Хлопковый сезон. Часть 5. Лекарь

- Что с тобой? - спросил Зиёд у, обычно веселого, Зафара, вошедшего в барак с угрюмым лицом и с надвинутой на глаза шерстяной шапкой.
- Ааа,- вяло махнул рукой тот, - голова болит.
- У «доктора» был?
- Был, ещё вчера, намазала какой-то белой мазью, сказала «Пройдет!».
- И что, прошло?
- Ещё хуже болит!
- А ну, покажи!
Зафар нехотя и очень осторожно стянул с головы шапку. Громадный багряный волдырь с бледной вершиной, готовый в любую минуту взорваться, красовался прямо посредине лба, над носом.
- Чирей или фурункул вырос! - поставил диагноз Зиёд .
- Хорошо, что это только чирей, а не что нибудь другое, побольше, - захихикал похабник «Ехидна», не зря получивший эту кличку и при каждом удобном случае пытающийся её оправдать. Но он не учёл ситуацию и состояние Зафара, который мгновенно взорвался, готов был броситься с кулаками, но нестерпимая боль в  голове, удержала его от проявления агрессии.
- Если не заткнешься, у тебя сейчас вырастут сразу два, над обоими глазами, - вступился за друга Зиёд, - угрожающе приподнимаясь с места.
      
        Заканчивался второй месяц пребывания студентов на сборе хлопка и совместное пребывание в ограниченном пространстве барака обостряло симпатии и антипатии студентов, которые всё чаще доходили до открытых словесных перепалок, а то и до драк.

        И не миновать бы трусливому «Ехидне» тумаков, если бы не его умение мгновенно перестроиться и изменить свое отношение к ситуации.

- Я сейчас, сбегаю за «доктором» - льстиво пробормотал он, реально почувствовав угрозу своему здоровью и кинулся за дверь.

        «Доктором» студенты шутливо называли медицинского работника в бараке, которая на самом деле была только медсестрой с очень ограниченными возможностями выданной ей аптечки.

        Все небольшие царапины, проколы от острых концов сухих коробочек, которые невозможно было избежать собирая из них хлопок, она лечила йодом и синтомициновой мазью.

        «Доктор», неторопливо и важно вышагивая, пришла вслед за позвавшим её «Ехидной» и оглядев лоб Зафара, покачала головой и повела его к бригадиру, с просьбой отпустить его в Ташкент, в связи со срочной необходимостью медицинского вмешательства.

        Бросив беглый взгляд на бледного Зафара, бригадир заявил, что если он будет отпускать домой каждого укушенного комаром, то у него завтра не останется ни одного сборщика.

          «Условия жизни сборщиков на полевом стане далеки от идеальных, и даже совсем не идеальные, а, точнее, экстремальные.
 А в экстремальных условиях, организм человека чувствуя возможную опасность, готовится к ней, мобилизуя все свои возможности и жизненные силы. Сопротивляемость организма усиливается и человек меньше болеет, а если и был больной, то быстро выздоравливает».

         Такова была непоколебимая точка зрения бригадира и с ней трудно было не согласиться, поскольку в бараке несмотря на холод, антисанитарию, большую скученность, отсутствие источников чистой воды, засилие полевых мышей и сбор хлопка на, только что обработанных дефолиантом, полях, не наблюдалось массовых инфекционных заболеваний и даже обыкновенная простуда была редкостью.

        Были, конечно, случаи проявления аллергии и гепатита, были несчастные случаи, такие как перелом конечностей, был случай падения в искусственный колодец, со смертельным исходом, но это были скорее исключения, подтверждающие правило.

        - А с фурункулом идите к нашему повару Бахтиёру, он вам его живо вылечит, - закончил бригадир свой длинный монолог.

        Действительно, Бахтиёр-ака, глянув на больного, достал из мешка луковицу, сунул её в горячую золу и через некоторое время разрезав её пополам, приложил одну половинку к вздувшемуся фурункулу на лбу и перебинтовал голову.

        На следующее утро Зафар проснулся уже без болей в голове, а ещё через три дня бегал как ни в чем ни бывало уже и без повязки.