташкентским школьникам, а ныне студентам-первокурсникам находящимся на сборе хлопка на полях Джизахской области никак не удавалось собрать необходимую норму, установленную неизвестно кем.

        В первый же вечер, подводя итоги прошедшего дня, педагог-руководитель зачитал их фамилии в числе не собравших установленное количество хлопка, то есть норму.

        - Эти два товарища собрали сегодня меньше всех,- заявил руководитель и добавил:
  - Надеюсь завтра они исправят положение и пополнят ряды передовиков!

        Но, он зря надеялся. Передовиками ребята не стали ни на следущий, ни в последующие дни, при всем своем старании они никак не могли дотянуть до дневной нормы.

        Видя, что его ежедневные увещевания не помогают, бригадир выполнил свою угрозу и направил ребят вечером в «вышестоящую инстанцию», в Штаб, где находилось руководство факультета.

        Штаб находился в паре километров от их «полевого стана», и когда ребята дошли до него, их проводили к декану, который, будучи уже изрядно пьяным, с трудом нашел какую-то мятую тетрадку, записал в нее их фамилии, пригрозив при этом, что в следущий раз занесет их в «черный список», затем велев накормить их, отпустил.

        В тот день на ужин в Штабе был плов. Ребята с удовольствием съели угощение, поблагодарили повара и отправились обратно к себе в барак, сытые и довольные.

        Но, ни «проработка» в Штабе, ни сытое угощение, не изменили ситуацию, ребята продолжали собирать меньше всех.

        И тогда, коварный бригадир применил радикальное средство - он сослал ребят в другие бараки, на другие факультеты, Джалол попал к энергетикам, а Зиёд- к механикам.

        Механики оказались сердобольными ребятами и заметив, что Зиёд старается изо всех сил, работает без перерывов, но не может осилить норму, стали ему помогать, отдавая свой собранный хлопок.

        В результате, выполнявшего три дня подряд норму Зиёда, как «исправившегося» отправили обратно в свой барак, в свою бригаду.

        Джалолу повезло меньше, он и в другом бараке продолжал недобирать до нормы, но, поскольку он был из другого факультета и другой бригады, на его показатели просто перестали обращать внимания и заметивший это внимательный и решительный Джалол решил, что с него достаточно «перевоспитаний» и самовольно решил бежать обратно в свой барак.

        Днем совершить такой пеший марш-бросок в шесть километров, да еще с постелью и вещами, не обратив на себя внимания многочисленных руководителей, было просто невозможно и побег он решил совершить поздно ночью, когда все уже спали.

        Он прошел по полям шесть километров, с рюкзаком за спиной, чтобы разбудить Зиёда и вместе с ним сходить в барак к энергетикам за раскладушкой с одеялами, которые сам он, в одиночку, принести не смог бы.

        Зиёд быстро всё понял, тщательно и аккуратно обмотав ноги портянками, надел сапоги, ватник и друзья двинулись в путь.

        Всё прошло успешно, ухватив сложенную раскладушку, как носилки, ребята под слабым светом луны и миллионов ярких звёзд, благополучно добрались до своего барака, лишь только раз нарушив ночную тишину лаем, потревоженных у кишлака, собак.

        В своей бригаде ребята благополучно не расставались со статусом «самых отстающих» и «тянули всю бригаду назад», ухудшая показатели сбора по бригаде и мешая ей занять призовые места в соцсоревновании среди факультетов, и руководитель бригады принял решение разжаловать сборщика Зиёда, отстранить от сбора хлопка и назначить кочегаром в команду поваров.

        Он долго думал, что же делать с Джалолом, но тут ему повезло - отца Джалола назначили  министром, он послал за сыном машину и его забрали домой, в Ташкент.

        Бригадир вздохнул с облегчением и долго махал рукой вслед удаляющейся машине, словно боялся что она может вернуться назад.

        А Зиёд так до самого конца хлопкового сезона и проходил весь в копоти, пропахший соляркой, как и положено кочегару.