Записки. Флора, фауна Кубы и стрельба из БМ-21

      Всем привет! Сегодня рассказ больше для тех, кто любит читать не про армию, хотя и про неё тоже, а про флору и фауну. Предлагаю посетить Кубу.

     Канделярия. Канделярия в нашем случае, это армейский кубинский полигон, расположенный у одноименного небольшого населенного пункта Кубы, находящегося в середине острова Свободы. Палатки ровными рядами протянулись от передней линейки и дальше в глубь лагеря. Солдатские палатки, оружейки, офицерские, палатки командования, столовые для личного состава, для офицеров, разные по форме, порой и по цвету. Кровати застелены по белому, простынями, тропики потому что. А вон, видимо, кто - то спит из наряда, накомарник остался натянутым над кроватью еще с ночи. Накомарник – это такая плотная марлевка с тесемками по углам в верхней части, которые цепляются к спинкам кровати, а нижняя часть его заправляется под матрас. Без накомарника ночью на Кубе не выжить, комары кубинские просто сожрут с наступлением темноты.

      Игорь Голубев сидел с голым торсом в выцветших от солнца штанах ХБ и в сапатах (в армейских кубинских ботинках с высоким берцем) на кровати. Сегодня воскресенье, дали выходной, февраль, День любви на Кубе. В СССР такого праздника нет. А тут есть, какие - то валентинки, шары цветные, вроде как в этот день всё с этим делом посвободней. Как говорят, если идешь по улице и видишь на балконе завязанные банты цветастые, для заплетания волос женских, то смело заходи, там тебя ждет для отношений кубинская мучача (девушка). Игорь задумался: «Всё бы хорошо, но, если она будет не далеко внешне от крокодила Гены, вот ведь загвоздка. Без подготовки предварительной, наверное, можно и нарваться». Но здесь в Канделярии на полигоне ничем этот праздник не грозил доблестным артиллеристам,  из 7-й отдельной мотострелковой бригады, а для всех посторонних 12-го Учебного центра.

     Еще вчера офицеры договорились пойти на озера, что у фермы кубинской по выращиванию коров на окраине полигона. Игорь, Юра Гольченко, Володя Никитин, Уласевич Серега, он же СОБ 3-й батареи, Коля Сычёв, тоже СОБ, взяв полотенца потянулись к озеру. Таких озер там пару штук. Озёра как озера. Вон и ферма. Вчера выполняли задачи на стрельбах штатными снарядами. БМ-21 не шутка Вам. Стрельба шла своим чередом, всё хорошо, но один снаряд ушел, а разрыва никто и не заметил. Команда: «Стой, остановить стрельбу!» А потом видим ковбой скачет во всю прыть. Оказывается, разорвался снарядик чуть ли не на ферме. Да, пошутили, снарядик, слава богу, три метра длинной. Игорь, скидывая одежду и оставаясь в трусах потрогал ногой воду в озере. Ничего, нормальная! «Побуду хоть раз моржом», - шутя подумал он, - «Ни разу в жизни не купался в феврале!»

     Придя с озера Игорь приятно развалился на кровати, да, хорошее дело выходной! Перед глазами поплыли всякие картинки событий на Кубе. Взять даже поход на озеро. Игорь про себя засмеялся. Да, такое ощущение было при подходе к озеру, что все коровы фермы, испуганные разрывом вчерашнего снаряда, одновременно взвыли! Такой рев стоял, однако, потом разобрались, это не коровы фермы, а лягушки-быки в озере так мычали. Ничего себе лягушечки. Огромные такие! На Кубе такие идут на стол, любят кубинцы полакомиться лягушатинкой! И наши уже туда же. Тут встретил двух дам на улице, наших советико, только жён гражданских спецов. Слышу разговор: «Ой, вчера отоваривалась в альмасене, такие лапки лягушачьи купила!» Бр-р, кошмар, лягушек есть. Избалованные эти гражданские специалисты, избалованные. «Ладно крокеты из лягушек научился есть», - подумал Игорь, - «Так там непонятно же на вид, из фарша, вкусные, и при этом если не думать из чего…» А, вот на днях на балкон вышел дома, а на башку, что - то шмяк холодное такое, противное. Рукой достал, а это такая лягушка с присосками на длинных таких пальцах лягушачьей руки. Вторая лягушка при этом медленно, но важно ползла по бельевой верёвке, а третья по стене тут же на балконе. Экзотика, блин. Заикой станешь!

     А только приехали на Кубу. Дочка Ксюша, 4 годика ещё, пошла к соседней кассе (исп.дом), еще в Манугуа, и зовёт. Подбегаю, а на соседской двери огромный мохнатый паук. Так схватил швабру деревянную и «бац», а от паука внутренности как брызнут на щеку! Фу! Потом сосед сказал, что это яйцеед был, очень ядовитая тварь вам скажу!

     Да, тропики… «Тут Вам не здесь»,- как говорил один знакомый старшина. Много интересного, необычного можно увидеть, встретить. По бригаде идешь, смотришь трава. Дотронешься, а она раз и зашевелилась, зашевелилась и закрылись, сложились листики. Живая называется! И тут же светляки летают, сидят, большие такие жуки. На руку посадишь, ладонь вся видна, так светит, а пол банки литровой набери, можно ходить как с фонариком ночью. У-у сколько всего тут! Ещё шли на корабле, какая огромная акула попалась, даже смотреть и то страшно! А рыбки летающие, стайками вылетают и над водой с шуршанием пролетают по сотне метров.
 
     Да, море – это отдельная статья! Летом на Кубе удаётся порой ездить на море на пазике дивизиона. Жёны с детьми на берегу, а мужики ласты, маска с трубкой, пика и на веревке камера автомобиля, надутая, с сеткой для улова и на пол дня к рифам. Пика – это особая гордость Игоря. Два колена от радиостанции БТР и шомпол от автомата наточенный сверху, а с обратной стороны зонд привязан, что врачи толкают для проверки желудочного сока. Натягиваешь зонд, отпускаешь, и в дверь втыкается, даже не падает, параллельно полу так и остаётся. А в море красота неописуемая! Видимость в океане отличная. И рыбы шар попадаются. В обычном состоянии сдутая такая рыбка с колючками типа чешуи, а с опасностью надуется как шар и становится словно ёж, колючая прямо! Попадались и осьминог, и рыба-утюг по-народному, утюг на вид, да, и только! Один раз из норы выскочила на рифах мурена, змеяка такая, страшилище полное. Один раз нырнул на метра два-три на дно, а раз и солнце что - то померкло, голову поднял, а это скатов семейка по поверхности плывёт, по размеру: впереди большие, а дальше меньше, меньше и совсем маленькие… Как - то за окунями морскими гонялся, но так и не поймал ни одного. Резвые, не то слово! Сидит такой окунёк у норки ты к нему, пику натянул, «бах» и… мимо, как говорил один небезызвестный персонаж. Окунёк всегда в норке раньше, прежде чем пика долетала.

     «Да», - подумал Игорь, - «Много всячины насмотрелся уже необычной и в зоопарк ходить не надо. Но гвоздь программы воспоминаний - это когда поплыли вдвоём к рифам, а это метров 600-1000 от берега. Плывём, а накануне играл на биллиарде и в который раз сбил палец безымянный до крови на косточке. А в тропиках всё заживает медленно, гниёт ранка и не проходит. Так барракуда такая с метр с копейками учуяла, говорят она кровь на три, то ли на семь километров чувствует. Многовато, наверное, говорят, но напала, уже рифы рядом были, пришлось отбиваться и уходить назад к берегу. Уже стояли ногами на земле у берега, в трубки дышали, а голова по макушку в воде, а она всё нападала, словно бешенная. Вот такая рыбка…»

     И второй раз, это уехали за Мариелем. Вначале зайти в океан не могли из-за морских ежей, просто ковром покрыли землю под водой у берега и лежат, греются на солнышке, ступить негде, толстая резина на пятке и то прокалывалась их острыми иглами. Поэтому пришлось встать ребятам на четвереньки и, переставляя руки-ноги, пробраться на глубину и там уже плыть дальше. А дальше интересней. Юра Костырев наткнулся на двух акул большущих, на мелководье. Они, правда, к нему интереса не проявили. А потом стали попадаться и звёздочки морские, и скаты, ракушек набрали полную камеру от Урала, подвязанную плащ-палаткой, чтоб можно было туда ракушки складывать. Но ракушки шли небольшие, полуразвёртки. Потом пошли красивые, развернутые крылом, бабочки ракушки. Красота! Поэтому целую гору полуразвёрток пустили опять на дно. И надо же случиться случаю. Игорь плыл в паре с Вовой Гутом, пика и маленькая камера с сеткой за ним на верёвке. Плывут так, справа рифы тянутся. Потом смотрят, и справа стена, и слева стена рифов, и плывут в туннеле таком. Аж так немного не по себе стало пловцам. Дальше появился свет и выплыли в открытый океан. Глубина быстро стала нарастать, стала бурой такой. Игорь брякнул: «Всё, уже не донырнуть. Разворачиваемся!» И вот тут при подходе к рифам, со стороны океана, теперь слева от них к рифам шла небольшая, в пару метров, акула. Вспоминая, когда глянул на лево и увидел акулу, Игорь почувствовал испарину на ладонях. Да-а, как топанули к рифам, а уже волна в океане пошла к обеду, чуть животы, выскакивая, на них не пропороли, волна поднимет, а потом прямо на рифы и опускает. Руками за рифы, а они скользкие такие, теплые. Тьфу!

      Теперь иногда глянешь на сервант, на котором несколько ракушек, и память возвращается к тем дням, когда был «ихтиандром». «Да, есть, что вспомнить!», - подумал Игорь, - «А лягушек так есть и не научился!»

(Продолжение следует)